Эрагон

Кристофер Паолини, 2003

В волшебных лесах родной Алаганзии деревенский мальчик по имени Эрагон находит удивительной красоты голубой камень. Он собирается продать его, чтобы помочь своей семье пережить зиму. К его изумлению, камень оказывается яйцом, из которого вылупляется прекрасный дракон, которого он называет Сапфира. В одну из ночей жизнь этого простого мальчишки полностью переворачивается – с его семьей жестоко расправляются темные силы, которые обитают в королевстве. От старика сказочника Брома Эрагон узнает о своем особом предназначении: он наездник драконов. Однако об этом знает и могущественный и вероломный король Галбатроикс, в прошлом также наездник драконов, который готов утопить все живое в крови, чтобы остаться властелином плененной им Алаганзии. Эрагон и Сапфира – последняя надежда королевства на спасение от власти зла.

Безумное горе

Среди ночи Эрагон вдруг проснулся и, тяжело дыша, резко сел в постели. В комнате было холодно; голые руки и плечи тут же покрылись мурашками. Был тот предрассветный час, когда жизнь словно замирает в ожидании теплого прикосновения первых солнечных лучей.

Сердце Эрагона тяжко билось от ужасных предчувствий. Ему казалось, что весь мир накрыт неким саваном и самый темный край этого савана пришелся как раз на его комнату. Он тихонько встал, оделся и вышел в коридор. Тревога охватила его, когда он увидел, что дверь в комнату Гэрроу открыта и там полно людей.

Гэрроу лежал на кровати, одетый во все чистое и аккуратно причесанный. Лицо поражало своим спокойствием. Можно было подумать, что он по-прежнему спит, если бы не серебряный амулет Гертруды, надетый ему на шею, да сухая веточка болиголова у него на груди — прощальные дары живых мертвому.

Бледная Катрина стояла, потупившись, возле постели Гэрроу, и Эрагон услышал, как она прошептала:

— А я надеялась когда-нибудь назвать тебя отцом.

«Назвать отцом! — с горечью подумал Эрагон. — Да такого права даже у меня нет!» Казалось, что жизненные силы его покидают. Все вокруг стало зыбким, непрочным — реальным было только спокойное лицо Гэрроу. Слезы выступили у Эрагона на глазах, потекли по щекам, но он ни разу не всхлипнул. Мать, тетя, дядя… Все они его бросили, всех он потерял! Тяжесть этого горя была такой невыносимой, что он едва стоял на ногах, голова кружилась, и он плохо помнил, кто отвел его назад, шепча слова утешения, и уложил в постель.

Рухнув лицом в подушку, Эрагон обхватил голову руками и громко зарыдал. И тут же услышал встревоженный зов Сапфиры, но не ответил ей, позволив волне отчаяния накрыть его с головой. Он не мог смириться с тем, что Гэрроу больше нет! Как ему теперь быть, кому верить? Разве можно верить этому безжалостному миру, который гасит человеческую жизнь, точно свечу? Исполненный отчаяния и ужаса, Эрагон обратил свое заплаканное лицо к небесам и воскликнул: «Как Ты мог сделать это? Покажись, не прячься от меня!» Но с небес никто ему не ответил, зато в коридоре послышались чьи-то встревоженные шаги. «Зачем Ты так поступил с ним? Он этого не заслужил!» — снова выкрикнул Эрагон.

Чьи-то ласковые руки коснулись его, чей-то тихий голос пытался его успокоить… Наконец он догадался, что это Илейн присела на краешек его кровати, обняла его и шепчет, шепчет что-то, давая ему вволю выплакаться, и вскоре, утомившись от бессильных рыданий, он, сам того не желая, соскользнул в сон.