Пролог
Каждое лето ведьмы Сумрачного царства устраивали грандиозный Шабаш на Лысой горе. По мнению болотника Бульша, цель этого сомнительного мероприятия заключалась в бессмысленном скакании по траве, выпивании горьких напитков и мерзопакостной ворожбе.
Конечно, для самих ведьм Шабаш — это нечто большее, чем все то, о чем рассказывал Бульш своим женам-болотницам каждый год перед началом Шабаша.
— Неча вам там делать! Неча! — привычно наставлял Бульш жен, пытаясь отвадить их от пристрастий к ночным прогулкам. — В сотый раз повторяю: ведьмы до добра не доведуть! Превратять в поганок, и шо тогда делать будити? А?
— Бу-ульша, ну отпусти-и-и! — гнусавили они.
— Дуры! Я же о вас забочуся! Не цените вы моих стараний! Я вас защитить хочу! Куда вы с такими ногами попретися? — указывал Бульш на самое слабое место своих жен.
Болотницы, как всегда, затихали. Сначала они долго переглядывались друг с другом, а потом опускали головы и смотрели каждая на себя, чтобы не лицезреть этого противного мужичонка в тине.
«Мужичонок в тине», как называли Бульша за глаза жены, выглядел вполне обычно для болотника. Рост ниже среднего, широкое желтовато-зеленое лицо с небольшими черными глазками, крупный нос-картошка, кустистые брови, пышные усы и борода. На вид ему было лет пятьдесят, на самом деле сто сорок восемь. Предпочтение в одежде отдавал собственноручно связанным накидкам из жесткой травы и листьев папоротника. Конечно, у Бульша есть и выходные наряды. Самым любимым из них был костюм из лепестков белых кувшинок. В таких костюмах Бульш обычно ходил на свидания или женился. Не то, чтобы женитьба была для него обычным делом, словно к соседу-лешему за солью сходить. Просто именно белые костюмы подходили для таких волнительных событий, как свидание или женитьба. А в повседневной жизни он все же носил накидку из травы. Поэтому, жены и прозвали его «мужичонкой в тине».
Всего у Бульша было двенадцать жен. По меркам болотников Сумрачного царства — это отличный показатель. По крайней мере, так считал сам Бульш. Все двенадцать девиц — сказочные красавицы. Волосы длинные, волнистые, русые. Глаза большие, губы пухлые, талия тонкая, формы пышные и округлые. Помимо внешности, болотницы обладали магнетической способностью — притягивали к себе взглядом любого, кто на них посмотрит. Но не приведите Первобоги, если смотрящий опустит свой взгляд на ноги болотницы. Пелена очарования спадала сразу же! А все потому, что у болотниц ноги — гусиные, да еще и с черными перепонками. Чтобы хоть как-то скрыть свой недостаток, девушкам приходилось сидеть в цветах болотных кувшинок с котел в величину. Со стороны такая картина действительно приковывала взгляд: прекрасные девы, восседающие в не менее прекрасных цветах, — это же верх романтики, и даже возможно начало какой-нибудь любовной истории между одиноким путником и несчастной болотницей. Но такого, к сожалению, для болотниц, не случалось. В итоге, девушкам приходилось мириться с существующим положением дел: гусиными ногами и восседанием в кувшинках. Однако Бульш очень любил своих жен и ревностно оберегал от посторонних незнакомцев. Именно поэтому он запрещал им какие-либо передвижения за пределы Глухих топей.
«Они же не смогуть защитить себя с такими-то ножками!» — размышлял про себя Бульш, думая о супружницах.
Сегодняшняя ночь оказалась не исключением, когда Бульш размышлял о том же.
— Девчонки, гулять идете? — донесся откуда-то с неба девичий голос.
Бульш посмотрел наверх, — это была сидящая на метле женщина.
— Лети отсюдать, ведьма! — погрозил Бульш кулаком. — Неча их путать! Не идуть они!
— А что так? Боишься, что уведут? — с ехидством в голосе спросила наездница.
— Ах, тыть зараза! Ни стыдать ни совестить! Лети давай, покудать не запустил в тебя каменьем!
— Каменьем говоришь? А силенок хватить? — передразнила Бульша ведьма, сделав акцент на последнем слове.
Конечно, Бульш не собирался кидаться в ведьму камнями или чем-то еще. Самому потом эта затея выйдет боком. Однако от пары-тройки незначительных угроз сдержаться не мог. Все, чего он желал — это скорейшего исчезновения ведьмы с его болот. Желательно навсегда.
Да, Бульш не любил ведьм больше всего на свете. Он мог стерпеть прилеты нечистиков и бесов, даже кикимор и мавок, но простите Первобоги, ведьм — на дух не переваривал!
Причиной этой неконтролируемой ненависти была первая любовь Бульша. Ее звали Теняха. Каждый день она прилетала к нему на болото. Бульш показывал ей просторы Топей, рассказывал о создании тины, о трясине, о торфе. Они много гуляли вместе по рыхлой болотистой земле, много смеялись. Она казалась ему и наивной, и мудрой, забавной и серьезной, чертовски обворожительной и невероятно притягательной. У нее были такие синие глаза, что Бульшу хотелось утопать в них снова и снова. Однако болотная сказка Бульша длилась недолго. Теняха обманула его. Получив от болотника самое ценное сокровище — болотную жемчужину — Теняха тут же исчезла. Болотная жемчужина — это очень редкий ингредиент для ведьмовских зелий, который практически невозможно достать из-за защитных чар болотников. Однако эта жемчужина оказалась в руках ведьмы по вине самого Бульша. Он хотел показать ей что-то красивое, что-то такое, что могло бы порадовать девичий глаз молодой ведьмочки. Что-то, что стало бы символом их любви. Но Теняха буквально растворилась в воздухе вместе с жемчужиной, оставив Бульша в растерянности, одиночестве и в предвкушении взбучки от главного болотника округа Глухих топей.
Та ночь стала отправной точкой, после которой Бульш решил больше никогда не связываться с обманщицами ведьмами.
— На тебя силы найдутсясь! — хмурился Бульш, глядя на бессовку.
— Да хватит вам! — выкрикнула одна из болотниц, привлекая к себе внимание, — Чего доспорили, уже светать начало.
Бульш удивился. До рассвета было очень далеко, даже полночь еще не наступила.
Однако ночное небо неотвратимо озарялось ярким светом.
— Рано еще, чтобы день наступал. — Задумчиво проговорила вторая болотница.
— Да, но ты посмотри! Светло как днем! — не соглашалась с ней первая болотница.
— Твоять работа? — посмотрел на ведьму Бульш.
— По-твоему я день притянула? Я что, на дуру похожа? — возразила ведьма.
— Не только на нее, — буркнул Бульш.
— Что-о? Что б ты знал, я…
Договорить ведьма не успела. К болоту со стремительной скоростью приближался ослепительный луч света. Луч исходил высоко с неба, но откуда конкретно, понять было невозможно.
— Все вы! Быстро встали вкруг! — скомандовала ведьма, обращаясь к Бульшу и его женам.
Болотницы тут же образовали круг, оставив место для мужа.
— Получить от ведьмы помощь? Да ни в жисть! — упрямился Бульш.
Скорее птица-Сирин на горе споет, чем он примет помощь от чертовки!
— Ты хочешь бросить их одних? — указала ведьма на болотниц, — от твоего болота и так ничего не останется, так что поспеши, пока эта штука, — палец в сторону мчащегося луча света — тебя не размазала!
До приближения луча, и правда, оставалось совсем мало времени.
Сколько усилий пришлось применить Бульшу, чтобы встать в круг ведьмы, знали лишь одни Первобоги.
— Возьмитесь за руки и повторяйте за мной. — Приказала ведьма. — Ночь черна. Котел большой, унеси меня домой!
Круг из болотниц переглянулся в недоумении.
— Повторяйте, если хотите жить! — свирепела ведьма.
— Ночь черна. Котел большой, унеси меня домой, — заголосили девушки.
— Болотник! Ты тоже! — сквозь зубы проговорила ведьма.
Бульш сплюнул на землю.
— Ночь черна. Котел большой, унеси меня домой, — нараспев повторили болотницы с Бульшем.
Спустя несколько томительных мгновений свет от луча стал таким ослепительным, что резал глаза. Внезапно все прекратилось.
Не было больше яркого дневного света, не было болотистой почвы под ногами. Была лишь темнота и твердая земля.
— Ты можешь открыть глаза, Бульша, — тихо промолвила одна из болотниц.
— Мы живы? Где мы? — забеспокоился Бульш, оглядывая жен на предмет ран, ссадин и прочих физических увечий.
— Мы на Лысой горе, Бульша, на Шабаше.
Бульш быстро огляделся по сторонам — опасностей для его жен, вроде бы, не было. Затем поднял голову в небо. Увидел длинную вереницу ведьм, летящую к горе. Оценил ситуацию. Ситуация ему не понравилась. Бульш прикрыл глаза и в сердцах выругался:
— Твоють мать!
