World Of Warcraft: Военные преступления

Кристи Голден, 2019

Жестокая осада Оргриммара завершена. Силы Альянса и Орды свергли вождя Гарроша Адского Крика, одного из самых ненавистных орков Азерота. Его жажда завоеваний привела к опустошению городов, едва не расколола Орду и разрушила множество жизней в World of Warcraft. И вот теперь на легендарном континенте Пандария Гарроша будут судить за его преступления. Это историческое событие объединит лидеров фракций из разных уголков Азерота. Бронзовые драконы представят шокирующие доказательства зверств Гарроша, и эти видения прошлого разбудят болезненные воспоминания. Кто-то начнет сомневаться в собственной невиновности, а чья-то ненависть станет лишь сильнее. К тому же в игру тайно вступают некие загадочные силы. Они угрожают не только вынесению справедливого приговора, но и жизням всех тех, кто собрался, чтобы осудить военные преступления.

2

Для Бейна Кровавое Копыто Пандария была вторым местом после Мулгора, которое дарило покой и разуму, и сердцу. Будучи воином, он уважал мастерство и искусность тех, кто сражался в храме Сюэня. Но все же Бейн никак не мог избавиться от внутреннего беспокойства.

Многие не согласились бы с этим утверждением, однако первыми из народов Орды от рук Гарроша пострадали таурены. Они до сих пор оплакивали смерть великого Кэрна Кровавое Копыто, горячо любимого отца Бейна. Бейн не сомневался, что из честной битвы, какой и должна быть Мак’гора, Кэрн вышел бы победителем. Вождь Кровавое Копыто погиб не от мощного удара, а от яда, нанесенного на топор Гарроша без ведома последнего.

Однако Гаррош знал, что Магата, та самая шаманка, которая «благословила» его оружие, была предательницей своего народа. Не стоило доверять той, кто не чтит своих корней! Так из-за коварного замысла погиб благороднейший представитель племени тауренов. Хоть Гаррош и не был повинен в этом предательстве, его дальнейшее падение во тьму, которое привело к ужасающим злодеяниям, казалось неизбежным. За уничтожением Терамора — событием, до сих пор преследовавшим Бейна в кошмарах, — последовало нападение на Вечноцветущий дол, что также сильно задело таурена, глубоко почитавшего Мать-Землю.

Вечноцветущий дол, невероятно красивое место, полное жизни и гармонии, было создано самими титанами. После победы над древней расой могу ворота в город запечатали. Вход хорошо охранялся, и представители Орды и Альянса получили доступ к этой территории лишь недавно. Бейн с горечью осознавал, что Гаррош, ослепленный жаждой власти, почти сразу же ее разрушил, стерев с лица земли то, что хранилось нетронутым на протяжении тысячелетий. Оказалось, что Вечноцветущий дол не так уж и вечен. Несмотря на то, что окончательная победа над ша принесла с собой надежду на возрождение и новую жизнь, от некогда прекрасного места остались лишь воспоминания.

Бейн доверял небожителям. Он не сомневался в их мудрости и честности. Тогда откуда это волнение?

— Однажды я сказал Гаррошу, что он будет знать, чья стрела пронзит его черное сердце. У тебя тоже на него зуб. Или клык — кому что ближе.

Бейн вздрогнул. Вол’джин подошел так тихо, что тот даже не услышал его шагов.

— Ты прав, — согласился Бейн. — Отец всегда учил следовать идеалам чести и справедливости. Это плохо сочетается с тем, что я надеюсь сегодня увидеть.

Вол’джин кивнул.

— Как говорят на Хмельном фестивале, вставай в очередь, — усмехнулся он. — Но, если мы хотим начать все с чистого листа, придется поступать так, как говорит Вариан. Гаррош всем причинил много боли. Если сделать из него мученика, остальные орки выйдут на тропу войны. Каким бы ни было решение небожителей, противоречить ему не стоит.

Бэйн взглянул на Го’эла, Эйтригга и Варока Саурфанга. Го’эл взял у Аггры своего сына Дурана и теперь бережно и крепко держал его на руках. Бейн знал, что бывший вождь Орды, потерявший своего отца на войне, принимает активное участие в воспитании ребенка. Эта картина тронула таурена и напомнила о Кэрне, который всегда был рядом. Отцы и сыновья… Гром и Гаррош, Кэрн и Бейн, Го’эл и Дуран, Артас и Теренас Менетилы, Варок и Дранош Саурфанги. Еще одно напоминание от Матери-Земли: некоторые связи настолько сильны, что несут в себе или великое добро, или страшное зло.

— Надеюсь, ты прав, — сказал Бейн Вол’джину. — Го’эл сделал Гарроша вождем, и Саурфанг очень зол на него из-за этого.

Вол’джин пожал плечами:

— Это же орки. Честь для них не пустой звук. Я бы лучше волновался из-за нее. В Темной Госпоже злости хватит на всех. И она, и ее ненависть сотканы изо льда.

Бэйн взглянул на Сильвану, стоявшую в гордом одиночестве. Большинство лидеров прибыло на встречу в сопровождении видных представителей их народов. Бейн взял с собой Кадора Облачная Песня, шамана, который поддержал его в самые темные времена, и Перита Штормовое Копыто, своего доверенного скорохода. Сильвана же нигде не появлялась без валь’кир, нежити, которая когда-то служила Артасу и теперь присягнула на верность ей. Но, похоже, на этот раз королева Отрекшихся решила, что обойдется без мудрых советов, ведь ей, великой и яростной Темной Госпоже, не нужно разрешение, чтобы увидеть смерть Гарроша.

Бейн бросил взгляд на другую сторону арены. Там собирались представители Альянса. Он заметил юного Андуина и леди Джайну, с которой некогда сидел за одним столом — это воспоминание вызвало у Бейна грустную улыбку. Рядом с ней стояла смутно знакомая высшая эльфийка, на этот раз живая. Скорее всего, то была Вериса Ветрокрылая, сестра Сильваны и пропавшей Аллерии.

Похоже, сегодня призраки прошлого будут терзать всех присутствующих.

В дверях возникли четыре фигуры, освещенные солнцем. Бейн хотел услышать вердикт, а потому ждал небожителей. Но при их появлении мех на его руках все равно встал дыбом, и на душе вдруг стало легче. Сердцем вождь тауренов чувствовал, что появившиеся на арене создания — Августейшие небожители, однако узнать их в нынешнем обличии было непросто. Прежде божества Пандарии предпочитали воплощаться в животных, но на этот раз, вероятно, сделали исключение.

Красный Журавль Чи-Цзи, вселяющий надежду, выбрал облик стройного эльфа крови с длинными алыми волосами и сложенными за спиной крыльями, которые Бейн сперва принял за золотистый плащ. Сюэнь, Белый Тигр, хозяин этого храма, воплотился в человека с волосами и бледно-голубой кожей, украшенными узором из черных и белых полос. Мощь небожителя проявлялась в каждом плавном движении. Черный Бык Нюцзао предстал перед смертными в обличии таурена, что приятно поразило Бейна. Голубоглазый небожитель повернул голову, увенчанную белой гривой, и осмотрел присутствующих. При каждом шаге звон его сверкающих копыт рождал эхо. Бейну показалось, что мудрая Нефритовая Змея Юй-лун сделала самый неожиданный выбор, представ в облике пандаренского детеныша. Стоило ему так подумать, как Юй-лун посмотрела на него своими лиловыми глазами и улыбнулась. «Истинная мудрость», — решил про себя Бейн. Нефритовая Змея воплотилась в нежное и милое создание, к которому тянутся все вокруг.

Четыре небожителя направились в северную часть арены, где обычно восседал на своем троне Сюэнь. Разум Бейна очистился. Он ощутил покой, которого в последнее время так не хватало. Он выдохнул и на мгновение закрыл глаза, испытав благодарность хотя бы за то, что небожители почтили это место своим присутствием.

Все замерли в ожидании вердикта.

Однако небожители молчали. Вместо этого они повернулись к миниатюрной фигуре, только что вошедшей в храм.

Вновь прибывший был одет в кожаную броню с изображением рычащего белого тигра на правом плече. Из-за широкополой шляпы и повязки, скрывавшей лицо, его было непросто узнать, но все собравшиеся и так понимали, кто это. Тажань Чжу, глава монахов Шадо-Пан, неловко поклонился, скривившись от боли, и подошел к кругу в центре арены с грацией, которую было бы трудно ожидать от пандарена его возраста и комплекции. Он поклонился вновь, на этот раз каждому из четырех молчаливых небожителей, а затем оглядел присутствующих.

— Добро пожаловать! Сегодня я буду говорить от лица небожителей, — начал Тажань Чжу. — Мы рады каждому и смиренно приветствуем вас от всего сердца. Прошу, оглянитесь вокруг. Никому в этом мире еще не доводилось наблюдать такую картину. Сегодня сюда прибыли и лидеры Орды, и те, кто представляет народы Альянса. Ни у кого из вас нет оружия. Кроме того, я распорядился, чтобы в храме было размещено подавляющее поле — оно не позволит использовать магию и ту энергию, которую вы называете Светом. Вы собрались здесь по одному и тому же поводу, но вам доводилось объединять усилия ради общей цели и раньше. Прошу, окиньте взглядом своих преданных друзей и достойных врагов.

Сначала Бейн посмотрел на Андуина, прекрасно зная, что на его лице не увидит ненависти. Затем — на грозных дворфов и покрытого шерстью Генна Седогрива. Вериса стояла, стиснув зубы и сжав миниатюрные, но сильные руки в кулаки. Бейн перевел взгляд на Джайну и подумал, знает ли волшебница, как легко прочесть на ее лице грусть и гнев. Созерцание затягивалось, и Бейн заметил, что одни расслабились, а другие начали проявлять нетерпение. Такая картина наблюдалась и в рядах Орды, и в рядах Альянса.

Тажань Чжу продолжил:

— Под нами в тщательно охраняемой темнице содержится пленник, чью судьбу вы жаждете узнать. Гаррош Адский Крик.

После этих слов Бейн замер и шумно сглотнул. В воздухе ощущались напряжение, ярость, страх и нетерпение. Но безмятежный монах не торопился.

— Вам сказали, что сегодня решится судьба Гарроша Адского Крика. Это правда, небожители не лгут. Однако они не рассказали всего. После обсуждения и медитации небожители решили, что не должны судить Адского Крика единолично. От его действий пострадали не только жители Пандарии, — Тажань Чжу прижал лапу к животу, куда не так давно вонзилось лезвие Кровавого Воя. — А значит, вы тоже должны участвовать в принятии решения. Вина Гарроша Адского Крика не вызывает сомнений, и, тем не менее, мы проведем честный и открытый суд с участием представителей Орды и Альянса, который определит его судьбу. Быть может, приговор окажется более мягким или же будет отменен вовсе.

В зале стало шумно. Бейн не мог определить, кто кричал громче — Орда или Альянс.

— Суд? Он хвастался своими злодеяниями!

— Гаррош заслуживает смерти! Он стольких убил!

— Давайте судить всю Орду!

— Мы и так знаем, что он сделал. И весь мир знает!

Сюэнь едва заметно прищурился.

— Тишина в моем храме! — его чистый голос звенел, словно колокол, и разил, как острый меч.

Никто не осмелился ослушаться этого приказа. Удовлетворившись результатом, небожитель кивнул Тажаню Чжу, чтобы тот продолжал.

— Августейшие небожители понимают, что Гаррош Адский Крик совершил чудовищные, кошмарные злодеяния. Я повторяю: его вина не подлежит сомнению. Однако нам необходимо решить, каким образом его наказать. Гаррош должен понести ответственность. Вопрос в том, какую именно. И решить это мы можем только через суд. Именно поэтому вам, представителям Орды и Альянса, а также всем прочим, кому есть что сказать, будет предоставлено слово.

— Но судьями, присяжными и палачами в любом случае будут небожители? — подал голос Лор’темар Терон. Бейн сразу понял, что терпение эльфа крови на пределе и он не в восторге от перспективы «командной работы».

— Нет, Лор’темар, друг мой, — ответил Тажань Чжу. — Небожители и в самом деле вызвались быть присяжными, но в остальном ты не прав. Я возьму на себя благородную роль фа-шуа, то есть судьи. Небожители мудры и хотят добиться истинной справедливости, как и многие из вас, с кем мне выпала честь познакомиться. Согласно древним законам Пандарии, Орда и Альянс должны будут выбрать тех, кто выступит в роли защитника и обвинителя соответственно.

— Вы ведь сами сказали, что он виновен, — вмешалась Вериса. — Зачем нам нужны защитник и обвинитель?

— Защитник будет просить смягчения приговора, а обвинитель, разумеется, станет требовать ужесточения. Вы вольны выбирать тех, кто возьмет на себя эти роли. При этом противоположная сторона может один раз воспользоваться правом вето.

— Я налагаю вето на этот суд! — рявкнул Генн Седогрив. — Гаррош Адский Крик — настоящий мясник. Он повел Орду против наших народов. Если вы хотите провести суд, так давайте не будем мелочиться и призовем к ответственности всех лидеров Орды. Некоторые из них смотрели на злодеяния своего вождя сквозь пальцы, другие присоединились к его армии, а иные, — он бросил полный ярости взгляд на Сильвану, — даже развязали свою собственную войну!

Его поддержал целый хор голосов. Бейн с грустью отметил, что в числе согласных оказалась и Джайна.

— Это займет немало времени, — спокойно заметил Тажань Чжу. — Не всем из нас уготована долгая жизнь.

— Альянсу тут вообще нечего делать, — выплюнул Галливикс. — Гарроша должны судить представители Орды. Только так пострадавшие от его действий получат достойную компенсацию.

— Денежную компенсацию, надо полагать? — невесело усмехнулся Меггакрут.

— Да, это было бы вполне уместно, — подтвердил Галливикс.

Тажань Чжу вздохнул и жестом попросил всех замолчать.

— Лидеры Орды и Альянса должны вынести свое решение. Вождь Вол’джин, король Вариан Ринн, согласны ли вы с предложенными мной условиями?

На мгновение тролль и человек встретились взглядами, затем Вол’джин кивнул:

— Небожителям судить проще, чем нам, участникам событий. А ты, Тажань Чжу, уже доказал свое благородство. Лучше получить право высказаться, чем смириться с уже готовым решением. Орда согласна.

— И Альянс тоже, — без промедления сказал Вариан.

— Вас отведут в помещение, где вы сможете выбрать защитника и обвинителя, — продолжил Тажань Чжу. — Помните, у каждой стороны только одно право вето. Выбирайте мудро.

Цзи Огненная Лапа, стоявший в стороне, подошел к Вол’джину и низко поклонился.

— Я отведу вас в один из соседних храмов. Там вы сможете согреться, — Цзи сделал паузу, сверкнул глазами и расплылся в хитрой улыбке, — и подкрепиться.

* * *

Пандарен не соврал. Пятнадцать минут спустя Вол’джин, Го’эл, Бейн, Эйтригг, Варок Саурфанг, Сильвана, Лор’темар Терон и Джастор Галливикс устроились на ковре, который пусть и выглядел скромно, все же был гораздо теплее каменного пола. Им предложили мясо и напитки. Воздух в зале согревался теплом жаровен.

Вол’джин указал на еду.

— Мудрость просыпается на сытый желудок, — сообщил он.

Еду, как и полагается в Пандарии, обильно запили пивом. Как только все насытились, Вол’джин, решив не терять времени даром, сразу перешел к делу:

— Братья-орки, вы знаете, как сильно я вас уважаю. Но, думаю, если защитником Гарроша станет один из вас, Альянс сразу воспользуется правом вето.

Го’эл кивнул и добавил:

— Мне жаль, что Гаррош пал так низко. Его поступки очернили целую расу в глазах других народов. Так или иначе, слова орка-защитника никто не станет воспринимать всерьез.

— С другой стороны, — вмешался Бейн, — орк, который будет держаться на публичном суде с честью, может исправить положение. Эйтригга уважают за невозмутимость и мудрые суждения.

Старый орк покачал головой, едва дослушав таурена:

— Мне приятны твои слова, верховный вождь, но Го’эл прав. Он, я и Саурфанг скажем свое слово, если того захотим. Тажань Чжу пообещал предоставить это право, и я ему верю.

— Я буду защитницей Гарроша, — вызвалась Сильвана. — Все знают, что в прошлом у нас были разногласия. Альянс ни за что не обвинит меня в излишней мягкости.

— Ты стала бы отличной обвинительницей Гарроша, с этим не поспоришь, — вмешался Вол’джин. — Но нам нужно выбрать защитника.

— Вождь, послушай, — не унималась Сильвана, — все здесь хотят казни Гарроша. Более мягкий приговор никого не устроит. И ты это знаешь! Ты ведь сам однажды сказал…

— Сильвана, я лучше знаю, что говорил, — перебил ее Вол’джин. Его низкий голос звучал угрожающе. — Это ведь не тебя бросили умирать с перерезанным горлом. Да, в период его правления страдали все. Но небожители ожидают, что суд будет настолько честным, насколько это возможно при участии нас, смертных. Кажется, я представляю, кто лучше всех справится с ролью защитника. Тот, кого уважают народы Орды и Альянса, кто никогда не питал к Гаррошу особой любви, неспособен лгать и всегда старается справиться с поставленной задачей как можно лучше.

Вол’джин повернулся к Бейну.

Сначала вождь тауренов подумал, что тот просто хочет услышать его мнение, но потом все понял.

— Ты про меня? — взревел Бейн. — Во имя Матери-Земли, Гаррош ведь убил моего отца!

— Ты сможешь донести до остальных точку зрения вождя, — вмешался Лор’темар. — Несмотря на боль, которую причинил тебе Гаррош, ты был верен Орде до последнего, пока не понял, что злодеяния тирана разрушают ее изнутри. Это известно всем, ведь у Альянса множество шпионов. Кроме того, у тебя добрые отношения с леди Праудмур.

Бейн широко распахнул глаза и повернулся к Го’элу, умоляя вмешаться, но орк только улыбнулся в ответ:

— Таурены всегда были сердцем Орды. Если кто и сможет стать защитником Гарроша и заставить остальных прислушаться к своему мнению, так это ты.

— Я не хочу его защищать. Я… хочу того же, что и все вы! — рявкнул Бейн. — Гаррош уже сотню раз доказал, что заслуживает смерти.

— Сделай так, чтобы с тобой считались, — тихо произнес до этого молчавший Саурфанг. Несмотря на преклонный возраст, его голос звучал мощно, в нем слышалась плохо скрываемая боль. — Бросить Гаррошу обвинения в лицо слишком просто. Гораздо труднее заставить судью и присяжных прислушаться к своему мнению. Бейн Кровавое Копыто, все знают, сколько тебе пришлось вынести. Но только ты сможешь убедить присутствующих сохранять спокойствие и рассуждать трезво.

— Я воин, а не жрец! Цветистые речи, игра на чужих чувствах — все это не мое.

— Гаррош тоже воин, — возразил Го’эл. — Так или иначе, но ты лучше нас всех подходишь на роль честного защитника.

Бейн стиснул зубы и повернулся к Вол’джину.

— Я сохранил верность Орде и вождю, когда этот титул носил Гаррош, поддержать кого-то столь достойного, как ты, Вол’джин, — мой долг.

— Я не стану тебе приказывать, — ответил Вол’джин, положив руку Бейну на плечо. — Следуй зову своего сердца.

* * *

Все складывалось не так, как хотела Сильвана Ветрокрылая. Совсем не так.

Прежде всего, она, как и все представители Орды, даже мягкосердечный Го’эл, надеялась, что их пригласили в храм, чтобы решить, кому выпадет честь оборвать жизнь Гарроша. Казнь при этом должна была быть неторопливой и крайне болезненной. Вариан Ринн и так надолго отсрочил этот, без сомнения, приятный момент, и вот теперь в дело вступили небожители с их судом. Как нелепо! Они и Тажань Чжу признавали, что Гаррош виновен. Рассуждения о «справедливости» и «отказе от мести» казались слишком тошнотворными, не заслуживали ни потраченного времени, ни усилий. По мнению Сильваны, единственным положительным моментом во всей ситуации была возможность высказаться и добавить свои слова к многочисленным свидетельствам преступлений Гарроша. Кроме того, ее радовало, что в качестве фа-шуа выступит Тажань Чжу. Возможно, это единственный пандарен, который согласится вынести смертный приговор. Остальные жители Пандарии, судя по всему, предпочли бы поить Гарроша пивом до тех пор, пока он не начнет извиняться спьяну.

Сильвана и не ожидала, что ей позволят занять сторону защиты. Вол’джин был прав, поступи Орда подобным образом, и Альянс тут же воспользуется правом вето, как минимум из ненависти. Но Бейн? Самый мягкосердечный из всех воинов и, по совместительству, представитель мирного народа.

Просто безумие! Более того, у Бейна было больше причин желать Гаррошу смерти, чем даже у самой Сильваны. Бывший вождь Орды для него все равно что Артас! Вот только Сильвана прекрасно понимала, что Бейн, согласившись став защитником, будет настолько рьяно придерживаться своей роли, что все остальные непременно захотят возложить к ногам Гарроша цветы.

Бейн прижал уши и тяжело вздохнул.

— Я выступлю защитником, — сказал он, — хоть и не представляю, как добиться поставленной цели.

Сильване пришлось приложить усилия, чтобы сдержать усмешку.

В комнату заглянул Цзи.

— Лидеры Альянса уже выбрали обвинителя. Если вы готовы, давайте вернемся на арену.

Все последовали за Цзи по заснеженной тропинке. Представители Альянса уже собрались на арене и наблюдали за вошедшими соперниками из Орды. Тажань Чжу подождал, пока все займут свои места, и обратился к присутствующим.

— Итак, вы приняли решение. Вождь Вол’джин, кому Орда поручит защищать Гарроша Адского Крика?

Защищать Гарроша Адского Крика… Сама эта фраза звучала как оскорбление!

— Верховному вождю Бейну Кровавое Копыто из племени тауренов, — ответил Вол’джин.

— Есть ли возражения у Альянса?

Вариан развернулся к соратникам. Все молчали. Как и предсказывал Вол’джин, многие представители Альянса были довольны таким выбором. К удивлению Сильваны, отпрыск Вариана даже едва заметно улыбнулся.

— Альянс принимает кандидатуру Бейна Кровавое Копыто, который не раз доказал свое благородство, — сказал Вариан.

Тажань Чжу кивнул:

— Король Вариан, кого Альянс выбрал обвинителем Гарроша Адского Крика?

— В этой роли выступлю я, — ответил Вариан.

— Этому не бывать! — возразила Сильвана. — Хватит нами помыкать!

Такой выбор разозлил не только ее — многие в зале выразили возмущение. Тажаню Чжу пришлось повысить голос, чтобы всех перекричать.

— Тихо, тихо! — несмотря на прямое значение этого слова, голос главы Шадо-Пан был громок, в нем звучали повелительные нотки. Крики сменились недовольным бормотанием, а затем все стихло. — Вождь Вол’джин, воспользуешься ли ты своим правом вето, чтобы отклонить кандидатуру обвинителя?

В Орде Вариана не любили. Резкие изменения в его личности многим казались подозрительными. И даже тот факт, что король Альянса не стал оккупировать Оргриммар, не смягчил сердца народов Орды. Люди — враги, это никогда не изменится. Сильвана понимала: если Вариан выступит в роли обвинителя, недовольство судом лишь усилится. Судя по всему, Вол’джин тоже это чувствовал.

— Да, лорд Тажань Чжу. Мы воспользуемся правом вето, — сказал он.

Как ни странно, никто из Альянса спорить не стал. Сильвана обратила внимание на эту реакцию и оценила хитрый ход противника, который тут же предложил другую кандидатуру на роль обвинителя.

— Тогда мы выбираем верховную жрицу Тиранду Шелест Ветра, — спокойно ответил Вариан.

Тиранда Шелест Ветра… Из всех народов, населявших Азерот, ночные эльфы ненавидели орков даже сильнее, чем люди. Пожалуй, у них были на то причины. Ночные эльфы любили природу, орки же использовали ее дары лишь как материалы для строительства и ведения войны. Сперва Сильвана разозлилась, а потом на мгновение задумалась, настолько ли плох этот выбор. Реакция Бейна доказала, что большинство представителей Орды предпочли бы обвинять Гарроша, а не защищать.

Но в горящих глазах Тиранды Сильвана не увидела ни намека на сочувствие к положению, в котором они оказались. Хоть Тиранда и была жрицей, на ее долю выпало немало битв.

Тажань Чжу вновь заговорил, на этот раз о пандарийских законах в отношении проведения суда, но Королева-банши уже не слушала.

— Отличный ход, Альянс, — пробормотала она на некогда родном языке высших эльфов.

— Они предложили кандидатуру Вариана, прекрасно зная, что мы воспользуемся правом вето, а затем заменили его еще более жестким обвинителем на тот случай, если кто-то из нас проявит к Гаррошу сострадание, — ответил знакомый голос на том же языке. — Думаю, они не понимают, что мы ненавидим бывшего вождя ничуть не меньше.

Сильвана посмотрела на Лор’темара, приподняв бровь. Каждая ее попытка укрепить союз с лидером син’дорай разбивалась о стену холодной вежливости, за которой скрывалась злопамятность. Лор’темар, был загнан в угол, но даже в этой ситуации старался не потерять драгоценного достоинства. Неужели разговор на талассийском означал, что ситуация переменилась? Возможно, предводитель эльфов крови оскорбился тем, что ему не досталось место нового лидера Орды?

— Тиранда не питает особой любви к Гаррошу, — поддержала диалог Сильвана.

— И к Орде тоже, — добавил Лор’темар. — Интересно, не пожалеет ли Вол’джин, что отверг кандидатуру Вариана? Думаю, нам стоит выждать и понаблюдать за развитием событий.

— Как и всегда, — сказала Сильвана, размышляя, как в этот раз эльф крови отреагирует на предложение сотрудничества.

Но, похоже, Лор’темар не услышал последней фразы и вместо ответа кивнул кому-то из покидающих арену представителей Альянса. Сильвана обернулась, чтобы посмотреть, кто это был.

Ну, конечно, Вериса! Ведь не так давно они с Лор’темаром общались. Вежливость сестры по отношению к лидеру эльфов крови казалась удивительной. Но гораздо сильнее Сильвану поразило то, что после ответного приветствия Вериса встретилась с ней взглядом и, прежде чем отвернуться, долго не отводила глаза.

Сестры Ветрокрылые (по крайней мере две из них) увиделись впервые за много лет. Логично было бы предположить, что встреча с Сильваной будет для Верисы испытанием. Однако на ее лице не было ни горечи, ни грусти. Только мрачная непоколебимость и какое-то… удовлетворение.

Сильвана понятия не имела, чем вызвана такая реакция.