Змеиная пустошь. Сокровище змеелова

Крис Ридделл, 2010

Змеиная пустошь – страшное место высоко в горах, где обитают диковинные драконоподобные существа. Только отчаянные храбрецы забредают сюда, чтобы поохотиться на змеев. Семнадцатилетний Мика отправляется в драконье логово, чтобы найти своё сокровище. Мика готов к опасным приключениям, но вот к чему он не был готов, так это к встрече с прекрасной Фракией, для которой защищать чудовищ – дело жизни.

Глава шестнадцатая

Мика снова оказался на равнине; перед ним стояла Серафита…

Её глаза — два бездонных чёрных омута — были широко распахнуты от удивления. Как Мика и надеялся, она забежала на конюшню проведать своего жеребца Пешнега. Первый раз Мике удалось подкараулить её одну с тех пор, как он увидел тот поцелуй на балконе хозяйского дома.

После работы он прокрался на конюшню и больше трёх часов прождал на сеновале в надежде поговорить с ней. И когда он услышал громкие шаги во дворе, он мигом скатился с лестницы и очутился возле стойла Пешнега.

От её красоты у него перехватило дыхание. От одного лишь взгляда на Серафиту от мог лишиться дара речи и предстать перед ней полным дураком и косноязычным мямлей.

Серафита покраснела; нежно-малиновый румянец расцвёл у неё на щеках и залил тонкую шею. Её блестящие чёрные волосы были распущены и струились по обнажённым плечам: вместо костюма для верховой езды Серафита была одета в облегающее платье, усыпанное сверкающим жемчугом. На груди её поблёскивала брошь с вздыбленным жеребцом, обрамлённым драгоценными камнями.

— Серафита! — сказал Мика; он знал, что говорить надо шёпотом, но с трудом сдерживался. — Мне нужно было увидеть тебя. Ты как будто избегаешь меня после праздника. Разве ты не слышала, как я кричал совой под твоим окном? Каждое утро, каждый вечер я прячусь на сеновале — но ты посылаешь конюхов ухаживать за Пешнегом. Это совсем не похоже на тебя, Серафита…

Но она молчала и будто бы приросла к полу: глаза широко распахнуты, рот открыт, на прекрасном лице — паника.

— Серафита, — продолжал Мика; и тут он на одном дыхании выпалил все слова, которые хотел сказать ей эти четыре долгих дня: — Кто был с тобой на балконе вашего дома? И почему ты целовала его? Серафита?..

Мика мучительно переживал, что не может унять дрожь в голосе; в горле стоял ком.

— Серафита, пожалуйста… Скажи что-нибудь…

Он сделал шаг в её сторону и был потрясён, заметив, что она вздрогнула. Только тогда он оторвал взгляд от её лица и посмотрел через её плечо на дверь конюшни.

Там на фоне вечернего неба вырисовывались два силуэта. Когда они вошли в конюшню, Мика сразу узнал их и чуть не лишился чувств.

Тот, что пониже ростом, был одет в богатый бархатный плащ с большим меховым воротником и шёлковый головной убор. Это был отец Серафиты. При виде Мики его маленькие крысиные глазки заблестели от гнева, а крылья острого носа задрожали от отвращения. С другой стороны к Серафите приблизился красивый молодой человек, которого она целовала; он взял её под руку и начал поглаживать, успокаивая. На нём был дорогой чёрный пиджак, добротные сапоги с серебряными бляхами на носах, а на лице — брезгливая гримаса, будто он учуял какой-то мерзкий запах.

— Серафита, любовь моя, — произнёс он мягким, бархатистым голосом. — Неужели ты всем своим слугам позволяешь обращаться к тебе в подобной манере?

Серафита посмотрела на него, потом снова на Мику, и пока она переводила взгляд с одного на другого, лицо её становилось суровее: глаза под дугами бровей сужались, ноздри раздувались, и в конце концов она стала похожа на обоих мужчин, стоявших подле неё.

Конец ознакомительного фрагмента.