Взломай моё сердце, Уолтер

Крис Вудс (2025)

Эллисон Ведсон — дочь влиятельного человека, для которого главное — репутация. Она живет, как в клетке, и её единственный способ почувствовать свободу — ночные побеги, вечеринки и танцы. На одной из таких ночей она встречает Уолтера Коллинза — загадочного хакера с татуировками, тёмным прошлым и опасными связями. Их притяжение мгновенно, но развивающиеся чувства оказываются под угрозой. Смогут ли они преодолеть своих демонов? Или у них ничего не выйдет?

Глава 2

Уолтер Коллинз

« — Мелони, твою мать, что ты натворила? Ты обещала, что все будет нормально, но в итоге что?! — я злился не только на нее, но и на себя.

За то, что доверял такому человеку, что он не оправдал все то, что говорил и обещал. Я хотел просто убить ее и этого мудака.

— Она так противно кричала… Так плакала, — еле говорила брюнетка, от чего по мне прошла дрожь.

— Что. Ты. Сделала?! — начал орать я.

— Не кричи на меня, не смей повышать на меня голос! — её голос звенел, словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. Глаза сверкали злобой. — Не моя вина, что оно мне было не нужно! Я просто хотела развлечься, а в итоге потратила на тебя три года своей жизни!

— Я жалею обо всём! — продолжала она, и в её голосе не осталось ничего, кроме презрения. — Всё, абсолютно всё было ошибкой, и даже то, что…

— Заткнись! — взорвался я, ненависть переполняла меня так, что я едва контролировал себя. — Не смей даже произносить это вслух! Проваливай отсюда, немедленно!»

Проснувшись в холодном поту, я не сразу понял, где нахожусь. Темнота комнаты казалась плотной и осязаемой, как будто тени сжимали меня в своих цепких объятиях. Тело дрожало, а горло сковывало так, что даже слабый вздох казался невозможным. Мгновение длилось целую вечность, и только учащённое сердцебиение напоминало, что я всё ещё здесь, в этой реальности, а не там, в том давнем прошлом, откуда вновь вернулись призраки.

Я чувствовал, как холодный пот стекает по вискам, липнет к коже, оставляя неприятную прохладу на спине. Каждую ночь эти кошмары настигали меня, как старые раны, которые никак не заживут. Каждый раз, закрывая глаза, я погружался в глубины воспоминаний, настолько реальных, что границы сна и яви размывались.

Воспоминания всплывали волнами, накатывали, душили. Я снова был там, среди криков, звуков, которых не мог забыть. Страх, отчаяние и боль — всё возвращалось с такой силой, что казалось, будто это происходит прямо сейчас. В груди нарастала тяжесть, словно воздух вокруг стал густым и неподвижным.

Я сжал простыни, пытаясь вернуть себя в настоящее, ведь каждый момент кошмара казался таким реальным.

Рука, почти автоматически, потянулась к пачке Winston Classic, лежащей на прикроватной тумбочке. Словно это был единственный способ снова почувствовать контроль над ситуацией, хоть и такой временный, мимолётный. Пальцы дрожали, пока я выуживал сигарету, но привычное движение зажигалки и лёгкий щелчок стали едва ли не спасательным кругом, вытаскивающий меня из бездны.

Первый глоток дыма обжёг горло, разливая по лёгким знакомое, почти приятное жжение. Я втянул его глубже, сжав сигарету между губами, и ненадолго позволил себе закрыть глаза, будто никотиновый туман мог затуманить и мысли, вытеснить их прочь. Хоть на минуту. Дым плавно растекался по комнате, но внутри всё оставалось таким же: глухая боль, тревога, что будто застряли под рёбрами.

Этот кошмар… Он возвращается каждую ночь уже два года. Снова и снова, он настигает меня, как хищник. И каждый раз — как первый, как нож, по новой рассекающий старую рану. Мог бы привыкнуть, но нет. Он всегда захватывает врасплох, даже если я точно знаю: стоит закрыть глаза, и я снова окажусь там.

Глубокая затяжка… На секунду голова кружится от резкого удара никотина, но это даёт лишь иллюзию облегчения. Я ощущаю, как густой дым, смешанный с горечью внутри, временно притупляет остроту переживаний. Но стоит лишь сигарете догореть, как всё снова навалится.

Я знал, что нужно найти другой способ справляться. Но легче было обмануть себя, дать иллюзии успокоить сознание.

Лежа на спине, я вглядывался в тусклый, серый потолок. Огонёк сигареты медленно тлел в тишине, дым мягко поднимался вверх, завивался ленивыми кольцами, исчезая где-то в полутьме комнаты. Я затягивался глубже, чувствуя, как теплый никотин проникает в легкие, обволакивая их, словно наполняя меня чем-то нужным, чем-то, что позволяло хотя бы ненадолго расслабить напряжённое тело. Пряный вкус табака мягко щекотал горло, и я задержал дыхание, словно надеясь, что этот момент продлится чуть дольше.

На этот раз я проснулся один. Без этих одноразовых ночных связей, без чужих волос, запутавшихся на подушке, без сбивчивого дыхания рядом. Не было того странного ощущения неловкости, когда пытаешься вспомнить имя женщины, чьё лицо вскоре превратится в нечто размытое, незначительное. Проснуться одному — было неожиданно спокойнее. Впервые за долгое время я не чувствовал… пустоту.

Я смотрел на потолок, выдыхая дым, и размышлял. Жизнь текла мимо, а я просто был её случайным свидетелем. Кто-то приходил, кто-то уходил, оставляя за собой лишь слабый аромат духов и неразрешённую тишину по утрам. Это повторялось, как заезженная пластинка.

Выкинув окурок в пепельницу, наблюдал, как он тихо гаснет в пепле и встал с кровати, ведь пора было браться за дело. Работу, которую я обещал доделать. Сигаретный привкус всё ещё стоял во рту, когда я направился к столу, но мысли о кошмарах перестали тревожить.

Я сидел перед экраном, в комнате горел только тусклый свет монитора. В воздухе витал слабый запах кофе и табачного дыма. В такие моменты время теряло значение: ночи могли плавно перетекать в утро, но я этого не замечал. Вся концентрация уходила на строки кода, на ту сеть данных, которую мне предстояло взломать или защитить. За подобную работу мне отваливают кучу денег.

Это было как игра на грани — с одной стороны, предвкушение успеха, а с другой — опасность что-то упустить. Достаточно было одного неверного шага, и важная деталь могла ускользнуть, оставшись в тени.

Сайт, доступы… Иногда это всё, что я получал. И от этого внутри всегда росло лёгкое возбуждение. Не было чёткой карты или инструкции, по которой можно было бы войти в систему. Только интуиция и опыт. Это как бродить по незнакомому дому вслепую — на ощупь, на звук, надеясь найти ключ к двери, которая должна быть где-то здесь. Каждое действие — это шаг в неизвестность. Ты словно бросаешь вызов самому себе, проверяя, насколько глубоко сможешь копнуть.

Я любил этот процесс. Любил не просто за деньги, хотя они, конечно, играли роль. Мне нравилось ощущение, что я держу в руках что-то важное — чужие данные, которые доверили мне. Моя задача — найти слабые места, убедиться, что никто не сможет ими воспользоваться или же наоборот. Взлом приложений, сайтов… Для кого-то это просто работа, для меня — азарт. Это не просто рутинные тесты, это своего рода охота.

Иногда я просто начинал наугад. Клик, проверка, ещё клик… Иногда находил что-то за считанные минуты, а иногда — ничего. Это было как танец с кодом, с системой, где партнёр мог быть коварным, прятать свои слабости, но, тем не менее, он всегда выдавал себя, если быть достаточно внимательным. Ускользающие детали, мельчайшие лазейки. Когда я находил их, по телу пробегала волна удовлетворения — как если бы ты поймал неуловимую нить в огромной паутине.

Я пришел в хакеры именно так — через интерес и любопытство. Мне было семнадцать, и я отчаянно искал что-то, что могло бы стать моим. Мир казался слишком большим и слишком неопределённым, и я чувствовал себя маленькой деталью в этом бескрайнем механизме. В школе всё казалось одинаковым: химия — скучная, как и ее бесконечные формулы, биология — набор понятий, не оставляющих следа в душе. Но была одна вещь, которая заставляла меня замирать — информатика. Это была другая вселенная, где каждый код был загадкой, которую нужно было разгадать, каждый символ — инструментом для создания чего-то великого.

Любопытство вело меня дальше. Я тратил часы, сидя за компьютером, изучая каждый байт информации, как голодный исследователь. Я хотел не просто понимать, я хотел взламывать — проникать туда, куда другие не могли. Это было похоже на вызов, на тот момент, когда ты стоишь перед закрытой дверью, и где-то внутри тебя горит неугасаемое желание узнать, что за ней.

Момент, когда я впервые вошёл в систему безопасности, был странным. Я помню, как сердце застучало быстрее, как экран светился холодным светом, и всё вокруг исчезло. Это было как попадание в невидимый мир — место, которое принадлежало только мне. Не было ни страха, ни колебаний. Только восторг. Я начал творить свою магию, словно танцор, который наконец-то нашёл ритм, где каждый шаг был выверен и точен, но при этом свободен.

Каждая строчка кода, каждый обход барьера давали чувство свободы, как если бы я сам создавал свои законы в этом цифровом пространстве. Это было одновременно опасно и невероятно захватывающе. Я чувствовал себя живым, и каждая новая преграда становилась лишь новым вызовом, который я с удовольствием принимал.

Было уже поздно, когда я, наконец, с облегчением закрыл ноутбук. Работа была закончена — сложная, местами даже нудная. Еще раз проверив, что все в порядке, я скинул результат заказчику. Тот быстро ответил — короткое сообщение с подтверждением, а следом за ним звук уведомления о поступлении оплаты. Легкая ухмылка тронула мои губы. Всё, я свободен.

Выдохнув, я откинулся на спинку кресла и почувствовал, как напряжение покидает мышцы. За окном уже сгущались сумерки, и комнату заливал мягкий, теплый свет лампы на столе. С улицы доносился шум машин, глухой и отдалённый, словно город тоже готовился замедлиться, встретить вечер.

Телефон в руке завибрировал — сообщение. Я взглянула на экран. Один из знакомых, с которым не так часто пересекались. Мы общались редко, а потому я удивился его сообщению. Открыв его, я увидел приглашение — вечеринка.

Несколько секунд я просто смотрел на экран, переваривая информацию. Казалось бы, вечеринка — отличный способ расслабиться после рабочего дня.

Я не хотел идти, так как мне там делать было нечего. Вечеринка для студентов, но я ведь даже не учусь нигде.

Откуда я знал, что она для них? Да потому что мой знакомый — студент, как и все, кто будет на этой вечеринке. Она для них. У него таких событий полно — вечеринки, встречи в кампусе, разговоры, о которых я и представления не имею. Внутри всё словно протестовало против этого предложения.

Но вот он прислал ещё одно сообщение. «Всё за мой счёт. Тебе понравится, честно.» Я остановился, задумался. Деньги меня не особо волновали. Да и не было необходимости экономить — у меня всё в порядке с финансами. Но… он явно хотел, чтобы я пришёл.

Снова бросил взгляд на экран, всё ещё колеблясь. Вечеринка? Почему бы и нет. Вдруг я ошибаюсь? Вдруг это не будет так уж плохо. «Хорошо, я приду.» — ответил я, и отправил сообщение. Через минуту он скинул мне адрес и время.

Я собирался сходить в душ, а потом начать одеваться, поэтому направился в ванную, сбрасывая с себя день, словно усталую одежду. Почти почувствовал, как с первым касанием струи воды смоется и весь груз сегодняшних мыслей.

Но телефон зазвонил. Громкий звук, как будто вырвавший меня из этого почти медитативного состояния. Я на мгновение замер, раздумывая, брать ли трубку или просто игнорировать. Взглянув на экран, увидел имя — Адам, мой друг. Взяв трубку, услышал его весёлый голос. Он поинтересовался, занят ли я сегодня.

— Привет, нет, не занят, а что? — он звонил обычно, если ему нужна моя помощь или чтобы я пробил какого-то человека.

— Мне надо разобраться с одним типом, но для этого мне надо все о нем знать, сможешь помочь? — как я и думал, но на то он и друг, помогу ему, потом он поможет мне.

— Это прям срочно или может до завтра подождать? — спросил у него, надеясь на то, что мог бы заняться этим завтра.

— Ну как тебе сказать, ночью мне надо будет уже с ним встретиться, — как всегда, в своей манере ответил Адам, он никогда ничего не делает вовремя, поэтому я согласился и попросил его данные.

Я вновь сел за компьютер, чувствуя, как в голове уже выстраивается план действий. Это было своего рода ритуалом: когда перед тобой стоит задача, ты просто берёшь и начинаешь копать. Глубже и глубже, пока не доберёшься до сути. Вот и сейчас, пальцы быстро заскользили по клавиатуре, пробивая запрос за запросом. Я знал, что искать и где искать. Этот человек оставил слишком много следов, а в нашем мире, где всё хранится в цифрах, оставаться невидимым практически невозможно.

Всё оказалось проще, чем я думал. Он хранил всё у себя на компьютере, абсолютно всё — даже то, что, возможно, лучше бы держать в секрете. Странная беспечность, как будто он не верил, что кто-то всерьёз будет за ним следить. Но такие люди часто ошибаются.

Каждый новый файл, каждое открытое сообщение словно добавляло детали в картину его жизни, давая мне всё больше понимания о том, кем он был на самом деле. Я не испытывал ничего, кроме холодного спокойствия. Я хакер, вскрывающий защиту системы, просто выполнял свою работу, шаг за шагом приближаясь к цели.

Когда вся необходимая информация была собрана, я быстро скинул всё Адаму. Это заняло считаные секунды, а вот ощущение выполненного долга накрыло волной облегчения.

Закрыв ноутбук, я встал и потянулся. В голове ещё оставался отзвук того, что я только что закончил, но тело уже требовало передышки. Душ. Вода смоет всё — и усталость, и напряжение, и остатки мыслей, крутящихся вокруг сегодняшнего дня. Я направился в ванную, чувствуя, как каждая минута приближает меня к спокойствию, которое я так жаждал.

Вода из душа сперва коснулась кожи. Теплые капли, медленно падая, растворялись в напряжённых мышцах, унося с собой остатки усталости. С каждым новым потоком жар проникал глубже, и тело, наконец, расслаблялось. Было в этом что-то успокаивающее, как будто мир на мгновение замедлился, оставив только звук воды, ритмично стекающей по кафелю, и ощущение её мягкого, почти целительного прикосновения.

Мышцы постепенно отдавались этой блаженной тяжести, ненавязчиво напоминая о том, как сильно они нуждались в отдыхе.

После того как вся усталость, казалось, растворилась в горячем пару, я выключил воду. Холод воздуха комнаты неожиданно стал контрастом к только что пережитому теплу, но эта прохлада была приятна, как резкий глоток свежего воздуха после долгого времени в закрытом помещении.

Обтеревшись полотенцем и выйдя из ванной, я протянул руку к полке и быстро накинул черную рубашку, а затем также надел джинсы. Ткань мягко легла на кожу, словно обволакивая меня.

Бросив взгляд на часы, я понял, что времени ещё достаточно. Никто не торопит, не подгоняет, и в этом — своё особенное удовольствие.

Я спустился в паркинг. Тишина здесь была иной — холодной, почти стерильной. Под ногами гулко отзывались шаги, а вокруг мерцал редкий свет от ламп. Мой Nissan GT-R стоял, как всегда, в темноте. Мощь, скрытая под капотом, ещё дремала, но я знал, что стоило только прикоснуться к ключу зажигания, как вся эта скрытая сила проснётся. Машина, словно продолжение меня самого, ждала своего момента, чтобы рвануть вперёд.

Внутри поднялась странная смесь адреналина и предвкушения.

Сначала я просто хотел прокатиться по городу. Как обычно это бывает — ночь, дороги пусты, и ощущение, что весь мир принадлежит только тебе. Шум двигателя был как музыка — ритмичный, глубокий, обволакивающий. Свет фонарей мелькал за окнами, но все это казалось далеким, будто в другом мире. На какой-то момент я забыл обо всём. Прошлое, будущее — ничего не существовало. Был только этот момент, только я и дорога.

Взглянув на часы, я осознал, что езжу уже больше часа. Как? Когда успел пролететь этот час? Время будто размазалось, исчезло, оставив меня где-то в промежутке между «тогда» и «сейчас». Я бы мог продолжить кататься, но опоздание напомнило о себе, и мне пришлось нехотя повернуть машину в сторону клуба. Вечеринка давала возможность сбежать, пусть и ненадолго, от собственных мыслей. Разве это не то, чего все мы иногда хотим? Забвения, пусть хотя бы на вечер, хотя бы на несколько часов. Да и если удастся забыться в чужом тепле, почему бы и нет? Это ведь проще, чем разбираться с собственными проблемами.

Клуб уже маячил впереди, его неоновые огни будто звали внутрь. Я припарковался, небрежно хлопнув дверью своей машины, и направился ко входу. Как только я ступил на тротуар, гул музыки стал ощутимым — он пробирался сквозь стены, обещая забыть обо всём. Я на секунду остановился, глядя на здание. Этот клуб всегда нравился мне — в нём было что-то… просторное, что ли. Здесь можно было потеряться среди людей, среди звуков и световых бликов. Ты становишься лишь частью большого целого, теряешься в толпе, и это даёт ощущение свободы, некий побег.

Я прошел внутрь, и шум мгновенно поглотил меня. Мягкий полумрак, смешанный с яркими вспышками света, создавал ощущение другой реальности. Глаза быстро привыкли, и я заметил своего знакомого у бара. Он уже три раза звонил мне. Наверное, уже перестал ждать меня.

Может быть, однажды этот клуб станет моим? Мысль промелькнула, и я поймал себя на том, что серьёзно начал размышлять об этом. Это было бы интересно — владеть местом, где люди приходят забыть о своих заботах, где они могут стать кем угодно, хотя бы на ночь. Может, стоит поговорить об этом с кем-нибудь? В голове всплыли образы того, как я бы всё устроил, как изменил бы некоторые вещи. Интересно…

— Ну наконец-то ты пришел, я уж думал не ждать тебя, — с сарказмом и ухмылкой крикнул мне парень.

— Да-да, Тревер, просто решил, что ты забыл обо мне, — с тем же сарказмом ответил ему.

Мы обменялись коротким кивком, словно негласно соглашаясь: да, сегодня будет длинная ночь.

Он поманил официантку, едва уловимым движением руки, и та мгновенно отреагировала, подходя к нам с плавной, почти хищной грацией. Брюнетка. Высокая, с уверенной походкой, её фигура притягивала взгляды, и было понятно, что она осознавала своё влияние. Она легко улыбнулась ему, приняв заказ, а потом, будто по инерции, перевела взгляд на меня. Её карие глаза задержались на мгновение дольше, чем обычно, и уголки губ чуть тронула игривая улыбка. Взгляд был обжигающим, как искра, пробежавшая по коже.

Её подмигивание было дерзким и лёгким, словно без слов говорящим: «Я хочу тебя». В этом движении было что-то… забавное, почти нарочитое, и я поймал себя на том, что не смог удержать ухмылку. На миг пространство сузилось до этой короткой, почти мимолётной игры взглядов. Окружающий шум казался далёким, словно размытым. Я знал, что таких моментов она переживает десятки за вечер — привычная игра, флирт ради внимания.

Когда официантка ушла, я перевёл взгляд на своего знакомого. Он посмотрел на меня с тем самым выражением лица, будто мы оба поняли, что только что произошло. Его глаза блеснули, а на губах появилась лёгкая усмешка, едва заметная, но всё равно говорящая о том, что он не упустил этой сцены.

С Тревером я познакомился около года назад, хотя само знакомство было, мягко говоря, далеко не из приятных. В тот вечер я был пьян — усталый, разочарованный, и, если честно, не слишком осознавал, что происходит вокруг. Тревер, как назло, подрезал меня на дороге, и я помню, как внутри взорвался гневом. Вся эта накопившаяся за день, за неделю, может, даже за месяц злость прорвалась наружу. Я буквально вылетел из машины, крича на него так, словно именно он был причиной всех моих проблем. Кричал, размахивал руками, а он стоял, глядя на меня, и явно ничего не понимал.

Я помню его взгляд — чуть расфокусированный, с таким выражением лица, будто он тоже не совсем в себе. Было очевидно: он, как и я, был пьян, возможно, даже сильнее. Это осознание сначала разозлило меня ещё больше — кто-то, такой же не в себе, как и я, оказался на дороге и чуть не угробил меня. Но потом… потом что-то во мне щёлкнуло. Мысли, эмоции — всё резко замедлилось, и я вдруг увидел ситуацию со стороны: два пьяных парня, один злится, другой ничего не понимает. В этом было что-то почти абсурдное, и постепенно гнев сменился на апатию.

Мы стояли посреди улицы, и я почувствовал, как вся энергия, вся злость просто отступает. Я не знал, как долго мы так простояли, но в какой-то момент я просто махнул рукой. В конце концов, кому это было нужно? Тревер подошёл ко мне, его движения были медленными и немного неуклюжими. Он извинился, запинаясь на словах, но его искренность была очевидной. Я видел, что он чувствовал себя виноватым, хотя в его состоянии он вряд ли понимал, насколько серьёзной могла быть ситуация.

Через несколько дней мы встретились снова, на этот раз уже в более трезвом состоянии. Тревер настоял на том, чтобы оплатить ремонт моей машины, и, честно говоря, это стало для меня неожиданностью. В те моменты я думал, что таких людей уже не осталось — людей, которые не просто готовы признать свою ошибку, но и сделать что-то, чтобы исправить её.

Когда он расплатился за ремонт, я предложил ему выпить. Это было как жест — не столько благодарность, сколько признание того, что в этот раз ситуация обернулась правильно. Мы посидели в баре, поболтали, и с того момента всё как-то само собой завязалось. Странно, конечно, начинать дружбу с такой дикой сцены, но с тех пор мы и стали общаться.

Тревер лениво покачивал стакан с виски в руке. Его хитрый взгляд уже встретил мой, а губы тронула ухмылка.

— Только пришёл и сразу нашёл себе девчонку на вечер, — кивнул он в сторону, откуда только что ушла официантка.

Голос его был наполовину насмешливый, наполовину одобрительный, как будто он всерьез оценил мою «удачу».

— Такими темпами ты всех официанток тут перетрахаешь, — продолжил он с той же ноткой, в которой слышалось больше завистливого восхищения, чем шутки.

Его слова зависли в воздухе на секунду, пока я не подался вперед, сдерживая улыбку.

— Не переживай, тебе оставлю парочку, — отозвался я, ухмыльнувшись, играя с его словами, будто это было нечто, что могло случиться в любой момент.

Мы оба коротко засмеялись, словно это было обычное дело — смеяться над такими вещами, делая их чем-то мимолётным. Тревер взял стакан с виски и легко поднял его, как будто это был жест не просто к выпивке, а к нашему общему пониманию. В его глазах был блеск, знакомый мне. Что-то дерзкое, но при этом живое, как будто за его улыбкой всегда скрывался мир, полный сомнений и вопросов, которые он не озвучивал.

Я поднёс стакан к губам, чувствуя тяжёлый аромат виски — он пробирался в лёгкие, согревая изнутри. Виски был горьким, тягучим, как иногда затянувшиеся ночи, когда разговоры начинали обретать чуть более серьёзный оттенок, чем нам хотелось. Мы выпили, ощущая это привычное ощущение.

Посмотрел на Тревера — его расслабленный вид не скрывал того, что и ему нужно было это лёгкое общение, эта шутливая маска, за которой можно прятаться от настоящего.

***

Прошёл уже час с тех пор, как я приехал сюда. За это время я успел осушить несколько стаканов виски, каждый из которых плавно уходил внутрь, согревая горло, но не оставляя за собой того привычного тумана в голове. Я чувствовал, как крепкий алкоголь чуть расслаблял мышцы, но сознание оставалось удивительно ясным.

Виски действовал на меня медленно, слишком медленно для тех, кто привык напиваться от пары глотков. Я знал своё тело, знал, что мне нужно больше, чтобы почувствовать настоящее опьянение. Пара стаканов — это просто разминка, лишь прикосновение к краю того состояния, когда начинаешь отпускать все внутренние зажимы, позволяешь себе быть более искренним. Но сейчас я был ещё слишком трезв. Я осознавал каждое слово вокруг, каждый звук, мельчайшее движение людей в клубе. Это не было неприятным, но я хотел большего. Хотел той лёгкости, которая приходит после пятого или шестого стакана, когда мир начинает плыть, и проблемы растворяются в дымке.

Я оглянулся вокруг, осознавая, как постепенно теряю ощущение времени. В этом клубе всё всегда было странно: вроде бы снаружи проходят минуты, но здесь внутри — другое измерение. Музыка, свет, движение людей — они словно утягивают тебя в свой ритм, подстраивают под него. И ты больше не следишь за временем. Остаёшься лишь ты и момент. Но алкоголь, несмотря на свои крепкие нотки, ещё не добрался до той черты, где я мог бы по-настоящему расслабиться.

Тревер, сидевший рядом, уже немного осунулся, видно, что его виски взяло быстрее, чем меня. Он пьяно качал головой в такт музыке, иногда поднимая стакан, но я видел, что его глаза начинают чуть больше затуманиваться. А я всё ещё был здесь, во всей этой ясности, и это, как ни странно, придавало мне чувство контроля. Трезвость в такой обстановке казалась чем-то почти чуждым, но она давала возможность наблюдать за всем с холодной дистанции.

Я сидел среди этих людей, шумные разговоры и музыка сливались воедино, создавая особую атмосферу, в которой можно было просто плыть по течению. Тревер уже немного осел на своём месте, а его друг — человек, о котором я почти ничего не знал — сидел рядом, впитывая мои слова с таким вниманием, словно я рассказывал ему что-то жизненно важное. Мне это нравилось.

Я опустошил ещё один стакан виски, и тепло от него разлилось по телу, даря некую легкость, но всё ещё не достигая той точки, когда мысли начинают расплываться. Хотелось ещё одного шага вперёд, чего-то, что отвлечёт меня от внутреннего спокойного контроля. В этот момент в голове мелькнула мысль о той брюнетке — официантке, которая успела зацепить меня своим подмигиванием. Идея найти её, пообщаться, закрутилась в голове, как ненавязчивый план, который, казалось, должен был спонтанно сработать. Я уже хотел подняться, как вдруг почувствовал руку на своём плече.

Обернувшись, я увидел своего знакомого. Он стоял чуть неловко, и что-то в его взгляде было необычным. Тревер явно ещё не успел отключиться окончательно, но в его глазах плескалось что-то большее, чем алкоголь. Его лицо было слегка напряжено, как будто он решался на что-то.

— Мы можем поговорить? — голос Тревера звучал тихо, почти неуверенно, что было для него совсем нехарактерно.

Я чуть прищурился, пытаясь понять, что за этим стоит. Обычно он был расслабленным, шутливым, и его просьбы не выходили за рамки повседневного. Но сейчас было по-другому. Что-то в его тоне, в том, как он избегал прямого взгляда, заставило меня напрячься. Чего он хочет?

— Чего ты хочешь? — спросил я слишком резко, не скрывая раздражения.

Наверное, виски начал давить на нервы, хотя трезвость всё ещё оставалась со мной. Это было бестактно, и я знал это, но не мог удержаться. Тревер на мгновение замолчал, его лицо напряглось. Он явно не ожидал такого ответа и немного стушевался.

— В общем… я знаю, как ты зарабатываешь и какие услуги можешь выполнить, — начал он, пытаясь вернуться к теме.

— Ближе к делу, — отрезал я, выпрямившись на стуле.

Тревер вздохнул, будто собрался с мыслями, и, наконец, выпалил:

— Мне нужно взломать сайт универа… чтобы кое-что найти. Я заплачу двойную цену, деньги не проблема.

Эти слова повисли в воздухе между нами, как удар. Его спокойствие теперь казалось только внешним фасадом, под которым кипела неуверенность. Я смотрел на него, пытаясь понять, что именно он от меня хочет и насколько это серьёзно. Взлом сайта универа? Это была задача, которую я мог выполнить даже с завязанными глазами. Но вопрос был в другом: зачем ему это? Что он ищет? В его словах было нечто большее, чем просто желание получить доступ к данным.

Я мог бы спросить, мог бы разузнать больше, но… зачем? Это не было моим делом. Тревер предложил деньги, и если он был готов их заплатить, зачем копаться глубже? Мне не сложно было это сделать. Лёгкая задача, тем более за двойную цену.

Я посмотрел ему в глаза, пытаясь прочитать, что кроется за его мимолётной маской смелости.

— Ладно, — я кивнул, соглашаясь. — Давай всё обговорим.

Тревер, явно облегчённый, расслабил плечи и чуть заметно улыбнулся. Мы обсудили детали — что именно ему нужно найти, как я выполню задачу, сколько времени это займёт. Всё прошло быстро, ведь это было очередное задание, не требующее особого внимания.

Я выпил ещё два стакана, чувствуя, как алкоголь наконец начинает прокладывать себе дорогу через мой разум, смывая все лишние мысли, оставляя лёгкое тепло и ту самую желанную безмятежность. Непривычная для меня лёгкость заполнила тело, и мир вокруг стал чуть более туманным, словно границы реальности расплылись, оставив место только для настоящего момента. Я оглянулся, и взгляд сам собой нашёл её — ту самую официантку. Её звали Минди. Теперь, зная её имя, всё казалось ещё проще. Она выделялась на фоне остальных — не внешне, а тем, как её взгляд скользил по мне весь вечер. Каждый раз, когда я поднимал глаза, ловил её заинтересованное, чуть кокетливое выражение. Она явно не скрывала, что её интересует, и это было слишком очевидно.

Найдя её взгляд в очередной раз, я встал и без лишних слов направился к ней. Шум клуба стал фоном и, когда я подошёл, она улыбнулась, чуть прикусив нижнюю губу, словно это был знак, который мы оба понимали без слов.

— Пойдём на второй этаж? — мои слова прозвучали спокойно, без давления, но с той уверенностью, которая обычно не оставляет места для отказа. В конце концов, весь этот вечер был предсказуемым, словно сцена из фильма, где сюжет заранее прописан.

Минди не раздумывала. Её глаза загорелись, а в движениях была лёгкость, как будто она ждала этого приглашения с самого начала. Было ясно, что она искала этого момента, так же как и я, просто другой причиной. Бывают такие встречи, где всё уже ясно заранее, где никто не задаёт лишних вопросов. Точно такие же, как этот вечер.

Она шла рядом, чуть впереди, ведя нас через толпу людей, и я ощущал, как нарастает тот знакомый внутренний азарт. Мы поднимались по лестнице, и каждый шаг был наполнен предвкушением.

На втором этаже было тише. Мягкий свет приглушал всю суету внизу, и это место казалось почти оторванным от остального мира. Здесь можно было просто находиться, не притворяясь, не задавая лишних вопросов, не вдаваясь в подробности.

Зайдя в комнату, воздух вокруг словно стал гуще, насыщеннее. Минди не медлила ни секунды, как будто держала всё это напряжение внутри весь вечер, и, наконец, оно вырвалось наружу. Она резко потянулась ко мне, жадно приникая губами, словно боялась потерять момент. Её порыв был почти инстинктивным, но для меня это было слишком. Поцелуи, прикосновения — это всегда казалось мне лишним, чем-то ненужным. Нежность не была моей частью.

Я действовал быстро, отбросив её назад на кровать, ловко, с той уверенностью, которую всегда имел в таких ситуациях. Я знал, чего хочу и как это получить. Поцелуи? Нет, не моё.

Брюнетка, едва потеряв равновесие на мягком матрасе, улыбнулась, будто это было частью игры, которую она приняла. Её дыхание стало тяжёлым, а глаза затуманенными. Я сбросил одежду, не торопясь, но чётко, каждый мой жест был продуман, как будто это была не просто сцена, а нечто более серьёзное, ритуал. Лёжа рядом с ней, я чувствовал, как её тело напрягалось в предвкушении, а потом я навис над ней, видя её реакцию — желание, которое плескалось в её взгляде. Она не медлила, её руки плавно скользнули по моему телу, мягко, почти дерзко, а потом она приняла решение, которое я заранее ожидал.

Её движения были быстрыми, самоуверенными. Спустившись ниже, она осторожно, но решительно взяла мой член в рот, начав ласкать его с той страстью, которая ощущалась сразу. Это не было робко, и в этом не было ни тени сомнений. Она знала, как доставить удовольствие, и каждое её движение было точным, будто мы оба находились на одной волне.

Извиваясь подо мной, девушка всё больше терялась в своих ощущениях, словно каждый её вздох и стон были откликом на мои действия, отражением того, что происходило между нами. Её тело то напрягалось, то расслаблялось, как будто волны удовольствия накрывали её снова и снова, каждый раз всё сильнее. Она выгибалась, почти как хищное животное в охоте за собственным наслаждением, и её просьбы о большем звучали настойчиво, громко, ведь она была на грани того, чтобы потерять контроль над собой.

Я всегда действовал чётко, не позволяя эмоциям полностью захватить меня. Одноразовый секс — это просто момент, вспышка, которая не оставляет за собой следов. Поэтому я всегда предохранялся, был внимателен к деталям. В такие моменты важно было сохранить дистанцию, не привязываться к тому, что происходит. Я знал, что будет дальше — стоны, крики, кульминация. Всё это было предсказуемо и в то же время каждый раз уникально, как отдельная история.

Минди кричала, её голос резонировал в комнате, отдавался в стенах, как эхо, и я чувствовал, как она приближается к финалу. В её движениях появилась хаотичность, её тело стало будто неуправляемым, подчиняясь лишь собственным ощущениям. Я ускорился, полностью погружаясь в этот ритм, чувствуя её приближающийся оргазм, словно это было неизбежно.

И вот оно — её тело напряглось, дыхание сбилось, и она потерялась в этом мгновении. Её крики стали громче, и волна удовольствия захлестнула её полностью. Я ощущал, как она трясётся подо мной, её мышцы сокращались, а дыхание стало рваным и прерывистым. Она кончила, и это было похоже на освобождение — для неё, для нас обоих. Её тело ещё несколько минут оставалось в напряжении, словно не могло сразу прийти в себя, медленно возвращаясь к реальности.

Брюнетка лежала, тяжело дыша, её грудь поднималась и опускалась в ритме с сердцем, которое, казалось, готово было выскочить наружу. Она всё ещё отходила от оргазма, погружённая в это состояние полной расслабленности и удовлетворения.

Одевшись, я бросил последний взгляд на девушку, лежащую на кровати, всё ещё погружённую в лёгкое послевкусие момента. Её лицо выражало спокойное удовлетворение, а губы чуть тронула слабая, едва заметная улыбка. Она была хороша, но это был всего лишь один вечер, ничего больше.

— Ты была хороша, — сказал я спокойно, без лишних эмоций.

Это прозвучало как формальность, словно нужно было просто поставить точку в нашем коротком взаимодействии. Она не ответила, лишь посмотрела на меня взглядом, в котором читалось то самое удовлетворение, за которым она, наверное, пришла сюда.

Я вышел, закрыв за собой дверь, и на мгновение задержался в коридоре. Здесь было тихо, воздух казался прохладнее, чем в той комнате, где жар её тела и близость заполнили всё пространство. Прислонившись к стене, я достал из кармана пачку Winston Classic. Зажигалка щёлкнула с привычным звуком, и огонь коротко мигнул, освещая кончики моих пальцев. Вдохнув первый глоток дыма, я почувствовал, как никотин мягко разнёсся по телу, создавая привычное ощущение спокойствия.

Руки нащупали в кармане джинсов сложенную бумажку. Я вытянул её и бегло посмотрел на номер, не особо утруждая себя чтением. Возможно, это был её номер — Минди, или как там её звали? Да, наверное, так. Но какая разница? Никакой. Я не собирался перезванивать.

Скомкав бумажку, я выкинул её в ближайшую урну. Официантка была хороша, но этот вечер уже закончился, и завтра я, скорее всего, даже не вспомню её имени.

Спустившись через пару минут на первый этаж, я ощущал, как клубная жизнь снова накрыла меня своим шумом и движением. Музыка билась в такт с пульсом, люди толпились, танцевали, смеялись, теряясь в темноте и огнях. Внутри же было всё так же тихо — ощущение пустоты после бурной ночи.

Я направился к бару, отыскивая в толпе барную стойку. Бармен, с его привычной серьёзностью и отточенными движениями, мгновенно обратил на меня внимание. Я заказал виски, и едва стакан оказался в моих руках, сделал первый глоток. Горечь алкоголя растеклась по языку, спускаясь вниз, согревая желудок, словно возвращая меня к реальности.

Ставя пустой стакан на стойку, я чувствовал, как алкоголь начал медленно впитываться в кровь. Но этого было мало. Одного стакана всегда недостаточно, чтобы стереть беспокойство, скрытое где-то глубже, за всеми этими стенами безразличия.

— Повтори, — сказал я бармену, и он, молча кивнув, налил мне ещё.

Я сделал очередной глоток, затем третий. Каждая новая порция виски давала то самое ощущение лёгкости, за которым я сюда пришёл.

Я прищурился, чтобы вспомнить лицо последней девушки, с которой я спал. Зачем? Просто чтобы не потеряться. Но ничего, кроме серого тумана моего сознания ничего не проявлялось.

Туман…

Он укрывал последние два года моей жизни. Грязь, похоть, алкоголь и постоянный секс — я не был немым, но именно такими «жестами» разговаривал с судьбой. Почему я не убил себя? Не знаю. Это слишком банально — лучше умереть от чьих-то рук, а не своих. Только сумрак и позволял мне дышать.

В нем я не притворялся — снимал с себя все маски, которые я надеваю днём. Что будет сложнее: брести по лабиринту, постоянно наталкиваясь на преграду, или бесконечно погружаться в таинственность Бездны Челленджера?

По крайней мере, так у меня есть возможность ощущать то, что я ещё не достиг дна.

Тот, кто горит заживо, обречен ли превратиться в пепел? Вот и я спасался адом внутри меня.

Кругом танцевали люди, ди-джей ставил свои ремиксы, которые мне не нравятся, но внутри бушевало одиночество. Все эти люди: банкиры, школьники, наркоманы и тому подобное — сейчас были сами собой, но днем. Днем они все будут снова серьезные, скучные и в рутине.

Похоть… Людей от животных отличало, по сути, лишь одно — правила. Тонкие, невидимые границы, которые мы создаём, чтобы держать себя в рамках. Но здесь, в клубе с таким названием, правила, казалось, теряли свою силу. Здесь всё было проще. Здесь не было нужды притворяться, соблюдать эти границы. Желания обнажались — сырые, животные, без масок и предосторожностей. Именно за этим сюда приходят.

Я провёл пальцем по краю стакана, обдумывая это. Если я куплю этот клуб, всё станет ещё проще. Он станет местом, где я смогу устанавливать свои собственные правила, или же, наоборот, убрать их совсем.

Вне рамок.

Вне границ.

Вне правил.

Вот, что такое мой мир.

Отвернувшись от бара, я осушил стакан и, посмотрев в центр танцпола, я увидел грациозный танец одной девушки, которая заворожила меня своими плавными движениями. Песня сменялась одна за другой, но она будто и не слышала, а просто… наслаждалась. Она словно парила, а не танцевала, настолько это было великолепно. Девушка грациозно изогнулась, заставляя мой член твердеть. Согнув ногу в коленке, она выгнулась назад. Ее коротенькое платье то и дело, норовило подняться от каждого ее движения.

Подчиняясь заданному темпу, девушка поплыла по маленькому пространству между людьми, принимая необычно грациозные позы. Казалось, ее ноги скользили по гладкому полу, как по водной поверхности, а похожие на две маленькие змеи руки извивались отдельно от тела, изображая замысловатые узоры, словно она рисовала ими.

Ее волосы кружили вслед за ней, в такт движениям, она так искусно танцевала. Кружила и прогибала свой корпус назад. Черт, я только недавно ублажил девчонку, а член снова налился кровью от ее танца. Может это и вовсе галлюцинация? Человек не может так танцевать, чтобы это было настолько красиво.

Она словно лебедь — была изящной. Я потерял счет времени, пока смотрел на нее. Она здесь с друзьями или может парнем? Плевать. Я хотел с ней познакомиться. Сколько времени прошло? Минуты или секунды? Часы или вечность?

Я заказал коктейль и виски, и пока ждал, не мог отвести от нее взгляд. Она великолепна, многие на нее смотрят также, как и я. Возможно она и не моя галлюцинация. Взяв коктейль и выпив виски, я направился к ней.

Пока я пробирался через толпу, заметил, что девушка выхватила у официантки коктейль и залпом выпила его. Неплохо.

Подойдя к ней, я протянул коктейль.

— Ты божественно танцуешь, — проговорил ей я.

Взяв девушку за талию, я начал кружить ее в одном темпе, забыв обо всем другом, что нас окружало. Она аккуратно взяла меня за шею, а я наклонил ее и прижал к себе, не в силах отпустить ее.

Ее огромные глазки уставились на меня, поедая черты моего лица. Знаю, я хорош собой. Мамочка с папочкой постарались. Воспоминания о родителях заставили меня протрезветь. Выкинув из головы мысли, я обратился к девушке.

— Миледи, я вам настолько понравился? — с ухмылкой поинтересовался я. Миледи? Что за бред я несу?

— Ещё чего, — выплюнула она, — Просто в ваших глазах отражаюсь я, вот и любовалась собой. — съязвила она с обворожительной ухмылкой. Что за девчонка!

— Вот как значит, может тогда и представишься?, — со смешком спросил у нее.

— Пожалуй… — она сделала вид, что думает, — Нет.

И она отстранилась, начиная теряться в толпе. Я тебя понял. Я найду тебя, малышка.

Игра началась…