Невинная. Подарок для демона

Кристина Азимут, 2018

До смерти брата, единственного близкого человека, моя жизнь текла размеренно и спокойно. А потом на пороге дома появился странный человек, и я оказалась в положении рабыни за долги брата. Дорогой игрушки для пикантных утех, с одним условием – не лишать меня девственности. Мир рухнул, и не осталось ни одного близкого человека, кто бы помог выбраться. Даже расположение моего надзирателя Моргана вызывает лишь вопросы. Кто я для него, такая же игрушка, как для остальных, или нет? Но кроме него, надеяться не на кого, потому что впереди ждёт участь гораздо хуже нынешней. Пути назад не будет, ведь демоны не отдают то, что считают своим. Третья книга из цикла "Мир демонов". Предполагается жёсткость, как всегда, много секса, немножко сюжета, присутствует принуждение. Прошу это учитывать, приступая к чтению. История самостоятельная, хотя герои из прежних книг мелькнут.

Глава 5

— А ты не такая, как все, — задумчиво протянул Морган, а его палец продолжал обводить по кругу пылавшую огнём точку, заставляя кусать губы и едва сдерживать рвущиеся с губ стоны. — Не плачешь… Не вырываешься… Не бьёшься в истерике… — шептал он, а мои бёдра бесстыдно подавались вперёд, за новой порцией откровенно непристойной ласки, и я ничего не могла с этим поделать.

Тело не подчинялось мне, сгорая в проснувшемся огне, желая утолить странный голод, терзавший душу и лишавший воли. И поэтому я могла лишь откинуться на Моргана, тихонько всхлипнув, ноги уже не держали. Да, я не буду сопротивляться, потому что… не хочу. Сейчас — не хочу. У меня нет никого в этом мире, моё будущее туманно и пугает сильнее, чем настоящее. Всего через несколько часов ко мне будет прикасаться другой мужчина, и я даже не знаю, вызовет ли он у меня такие же чувства и желания, или… придётся заставлять себя не сопротивляться. А так, хотя бы не буду мучиться неизвестностью. Около уха раздался шумный вздох, а палец проник глубже, дальше, настойчиво скользя по нежной плоти, и я не сдержалась, ахнула в голос, выгнувшись навстречу и крепко зажмурившись.

— Горячая, и мокрая, — с тихим, довольным смешком озвучил очевидное Морган, и лицо вспыхнуло от его слов, а по телу прошлась горячая дрожь. — И такая нежная, Диа-ана, — его язык пощекотал мочку, прошёлся по внешнему краю, и я едва слышно всхлипнула, чувствуя, как от шеи до пяток прокатилась волна щекочущих мурашек. — Хочешь меня, пра-авда?

— Н-не знаю, — с трудом выговорила непослушным губами, правда теряясь в ярких, незнакомых ощущениях, накрывших с головой. — Я никогда…

— Это называется желание, малыш-шка, — не дал договорить Морган, снова легонько прикусив мочку и послав молнию удовольствия до самого низа живота. И одновременно я вдруг почувствовала его палец внутри, там, где всё в самом деле было мокро и скользко. — И ты хочешь, чтобы я продолжил, Диана.

Не вопрос, утверждение, и возражать не осталось сил. Хотела. Очень. До сведённых судорогой мышц, до разноцветных мушек перед глазами. Я не знаю, что со мной случилось, откуда это, откуда эти эмоции, желания, и как от одних только прикосновений этого Моргана я превращаюсь в пылающий факел. Всхлипнув, я тихо простонала, подавшись бёдрами навстречу, жаждая большего, чтобы глубже, дальше… Мышцы сжались, послушно втягивая и даря новую вспышку пряных, как горячий мёд, ощущений…

— Да-а!

И палец тут же пропал, оставив мне пустоту и разочарование. Я готова была захныкать, выпрашивать ещё непристойных ласк, но не успела: Морган вдруг негромко зашипел, пробормотал ругательство и со странной досадой бросил:

— Да к чёрту!

А в следующий момент развернул меня к кровати и довольно сильно подтолкнул к ней, скомандовав:

— Сядь. Раздвинь ноги.

Словно во сне я подчинилась, послушно опустилась на край и вцепилась в него, медленно разведя колени. Собственная непристойная поза вызвала всплеск огненного фонтана желания, внизу всё болезненно сжалось в ожидании ласки. Морган стремительно шагнул ко мне, наклонился, опершись ладонью о кровать, и ухватил за подбородок, прижавшись к моим губам. Настойчивый язык властно раздвинул их, ворвался в рот, а пальцы надавили, открывая шире. Он пил моё дыхание, целовал жадно, глубоко, чувствительно покусывая, ловил мой язык и втягивал в свой рот, заставляя неумело, но отвечать. И от этого первого в жизни настоящего, страстного поцелуя кружилась голова, руки сами тянулись зарыться пальцами в тёмные волосы, прижать ближе и отдаться на его волю полностью. Утонуть в жарком, тёмном мареве, и не думать больше ни о чём…

Напряжённые соски заныли, напрашиваясь на ласку, я невольно прогнулась, подавшись вперёд, и бёдра сами раскрылись шире, а между ними всё тяжело, горячо пульсировало. А Морган вдруг оторвался от моих припухших, саднящих губ и снова толкнул, опрокидывая на кровать, и лишь на мгновение кольнули смутная тревога и волнение. Потом всё смела могучая волна предвкушения, лишившая на несколько мгновений возможности дышать, и было уже всё равно, помнит Морган или нет об условии Господина Эм. Если он захочет сделать меня своей прямо сейчас, я не остановлю. Пусть сгорю в тёмном пламени, пусть потом мне будет стыдно и плохо, но это потом. Всё равно, к прежней спокойной и тихой жизни возврата уже нет и не будет.

Губы Моргана проложили дорожку из поцелуев вдоль шеи, спустились к груди, оставляя на коже огненные узоры, и наконец язык медленно обвёл твёрдую вершинку, оставляя влажный след. Я стиснула покрывало, запрокинув голову и сходя с ума от бушевавшего в крови пожара. Да, да, да, вот та-ак… Боже, это оказывается так сладко, поддаться пороку, сдаться на милость развратным желаниям, дремавшим до поры до времени где-то очень глубоко в душе. И как оказалось мало надо для того, чтобы пробудить их. Между тем, язык Моргана пощекотал горошину соска, заставив прерывисто вздохнуть, а потом его горячие губы захватили в плен, сильно, глубоко втянув. Я охнула и тут же прикусила губу, чувствуя, как разбегаются обжигающие змейки, воспламеняя каждую клеточку. А Морган не останавливался, посасывая, аккуратно прихватывая губами и тут же зализывая, то усиливая ласки до острых, на грани, ощущений, щедро приправляя удовольствие болью. То прикасаясь невесомо, едва ощутимо, обволакивая жаркой негой набухший бутон. Умелый рот играл и дразнил, доводил до исступления, и я окончательно потеряла голову, бессвязно шепча что-то и послушно выгибаясь навстречу.

Его ладонь между тем накрыла вторую грудь, пальцы чувствительно сжали вершинку, заставляя стонать и царапать покрывало. Кости плавились, а тело превратилось в податливый воск, я растворялась в эмоциях, позволяя себе жадно впитывать их, позволяя себе… быть такой. Открытой, доступной, порочной. Позволяя удовольствию заполнить до предела, растечься по венам сладким ядом и с радостью ныряя в это опасное наслаждение. Зубы Моргана снова прихватили, сжали и оттянули, и я длинно застонала, захлебнувшись в терпкой волне переживаний, окативших до самых кончиков пальцев.

В какой момент Морган отстранился, я так и не поняла, просто неожиданно горевшие от ласк соски обжёг прохладный ветерок, с моих губ сорвался всхлип, а это всего лишь он осторожно подул, добавляя контраста в ощущения. А жадные губы уже выкладывали замысловатые узоры на моём животе, спускаясь всё ниже, и только когда нетерпеливые пальцы дёрнули завязки панталон, освобождая от ненужной ткани, на самой границе сознания мелькнуло тревожное волнение. Ч-что он…

Язык прочертил влажную дорожку до самых складочек, пощекотал, а потом… Я испуганно охнула, когда его ладони надавили на внутреннюю сторону бёдер, заставляя открыться, и в следующий момент ощутила осторожное, лёгкое прикосновение к самой середине. Рефлекторно попыталась сдвинуть ноги, от острого приступа замешательства на несколько мгновений пропал дар речи, и я приподнялась на локтях, вынырнув из вязкого тумана чувственного желания.

— М-морган, — пробормотала, запнувшись, и уставилась на него ошалевшим взглядом.

— Ш-ш-ш, — он поднял голову и улыбнулся порочной, многообещающей усмешкой. — Я всего лишь покажу, что, возможно, ждёт тебя вечером, Диа-ана, — от того, как тягуче он произнёс моё имя, вдоль спины прокатилась волна горячей дрожи. — Если тот, кто за тебя заплатит, захочет это сделать.

Потом он снова опустил взгляд и… его пальцы раздвинули влажные лепестки, обнажая беззащитную, горевшую в предвкушении плоть, и я поспешно зажмурилась, облизнув сухие губы. Слова Моргана отрезвили, но лишь на миг, потому что я почувствовала, как его язык снова коснулся моего лона, обвёл трепещущий бугорок, не касаясь, тщательно вылизывая все потаённые уголки… Спустился чуть-чуть вниз и даже скользнул в упругую глубину, отчего я издала невнятный звук и не успела удержать порыв податься навстречу, приподняв бёдра. Колени сами раздвинулись ещё шире, бесстыдно раскрываясь, предлагая продолжить, и в голове не осталось больше ни одной мысли. Только пожирающее кости и плоть пламя, туманившее разум и забравшее с собой последние остатки смущения и замешательства. Губы Моргана прижались к влажному, скользкому местечку, жадно посасывали, язык играл с чувствительной точкой, то легонько дразня, то прижимая, и бёдра послушно двигались в такт, повторяя рваный ритм.

Я стремительно падала в колодец без дна, наполненный вязким, жарким удовольствием. Порочные, но такие сладкие ласки сводили с ума, и внутри натягивалась невидимая струна, грозя порваться в любой момент. Я дрожала, кусала губы и слизывала выступившие бисеринки пота, металась по кровати, беспомощно хныча и бормоча имя Моргана. А он лишь усиливал напор, и между ног всё тяжело пульсировало, болезненно вспыхивало от малейшего прикосновения к набухшим складочкам. Да простит меня Господь, но мне нравилось то, что делал со мной этот мужчина. Нравилось изгибаться под его ртом и пальцами, нравилось захлёбываться в водовороте пряных, с привкусом запретного, эмоций. Нравилось быть развратной… И хотелось ещё и ещё.

Снова ощутила неглубокое проникновение, и мышцы напряглись, пытаясь продлить острое удовольствие, но — нет, Морган строго соблюдал условие… А потом он прихватил зубами горевший кусочек плоти и чувствительно сжал, и я закричала, выгнувшись, ослеплённая обрушившейся волной наслаждения. И ещё одной, и ещё, пока Морган, крепко сжимая мои ягодицы, не давал отстраниться, а я же откровенно прижималась к его порочному рту, впитывая эмоции всем существом, купаясь в них, захлёбываясь. Ох, боже, как это упоительно, оказывается!

Только в следующий момент, даже не дав мне толком прийти в себя, Морган вдруг выпрямился, обжёг тяжёлым, хмельным взглядом и сквозь зубы процедил снова ту же фразу, что чуть ранее:

— Да к чёрту!

И неожиданно одним движением перевернул меня на живот. Я упёрлась ладонями в покрывало и привстала, попытавшись оглянуться и посмотреть на Моргана — что он задумал? Разнеженное недавним взрывом эмоций тело двигалось вяло и неохотно, ещё не до конца прошла слабость, да и голова оставалась звонкой и пустой.

— М-морган… — пробормотала я, пока он зачем-то подсовывал мне под живот подушку.

Мужчина же вдруг навалился, прижав к кровати, и обжёг ухо горячим дыханием.

— Если этого не сделаю я, то это сделают с тобой те, кто захочет развлечься с тобой вечером, — тихо произнёс он, а я вздрогнула, обескураженная словами Моргана. — И я более чем уверен, меньше всего они будут думать о твоём удовольствии, крошка.

Они. Он сказал — они. Значит… Их может быть несколько?! Однако всерьёз я испугаться не успела, как и дальше задуматься: губы Моргана, горячие, влажные, прижались к основанию шеи, язык пощекотал позвонок, и я беззвучно ахнула, выгнувшись и упёршись ладонями в покрывало. А поцелуи, жаркие, жалящие, оставляющие на коже огненный след, спускались всё ниже по спине, и я снова погружалась в тёмную пучину желания, будто и не испытала эйфорию несколько минут назад.