Та самая жизнь (Уставшие души). Роман

Кристина Салгалова

Новая болезнь, охватившая мир, изменила всё, во что верили люди. Но герои романа продолжают искать ответы на вопросы, которые рождались у каждого из нас. Где она, та самая жизнь? В прошлом или в будущем? Сколько нужно лет, сколько жизней, чтобы осознать самое главное?

II глава Ани

I часть

— Меня зовут Ани, — звонким голосом сказала трехлетняя малышка родителям.

Девочка так по-взрослому посмотрела на свою мать, что та вздрогнула.

— О чём ты говоришь, милая? — спросила ошеломленная мама. — Тебя зовут София! Соня, Сонечка…

— Моё имя — Ани, — четко произнесла маленькая принцесса в голубом платье.

— Где ты этого нахваталась? — удивился отец.

Девочка заплакала и убежала в свою комнату. Она уткнула своё бледное личико в подушку и закрыла ушки руками. Кроха долго не могла успокоится, а потом просто перестала говорить.

Родители не могли добиться от ребенка больше ни слова. Девочку показывали врачам. Но медики не знали, чем утешить маму и папу.

Сначала в больницах говорили, что такое поведение пройдёт с возрастом. Потом предложили смириться и попытаться принять дочь такой.

Хотя психиатры не могли поставить точного диагноза, Софию пичкали какими-то препаратами. Уколы и таблетки не действовали. И тогда родители решили перестать мучить ребёнка, смирившись со странностями дочери.

На несколько лет девочка замкнулась в себе. Она не разговаривала и словно объявила протест родителям.

Как позже выяснилось, подобные симптомы у детей того времени были нередкими. По всему миру появлялось все больше малышей, которые вели себя похожим образом.

В медицинском сообществе необычный синдром считали психическим отклонением. Ученые склонялись к версии о том, что это результат побочного действия «эликсира бессмертия». По их мнению, отсутствие естественного отбора привело к появлению новых патологий.

II часть

А странных недугов появлялось всё больше. Всё чаще младенцы рождались мертвыми без причин.

В утробе матери у плода билось сердце, развивались органы… Но, когда приходил срок, схватки не начинались. Врачи вызывали процесс искусственно. Только вот появившиеся малыши не дышали.

Среди взрослого населения распространилась настоящая эпидемия неизвестной болезни. Ее назвали внезапной комой. Человек мог разговаривать с собеседником и вдруг «отключиться».

Это был не обморок и не сердечный приступ. Абсолютно здорового (согласно медицинской карте) человека везли в реанимацию, где врачи констатировали кому. Мозг не умирал, а словно погружался в необычный глубокий сон. Вот только все внутренние органы по необъяснимым причинам переставали работать.

Это не было нарколепсией или каким-то другим нарушением сна. С аппаратами, поддерживающими жизнь, человек мог пролежать в таком состоянии несколько месяцев и даже лет. А большинство, вообще, больше не просыпались.

От новой эпидемии не спасал «эликсир бессмертия». Даже самые богатые в итоге стали «смертными». В сонную кому попал даже сын президента одной из стран. После этого случая на изучение болезни выделили огромные деньги. Но причину выяснить не могли долгие годы.

Просыпались от комы далеко не многие. Те счастливчики, кому довелось воскреснуть, рассказывали о необыкновенно реалистичных снах.

III часть

Тем временем Софии уже исполнилось 12 лет. Она по-прежнему не говорила. Родители всё это время не теряли надежду. Они наняли для дочери лучших в городе педагогов. И, на удивление, девочка радовала своими успехами.

Она научилась писать. Прекрасно рисовала. Решала сложные математические задачи. С легкостью ей давались языки. Особенно хорошо — французский. На нём девочка делала записи у себя в дневнике. Родители даже и не подозревали, что в тетрадке дочери таится разгадка ее болезни…

Однажды во сне девочка заговорила. И говорила она по-французски. Несколько раз повторила одно и тоже имя.

— Рауль, Рауль, Рауль! — кричала София.

Тогда ее мать впервые решила заглянуть в дневник дочери. Женщине потребовалось много времени, чтобы перевести записи.

— Ничего не понимаю… — ругалась мама. — И почему она выбрала французский? У нас даже не во всех школах его преподают…

Мама девочки совершенно не знала языка. Даже со словарём справиться со сложными мудрёными фразами оказалось весьма непросто. Тогда она сама начала брать уроки у преподавателя. Постепенно перевод страниц в дневнике стал обретать смысл.

В тетрадке, старомодно украшенной разноцветными лентами, София называла себя Ани.

— Ну ладно, хочет быть Аней, будем звать ее так, — шептала мама, смахивая со щеки слезу.

Но, то, что женщина прочла дальше, привело ее в шок. 12-летняя девочка писала, что скучает по своему жениху. Она в деталях описывала свадьбу, счастливые глаза возлюбленного и даже наряды приглашенных гостей.

«Я смотрела на Рауля, а всё вокруг казалось лишь иллюзией. И через мгновенье моя старая жизнь будто оборвалась. Я ничего не видела. Различала только свет и тьму, то соединяющиеся воедино, то разделяющиеся кольцами. Не помню, как началась моя новая жизнь. Не понимаю, как и когда я оказалась в теле этого ребёнка. Ещё это имя… Как объяснить им, что я не их дочь? Они считают меня сумасшедшей. Но я знаю — это не моя жизнь…»

Мама Софии ужаснулась от мысли, что ее дочь не фантазирует, а описывает своё прошлое. Слёзы покатились градом из глаз. В тот самый момент в комнату вошла девочка. Она испуганно выхватила из рук матери дневник.

— Ани, — обратилась к дочери мать.

София замерла от неожиданности.

— Это правда? — спросила на ломаном французском мать.

Девочка ответила кивком головы. Жестами она дала понять матери, что хочет побыть одна.

Отныне мать называла дочку именем Ани с ударением на французский манер. И разговаривала с ней только на французском.

Глава семьи так и не смог смириться с причудами (как он считал) жены и ушёл из семьи. Мужчина решил, что его супруга сошла с ума из-за болезни дочери. А спустя пару лет девочка заговорила. На тот момент ей исполнилось 15.

— Мама, прости, но ты не мама мне. Моя страна и моя семья… — Ани расплакалась. — Мой возлюбленный… Я не знаю, где он сейчас.

Девочка обняла мать, а та пообещала помочь в поисках человека из прошлого.