Невинная. Подарок для демона

Кристина Азимут, 2018

До смерти брата, единственного близкого человека, моя жизнь текла размеренно и спокойно. А потом на пороге дома появился странный человек, и я оказалась в положении рабыни за долги брата. Дорогой игрушки для пикантных утех, с одним условием – не лишать меня девственности. Мир рухнул, и не осталось ни одного близкого человека, кто бы помог выбраться. Даже расположение моего надзирателя Моргана вызывает лишь вопросы. Кто я для него, такая же игрушка, как для остальных, или нет? Но кроме него, надеяться не на кого, потому что впереди ждёт участь гораздо хуже нынешней. Пути назад не будет, ведь демоны не отдают то, что считают своим. Третья книга из цикла "Мир демонов". Предполагается жёсткость, как всегда, много секса, немножко сюжета, присутствует принуждение. Прошу это учитывать, приступая к чтению. История самостоятельная, хотя герои из прежних книг мелькнут.

Глава 4

Сердце скакнуло к горлу, и я нервно сжала юбку, глядя в лицо Моргана в зеркале расширенными глазами, паника молоточками застучала в висках.

— П-простите… Я и сама могу… — едва слышно попробовала возразить я, однако не двинулась с места, не зная, чего ожидать от мужчины.

Ведь мне ясно дали понять, что мои желания никого здесь не волнуют, но не попытаться я не могла. Господи, меня раздевает мужчина, которого я вижу впервые в жизни и познакомилась с ним всего лишь этим вечером! Немыслимо с точки зрения скромности и воспитанности, и в лицо плеснула горячая волна стыда. Губы моментально пересохли, от острого смущения сбилось дыхание, а между тем, пальцы Моргана уже справились с пуговичками, и ладони вернулись на плечи. Он приблизился вплотную, почти прижавшись ко мне, и нос уловил тонкий, горьковато-свежий аромат полыни и лимонника, и совершенно неожиданно для себя я вдруг осознала, что… он взволновал меня. Взбудоражил, заставил задышать чаще, и моё смущение усилилось, я в замешательстве отвела глаза.

— А мне хочется сделать это самому, — мурлыкнул Морган, стягивая ткань с плеч, и тут же повелительно бросил. — Не опускай взгляда, Диана! Этот очаровательный румянец так идёт тебе, малыш-шка, — выдохнул он, и я почувствовала прикосновение горячих губ к местечку чуть пониже уха.

Вздрогнула, ощутив, как по телу прошлась горячая волна, и внизу живота стало странно тяжело, а мышцы свела болезненная истома. Что со мной?.. Может, что-то в еде было?! Я же не могу так реагировать на совершенно бесстыдные прикосновения почти незнакомого мужчины?.. Ладони между тем спустились до самых локтей, оставляя за собой шлейф жарких мурашек, и дрожь усилилась, как и моя растерянность. Очень хотелось отойти, поправить платье, соскользнувшее с груди, закрыться от жадного взгляда мужчины за моей спиной, и я даже дёрнулась в сторону, прикусив губу. Руки метнулись вверх — тонкий батист нижней сорочки почти ничего не скрывал, и мой оторопелый взгляд замер на тёмных кружочках сосков, странно напряжённых и пульсировавших в такт рваному ритму, в котором билось сердце. Стало ещё жарче от собственного вида, но Морган перехватил мои запястья, без труда опустив их вниз.

— Диа-ана, — протянул он с явным удовольствием. — Стой спокойно, иначе мне придётся связать тебя, — бархатистым шёпотом предупредил мужчина, и его язык пощекотал кожу чуть пониже уха. Я судорожно вздохнула, и глаза широко распахнулись от вспышки ощущений, почти ослепившей и заставшей врасплох.

— Что… вы делаете? — едва слышно вырвалось у меня, и я сглотнула пересохшим горлом.

Одна его рука обвилась вокруг моей талии, а вторая… легла на грудь, едва прикрытую сорочкой, и я запоздало пожалела, что в последние недели не надевала корсета. Да и то сказать, после исчезновения горничной в одиночку справиться с этой деталью нижнего белья сложно. Хотя, подозреваю, для Моргана избавить меня и от него не составило бы труда.

— Раздеваю тебя, Диана, — жарко выдохнул он, и его пальцы мягко сжали мою грудь, помассировав. — А ещё, соблазняю, — ещё один лёгкий поцелуй оставил огненный след на шее, заставив беззвучно ахнуть, мой заворожённый взгляд не отрывался от отражения, где пальцы Моргана уже стянули батист с округлого холмика, полностью обнажив. — Ты такая невинная, неискушённая, не могу устоять…

Вкрадчивый голос отзывался странной дрожью внутри, заставлял нервы вибрировать, и острый стыд мешался с волнением и внезапным нездоровым любопытством. Я вдруг осознала, что мне хотелось узнать, что же будет дальше, и нравилось то, что я чувствовала. Откровенные, уверенные прикосновения Моргана к напряжённому шарику соска рождали жаркое томление, кровь стала тягучей, вязкой, а между ног словно пульсировало маленькое, горячее солнце. И… там всё было влажным, ткань панталон намокла, и это рождало ещё большее смущение, вносившее пряную нотку в то, что творилось со мной. Сопротивляться уже не хотелось, а хотелось прислониться, прикрыть глаза и… позволить этому мужчине продолжать… Всё равно не он, так кто-то другой это сделает.

Мелькнувшая невесёлая мысль внесла горчинку в сладкий коктейль эмоций, и я прерывисто вздохнула, прикусив губу и на мгновение напрягшись. Сквозь негу пробилось беспокойство, вспомнилось, что говорил Господин Эм про мою невинность. А вдруг этот Морган не знает?! И… ох, боже мой, я стою, полуголая, в спальне, наедине с мужчиной, и позволяю ему бесстыдно прикасаться и ласкать, млея от ощущений, желая ещё… Я задохнулась от волны стыда, издала невнятный звук и снова дёрнулась, вцепившись в запястье Моргана. Нет, нет, не буду поддаваться, я же приличная девушка, господи!

— Ш-ш-ш, — рука на талии сжалась крепче, никуда не пуская, а в голосе мужчины послышались предупреждающие нотки. — Диа-ана, я всё равно это сделаю, — тихо, непреклонно произнёс Морган, легонько поглаживая твёрдую горошину соска, обводя её и щекоча подушечкой. — Господин Эм, знаешь ли, разрешил подготовить тебя, — вкрадчиво добавил он, и в следующий момент его зубы чувствительно прикусили мочку уха, а пальцы сжали вершинку.

Острая вспышка удовольствия прошила всё тело и отозвалась тягучей болью внизу живота, и я от неожиданности всхлипнула, так и не расцепив пальцев.

— П-подготовить? — тоненьким от волнения и тревоги голосом переспросила я, запнувшись.

Мягкий смех защекотал щёку, а потом Морган, легко стряхнув мои руки, уверенно стянул сорочку совсем, полностью обнажив грудь. И обнял двумя ладонями снизу, приподняв и глядя на наше отражение, большие пальцы медленно гладили ареолы по кругу, не касаясь розовых бутонов. Я замерла с колотящимся сердцем и сумбуром в мыслях, не в силах отвести взгляда от провокационного и непристойного зрелища. Руки Моргана странным образом смотрелись на мягких полушариях очень естественно, и я задышала чаще, опять поймав себя на том, что…

— Не волнуйся, твоя невинность не пострадает, — мне почудилось, в его голосе кроме непонятной насмешки промелькнули ещё какие-то эмоции, но Морган проложил цепочку лёгких поцелуев по изгибу шеи, и думать стало сложно.

Я вновь утонула в яркой вспышке ощущений, жаркими волнами расходившихся по коже, и бессильно прислонилась к Моргану. Мысли путались, щёки горели от не желавшего уходить смущения, и вместе с тем, с трудом удавалось удержаться от того, чтобы не выгнуться навстречу, бесстыдно напрашиваясь на продолжение ласки. Мысленно застонав, я всё-таки прикрыла глаза, не в силах справиться с замешательством и растерянностью, оттенявших остальные эмоции.

— Тебе ведь нра-авится, правда, Диа-ана? — протянул Морган, уверенно лаская мою грудь, играя с сосками, перемежая волнующие поглаживания с пощипываниями.

Иголочки боли лишь добавляли перчинки, Морган умело останавливался на самой грани, когда его действия могли бы быть в самом деле неприятными. Твёрдые горошины налились кровью, набухли и стали крайне чувствительными, вспыхивая от малейшего прикосновения. Я кусала губы, всё же подаваясь навстречу, непристойно выгибаясь и судорожно сжимая пальцы. Хотелось усилить это болезненно-сладкое наслаждение, получить больше, а между ног разгорелся настоящий пожар, заставляя мышцы живота скручиваться в узел от непонятных, смутных и пугающих своей силой желаний. Наверное, стоило попытаться прийти в себя, очнуться от опасного и одновременно притягательного дурмана. Отбиваться до последнего, защищаться, не поддаваться…

Но я даже представить не могла, как быстро этот Морган разбудит во мне нечто тёмное, спавшее до поры, до времени, и сейчас завладевшее телом и разумом почти полностью. И этой сущности нравилось, боже мой, как же ему нравилось то, что со мной делали! Нравилось отзываться на ласки, жадно поглощать тот жар, что разливался в крови, желать большего и покорно подставляться под бесстыдные прикосновения… Господи, когда я успела стать такой развратной?! В жизни не мечтала ни о чём подобном, даже тайно, даже наедине с собой! Отчаяние лишь вспыхнуло падающей звездой и кануло в нараставшем урагане, и я всё же не сдержала тихого стона, когда пальцы Моргана в очередной раз сжали набухшие бутоны сосков. Около уха резко выдохнули, и я словно сквозь вату услышала бормотание:

— Какая ты чувствительная, малыш-шка, однако. Проверим, насколько, м-м?

И его ладони, оставив мою грудь, заскользили вниз по телу, стремительно избавляя от платья, а заодно и от сорочки. Дыхание перехватило от очередного острого приступа смущения, я проследила за тем, как платье осело на пол, прикрыв ноги до щиколоток и оставив меня в одних панталонах и чулках. Время, казалось, застыло, повисло в воздухе разноцветным бисером, и вдруг сознание на несколько мгновений охватили странное спокойствие и отстранённость. В конце концов, этот Морган вполне привлекательный мужчина, пусть и бесчестный и крайне невоспитанный, раз позволяет себе такие вольности с незнакомой и беззащитной девушкой. Но… Мне приятны его откровенные прикосновения, и пусть уж лучше первый раз я окажусь с этим мужчиной, чем с кем-то совсем незнакомым и непонятно, в каком месте. Неизвестно, что ждёт вечером, а сейчас…

Никто ведь не узнает. Нас никто не видит, и всё это останется только в моей памяти. И сомневаюсь, что Морган будет направо и налево рассказывать, для него я — всего лишь очередная девушка, и сколько их ещё будет. Он всё равно сделает то, что задумал, и… Мне было помимо всего прочего, очень интересно, что же это, если моя невинность останется нетронутой. А ещё, где-то в самой глубине души упрямо теплилась надежда, что вдруг… Ну, вдруг мне захотят помочь, если я расскажу свою историю…

Прикосновение ладоней к животу поверх тонкого батиста панталон вернуло в настоящее, и я поймала горящий неприкрытой страстью взгляд Моргана в зеркале.

— И что у нас тут? — выдохнул он, и в следующий момент пальцы нырнули в прорезь, заставив вздрогнуть и судорожно вздохнуть.

Господи, там до сих пор никто не касался, никогда. Так откровенно и бесстыдно, поглаживая гладкий холмик, избавленный от волос. И… я ничего не могла поделать, задохнувшись от волны горячих, пряных ощущений, оставшихся на языке привкусом корицы с шоколадом. Я замерла, часто дыша и прикрыв глаза, смущение не желало проходить, мешаясь с другими жаркими эмоциями, и не знала, чего хочется больше. Отпрянуть в попытке избежать прикосновения или… податься вперёд, позволив Моргану сделать то, что он хотел. И зеркало, оно отражало всё безжалостно и бесстрастно, и я видела сквозь ресницы. Мой яркий румянец, приоткрытые губы, беспомощный взгляд широко раскрытых глаз. Грудь с вызывающе торчащими, твёрдыми вершинками. Я выглядела растерянно и в то же время непристойно, и что-то было в этом зрелище полураздетой меня, с мужскими ладонями на моём теле, отчего дыхание учащалось, и становилось ещё жарче. Хотелось отвернуться, и в то же время я не могла отвести зачарованного взгляда, наблюдая, как вторая ладонь скользит вниз, оставив мою грудь, и стараясь не обращать внимания на кольнувшее разочарование.

— Такая гладенькая, ну надо же, — снова голос Моргана около уха, и… его пальцы отвели края батиста, открывая мягкие складочки, и я едва не охнула, потерявшись в замешательстве.

А он на этом не остановился, медленно погладил, отчего дрожь стала сильнее, и… раздвинул, обнажая нежную, розовую сердцевину, красноречиво влажную. И потом прикоснулся к самому сокровенному, слегка нажав.

— Продолжим? — вкрадчиво мурлыкнул мой личный демон-искуситель, пока я пыталась справиться с сорвавшимся с цепи сердцем и сбившимся дыханием.