Глава 4
Будильник вырвал меня из сна, и в тот же момент я припомнила прикосновение Патрика, теплое, надежное, живое. Я резко села, заморгала, привыкая к темноте.
— Патрик! — позвала я, но ответил мне лишь будильник — повторным пронзительным звонком. Я надавила кнопку и в наступившей тишине поняла, что вернулась в реальность, ту, которую делю с Дэном, ту, в которой я навеки осталась вдовой.
— Патрик! — бессильно повторяла я, уже зная, что его здесь нет.
Вот проступают очертания комнаты и исчезает последний ошметок надежды. Глухие жалюзи блокируют утренний свет, я узнаю прохладный шелк постельного белья. Сон был всего лишь сном. Патрика нет. Только никак не могу избавиться от ощущения полной реальности. Его прикосновений. Вкуса его губ. И этого яркого, небывалого света.
И хотя подробности нашей встречи быстро померкли после пробуждения, я никогда не смогу забыть девочку с прекрасными зелеными глазами — глазами Патрика. Совершенно живую. Совершенно мою. В той жизни я, несомненно, любила ее больше всего на свете. Горло сдавило, не продохнуть, когда это «мама» снова прозвучало в памяти.
Но ведь я откуда-то знала, что тринадцать ей исполнится восьмого июля, то есть она родилась через четыре месяца после того, как мы с Патриком впервые были близки, а значит, это — всего лишь сон, а не чудесное проникновение в ту жизнь, которая была мне предназначена.
— Я не ее мама, — прошептала я и сама удивилась, как мучительна мне эта трезвая мысль. — Это сон. — Но сердце колотилось, не принимая резонов, и перед глазами все еще стояло ее лицо.
Я включила лампу на тумбочке. Возле будильника — стакан воды, пузырек адвила и записка от Дэна: он рано умчался на работу, но надеется, что у меня не будет тяжелого похмелья. «Никогда не видел, чтобы ты пила столько шампанского», — снисходительно уточнил он.
Дрожащими руками я закинула в рот две таблетки, голова действительно разрывалась от боли. Запив таблетки, я снова откинулась на подушку и уставилась в потолок.
— Что со мной творится? — вслух спросила я.
Потом нащупала свой айфон и зашла на сайт для недавних вдов — YoungWidowTalk.com. Я время от времени туда заглядывала, хотя, конечно, не при Дэне. Забила в поисковое поле «яркий сон о муже» — выскочило несколько линков. Открывая их один за другим, я надеялась, что хотя бы одна вдова видела такой же невероятно реальный сон о своем муже — живом, в настоящем, — но попадались только сны о прошлом. Поразительно, как часто вдовам снится, будто покойный муж отвергает их ради новой подружки или жены. Меня эти рассказы опечалили: я и представить себе не могла, чтобы Патрик променял меня на другую. Я еще поискала «ребенок во сне», но тут и вовсе линков не было. Похоже, мне выпала новая, уникальная форма безумия.
Со вздохом я отложила телефон и поднялась. Ноги холодил мраморный пол.
* * *
Как в полусне я провела утренние сеансы и к обеду прекрасно понимала, что в таком состоянии толку клиентам от меня чуть. Я попросила Дину, секретаршу, общую с еще тремя терапевтами, отменить приемы, назначенные на вторую половину дня.
— Что-то случилось? — с тревогой спросила она. — Вы же никогда не отменяете запись!
— Неважно себя чувствую, — ответила я. И не то чтобы сказала неправду.
Нужно было подождать, пока Дина всех обзвонит. Я вернулась в кабинет и вынула из ящика стола вставленную в рамку фотографию Патрика — я спрятала ее после пятого свидания с Дэном.
Годами эта фотография стояла у меня на столе, каждый день я много раз встречалась с ней взглядом. Но когда в моей жизни замаячили серьезные отношения с другим мужчиной, я сказала себе: пора расставаться с Патриком. Сказано — сделано. Но, видимо, не до конца.
И в эти два года я время от времени вынимала фотографию и вглядывалась в нее, ища ответа. Стоило мне увидеть эти спокойные, изумрудного цвета глаза, как в моей голове распутывались самые сложные проблемы.
Но сегодня, когда я достала фотографию, все только усложнилось. На фотографии он совсем молодой, не такой, каким я видела его ночью. Это было во сне, напомнила я себе. И все же. Легонько обвела пальцем его глаза, припоминая, как трогательны эти морщинки вокруг них — морщинки, которым еще только предстояло проступить. Коснулась густых темных волос. Как их украсила бы седина на висках…
Зажужжало переговорное устройство.
— Я всем дозвонилась, Кейт. — Металлический голос Дины заполнил кабинет. — Все пациенты на вторую половину дня отменены. — Помолчав, она все же спросила: — Все ли у вас в порядке? Может быть, что-то еще нужно?
— Нет, все прекрасно! — Я даже смешок смогла изобразить. — Спасибо!
Несколько секунд слышались только электрические щелчки. Потом:
— Хорошо, тогда я ухожу на обед.
— Отлично! — еще жизнерадостнее откликнулась я. — Значит, до завтра.
Я снова спрятала фотографию Патрика в ящик, под стопку тонких папок, и вынула телефон. Сьюзен ответила сразу же.
— Я взяла отгул на полдня, — сказала я ей. — Можно к тебе заглянуть?
— Что случилось?
— Ничего. Не могу повидаться с сестрой просто так?
— Обсудим это, когда до меня доберешься, — сурово предупредила она. Как всегда, видит меня насквозь!
Через полчаса такси остановилось возле кирпичного дома. Сьюзен встретила меня на пороге и молча вручила бокал белого вина.
— Всего час дня! — напомнила я, но от вина не отказалась.
— Я слышу по голосу, когда тебе надо выпить. Сегодня как раз такой случай.
Она повернулась и вошла в дом, не дожидаясь моего ответа. Я пошла следом, на ходу делая первый глоток. Сестра, конечно, права.
— Привет, ребята! — Я заглянула в гостиную, где приклеились к телевизору Сэмми и Келвин. Какая-то мультяшная мышь — незнакомый мне персонаж — учила уму-разуму мультяшного медведя, и Келвин радостно хихикал. Сэмми обернулась, улыбнулась и помахала мне. Я с грустью подумала о зеленоглазой девчушке из моего сна.
Сьюзен дожидалась меня в кухне, тоже с бокалом белого: на столике — открытая бутылка шардоне и мисочка с чипсами.
— Ну? — заговорила она, едва я вошла. — Выкладывай. Это из-за вчерашней помолвки?
— Нет, — тут же выпалила я. Сьюзен вопросительно изогнула бровь, и я, уставившись себе под ноги, забормотала: — Это глупо, но мне сегодня приснился безумный сон. То есть я думаю, что это был сон.
Голос мой замер, Сьюзен ничего не говорила, и я заставила себя поднять глаза и встретиться с ней взглядом. Спокойная, подтянутая Сьюзен. Мне бы научиться так себя держать. А меня трясло, как наркомана при ломке.
— Продолжай, — хладнокровно распорядилась она. И я рассказала обо всем: как проснулась подле Патрика, слышала его голос, ощущала прикосновение. Рассказала, что теперь у него на висках седина и он прибавил в весе, но прикосновение все такое же — знакомое до боли. Сестра смотрела все печальнее. Я договорила, чувствуя, как у меня по щекам катятся слезы.
Сьюзен вздохнула, поставила свой бокал на стол, обняла меня.
— Просто нервы, сестренка. Принять предложение Дэна — штука серьезная. И не такое могло присниться.
— Но раньше мне ничего подобного не снилось, — еле слышно возразила я. — Все так реально, словно происходило на самом деле.
— Ну конечно же. — Она разжала объятия, отступила на шаг. — Какая-то часть тебя угрызается, что ты поступаешь неправильно, живя своей жизнью, без него. Но давно пора, Кейт. В этом нет ничего плохого. Патрик хотел, чтобы ты была счастлива.
Я отпила еще вина и прикинула, стоит ли рассказывать о девочке с зелеными глазами, — увы, Сьюзен и без того наверняка подумала, что я схожу с ума.
— Мне показалось, будто я увидела мою настоящую жизнь, — только и произнесла я.
Сьюзен крепко ухватила меня за обе руки, требуя, чтобы я поглядела на нее.
— Вот это — твоя настоящая жизнь. Прямо здесь. Прямо сейчас. Понимаю, гибель Патрика была для тебя ужасным ударом, но с тех пор прошло много лет. Нельзя возвращаться к воспоминаниям всякий раз, когда у тебя появляется шанс сделать шаг вперед. Так вся жизнь пройдет мимо. Неужели ты этого хочешь?
— Нет. — Я шмыгнула носом, потом с трудом заставила себя посмотреть Сьюзен в глаза. — Но мне было очевидно, что мое место — там. Я знала там все. Откуда бы? Это был мой дом, мое место в жизни.
— Только послушай себя! Это только сон, — строго повторила она. — Скажи это, Кейт!
— Но… — Кейт!
— Это только сон, — послушно повторила я.
Тут в дверях кухни возникла Сэмми, и я поспешила скрыть от нее свои слезы, уткнувшись лицом в бокал, но от Сэмми не спрячешься.
— Что случилось с тетей Кейт? — спросила она маму, тревожно поглядывая на меня.
— Мы вспоминали твоего дядю Патрика, и тетя Кейт немножко загрустила, — ответила Сьюзен.
Сэмми была озадачена:
— Но у меня нет дяди Патрика.
Я задохнулась. Сьюзен повела Сэмми обратно в гостиную, и я слышала, как в коридоре она напоминает дочке о том, что у меня был когда-то муж и я иногда вспоминаю его и плачу.
Сьюзен вернулась через минуту, слегка покрасневшая.
— Ты уж нас прости, — сказала она. — Мы не говорим о Патрике при детях, они еще не готовы думать о смерти. Мне так жаль, что она тебя расстроила.
— Это я сегодня в кусках. Не ее вина. — Я выдавила улыбку и попыталась взять небрежный тон. — Кстати, тебе будет интересно: в моем сне вы переселились в Сан-Диего. У тебя наверняка был суперский загар. Так-то!
Сьюзен застыла:
— В Сан-Диего?
Я кивнула:
— Ага, одиннадцать лет назад, Роберту предложили там работу. Вот повезло!
Сьюзен сердито сжала губы.
— Я же просила родителей не говорить тебе, — пробормотала она. — Давно ты об этом знаешь?
— О чем?
— О предложении, которое сделали Роберту.
Я тупо уставилась на нее, и сестра нетерпеливо вздохнула.
— Через год после смерти Патрика Роберту предложили действительно очень заманчивую работу в Сан-Диего.
— Вот как! — По рукам у меня побежали мурашки.
Она кивнула.
— Но мы не захотели переезжать.
— Из-за меня? — пролепетала я.
Сьюзен помедлила с ответом.
— Ты бы поступила так же. Но от кого ты узнала? От мамы?
— Нет. — Я снова уперлась взглядом в пол, окончательно сбитая с толку.
— Так кто тебе рассказал?
Я беспомощно пожала плечами — стук сердца оглушал меня.
— Патрик.
* * *
Ведь этого не может быть, никак не может быть. Патрик и та жизнь, которая была мне предназначена, такая отчетливая во всех деталях, — это только сон; но откуда же я тогда узнала про Сан-Диего?
Эта мысль не оставляла по пути от Сьюзен, пока я ехала на 86-м автобусе к метро. Мне не давал покоя не столько сон — хотя при виде Патрика ожило все то, что, как мне казалось, я давно похоронила. Непонятно было, что этот сон означал. Если я получаю информацию, которая как-то связана с реальностью, не кроется ли за этим нечто еще более важное?
— С ума не сходи, — сказала я себе, и довольно громко, судя по тому, как прохожий сочувственно глянул на меня и постарался обойти как можно дальше. Я виновато улыбнулась ему и больше не поднимала головы, пока не нырнула в метро.
Я села на шестой маршрут, но вышла не на Гранд-Сентрал, как обычно, а доехала до Бруклинбридж — Сити-холл, а оттуда пошла в западном направлении, туда, где была наша прежняя квартира. Я решила, что должна снова увидеть это место, хотя бы затем, чтобы навсегда убедиться: Патрика больше нет и нашей с ним жизни давно пришел конец.
Я сознательно избегала этого района Манхэттена с тех пор, как переехала. Я даже не приезжала к знакомым на день рождения, если они праздновали его здесь, я просила таксистов выбирать другой маршрут, пусть с их точки зрения и нелепый. Кое-как убедила себя, что самый облик этого района заперт в сейф вместе с прочими воспоминаниями о годах с Патриком, и ключ потерян. Но этой ночью сейф сам собой распахнулся.
Я добралась до двери моего прежнего дома, поднялась по ступенькам и, набрав в легкие побольше воздуха, прочитала список жильцов. Вот строчка 5F, где когда-то прямыми, уверенными буквами — на века — было выведено П.+К. Уэйтмен. Теперь под звонком написано просто: «Шуберт».
Я была разочарована — хотя чего я ожидала? Что Патрик по-прежнему живет тут в параллельной реальности вместе с привидевшейся мне дочерью, что их имена написаны тут всем на обозрение? Я покачала головой и снова вслух напомнила себе:
— Не дури.
И все же не удержалась от искушения и надавила кнопку звонка. Не дождавшись ответа, двинулась прочь и только тут заметила, что похоронного бюро на углу нет — в точности как в моем сне. Затаив дыхание, я нырнула в узкий проулок справа от дома. Оттуда, сквозь узкие щели новой деревянной ограды, я смогла разглядеть ряд тренажеров и крепкий тополь.
— Невозможно, — прошептала я, отступая, поспешно выходя из переулка на Чемберс-стрит, где уже темнело. Больше десяти лет я не заглядывала в эти места, откуда же мне известно об этих тренажерах и о тополе? Да еще во всех подробностях? Откуда я вообще о них знала?
Я вернулась и снова позвонила в квартиру 5F. Ответа по-прежнему не было. А я все ждала, точно надеялась услышать сквозь потрескивание статических разрядов голос Патрика.
Безумие.
Патрика я похоронила ясным сентябрьским утром много лет назад.
