Время выживать. Бегство с острова

Крис Сойер, 2023

Макс и остальные ребята смогли сбежать с острова и впереди их ждет рабочий поселок, где им должны стереть память. Дети хотят спасти родителей и ради них готовы преодолеть любые трудности…

Глава 1

Доктор Рон Уилкоф поднялся с кресла в своем кабинете. Он был главным врачом в рабочем поселке, который назывался просто — Третий. Все поселки носили вместо названий номера, только так их различали, а так, одни и те же старые серые казармы, в которых жили люди, точнее, рабы.

Их нельзя было назвать людьми, они больше не умели чувствовать. У них стерли память, они не знали, кем являются, как оказались в поселке и что они когда-либо чувствовали или испытывали.

Сегодня должны привезти новую партию людей в его поселок. Доктор с нетерпением ожидал этого. Не то чтобы он был в восторге от возни с ними, но он ставил эксперименты на людях: кому-то стирал память полностью — человек забывал, как разговаривать, ходить и терял другие жизненно важные функции. Другим он оставлял чуть-чуть воспоминаний о семье или любимом человеке, потом смотрел, как они мучаются и борются с собой, отмечая, сколько они продержатся до побега или бунта. Третьим он не стирал память, доктор кидал их в карцер и выбивал из них обещание, что они будут молчать и не будут пытаться связаться со своими родными. За такими людьми было наблюдать интереснее всего. Рон делал и другие эксперименты над пленными, но эти были основными в его практике.

Конечно, так он делал не со всеми людьми, а только с некоторыми, ведь главное — чистота эксперимента и его результаты, поэтому подходили не все. Надо было выбирать из числа людей, а оно не всегда было большим. В последнее время, правда, шло шоу на одном из островов, и оттуда везли людей. Доктор Уилкоф заключил договор с владельцем шоу, договорившись, что к нему будут поставлять людей, а он будет молчать, естественно, за определенную плату. Так Рон сумел заключить выгодный контракт и смог проводить эксперименты, как он и хотел. Жизнь, несомненно, удалась, и доктор был доволен собой.

За свой эксперимент доктор надеялся получить научную премию, в его кругах ценили не человечность, доброту и гуманность, а новые прорывы в медицине, психологии, химии, биологии и многих других научных отраслях. Власть щедро платила тем, кто искал новые методы для управления людьми или для их полного контроля. Конечно, все это делалось в тайне, чтобы избежать народного бунта, но те, кто вращался в высших кругах, знали об этом. Некоторым было все равно, другие осуждали правительство, а третьи помогали властям, придумывая различные системы контроля над простыми людьми и методы для их укрощения.

Поэтому доктор Уилкоф не беспокоился о своей репутации, свободе или жизни. Власть знала о том, что он делает, и не препятствовала этому. Такие эксперименты проводил он и его друг из Седьмого поселка. Они работали, подкидывая друг другу идеи, зная, что если что, можно будет указать друга соавтором научной работы и получить премии.

Доктор Уилкоф некоторое время смотрел в окно кабинета, наблюдая, как заезжает автобус с людьми во двор клиники. В ней стирали память, потом людей расформировывали по баракам. Бывало так, что муж и жена или брат с сестрой, или родители с детьми жили рядом, спали на соседних койках, но ничего не помнили друг о друге, а поэтому воспринимали родных людей как чужих. Все это нравилось доктору, он любил чувствовать себя вершителем судеб.

Пришло сообщение от секретаря мистера Леви, в котором говорилось о переводе денег. Также там было написано, что это последняя партия людей, пока ему больше ждать не надо. Но в будущем мистер Леви надеется на продолжение успешного контакта.

Рон довольно улыбнулся, конечно, он будет сотрудничать с таким хорошим человеком, который всегда платит по счетам и готов договариваться. Он напечатал ответное письмо, и опять посмотрел в окно, охранники ходили по территории, они отдыхали после дороги и ждали таможенника. Который должен был проверить, сколько людей привезли, чтобы по документам все совпадало.

Единственное, что требовалось от доктора — это порядок в бумагах, и это было нетрудно соблюдать. По документам велась статистика погибших и пытавшихся сбежать. Пока их процент был незначительный, обычно, люди вели себя спокойно и не дергались. Наоборот, хотели, чтобы их оставили в покое, в бараках после работы почти сразу наступала тишина, люди спали или просто лежали, практически все теряли интерес к жизни. Поэтому охранники вели себя расслабленно и иногда даже спали на постах. С этим надо будет разобраться чуть позже, доктор сделал заметку в блокноте.

Наконец, людей стали выводить, доктор Уилкоф никогда не выходил к людям. Он наблюдал за ними из окна кабинета, составляя свое впечатление от них и решая, годятся они для его экспериментов или нет.

Вот и сейчас, перед его глазами разворачивалось действие, из автобуса стали выходить люди. На удивление, они были относительно спокойны, а ведь обычно, плачут даже мужчины, все боятся попасть в это место и забыть все о своем доме.

Изначально, рабочие поселки создавались только для преступников, людей опасных для общества. Но это было очень давно, с тех пор прошло почти два века, поселки должны были заменить тюрьмы, стать шансом для уголовников послужить на благо общества и искупить свою вину. Но из благого намерения ничего не вышло, наоборот, все стало только хуже. Со временем сюда стали привозить людей, неугодных государству, богатые люди платили начальникам поселков, чтобы они стерли память у тех, кто перешел им дорогу.

Так поселки для преступников превратились просто в рабочие поселки, куда свозили даже тех, кто просто был бездомным. И это была их единственная вина. Это фактически даже не было виной, ведь люди теряли дома из-за огромных налогов или мошенничества. Властям это было на руку, им была нужна бесплатная рабочая сила, и она у них существовала в поселках. Когда люди находились на грани смерти из-за голода и тяжелой работы, а это происходило довольно быстро, то их время забирали. Таким образом, люди совершали две полезные функции: работали и пополняли счета доктора и других важных ему людей.

Иногда, конечно, вспыхивали бунты среди людей, некоторые пытались возглавить восстание. Но это были безуспешные попытки. У властей было много методов подавления бунтовщиков. Один из них — это время, благодаря нему, контролировать людей стало еще проще, чем раньше. После его введения люди почти перестали бунтовать, так как у бунтовщиков забрали время. Это сделали на главной площади страны и транслировали по всем экранам, люди видели, как быстро умерли бунтари. После этого они почти не осмеливались выступать против властей. А те, кто делал это, рано или поздно оказывался в рабочих поселках или умирал. Поэтому, когда возникала новая попытка бунта, власти не переживали, наоборот, они делали свои ставки и наблюдали за расправой над восставшими.

Конечно, такая система могла потерпеть крах, но только в том случае, если поднимется вся страна, и люди узнают, что происходит в рабочих поселках. Ведь сейчас многие живут, пускай и не совсем спокойно, но все равно не обращая внимания на страдания других. А правда о происходящем, об экспериментах, различных шоу и других шокирующих подробностях, может всколыхнуть страну. Тогда правительству и богатым людям придется очень плохо. Для подавления бунта надо будет задействовать много ресурсов — и человеческих, и материальных.

Людей выстроили в шеренгу на площади у здания клиники, они переглядывались и перешептывались. Виктор, Влад и Макар тихо давали остальным советы и просили сосредоточиться во время стирания памяти, несмотря на страх.

Доктор же в это время решил, что из этой партии отберет несколько человек для эксперимента. Осталось только выбрать, кто ему больше подходит. Это было не так трудно, главное, смотреть на их реакцию сейчас и во время самого процесса стирания памяти. Ну и, конечно, пользоваться интуицией. Она редко подводила доктора Уилкофа, и он привык ей доверять.

За несколько минут доктор Уилкоф наметил своих жертв и вышел во двор, чтобы поздороваться с людьми и сказать им, что они теперь новые жители поселка номер Три. Эта часть всегда была самой быстрой, потом долгие процедуры записи новичков, затем самая интересная для доктора часть — непосредственно само стирание памяти.

В этой группе было много детей, и тут Рону пришла в голову идея — а что если поэкспериментировать с детьми. У них более гибкий мозг, и они быстрее адаптируются к изменениям, тем более они такой же материал для исследований, как и взрослые.

Поэтому доктор немного изменил свои планы, он убрал одну женщину из своих заметок и добавил двоих детей, кажется, так будет лучше. Он довольно улыбнулся, и начал говорить свою речь:

— Добро пожаловать в Третий поселок! Вам тут очень рады, ведь наше место предназначено для исправления преступников и людей, опасных для общества.

— Но мы ничего не сделали плохого, — раздался голос из шеренги.

Доктор тут же повернул голову, он ненавидел, когда его перебивали, но на первый раз он решил простить им.

— Тут имею право разговаривать только я. Вы слушаете и запоминаете. Раз вы оказались в этом месте, значит, вы что-то нарушили. Даже эти милые маленькие ребятишки, — на этом месте Рон улыбнулся.

— Не трогайте наших детей, — опять раздался голос, но на этот раз уже другой.

— Я сказал, не перебивать меня! Здесь я решаю, что и с кем делать. Ваших детей ждет то же самое, что и вас. Вам всем сотрут память, и вы будете работать здесь.

— Послушайте, мы просто пленники, нас силой привезли сюда, — мужской голос продолжал настаивать на своем.

Доктор рассмеялся, он решил сказать этим людям правду, все равно через час-два они ничего не вспомнят. По крайней мере, большинство из них.

— А вы думаете, я ничего не знаю? Ко мне везут всех ваших с шоу, все ходят где-то здесь, и вы будете сталкиваться с ними и друг с другом, но не узнаете друг друга — Рон улыбался, наблюдая за шокированными людьми, на их лицах отражался страх и гнев.

Какой-то мужчина не выдержал и бросился на него, ему удалось ударить доктора и сбить его с ног. Его быстро скрутили подбежавшие охранники, они направили оружие на других людей, тем пришлось успокоиться. Доктор Уилкоф поднялся с земли, на его щеке была ссадина, в глазах горел гнев.

— Ты мне за это ответишь, ты пожалеешь, что вообще родился! — Рон сделал знак рукой, и охранники увели Макара.

Это именно он не сдержал гнев. Теперь его волокли в неизвестном направлении. Он смотрел на своих друзей, запоминая их лица, в его сердце горел огонь ненависти и ярости. Макара потащили не к главному зданию клиники, в котором стирали память, а в другое помещение. Там его кинули в темную холодную камеру и сказали остыть, затем охранники ушли, и мужчина остался в одиночестве, полный грустных мыслей и гнева. Доктор Уилкоф решил не стирать ему память, а сначала сделать его более покорным. Это тоже был своего рода эксперимент, как долго протянет мужчина.

Макар сидел в камере, а пленников стали заводить в клинику. Там их повели по широкому коридору к кабинету, в котором и происходил сам процесс стирания памяти. В кабинете находилась специальная машина, с ее помощью и уничтожали воспоминания, а зачастую и разные функции, необходимые человеку.

Доктор прошел мимо выстроенных людей к кабинету, он сам проводил эту процедуру, не доверяя своим сотрудникам. Они обычно выполняли более легкую работу, например, заносили данные человека в общую сеть. В кабинете для этого стоял стол с компьютером, так же там находились и другие приборы и мебель. Например, помимо машины для стирания памяти, в кабинете стояло одно из новейших изобретений ученых. Это тоже была машина, но с помощью нее можно было узнать все о человеке. Главное — настроиться на нужную частоту и информация появлялась на экране. Но ее использовали не так часто, так как вся информация поступала с документами или люди рассказывали все сами.

Доктор прошелся по кабинету, включая машину и проверяя ее готовность. Все было готово к запуску, его помощник уже сидел за компьютером, ожидая команды Рона, чтобы начинать работу. Доктор Уилкоф еще раз проверил свои заметки и, наконец, сказал Джиму, что он может заводить сюда первого человека.

В коридоре люди стояли, дрожа от страха и нахлынувших эмоций, они прощались друг с другом. Ведь они не знали, сработает ли теория Влада и Виктора, поможет ли им, если они будут помнить о тех, кого они любят. Все обнимались в последний раз, почти не разговаривая из-за душивших их слез. Открылась дверь кабинета, и вышел человек в белом халата — помощник доктора Уилкофа.

— Заходите по очереди, когда загорится красная кнопка над дверью, — приказал он.

Оглядел ряд людей, и ткнул в первую попавшуюся женщину:

— Ты, заходи сюда, — приказал он.

Это оказалась Мария, она всхлипнула, Виктор в последний раз обнял ее и охранник подтолкнул женщину к двери. Ей пришлось подчиниться, так пошел процесс стирания памяти. Людей заводили в одну дверь, а выводили через другую, чтобы они не сталкивались друг с другом. Вернее, их выносили, так как люди не могли идти сами после процедуры, некоторое время они пребывали в какой-то прострации.

Самое сложное было — удержать в памяти лицо дорогого тебе человека. Гудение машины, общий страх, неизвестность впереди — все это очень страшило людей. Многие из них были в панике, те, кто был посмелее, успокаивали друзей. Когда в кабинет заводили детей, которые беспомощно оглядывались и звали своих родителей, в людях все сильнее загорался гнев, но они ничего не могли сделать.

Дэви обнял маму и папу в последний раз, несмотря на небольшой возраст, мальчик все понимал. Он чувствовал, что сейчас произойдет что-то страшное, по разговорам взрослых мальчик понял, что ему, как и всем остальным, хотят стереть память. Мальчик недоумевал, зачем это кому-то нужно, и как они могут лишать его родителей и брата с сестрой, они все были ему очень дороги.

— Я вас никогда не забуду, вы у меня вот здесь, я вас люблю, и Сару с Джейком тоже, — Дэви приложил руку к сердцу.

Его родители внезапно перестали плакать, они поняли, что должны быть сильными, ради себя и своих детей. Остальные в коридоре тоже слышали эти слова и постепенно стали успокаиваться, простые слова маленького мальчика придали им сил и смелости.

Дэви зашел в кабинет после своих слов, он старался держаться спокойно, как будто понимал, что его родителям и так сложно смотреть на это. В кабинете ему стало интересно, конечно, страх никуда не делся, но он с любопытством оглядывал комнату.

Доктор заметил интерес мальчика и отметил, что это один из детей, которых он добавил в свой эксперимент. Рон подошел к Дэви и начал задавать ему вопросы, обычно это делал помощник, но сейчас доктор Уилкоф смотрел на реакцию испытуемого. Для него было неважно мужчина перед ним, женщина или ребенок. Все они представляли для него только научный интерес, ну и материальный в каком-то смысле.

Он видел в глазах мальчика страх, но, тем не менее, Дэви старался отвечать на вопросы четко и сдерживал слезы, готовые хлынуть из глаз. Все это Рон отметил, он решил не стирать мальчику все воспоминания, а оставить некоторые. Но для этого требовалось залезть мальчику в голову, чтобы узнать, кем он был до шоу, кто являлся главным в его жизни и о ком оставить фрагменты воспоминаний.

Доктор Уилкоф усадил мальчишку в кресло и пристегнул его ремнем, чтобы он не дергался. Помощник удивленно смотрел на эти действия, естественно он знал об экспериментах и принимал непосредственное участие в их проведении и последующем наблюдении за объектами. Доктор специально нашел себе человека, способного не испытывать эмоций при таких процедурах. Но даже Джим поразился тому, что в этот раз дети будут их объектами, это было, по меньшей мере, бесчеловечно.

Но Рон даже не обратил внимания на реакцию помощника, он был занят другим. Доктор присоединил к вискам мальчика провода, также надел шлем на себя. Это была двухсторонняя машина, то, что было в голове мальчика, мог видеть и доктор. Таким образом, он фиксировал отдельные фрагменты воспоминаний, которые надо было сохранить.

Рон увлекся просмотром, он отметил несколько воспоминаний в голове у Дэви. Машина запомнила его выбор и передала прибору для стирания памяти. Одним из воспоминаний было последнее объятие у дверей, но доктор отметил, что надо стереть лица, оставив только силуэты родителей мальчика.

В другом фрагменте Дэви шел и держал за руку папу, кажется, они возвращались с прогулки в парке. Мальчик выглядел очень счастливым, он весело улыбался и что-то рассказывал. Было видно, что его любят.

Но Рон считал, что самое ценное воспоминание из найденных было то, где мальчик бегал по берегу реки с двумя подростками. Было понятно, что это его старшие брат и сестра, близнецы, их родители в это время сидели на песке и смотрели на своих детей.

Доктор знал, что его брата и сестры нет в поселке, поэтому оставил их лица, даже имена не стал убирать. А вот лица родителей он опять стер. Так поработав некоторое время с мальчиком, он снял шлем, потом отцепил провода от Дэви.

Мальчик смотрел удивленно и испуганно, вместе с тем он чувствовал слабость. Дэви не понимал, что доктор сделал с ним. Но это было еще не все, человек в белом халате повел его к другой машине. На мальчика опять надели шлем, и закрепили несколько присосок с проводами.

— Теперь ты забудешь все, свою семью, свой дом, — услышал мальчик голос доктора.

Затем все стало погружаться в темноту, Дэви старался сопротивляться ей, но тьма была сильнее. Она затягивала его все сильнее и сильнее. Даже лица его родителей и Сары с Джейком не помогали. Наоборот, они были очень расплывчатыми, мальчик уже не мог вспомнить, как выглядела мама.

Дэви смог бы сопротивляться действию машины, если бы доктор не использовал сначала первый прибор. Давление оказалось слишком сильным, даже взрослый не выдержал бы этого. К тому же Рон поставил большую мощность для машины, ему надо было, чтобы эксперимент удался. Поэтому Дэви уже был без сознания, а машина тем временем работала в его голове, вычищая все воспоминания о его родителях и всем остальном. От семьи у мальчика осталось только те воспоминания, которые отметил доктор, да и те без лиц, а только с силуэтами.

Мари обняла свою дочку, у женщины по щекам текли слезы, тут девочка прошептала ей:

— Мама, не плачь, папа нас спасет. Он говорил, что найдет нас, если что-то случится.

Внезапно Мари кое-что поняла:

— Он сказал тебе это, когда учил тебя песенке?

— Да, папа еще сказал, что главное, помнить его. Ты же помнишь его, мамочка? — глаза девочки были большими, она боялась происходящего, но верила в любовь и силу своего папы.

— Да, Сэнди, я его помню, — Мари еще раз прижала девочку.

Все слушали разговор, теперь они еще больше поверили, что Виктор и Влад были правы. Главное — помнить дорогого тебе человека.

Следующим в кабинет пошел Виктор. Внутри ему задали стандартные вопросы: кто он, откуда, кем работал, спросили о его семье. Затем Виктору приказали сесть в кресло. Оно было не очень большим, к нему были присоединены различные провода, а над ним был шлем. Этот шлем надели мужчине на голову, к рукам и ногам присоединили присоски с проводами.

— Тебе мы сотрем все функции, — сказал доктор. — Ты один из тех, кто перебивал меня, а я это не люблю. Теперь ты будешь страдать из-за этого.

Виктор изо всех сил держал в голове два лица — Марии и Макса, это были два самых любимых человека в его жизни. Машина медленно загудела, и перед глазами Виктора закрутились разноцветные круги. Он чувствовал, как уезжает куда-то в другое пространство, здесь его держали только лица сына и жены, но сосредоточиться на них было очень трудно. Казалось, это мучение длится уже вечность, хотя на самом деле, прошло несколько минут.

Наконец, гудение прекратилось, Виктор был в каком-то оцепенении. Так себя чувствовали все прошедшие через процедуру — и те, кто потерял память и те, кто сохранил ее. Мужчину взяли за руки и вытащили из кабинета. Его сразу утащили в барак, бросив там на одну из кроватей. Затем охранники ушли, они уже не беспокоились о нем, ведь, что может сделать человек, которому полностью стерли память. Виктору удалили даже самые необходимые функции, по расчетам доктора он не должен был уметь ничего, даже есть или ходить.