Моя трудовая книжка. Сборник рассказов

Костас Лит, 2018

Пройденный путь принято измерять годами, достижениями, победами, наградами, бывшими супругами. Я решил попробовать измерить пройденное местами своей работы. Собирая документы для ипотеки, я запросил в отделе кадров копию трудовой книжки. По дороге домой начал читать там записи. Чтиво оказалось увлекательным. В памяти неожиданно стали всплывать истории, прямо или косвенно связанные с тем или иным местом работы. Некоторые из них показались мне поучительными, некоторые просто забавными. Именно они и легли в основу этих рассказов. Содержит нецензурную брань.

Бешеные деньги

— Скажите, а сколько я буду получать?

— Рублей двести — двести пятьдесят в месяц. Ты же с госплановским продуктом работать будешь, там только оклад, премий практически не бывает. Но перспектива есть. Парень ты молодой, здоровый. Будешь хорошо работать, дождёшься вакансии в коопторговской бригаде. А у них сдельная, расценки высокие. Там мужики по триста пятьдесят — четыреста получают. Правда, там и текучки почти нет, но, если повезет….

В комнате отдела кадров Новосибирского хладокомбината было пыльно и душно. Несмотря на распахнутое настежь окно, свежесть летнего утра никак не могла одолеть многолетнюю пыль, въевшуюся в штабеля картонных папок, скрывающих в себе личные дела работающих и уже давно уволенных сотрудников. Добродушный на вид, начинающий лысеть, грузный дядька, лет сорока семи — пятидесяти, глядел не меня поверх очков, съехавших на нос, стараясь объяснить мне заманчивые перспективы карьерного роста в моей новой профессии. Перед ним на облезлом письменном столе лежала моя еще почти новая трудовая книжка, в которую он только что, привычным росчерком, вписал фразу: “принят грузчиком в технологический цех”.

Потом я отправился в кладовую спецодежды, где получил рабочий костюм, стандартного для “совка” больнично-тюремного фасона, небрежно сшитый из хлопка загадочного цвета. Еще мне выдали телогрейку, ватные штаны, сплющенные валенки и шапку-ушанку из меха черного Чебурашки. Надевать на себя все это летом было несколько странно. Тем не менее, я не решился нарушать инструкции, данные мне на новом рабочем месте в первый же день моей новой профессии.

— Ну вот, братва, знакомьтесь, это Константин, — представил меня трудовому коллективу мой новый руководитель — бригадир Михалыч.

Коллектив тоже был одет в валенки и ватники, и, несмотря на утренний час, источал довольно сильный аромат дешевого портвейна.

— Едришкин корень, я смотрю вы заправились уже, пока я за пополнением ходил. Мне то оставили? — настороженно осведомился руководитель у коллектива.

— Обижаешь, Михалыч, мы же нормальные мужики, поровну, значит поровну. Все по чесноку!

— Да у них тут демократия, однако, — подумал я, — а это, как минимум лучше, чем диктатура…

Пока я рассуждал на тему типа общественно политической формации моего нового коллектива, Михалыч успел стремительно скрыться за какой то железной, крашенной Кузбасс-лаком дверью, и, не более, чем через минуту, выпорхнуть из-за двери обратно уже явно повеселевшим. “Как же, все-таки, человеку мало для счастья нужно”, — сегодняшний день был однозначно щедр на жизненно полезные наблюдения…

— Ну все, мужики, харэ балду пинать, айда в камеру. Вон, уже очередь грузовиков у эстакады скопилась. Завтра вагон придет, сегодня под него обязательно место нужно освободить…

Камерами назывались специальные складские помещения, в которых поддерживалась нужная для хранения тех или иных продуктов температура. В камерах, где мы работали, хранилась говядина. Там было минус восемнадцать по Цельсию. Говяжьи полутуши складывались в огромные штабели вдоль стен. Видимо, сразу после штабелирования, говядина сразу же превращались в стратегический запас страны, или, как минимум, Новосибирска. Судя по датам, отштампованным на полутушах, стратегический запас, прежде всего, должен был основательно вылежаться. Возможно, годы идут на пользу не только виноградному соку, и в выдержке говядины тоже есть какой-то смысл, судить не мне. Тем не менее Новосибирск исправно хранил свой запас годами, видимо, почти до истечения срока этого самого хранения. После чего стратегический запас снова превращался в мясо, и его отправляли в магазины и столовые. В итоге, несмотря на свою “не первую молодость” большая и лучшая часть вчерашнего стратегического запаса до прилавков и столовских котлет так и не доходила. Срабатывала “система специального распределения”, выстроенная за долгие годы советской власти поколениями завмагов и товароведов. Ну, в общем, кто был рожден в шестидесятые и раньше, хорошо все это помнит…

В целом, наша работа как раз и заключалась в том, чтобы сделать из вновь пришедшего свежего мяса стратегический запас. А еще вчерашний стратегический, наоборот, отправить в систему спец распределения…

Мой новый коллектив с энтузиазмом обучал меня всем хитростям профессии. Как правильно двигаться, находясь сверху трехметрового штабеля, в какой последовательности сбрасывать полутуши вниз, чтобы не устроить обвал и самому не угодить в мясную лавину. Как правильно брать или подавать полутушу"на хребет"чтобы не сломать позвоночник себе или напарнику. Где можно заказать, или из чего сделать себе длинный узкий нож, который у каждого уважающего себя грузчика всегда должен быть за голенищем валенка, так как настоящий грузчик должен быть истинным последователем великого Родена, отсекая от говяжьих полутуш все лишнее при каждом удобном случае.

Конец ознакомительного фрагмента.