Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда!

Кристина Юрьевна Юраш

Я бежала по лесу после расставания с парнем. Так я попала в чарующий мир славянской Нави. Никогда не думала, что буду учиться на нечисть и на меня положит глаз Огненный Змий. Как не повестись на ухаживания, сгубившие тысячи девушек? Змий не побрезгует ничем, лишь бы ты принадлежала ему. Он готов сжечь мир дотла, если это зажжет твое сердце. Любовь, которая чуть не разрушила Навь, еще никогда не заходила так далеко.

Глава вторая. Веник в венок

— Не зли его, — шепнули мне кусты женскими голосами. — Он сегодня ученицу потерял. И теперь переживает…

— Ладно, — согласилась я, плетясь под ближайшую иву. Венок на голове был похож на воронье гнездо, рубашка прикрывала пятки и открывала пространство для мужского воображения. Хорошо, что на мне были лифчик и трусы.

— Ну и где ты там? Усохла что ли? Давай, килька в помаде! — послышался недовольный голос зелененького. Я высунула голову, снова любуясь красотой пруда. Жаль, что фотоаппарата нет. А то бы я тут все отсняла!

— Сейчас, сейчас, одну минутку, — выжала я грязные и мокрые джинсы, вешая их на ветку. Следом за ней «прослезилась» над шелковой травой футболка.

— Урок уже начался! — послышался злобный голос. В пруду раздался плеск, словно по воде ударила хвостом огромная рыба.

Я вышла из сени ветвей, все еще не веря своим глазам. Ивы томно полоскали свои ветви в воде. Ни дуновения, ни ветерка. Только лунная дорожка поблескивает призрачным серебром.

Из воды вынырнули такие же девицы в венках и рубашках. Просто невероятно! Я поверить не могу!

Кто-то из красавиц, прошуршал кустами и бесшумно зашел в воду…. Длинные волосы красавиц стелились по водной глади. А я понимала, что забыла дома купальник.

— Ой, а можно мы на ветвях покачаемся? — послышались хихикающие голоса. Ветки ивы затряслись над водой.

— Да, галерка, можно! — злобно произнес ихтиандр, показывая роскошный рыбий хвост. Замечательно. Сверху мужик — снизу полный тунец!

«Он — мой беспокойный сом, мой колокольный бом…», — пронеслась в голове песня. Я наблюдала плавники и чешую, на которой сверкали капли воды.

— Да иду я, иду, — бурчала я, пока все смотрели в мою сторону.

Только сейчас я заметила окровавленный веток в руках этого… русала. Или как его правильно? Тот самый, который рухнул с дуба. Он держал его, не выпуская, и прижимал к себе.

— Не успел… — прошептали ветви ивы, качаясь над водой. — Не успел… А так бы пол водицей обернул… И рухнула бы она в водицу… Бедная… Он еще долго переживать будет…

Осторожно я пощупала воду ногой, проверяя дно. Открывать пляжный сезон мне не хотелось.

— Бррр! — поежилась я, заходя в воду.

Нога вошла в мягкий и склизкий ил. Рубашку пришлось закатить повыше. Неподалеку плавала коряга, за которую уцепились сразу две красавицы. Еще одна красавица, оперла локти на плавающее бревно.

— Шевели плавниками, — послышался недовольный голос, пока я увязала в тине.

«Это сколько же пива нужно, чтобы таранька снизу показалась чем-то симпатичным!», — выдыхала я, размахивая руками и пытаясь идти по дну.

— Ой! — плюхнулась я, пытаясь по-собачьи доплыть до ближайшей коряги. Поднимая брызги и сопя от напряжения, я плыла в сторону первой попавшейся на глаза коряги.

— Буйок свободен? — спросила я негромко, чтобы не нарушать чарующую тишину отпавших челюстей.

— Здесь занято! — послышался голос девицы в такой же белой рубашке.

— Извините, — сплюнула я воду, подплывая к следующей коряге. — А у вас свободно? Можно, я тут у вас пришвартуюсь?

— Да, — вздохнула русоволосая девица с васильковыми глазами и россыпью веснушек. Мои руки вцепились в корягу. В душе я понимала, что отношусь к категории людей, которые не тонут. Но, видать, во мне было что-то хорошее, что ко дну тянуло!

–… я настаивал на том, чтобы наш факультет не трогали, — послышался голос русала. Венок все еще был прижат к его груди. — Я считаю, что у нас и так достаточно предметов. Соблазнение, уход за собой, хороводоведение, венкоплетение, психология мужичин и пение. Но ректор настоял, чтобы с этого учебного года вы посещали все предметы. Видимо, времена меняются. Люди забывают нас. Итак…

Я чуть не соскользнула со своей плавучей «парты», но вовремя вцепилась в нее мокрыми руками.

— Это кто вообще такой, стесняюсь спросить? — прошептала я, глядя на соседку. Она смотрела на нашего зеленого красавца безотрывно и томно.

— Это — водяной… Ах… — выдохнула она, растекаясь по нашей коряге. У нее было то самое блаженное выражение лица безответно влюбленной женщины.

— Но он же наполовину килька? — прошептала я, удивляясь.

— Ничего ты не понимаешь… — послышался томный вздох.

Ну да! Я никогда не умела выбирать рыбные консервы! Ой-е-ей! Я соскальзываю! Мне пришлось обнять «парту» двумя руками. Если это сон, то очень реалистичный!

— А что такое Навь? — шепотом спросила я, отчаянно работая ногами под водой.

— Есть три мира. Явь, Правь и Навь, — послышался тихий голос соседки. А она все поправляла и поправляла свои волосы, в надежде поймать чей-то взгляд.

— А Левь есть? — спросила я, не веря своим глазам.

— Явь — это мир людей. Правь — это мир светлых богов. Навь — это мир темных богов и нечисти… — ответила соседка, всем видом подчеркивая, что я мешаю ей любоваться и мечтать.

— Поэтому вам необходимо будет посещать оборотничество, гадания, домовую магию и еще целый список предметов, — мрачно произнес Водяной, снова показав свой хвост. — Приказ ректора не обсуждается. Про Змия вы слышали. Я очень надеюсь, что в этом году обойдется без… новых потерь.

— Змий… Хи-хи! — послышалось с ивы. Она зашуршала ветками. Вниз упал сухой сучок, оставив на воде круги.

— Душеньки — недодушеньки! Галерка, — поднял глаза водяной. — Вас это тоже касается! В первую очередь! Я вас давно знаю!

— Хи-хи! — послышался игривый и беззаботный ответ. «Ой, не толкайся!», — пискнул кто-то. «Я соскальзываю!», — ответил такой же звенящий голосок.

— А мы что? А мы ничего! — послышался еще один голос.

Опять этот Змий! Он что? Маньяк тут какой-то? Потрошитель кошельков? Кто это вообще такой? Тут одного кота вполне достаточно, чтобы у моего психолога появилась вилла и яхта!

Соседка снова вздохнула. Я посмотрела на нее и поняла, что все очень грустно.

— А теперь вы должны отправиться в лес и собрать цветы для венка, сплести его и сдать в конце урока, — послышался плеск огромного хвоста.

Все стали погружаться в воду. Сначала исчезла одна голова, потом вторая. С ивы бултыхнулось сразу три тела. А я осталась в пруду одна, вцепившись в корягу, не зная, что делать.

— Ныряй! — послышался голос под водой.

Меня потянули меня за ноги.

— Не-а! — подняла брови я, пытаясь грести к берегу вместе с «партой». В следующий раз пусть мне спасательный круг выдают! Я буду русалкой со спасательным кругом! Такие же тоже в природе должны встречаться, не так ли?

— А! — икнула я, когда меня дернули за ногу так резко, что я не успела набрать воздуха в грудь. Ой… Я что? Дышу под водой? Ничего себе!

— Брр! — вынырнула я, барахтаясь и осматривая красивый сумрачный лес. Мы вынырнули совсем в другом месте. Здесь был пологий берег, усыпанный цветочным ковром. Холодный туман цеплялся за корни вековых деревьев.

— А теперь красиво выходим на берег! — послышался голос водяного. — Первая пошла!

Красавица с мокрыми волосами, в рубахе, облепившей тело, изящно скользнула на траву ногой.

— Отлично, но над взглядом нужно поработать. Следующая!

Я пока что держалась за трухлявый пень, осторожно опуская голову в воду. Невероятно! Я дышу под водой! Вы можете себе это представить? Ух-ты! Рыбки! И, главное, все видно! Как интересно! Может, это действительно сон?

Ого! Какая большая рыба! Интересно, как она назы…

Ой!

Передо мной были зеленющие глаза. А то, что я приняла за рыбу…. Ну, короче, это продолжение мужика.

— Бррр! — вынырнула я, хватая рукой венок на голове.

— На берег, — холодно произнес водяной. Я стала грести, опираясь на пень, как на надувной матрас.

Итак, сейчас будет явление Афродиты из пены морской! Приготовьтесь! Расправив плечи, я ступила на мель. Где-то в глубине души я чувствовала, что шутить с водяным не стоит.

— Ай! — скривилась я, падая в воду. Надо же! Наступила на что-то острое!

Я плескалась, пытаясь схватиться за траву.

— Уф! — выползла я на четвереньках, роняя с головы венок. — Тьфу!

Покачиваясь, я встала и одернула рубаху, прилипшую к белью. Мне стало немного неловко. Вода стекала с меня ручьями. Она текла с волос, рубахи и из носа. Так, любители сопливых русалок! Налетай!

— Вы не переживайте. Если надо, я где-нибудь в кустах выползать буду… — утешила я водяного.

Он смотрел на меня пристальным взглядом.

— Или буду русалкой под пиво на любителя, — неловко пожала я плечами, отбрасывая мокрые волосы и роняя венок.

Венок я тут же подобрала, отряхивая его от воды, словно бубен.

— Далеко не уходить. Держаться вместе, — послышался голос в спину. — Если что — звать меня. Понятно? Венки сдать через три часа!

Я обернулась, видя, как водяной выпустил из рук окровавленный венок. С его волос текла вода на лицо. Дорожки воды на щеках были похожи на слезы. Венок поплыл в мутный омут и стал тонуть.

Я поджала губы, чувствуя, словно видела то, чего не должна была видеть. И кот вроде бы не очень виноват. Он себя цепью привязывает… Или виноват? Есть у меня предчувствие, что нервная система взяла ипотеку. И теперь отдает нервными клетками.

— Венок, венок, — ковыляла я, видя, как другие девушки обрывают цветы и что-то плетут. — Венок!

— Дай сюда! Я его первая нашла! — послышался писк. Две девицы с галерки стали толкаться возле красивого алого цветка. — Это — мой! Прочь, мокрица! Сама ты — мокрица!

— Венок! — икнула я, вытряхивая воду их уха.

Лес казался чарующим и немного страшным. Темная, густая зелень, почти не пропускала свет. И если смотреть за деревья, то казалось, что там темным-темно. Было в этом что-то древнее, пугающее и завораживающее.

— Зачем мы это делаем? — шепотом спросила я у своей влюбленной соседик, которая ловко сплела уже половину венка. Она примерила его на свою голову, сидя возле дерева.

— Чтобы заманивать людей в озера, — промурлыкала она, что-то отмеряя и ловко вплетая следующий цветок.

— А зачем? Это что за игра в Мойдодыра? — прошептала я, срывая парочку цветов. Я честно попыталась сплести их друг с другом.

— Нам нужны души, — прошептала влюбленная соседка, глядя на мои потуги с тяжким вздохом. — Неужели тебя никто никогда не обижал? И тебе не хотелось утащить его под воду и утопить?

Ее глаза сверкнули и обожгли меня зловещими огоньками обиды. Обиды на весь мир.

— Тот, кто меня обижал, купается на Карибах! — ответила я, присаживаясь рядом. — Или моется раз в две недели, когда носками можно дерево рубить.

Я поглядывала в сторону дремучего леса. «Может, дернем?», — предложила я себе, пока не решаясь на побег.

— Души делают нас сильнее. Мы питаемся ими, — продолжила соседка по парте. Я пыталась завязать узелок из стеблей. — В Нави все так делают! Ты теперь тоже — навка!

— Ясненько — понятненько, — пожала плечами я, снова поглядывая в лес. Сколько фотографа не корми, все равно в лес смотрит!

Мой взгляд скользнул по девушкам, которые усердно вплетали в венки травы и цветы. Кто-то из них тихо пел, кто-то хихикал. «Змий, ага, прилетит за тобой! Прилетит, ужаснется и обратно вернется!», — послышался тихий смешок.