Король игры

Кристина Майер, 2022

Он ненавидит меня. Яростно. Люто. Безумно. Каждой клеткой своей души. Но Артур единственный, кто может помочь мне спасти сына. Как достучаться до сердца, в котором не осталось ничего кроме презрения? На что придется пойти, чтобы Бессонов согласился взять нас под свою защиту? Сможет ли он когда-нибудь простить мне предательство? А может и не одно…

Глава 7

Артур

— Туда нельзя, — попытался остановить меня полицейский, когда я прошел под ленточным ограждением.

— Отойди, — тихо сквозь зубы процедил я. Он отшатнулся, наверное, почувствовал, что я не в том состоянии, чтобы разговаривать. Сердце билось неровно, забытое чувство страха поселилось внутри. Думал, никогда уже не смогу ощутить ничего подобного.

— Что с женщиной? — спросил я, считывая ответ в глазах раньше, чем он произнес:

— Их недавно нашли, сейчас медики осматривают. Кто она вам?

Кто? Я бы сам хотел это знать. Она яд в моей крови, который медленно меня разъедал, наполнял неконтролируемой ненавистью и яростью. Она же — чистейший наркотик, который маленькой дозой открывал двери в рай, но мне никак не удастся туда вернуться, ощутить пик счастья и блаженства. Теперь она никто.

Ничего не ответив, я направился в дом. Уверенная походка и злое выражение лица останавливали стражей правопорядка от вопросов. Под ногами хрустели стекла. Обвел здание внимательным взглядом, оно практически не пострадало, взрыв произошел в гараже. От автомобиля практически ничего не осталось. Обломки металла были разбросаны по всему двору.

Наблюдая эту картину, я винил себя. Милене понадобилось мужество, чтобы прийти ко мне после всего, что было между нами. Я недооценил ее проблемы, не вник, не отдал четких распоряжений, не занялся безопасностью. Все намного серьезнее, чем я предполагал. Пусть и косвенно, но я был виноват в том, что с ней сейчас происходило, а, следовательно, должен был помочь.

Двери дома были открыты. Смысл их закрывать, если окон почти не осталось. На крыльцо вышли медики, спустились и направились к воротам.

Разбивая под ногами осколки, я приближался к прикрытым дверям, откуда доносились мужские голоса.

— Почему вы прятались в доме? Нормальная реакция у взрослого человека — выбежать наружу, чтобы не остаться под обломками здания.

— Не знаю. Я испугалась, ничего не соображала. — ответила Милена следователю или дознавателю. Я не стал входить, стоял и слушал их разговор.

— Где вы находились в момент взрыва?

— В коридоре на втором этаже, направлялись с сыном в ванную.

— Ничего странного или подозрительного не замечали?

— Нет. Можно не курить, пожалуйста. У меня тут ребенок, — голос Милены звучал нервно, высоко.

— Конечно, — ответил другой мужской голос.

— Никаких запрещенных веществ вы в гараже не хранили? Взрывчатка, боеприпасы?.. — я заглянул в узкий проем. Милену мне было невидно. Двое взрослых мужиков расположились за столом.

— Нет, насколько мне известно.

— Значит, вы не уверены? — один спрашивал, другой записывал.

— Этот вопрос было бы уместно задать моему мужу, но он погиб несколько недель назад. Я в гараж заходила только за машиной. Все.

— Эксперты разберутся. — пытался давить на нее урод. Этот мерзкий тон, который можно расценить, как угрозу. — Хранились ли у вас канистры с бензином или горюче-смазочными материалами?

— Нет.

— Понятно. Собственность застрахована?

— Да. — Милена отвечала сухо и раздраженно.

— В случае несчастного случая страховку получите вы?

— На машину — да. Дом заложен, если я не смогу внести плату, он уйдет с молотка.

— А сумма страховки сможет покрыть часть платы за дом? — в голосе слышался металл. Я отметил, что, задавая каждый последующий вопрос, полицейский становится более суровым. Ему ничего не стоило надавить на испуганную девушку, но Милена многое пережила, она не сдастся так легко.

— На что вы намекаете?

— Я не намекаю, я спрашиваю.

— Нормально с ней общайся, командир. — открыв дверь, произнес я. На звездочки на погонах давно обратил внимание. Переступив порог, закрыл за собой створку. Несколько пар глаз уставились на меня.

— А вы, собственно, кто?.. — начал он грозно, закончил чуть ли не любезно. А всего лишь стоило сжать покрепче челюсть и упереться в него яростным взглядом.

— Хочешь познакомиться? Ты кому дело шьешь? Ее гребаная старая тачка не покроет двадцатой доли за дом. А потом она кого взрывать станет? — в моем тоне слышался жесткий стеб.

— Я свою работу делаю…

— Так делай ее по совести! — перебил его, повысив голос. — Ты на нее посмотри, она дрожит от страха и холода. Ты им одеться нормально не дал! — я боковым зрением видел больше, чем он, хотя в упор глядел на Милену. — Вам в бушлатах не холодно?! — скинув с себя куртку, протянул девушке. Я заметил, что сына она закутала в одеяло, а сама сидит в одном домашнем костюме.

Тут только до ментов стало доходить, что потерпевшая не чувствует холода от пережитого шока, а не потому, что в доме жарко.

— Я ее забираю. Если остались вопросы, задашь утром. — я привык отдавать приказы, как правило никто не спорил, и они не стали.

— Показания мы получили, тут всю ночь будут работать эксперты, а там, по ходу расследования, если появятся вопросы, мы вас найдем.

— Иди, вещи свои собери. — я впервые посмотрел девушке в глаза. Милена выглядела плохо: бледная, испуганная, под глазами залегли тени, смотрит умоляющим взглядом, держится из последних сил, чтобы не расплакаться. В душе что-то дрогнуло. Мне не нравилось видеть ее беззащитной… Не нравилось — слабо сказано. Но она сама выбрала такую судьбу. Останься она со мной, я бы никому и никогда не позволил ее обидеть. Глотки бы зубами обидчикам перегрыз.

Милена, держа сына на руках, поднялась с дивана. Ей было тяжело, но отпускать драгоценную ношу она будто боялась. Сколько ему лет? Шесть? Лица его я не видел, но отметил, что мальчишка худой и высокий. Наверняка тяжелый. Да и одеяло прибавляло вес. Милена покачнулась, осмотрелась. Не выдержал, подошел к ней.

— Положи на диван, пусть спит. Я побуду с ним. — я протянул руки, чтобы его забрать. Не отдала. Постояв так, она все-таки послушалась и уложила ребенка на диван.

— Вы нам свои координаты оставьте, — поднимаясь из-за стола, попросил командир.

— Запиши номер. — продиктовал ему десять цифр. — Артур Бессонов. — услышав имя и фамилию, он внимательно на меня посмотрел, сделал какие-то выводы и кивнул. Их профессия обязывает много знать, замечать и логически мыслить.

— Вы мой тоже запишите. — вытащив мобильник, забил его номер в контакты. — Старков Олег. Если что-то узнаете, сообщите. Есть предположения, что здесь произошло? — когда Милена вышла, спросил он.

— Скоро ты сам все поймешь, капитан Старков. Это дело закроют, — он удивленно выгнул бровь. — Напишут, что произошел взрыв бытового газа.

— В гараже?.. — задумчиво протянул он. Я не стал пояснять, а он этого и не ждал. Сам все поймет, когда сверху придет приказ закрыть дело. Мне все рано, что они будут делать, лишь бы Милену не пытались привлечь к уголовной ответственности. У нее остался сын, пусть его растит и поднимает на ноги, а в тюрьмах сидят преступники. Шалецкий заигрался. Это не просто угрозы, это беспредел. Он еще не знает, что объявил мне войну. Не терплю мужиков, которые воюют с женщинами и детьми.

— Я все. — спустилась Милена с небольшой сумкой в руках. Остальные вещи можно будет забрать в любой момент. Она была так напугана, что даже с нами боялась оставлять своего ребенка. Хорошо, что хоть оделась. Несмотря на все происшедшее, моя ненависть не угасла, не стала меньше, поэтому я не собирался ее успокаивать. Сейчас ей нужно поспать.

— Утром пришлю рабочих, чтобы застеклили выбитые окна. — пусть не переживает за свое барахло. — Ключи взяла? — непонимающе уставилась, потом мотнула головой и куда-то ушла.

Я вызвал такси. Когда Милена вернулась, машина уже подъехала.

— Ключи нашла?

— Да. — вытащила она связку из кармана.

— Вы езжайте, я вас догоню. — назвал водителю адрес недавно приобретенного коттеджа. — Не хочу оставлять байк на улице. — я помог ей уложить спящего сына на заднее сидение такси.

Вернулся в дом. Кое-что не давало мне покоя. Поднялся на второй этаж: длинный коридор с двух сторон двери, окон нет. Осмотрел внимательно стены, пока не заметил то, что искал. Вытащил мини-камеру, установленную над дверным косяком. Кто-то все это время за ней следил. Скорее всего, взрывчатку активировали с кнопки детонатора. Хотели напугать и заставить шевелиться. Весь дом обходить не стал. Если они везде наставили камер, то о моем присутствии в жизни Милены уже осведомлены.