Рабыня. Порочная страсть

Кристина Азимут, 2017

Я – проклятая кровь, тварь, которая питается похотью и вожделением. Но я всегда была осторожна и не брала больше, чем надо, не оставляла за собой следов. И всё было хорошо, пока в один далеко не прекрасный вечер меня всё-таки нашёл охотник. Я предпочла стать рабыней и надеть ошейник ради возможности просто жить, и никак не ожидала, что эта встреча принесёт ещё сюрпризы. Таких, как я, не любят. Меня вожделеют, не больше. И я была уверена, что суккубы не умеют любить. Только чувства больше не принадлежат мне, и я готова сделать всё для своего хозяина, лишь бы доставить ему удовольствие, а себе – радость. Оценит ли он, поверит ли мне? Я не знаю. Но я останусь с ним по своей воле, и… будь, что будет. Вторая книга из цикла "Во власти демонов", сюжет самостоятельный полностью. В тексте есть сцены СМ, жёсткий герой.

Глава 5

Мужчина шумно втянул носом воздух и протянул странно удовлетворённым голосом:

— Хорош-шо-о…

После чего он выпрямился и встал около дивана, приводя себя в порядок и не сводя с меня пристального, тяжёлого взгляда. Я незаметно перевела дух и тоже осторожно поднялась, оставаясь на диване и не смея отвести глаз, и пыталась унять никак не проходившую дрожь. Меня ещё трясло от пережитого, страх не до конца ушёл, и пока в голове билась одинокая мысль: меня не убьют. Не сейчас, уж точно. Не знаю, почему этот охотник поверил мне, я ясно ощущала его ненависть, плотную и горькую, но — поверил. И это оставляло призрачный шанс, что… Поверит и дальше, и… у меня есть призрачный шанс всё-таки снова испытать то, что было сегодня. Упоительный восторг принадлежать этому мужчине. Кажется, я сошла с ума, желая охотника, но ничего не могла поделать с собой. Меня к нему тянуло, хуже того, он понравился моей тёмной половине. Я опустила глаза, облизнув губы, и медленно потянулась к платью, поправить лиф, но не успела даже прикоснуться к тонкой ткани.

— Я разрешал тебе одеться? — холодный голос отрезвил не хуже льда за шиворот.

Мои руки замерли, а потом безвольно упали на кровать. Я покачала головой, понимая, что всё серьёзнее, чем мне казалось. На игру это точно не похоже.

— Нет, хозяин, — послушно пробормотала, нервно смяв юбку.

— Не думаю, что тебя смутит, если кто-то из гостей будет пялиться на твою грудь, — небрежно обронил охотник, подняв с пола камзол, и накинул на плечи, не застёгивая. Помолчал, разглядывая меня, и равнодушно добавил. — Ты больше не знатная дама, усвой это как можно скорее. Шлюхе не пристало выглядеть и вести себя, как благородная. Встань, — резко скомандовал он, и я поспешно поднялась, вытянувшись перед ним и не смея даже коситься в сторону туфель.

Полагаю, их тоже без разрешения надеть нельзя. Что же до его слов… Мне правда было всё равно, насколько прилично я выгляжу. Маска скрывала моё лицо, а обнажёнными женщинами гостей этого дома вряд ли можно удивить. Да и, не играла я никогда в знатную, и на светских приёмах не появлялась. Что там делать суккубе? Мои соски ещё оставались напряжёнными, однако теперь не от возбуждения. Охотник опять окинул меня медленным, непроницаемым взглядом, скрестив руки на груди.

— Ты меня соблазнила, дрянь, — ровно произнёс он. — Заставила трахнуть себя, нагло воспользовалась. Нехорошо-о, — протянул мужчина и покачал головой, его ухмылка больше походила на оскал.

Несмотря на страх, от тона, каким были сказаны эти слова, внутри всё затрепетало в смутном предвкушении. Он определённо что-то задумал, и… я хотела узнать, что. Наверняка непристойное, если не сказать больше, и не имело значения, насколько охотник прав в своих обвинениях. Да, я была суккубой, во мне текла проклятая кровь, и против меня мужчины не могли устоять. Я могла оттолкнуть его, выгнать из комнаты, не позволять прикасаться к себе, едва ощутила отклик внутри. Но я разрешила сущности взять верх, зная, что она ещё не насытилась, нарушила своё главное правило — не заниматься сексом, предварительно не утолив голод хотя бы наполовину. Чёрт, да, я разрешила ему трахнуть себя, так, как мне хотелось, как хотелось нам обоим. И… я попробовала его… На свою беду. Я в самом деле испорченная дрянь, и виновата. Опустив голову, я покорно произнесла:

— Простите, хозяин. Я, правда, не хотела.

И тут тоже не соврала. Но не совсем… Хотела, да, только не так, как всё случилось. Однако это уже неважно. Сильные пальцы жёстко ухватили за подбородок, подняв моё лицо и заставив смотреть в холодные, зелёные глаза, мерцавшие в полумраке двумя изумрудами.

— Тебя стоит как следует наказать за это, потаскушка, — обманчиво мягкий голос не скрывал предвкушения, и во взгляде охотника загорелся огонёк, ему явно нравилась эта идея. — Чтобы запомнила.

Не просто нравилась, мужчина откровенно наслаждался, представляя, что вскоре сделает со мной. И… во мне что-то отозвалось на его эмоции, насытившаяся вроде бы сущность встрепенулась, потянулась, принюхиваясь. Да, мне хватило того, что я получила, но отчего-то снова хотелось ощутить его удовольствие, пусть даже от моего наказания. Что бы он ни намеревался сделать со мной. Сердце гулко стукнулось в груди, робкая надежда, что пусть так, но я сделаю ему снова приятное, разбудила неуверенную радость. Желание доставить охотнику наслаждение любым способом, как он захочет, и вовсе не для того, чтобы утолить голод, отозвалось внизу живота горячей, тягучей истомой. Будто и не кончила я совсем недавно два раза подряд, и весьма бурно…

— Как скажете, хозяин, — послушно согласилась, поймав себя на том, что страх отступил.

Не окончательно, конечно, просто затаился в глубине души, но сейчас я охотника не боялась. Не убил, разрешил быть рядом, не пригрозил открыть мой грязный секрет — а что ещё надо? Что же до остального… Я никогда не была наивной нежной барышней вроде Лиззи, и играми на грани меня точно не испугаешь. Как и болью, как и… унижением. Я знала, что проклята, что я демон, и никогда никто не будет относиться ко мне с уважением, заботой и тем более любовью. Я ничего не ждала от жизни и мужчин, кроме удовольствия любыми способами. Даже самыми пикантными. А что может быть более возбуждающим для моей порочной сущности, чем стать личной игрушкой охотника на демонов? Только вот не хотелось больше видеть отвращения в его взгляде… Ненависть я переживу, это не ново, но отвращение… От этого в груди всё болезненно сжималось, и на глаза наворачивались слёзы. Я ведь тоже женщина, пусть и не человек. Очень редко мне тоже хотелось быть просто желанной для мужчины, и не потому, что в моих жилах течёт проклятая кровь.

Охотник между тем надавил на мой подбородок, и его большой палец с силой провёл по нижней губе, заставив рот приоткрыться.

— Думаешь, если будешь послушной, я стану добрым? — жёстко усмехнулся он, толкнув палец и заставив обхватить его. — О, нет, куколка, зря надеешься…

Он замолчал. Я, глядя в непроницаемые зелёные глаза, осторожно пощекотала языком подушечку, втянула, мягко посасывая. Представляя, что на месте пальца кое-что другое… Судя по расширившимся зрачкам охотника, его мысли тоже были весьма далеки от пристойных, и я мысленно улыбнулась. Может, он и ненавидит таких, как я, но он — мужчина, и знает, какова я в сексе. Свои желания он точно не контролирует так же хорошо, как эмоции, и уловив учащённое дыхание моего хозяина, я ощутила, как внизу живота всё сжалось в сладком спазме. Охотнику нравилось, что я делаю с пальцем, и уж точно он представлял на его месте свой член. Интересно, какой он на вкус? Страсть я уже попробовала, и осталась довольна, а как насчёт плоти?..

Улететь в порочные грёзы мне не дали. Мужчина — я даже не знаю, как его зовут, и полагаю, спрашивать бесполезно, — резко выдохнул и выдернул палец из моего рта, его губы скривились. В глазах мелькнула досада, но даже она не испортила моего тихого ликования. Охотника тоже влекло ко мне, и пусть это всего лишь вожделение, жажда моего тела — он хотел меня! Ту, которую должен был убить, которая вызывала у него отвращение. Но ведь пока он не узнал, кто я, всё было очень хорошо. Очень-очень, и моя попка рада повторить, и не только она. Чёрт, передо мной стояла сложная задача: как соблазнить того, кому ты противна? Точнее, не ты, а твоя тёмная сущность, но кого он хочет, как женщину?

— Пошла, — отрывисто бросил охотник и, крепко ухватив за плечо, толкнул к двери.

Я подавила вздох и послушно направилась к выходу, обдумывая мысль. Страх окончательно исчез, и появилась уверенность, что моей жизни ничего не угрожает в ближайшее время. Пока я веду себя покорно, а я собиралась быть хорошей девочкой и слушаться хозяина. Может, он поймёт, что я в самом деле никому не желаю зла и… мы найдём общий язык?.. Ведь мне всё равно требовалось утолять голод, хотя бы время от времени.

В коридоре меня развернули в обратную от лестницы сторону, ещё дальше по коридору, и повели к нескольким дверям, окрашенным в чёрный цвет. Я знала, что за ними, и по спине пробежал холодок, и одновременно — дрожь возбуждения. Специальные комнаты для совсем специфических развлечений. И для наказаний в том числе, да. Тут, кстати, тоже имелась возможность для подглядывания, и очень даже может быть, что за нами кто-то будет… наблюдать. Охотник молча распахнул передо мной дверь и втолкнул в комнату.

Небольшая, с окнами, закрытыми плотными шторами, освещённая лишь тлеющими углями в камине. Здесь пахло пряными благовониями, шёлк на стенах и обивка на мебели тёмно-красная, кое-где разбавленная чёрными деталями. В середине — широкая кровать с кованым изголовьем, к которому пристёгнуты кожаные наручники. На столбиках в изножье — тоже браслеты, на ноги, и с помощью верёвок можно было регулировать степень неподвижности. Рядом с кроватью, с одной стороны, соединённые косым крестом широкие доски, и на них тоже наручники, вверху и внизу. С другой — конструкция посложнее, где можно уже проявить фантазию и связать жертву ремнями и верёвками, закрепить её удобным образом, чтобы она оставалась беспомощной и в полной власти мужчины. Или двух.

Ещё, с потолка свисала перекладина с крюком посередине, и фантазия услужливо подкинула картинки, что тут могут со мной сделать. Пришлось срочно сглотнуть вязкий ком в горле, стараясь дышать ровно, но предательски затвердевшие вершинки выдали моё возбуждение с головой. Не сомневаюсь, охотник заметил мою реакцию, только я не рисковала смотреть на него, продолжая разглядывать комнату. У стены комод с ящичками, а над ним аккуратно развешаны самые разнообразные хлысты, плётки и приспособления для порки. Ох… У меня при виде них задрожали колени, и между ног моментально стало горячо и мокро. Мышцы скрутил болезненный спазм, а со дна души поднялось тёмное ликование. Да, да, я хотела наказания. Ведь ему это точно понравится, показать, что я в полной его власти, и он может делать со мной, что пожелает. Выпороть до крови, возбудить и потом жёстко оттрахать, или оставить неудовлетворённой, чтобы насладиться моими униженными мольбами… Он мой хозяин, а я — его рабыня. И осознание этой простой истины вызывало не ужас и отчаяние, как можно было бы предположить, о, нет. Я в самом деле очень испорченная девчонка, потому что одни только мысли о том, что меня может ждать в этой комнате и вообще рядом с моим хозяином, заводили так, что от вожделения между ног всё сводило судорогой, а соски отзывались горячей пульсацией.

Я повернула голову и встретилась взглядом с Охотником. Он смотрел с ленивой, предвкушающей ухмылкой, и наконец-то в зелёной глубине не было больше холода.

— Раздевайся, куколка, — мужчина оглядел меня и отвернулся, направившись к стене с хлыстами. — Будем учить тебя хорошему поведению.

О, дьявол, я впервые встретила мужчину, которому хотелось позволить абсолютно всё, что бы он ни придумал. И для кого в самом деле я готова стать рабыней, игрушкой, куколкой — кем угодно, лишь бы он позволил мне дарить ему наслаждение, любым способом, не только в сексе. А он оказался охотником, приученным убивать таких, как я…