World Of Warcraft: Военные преступления

Кристи Голден, 2019

Жестокая осада Оргриммара завершена. Силы Альянса и Орды свергли вождя Гарроша Адского Крика, одного из самых ненавистных орков Азерота. Его жажда завоеваний привела к опустошению городов, едва не расколола Орду и разрушила множество жизней в World of Warcraft. И вот теперь на легендарном континенте Пандария Гарроша будут судить за его преступления. Это историческое событие объединит лидеров фракций из разных уголков Азерота. Бронзовые драконы представят шокирующие доказательства зверств Гарроша, и эти видения прошлого разбудят болезненные воспоминания. Кто-то начнет сомневаться в собственной невиновности, а чья-то ненависть станет лишь сильнее. К тому же в игру тайно вступают некие загадочные силы. Они угрожают не только вынесению справедливого приговора, но и жизням всех тех, кто собрался, чтобы осудить военные преступления.

5

День первый

* * *

Джайна Праудмур впервые видела такую многочисленную толпу и столь усиленную охрану. Она была благодарна стражникам Вариана, которые помогли расчистить путь сквозь давку, образовавшуюся у входа, и провели саму Джайну, Калесгоса, Вариана, Андуина и Верису к их местам.

Лидеры Орды уже разместились на трибунах. На фоне сдержанных представителей Альянса они выделялись яркими одеждами и кожей всевозможных оттенков. Их голоса звучали резко и громко.

Августейшие небожители поступили мудро, отведя места посередине тем, кто не относится ни к Орде, ни к Альянсу, создав таким образом физический барьер на тот случай, если обстановка накалится. Джайна с удивлением отметила, что там сидит знакомая эльфийка с длинными красными волосами. На ее миловидном лице застыло выражение страдания. Сердце Джайны сжалось от сочувствия.

— Алекстраза, — тихо произнесла она.

— Я думал, она не придет, — вздохнул Кейлек, садясь рядом. — Суд будет для нее тяжелым.

Джайне казалось, что Алекстраза, великая Хранительница Жизни и бывший Аспект драконов, выше судебных разбирательств и тонкостей правосудия младших рас. Даже перед лицом немыслимых ужасов и потерь она всегда держалась с достоинством, проявляла храбрость, доброту и сочувствие. Сидевшая рядом зеленая драконица Изера, сестра Алекстразы, держала ее за руку и с почти детским любопытством оглядывалась по сторонам.

— Алекстраза должна здесь быть, — сказала Джайна. — Не ради помощи суду, а ради себя самой. То же самое касается и меня.

— Смотри, Гневион здесь, — отметил Андуин.

Его присутствию Джайна удивилась не меньше и, проследив за взглядом Андуина, с любопытством посмотрела на того, кто был больше известен под прозвищем Черный принц. О нем знали немногие, и мало кому было известно его истинное происхождение.

— Значит, — начала Джайна так тихо, что услышать ее мог только Андуин, — представители всех драконьих стай в сборе.

Гневион, судя по всему, был единственным черным драконом, которого не поразило безумие. Его, сына Смертокрыла, спасли от ужасающего влияния Древних богов еще до рождения. Джайна не могла не признать: пусть в этом Гневиону и повезло, его жизнь нельзя было назвать простой.

Род красных драконов под началом Алекстразы искала способы очищения черных собратьев. Драконица Реастраза, пытаясь справиться с этой задачей, прибегла к радикальным мерам. Она похитила самку черных драконов и заставила ее откладывать яйца. Объединив усилия с гномьим изобретателем, Реастраза сумела очистить от безумия, поразившего весь род, только одно яйцо. Смертокрыл в ярости уничтожил его, но все оказалось не так просто. Предполагая подобный исход, Реастраза подменила очищенное от безумия яйцо на собственное, пожертвовав, таким образом, и своей жизнью, и жизнью нерожденного дракона.

Гневион, еще находясь в скорлупе, обладал разумом и был прекрасно осведомлен обо всем, что происходило вокруг. Кроме того, он понимал, что будет всю жизнь находиться под неусыпным надзором со стороны рода красных драконов. Черному принцу удалось «освободиться», когда его яйцо украли. Затем он вылупился и оказался вдали от красных драконов. Никто не знал, каким образом Гневиону удалось избавиться от похитителей, но, как бы то ни было, теперь он, живой и невредимый, сидел здесь и, кажется, не демонстрировал признаков безумия.

Андуин и Гневион встретились в Пандарии и стали друзьями. Впрочем, принц Альянса признавал, что их отношения скорее строились на разнице во взглядах.

Возраст Гневиона определить было затруднительно. Фактически он являлся двухлетним ребенком. Однако, будучи драконом, Черный принц отличался острым умом и мудростью, а на вид казался не старше юного Андуина.

Джайна испытывала по отношению к принцу Альянса материнские чувства, а потому относилась к его новому другу с подозрением. С одной стороны, ровесников в окружении Андуина можно было пересчитать по пальцам. С другой же стороны, Джайна опасалась, что Гневион мог оказать на молодого человека дурное влияние. И, как ни странно, вовсе не потому, что был черным драконом. До того, как Нелтариона, больше известного под именем Смертокрыл, охватило безумие, он выполнял обязанности Аспекта Земли, демонстрировал мудрость и всегда готов был встать на защиту Азерота. Гораздо сильнее Джайну беспокоили высказывания Гневиона, которыми делился Андуин. Она также обратила внимание, что Черный принц сел как можно дальше от Алекстразы. Учитывая его прошлое, это было вполне понятно.

Гневион выглядел совсем как человек, пусть и выделялся на фоне остальных из-за необычного наряда — шароваров, мундира и тюрбана. Слева от него сидела орчиха с неизменно сердитым выражением лица, справа — столь же суровая человеческая женщина. Гневион улыбнулся Андуину, а затем перевел сияющие глаза, выдававшие его истинную природу, на Джайну. Он склонил голову и снова улыбнулся, на этот раз так, словно заметил нечто забавное. Джайна задумалась, что именно развеселило Черного принца.

Стражи-пандарены, стоявшие неподалеку, всем своим видом выражали терпение и казались спокойными, словно водная гладь горного озера. Тем не менее при необходимости они были готовы в мгновение ока ринуться в бой. В воздухе, словно туман, витало присутствие барьера, подавляющего магию, ни у кого из присутствующих не было оружия, а потому, если кто-то решит прибегнуть к насилию, ему придется воспользоваться кулаками.

— Так знакомо, — еле слышно произнес Вариан.

— Что именно? — уточнила Джайна.

— Всё, — ответил Вариан, кивнув в сторону трибун, заполнявшихся зрителями. — То же самое было, когда я сражался на гладиаторских аренах. Народ жаждет крови.

— Сегодня они ее не дождутся, — сказала Вериса.

Она могла бы добавить: «Если справедливость восторжествует, кровь прольется по окончании суда», но промолчала.

— Надеюсь, — кивнул Вариан. — Если начнется хаос, все усилия пойдут прахом. Кроме того, многие погибнут напрасно.

Джайна перевела взгляд на арену. Бейн и Тиранда уже заняли места за столами и ожидали начала заседания. Это Джайну не удивило. Гораздо любопытнее было присутствие еще двух участников, которые так же, как и все, дожидались прибытия Тажаня Чжу, небожителей и Гарроша. Джайна узнала Хроми, невероятно могущественную бронзовую драконицу, которая выбрала самое милое воплощение из всех возможных. А вот красивый высший эльф, с которым та беседовала, волшебнице был незнаком. Они расположились чуть в стороне за небольшим столом, на котором стоял накрытый тканью предмет. На обоих были надеты накидки, символизировавшие принадлежность к роду.

Пока Джайна размышляла, что здесь делают бронзовые драконы и какое участие они примут в суде, в храм вошел пандарен в традиционной длинной мантии. В руках он держал знамя Шадо-Пан. Пандарен трижды ударил древком по полу, и толпа, замолчав, расселась по местам.

— Мы, жители Пандарии, свято чтим законы. Их соблюдение позволяет исправить ошибки и, тем самым, восстановить баланс. Сегодняшний день особенный. Впервые за долгую историю Пандарии в суде примут участие чужаки. Прежде чем начать разбирательство, мы всегда называем имя подсудимого, а также имя или имена тех, кто будет его судить. Итак, со всей ответственностью объявляем начало суда над Гаррошем Адским Криком за преступления против народов Азерота. Прошу всех встать и отдать дань уважения Августейшим небожителям, которые внимательно, с открытым сердцем выслушают все обвинения, а также Тажаню Чжу, главе Шадо-Пан, который выступит в роли судьи и проследит за исполнением закона.

Присутствующие встали. На балкон грациозной походкой вошли Чи-Цзи, Сюэнь, Нюцзао и Юй-лун. Несмотря на непривычные воплощения, от красоты и изящества небожителей у Джайны, как и всегда, перехватило дыхание. Она успела спросить Аису про неожиданную внешность божеств Пандарии. Аиса пояснила, что это дань уважения Орде и Альянсу.

Красота и уникальность небожителей заключались не в облике, а в исходящей от них энергии. Тажань Чжу, смертное существо, не казался таким далеким, но, тем не менее, излучал невероятную мощь и спокойствие. Он подошел к приготовленному для фа-шуа стулу, взял небольшую колотушку и трижды ударил в гонг. Звук эхом разнесся по храму.

— Можете садиться, — произнес Тажань Чжу чистым и тихим голосом, который, тем не менее, услышал каждый в огромном помещении. — Прежде чем сюда приведут подсудимого, я хочу предупредить присутствующих, что не потерплю беспорядков во время проведения суда. Любой, кто нарушит правила, будет заключен под стражу до окончания разбирательства. Добавлю также, что все доказательства будут представлены необычным образом, который соответствует беспрецедентной ситуации.

Тажань Чжу кивнул бронзовым драконам. Те поднялись со своих мест и убрали ткань, скрывавшую песочные часы.

Джайна сразу же поняла, что именно будет происходить. Голоса, объяснявшие принцип работы Видения времени, потонули в глухом рокоте, наполнившем ее уши. На мгновение Джайна потеряла способность дышать. Она вновь тонула, совсем как тогда…

Ее руку кто-то крепко сжал, и от неожиданной боли Джайна вернулась в настоящее. Она беззвучно и глубоко вдохнула, от чего воздух тут же наполнил легкие. Рокот стих, и лишь сердце Джайны билось часто, как у загнанного зверька. Она повернулась к Кейлеку и поймала внимательный взгляд. На красивом лице возлюбленного отразилось беспокойство. Джайна облизнула губы, кивнула и беззвучно произнесла: «Все в порядке».

Калесгос в это вряд ли поверил, но все же ослабил хватку. Джайна несколько раз медленно и глубоко вдохнула. Тем временем, бронзовые драконы закончили объяснения и отступили.

Тажань Чжу кивнул страже.

— Можете привести узника.

Эти три слова имели эффект разорвавшейся бомбы. Все в зале напряглись, тысячи глаз обратились к двери, ведущей наружу и вниз, к темницам.

На арену вошел Гаррош Адский Крик в сопровождении шести стражников — тролля и таурена из Орды, Стража ночных эльфов и дренея-воздаятеля из Альянса, а также двух самых крупных пандаренов из всех, что доводилось видеть Джайне. На Гарроше не было привычной брони — клыков демона, убитого его легендарным отцом Громмашем. Вместо этого бывший вождь Орды предстал перед судом в робе и простой обуви. Одежда явно была ему не по размеру, обтягивая массивные плечи и грудь. Коричневую кожу Гарроша покрывали татуировки и паутина из темных узоров — след влияния ша. Его шею, запястья и ноги сковывали цепи, толщиной превосходящие руку Джайны. Из-за них и из-за травмы ноги походка Гарроша была неуклюжей и шаркающей. На его лице не отражалось ни страха, ни высокомерия, только безразличие.

На мгновение в храме повисла полная тишина, нарушаемая лишь звоном цепей и звуком шагов стражников.

А затем воцарился хаос.

Представители Альянса, Орды и даже нейтральных фракций вскочили на ноги. Некоторые бросились к балконам, начали выкрикивать оскорбления и размахивать кулаками. Идея с барьером, подавляющим магию, нравилась Джайне не больше, чем остальным, но прямо сейчас она была благодарна тем, кто его установил. Она бы не обрадовалась, если бы Гарроша растерзала разъяренная толпа. Джайна хотела, чтобы орк услышал и, благодаря артефакту бронзовых драконов, увидел все им содеянное. Понял бы, сколько горя и ненависти принес. Осознал бы, что настроил против себя всех жителей Азерота.

С легким стыдом Джайна также осознала, что, раз уж не может убить его сама, не хочет, чтобы эта честь досталась кому-то из толпы.

Реакция пандаренов была молниеносной. Стражи на трибунах в большинстве своем были монахами, а значит, сами их тела были оружием. Они быстро подавили волнения и вывели кричавших из зала. Стражники подняли оружие, окружили Гарроша, встав к нему спиной, и со спокойными лицами осматривали толпу.

Ту же невозмутимость продемонстрировали разве что Тажань Чжу, небожители и сам подсудимый. Лицо орка, покрытое татуировками, казалось высеченным из коричневого камня.

В голосе Тажаня Чжу звучала явная угроза:

— Все вы видели, что случается с теми, кто мешает проведению суда. Нарушившие порядок будут содержаться под стражей до окончания разбирательства. После их отпустят. То же самое будет с любым, кто отступит от главного правила и в дальнейшем.

Он кивнул стражникам, и те вернулись в исходную позицию. Гарроша подвели к помосту, на котором сидел Тажань Чжу. Два массивных пандарена-стражника встали позади. Джайна знала, что при необходимости они в мгновение ока подавят очередную вспышку агрессии. Остальные четыре стражника поклонились Тажаню Чжу и вышли. Некоторое время глава Шадо-Пан молча разглядывал подсудимого.

— Гаррош Адский Крик! Мы обвиняем тебя в военных преступлениях, в преступлениях против живых существ и Азерот, а также в злодеяниях, совершенных от твоего имени и имени твоих союзников.

Гаррош стоял неподвижно, не проронив ни слова.

— Тебе в вину вменяется следующее, — продолжил Тажань Чжу. — Геноцид, убийства, насильственное изгнание народов, похищения…

Одно только перечисление отвратительных преступлений привело Джайну в ярость. Она взглянула на Вол’джина и других лидеров Орды. Джайна слышала о том, как тяжело пришлось троллям в период правления Гарроша, и знала, что бывший вождь хотел сделать с их предводителем.

–…обращение в рабство, похищение детей, пытки, убийство пленников, принуждение к деторождению…

Андуин поморщился, и Джайна поняла почему. Она не забыла, что пришлось пережить Хранительнице Жизни Алекстразе и роду красных драконов. Кейлек, сидевший рядом, напряженно замер. Джайна посмотрела на него, желая поддержать, и поймала ответный взгляд. Калесгос, прекрасно зная, какое обвинение будет следующим, взял ее за руку.

Джайна приготовилась к худшему.

–…варварское уничтожение городов и деревень, не представлявших военного или гражданского интереса.

Вечноцветущий дол.

Терамор.

— Что ты можешь сказать в свое оправдание, Гаррош Адский Крик?

Гаррош по-прежнему молчал, и Джайне на мгновение показалось, что столь прямое перечисление преступлений смогло разбудить что-то в его душе. Она помнила, что бывшего вождя приводили в ярость те, кто убивал от его имени невинных, и знала, что даже враги уважали Гарроша за преданность оркам. Когда-то его также превозносили за верность идеалам чести.

Джайна смотрела на Гарроша не дыша, не решаясь даже моргнуть. Она не знала, чего хочет сильнее — услышать мольбы о прощении или гробовое молчание, которое избавило бы всех от угрызений совести во время казни.

И вдруг Гаррош улыбнулся, а затем неторопливо захлопал в ладоши, насколько того позволяли кандалы.

— Представление только началось, — заговорил он, ухмыляясь, — а я уже аплодирую стоя. Это будет повеселее Ярмарки Новолуния! — Его презрительный смех эхом разнесся по залу. — Не скажу, что я повинен в этих преступлениях, дабы не навлечь на себя позор, но и убеждать всех в своей невиновности не стану. Давайте повеселимся!

Присутствующие во второй раз вскочили со своих мест и, казалось, готовы были идти по головам, чтобы добраться до Гарроша и задушить его голыми руками. Джайна бессознательно схватилась за подлокотники и приподнялась с сиденья. Она опомнилась, только когда Кейлек и Вариан насильно усадили ее обратно.

— Не вставай, любовь моя, — настойчиво прошептал Калесгос, и Джайна осознала, что только что готова была присоединиться к бушующей толпе. Она сжала кулаки и села. На лбу ее выступил пот.

Тем временем Тажань Чжу явно потерял терпение. Он несколько раз ударил в гонг и выкрикнул приказы пандаренам. Из храма вывели еще больше представителей Орды и Альянса, которым теперь предстояло до самого окончания суда томиться в заключении и размышлять над причинами своей несдержанности.

Как только все успокоились, по-прежнему невозмутимый Тажань Чжу обратился к Гаррошу:

— Поскольку твои слова не привнесли ничего нового, суд пройдет в запланированном порядке.

Глава Шадо-Пан кивнул стражникам, и те отвели орка к свободному стулу рядом с Бейном, где он и должен был сидеть во время разбирательства. Несмотря на кандалы, Гаррош казался расслабленным, непокорным и самоуверенным. В тот момент Джайна возненавидела его так сильно, что взрыв сброшенной на Терамор мана-бомбы показался бы пламенем свечи по сравнению с ее гневом.