Шукшин. Критика и анализ литературного наследия

Константин Трунин

Теперь можно приступать к критическому осмыслению творческого пути Василия Шукшина. Он показан таким, каким скорее всего являлся. Вполне очевидно, чужая душа – потёмки. Остаётся только предполагать, будто Василий мог придерживаться схожих взглядов. У людей, его знавших, допустимы другие предположения. Не стоит забывать и про простую истину: порою человек не знает сам себя, причём гораздо чаще, чем порою.

Двое на телеге (1958). Светлые души (1959). Лида приехала (1960-е)

Начинать говорить всегда трудно. Лучше обождать! Оставить первые шаги человека в писательском ремесле на потом, чтобы остеречься от скорых суждений. Какого литератора не возьми, редкий начинал в качестве прекрасного беллетриста. Как и любая другая профессия, труд писателя требует выдержки, умения построить диалог с читателем через умелое выражение собственного внутреннего содержания. Не стоит и о Шукшине говорить в возвышенных тонах, разбираясь с его первыми шагами в мире художественного слова. Пусть Василий пытался найти сюжет, передав в полагающихся красках — всё это остаётся на уровне начинающего работать над выражением мысли человека. Последующие произведения Шукшина мало в чём изменятся от первых, если судить по их наполнению. Со вступления на путь литератора Шукшин говорил о простом человеческом, о незамысловатом, о нужном и вполне полезном.

К числу самых первых принято относить рассказ «Двое на телеге». Как и в жизни, в разговор людей вмешивается постороннее лицо. Что ему от них требуется? Важным становится торопиться, поскольку должно быть лекарство, теперь требуется как можно быстрее отправляться. Как же быть с неспешными разговорами? Придётся их отложить до лучших времён. Так и не узнавал читатель подробностей сверх, кроме сообщаемых в спешке.

Не вносит ясности и следующий рассказ — «Светлые души». Разворачивается сцена вокруг продувки карбюратора, перетекающая к рассмотрению семейных неурядиц. Жена может ревновать мужа, хоть к женщинам, хоть к работе, изменений в привычках от него она скорее всего не добьётся. Вновь читатель недоумевал, трудно осознавая, к пробуждению каких мыслей побуждал Шукшин. Вполне вероятно, это найдёт отражение в фильме 1960 года — «Из Лебяжьего сообщают». Василий пристальнее отнесётся к рассмотрению влияния занятости на семейный быт. Пока же такой ясности не имелось.

Ещё один рассказ, с чьей датировкой трудно определиться, называется «Лида приехала». Исследователи творчества Шукшина относят его написание к началу шестидесятых, тогда как по смысловому наполнению не превосходит самые первые произведения, и скорее всего должен был быть написан в конце пятидесятых годов. Василий сообщал о девушке, приехавшей из села домой. Отсутствуя, она делала полезное дело, каковым его и понимал советский читатель. Лида занималась не совсем приятным ремеслом — навоз на быках развозила. Теперь она среди своих и старается найти точки соприкосновения с взятым родителями на попечение студентом-квартирантом.

Тому студенту должно было казаться райским пребывание в семье Лиды. Покоя ему не давали, постоянно приглашая за стол. Живи и пируй, не чувствуя неудобства. Но хватит нескольких грубых слов, чтобы самое благоприятное впечатление растворилось. Придётся студенту покинуть родителей Лиды, понимая вынужденность этого. На кого будет негодовать отец семейства? Вполне очевидно — на Лиду.

Именно с такими рассказами Шукшин вступал на стезю творчески одарённого человека. Повествовал он не шибко, чтобы хорошо. Но и не скажешь, чтобы до ужасного плохо. Писал в меру приятно, заставляя читателя задумываться над некоторыми моментами. Василию понадобится ещё год-два, после чего его рука окрепнет, да и слог обретёт твёрдость. Станет понятно, заботиться нужно о создании различных историй, из которых впоследствии черпать вдохновение для киносценариев. Ведь из чего ещё может исходить режиссёр, как не от грамотно составленных текстов? Трудно сразу написать единое повествовательное полотно. Гораздо проще сплести его из ряда рассказов. Собственно, к тому Шукшин и подойдёт, пока только подготавливаясь и созидая тех, чьи образы в будущем примут вид единых персонажей на киноэкранах.