Глава 9
Мы заглянули в закусочную в нескольких шагах от церкви.
— Предупреждаю, — Эндрю придержал передо мной дверь, — здесь подают лучшие жирные бургеры на всем Манхэттене. А то и во всем штате Нью-Йорк.
Официантка провела нас к столу, мы сели, и Эндрю отказался от меню:
— Я и так знаю, что закажу.
— А вашей девушке? — спросила официантка.
Эндрю усмехнулся:
— Наверное, ей меню понадобится.
— Я не его девушка, — зачем-то сообщила я официантке. — Но он говорит, бургеры тут замечательные, — поспешила я добавить, чтобы не выглядеть полной идиоткой. — Так что мне то же, что ему.
— В таком случае два бургера, — подытожил Эндрю. — Средней прожарки, оба с вашим домашним соусом и яичницей. И две черри-колы.
— Черри-колы? — переспросила я, дождавшись, чтобы официантка отошла.
— Вы признаете, что это лучший напиток во вселенной: они добавляют настоящий вишневый сироп, как в газировке из автомата.
Я почувствовала, что улыбаюсь:
— Ладно, согласна. Но яичница к бургеру?
Эндрю театрально вытаращил глаза:
— Вы никогда не пробовали бургер с яичницей? Кейт, ваш мир сейчас изменится раз и навсегда!
Официантка принесла два гигантских стакана красноватой колы, и, пока мы ждали еду, Эндрю протянул мне тонкую стопку карточек с изображениями знаков и с пулеметной скоростью принялся объяснять.
— Как я уже говорил группе на прошлой неделе, — сказал он, — правила грамматики в американском языке жестов несколько отличаются от стандартной английской грамматики, то есть в некоторых фразах прямое дополнение может стоять впереди, хотя для нас привычно, чтобы прямое дополнение следовало за глаголом.
— Я эти термины несколько подзабыла, — призналась я.
— Ничего страшного. Вот пример. Мы говорим: «Я люблю бургер». И на языке жестов тоже можно построить фразу таким образом, но правильно будет и «Бургер я люблю» или даже «Бургер люблю я». — Он продемонстрировал мне эту фразу, сложив ладони и как бы хлопнув ими дважды в горизонтальной плоскости, в первый раз правая рука поверх левой, во второй раз — наоборот, словно пирожок лепил. — Это «бургер», — пояснил он. — А это — «Я люблю». — И он скрестил руки на груди, а потом указал на себя.
— Мастер Йода так разговаривает, — припомнила я.
— А, эта женщина смотрела «Звездные войны»! Отлично! — обрадовался Эндрю. — Именно мастер Йода.
Затем он объяснил, как важно, общаясь на языке жестов, смотреть в глаза: отсутствие такого контакта воспринимается как неуважение.
— Многие думают, что язык жестов сводится к движениям собственно рук, — рассуждал он, — а это вовсе не так. Важно и выражение лица, и движение губ. Представьте себе обычный разговор: мы передаем свои чувства интонацией. Верно? Общаясь на языке жестов, мы не имеем возможности повышать голос и тому подобное, и полностью полагаемся на зрительный образ. Поэтому выражение лица тоже входит в «грамматику» этого языка. Но, как я уже сказал на прошлом занятии, это мы будем осваивать постепенно.
Как раз посреди основного раздела его лекции — о пяти ключевых элементах языка, то есть о положении пальцев, положении руки, ориентации ладони, движении руки и выражении лица — официантка принесла нам бургеры.
— Прервемся и расправимся с ними? — предложил Эндрю.
Я поглядела на свой бургер: булочка-претцель, котлета, яйцо, салат, лук, маринованные огурцы — высоченная пирамида, истекающая жирным соком.
— Похоже, самая что ни на есть полезная пища.
Он поднял бровь:
— Как известно, в среду калории не считаются. — И, не дожидаясь ответа, впился зубами в свой бургер, застонав от наслаждения.
Рассмеявшись, я последовала его примеру. И да, было потрясающе вкусно.
— Моему мужу понравилось бы, — пробормотала я, сама не соображая, что говорю.
Эндрю покосился на мое кольцо:
— Приведите его сюда.
Щеки у меня запылали, ведь я думала о Патрике, а не о Дэне, который в рот не берет красное мясо.
— Нет-нет, я не замужем, — сказала я наконец. Полная бессмыслица, ведь минуту назад я упоминала мужа.
Склонив голову набок, Эндрю дожидался пояснений.
— Я помолвлена. Но он пока еще не муж.
— Но бургеры любит, — подсказал Эндрю, словно пытаясь разговорить ребенка-аутиста.
— Нет! — Щеки у меня горели. Придется объяснить, почему я заговорила о муже, которого потеряла двенадцать лет назад. Но мы с Эндрю едва знакомы! Так что я отделалась смешком: — Простите. День был трудный.
Он улыбнулся, хотя все еще озабоченно поглядывал на меня.
Конец ознакомительного фрагмента.
