Паустовский. Критика и анализ литературного наследия

Константин Трунин

Литературный путь Паустовского долго не мог устояться. О чём писать? К тридцатым годам он решил стать причастным к праву человека на могущество, то есть предпринимал изыскания в областях, будто бы не приспособленных для существования. Константин твёрдо верил – любое обстоятельство можно изменить на благо человека.

Рассказы 1912—29

Литературный путь Паустовского, тогда ещё за подписью К. Балагин, начинался с рассказа «На воде» (1912), в дальнейшем получивший продолжение в произведении «Четверо» (1913). Константин описывал им увиденное. Его захватило путешествие на пароходе, он оказался в окружении красок, и не мог не высказать эмоционального впечатления. В оттенках пасторального живописания словом Паустовский сообщал на страницах киевских изданий собственные переживания. Так Константин сделал первый шаг в литературу, но только им и ограничившись, замолчав на несколько лет.

С 1922 года в периодических изданиях начинают регулярно появляться рассказы. Имея за плечами жизненный опыт, участие в журналистике, гонимый впереди ветра революций, Константин уже смело оглядывался назад, живо воссоздавая на страницах произведений отражение минувшей действительности. Уже не просто шагая, а идя уверенной поступью, Константин опубликовал рассказ «Репортёр Крыс», сообщив о судьбе знакомого ему парня, если чего и желавшего, то трудиться, невзирая на кажущуюся в нём ненужность. И вышло так, что тот, кто казался ненужным, стал для Паустовского важной персоной, позволившей запустить будто бы угасшую десять лет назад тягу к художественному творчеству. Потому и нужно запомнить репортёра по прозванию Крыс, чьё стремление к журналистике могло быть сведено на нет, однако парень продолжал работать за идею. В зародившемся тогда социалистическом государстве каждый понимал необходимость трудиться во благо именно идеи, так как ничего другого не существовало, если ты желал хотя бы каким-нибудь образом продолжить существование.

Художественно рассказывать о судьбах людей Константин продолжил в рассказе «Этикетки для колониальных товаров», написанном в 1924 году. Читателя ждали откровения человека, чья участь воспринималась печальной из-за грустного тона главного героя — его дочь погибла, а он продолжает жить и должен вспоминать былое. С публикацией Паустовскому пришлось подождать. В том же году, частично увидел свет рассказ «Лихорадка», вышедший полностью в 1925 году уже под названием «Минетоза». Читатель получил право увидеть зверства капиталистического мира, выжимающего из людей соки, дабы извлечь прибыль из рабского труда обречённых на смерть людей, благо нашёлся русский гражданин, сумевший поднять бунт и вывести рабочих из-под смертельной опасности. В пору роста самосознания советского читателя — такой сюжет казался жизненно необходимым во имя победы коммунизма.

В 1924 году Паустовский написал ещё рассказ «Три страницы», про прочитанные им записи человека, казнившего лейтенанта Шмидта, теперь самого уже казнённого советской властью.

К 1925 году можно отнести рассказ «Дочечка Броня» с подзаголовком письма из Одессы — описание реального случая, связанного с жизнью поэта Багрицкого. Тогда же написаны рассказы: «Королева голландская» (сожаление об умении читать, про бунт), «Разговор во время ливня» (к автору строк пришёл знакомый, между ними завязался разговор), «Соус керри» (один штурман никогда не ел соуса керри, зато постоянно о нём рассказывал, отчего и получил в его честь прозвище, после пытался работать в газете, откуда был изгнан), «Слава боцмана Миронова» (про ещё одного моряка, работавшего в одесской газете), «Концерт в Вардэ» (сумбурно изложенный рассказ).

А вот через год Паустовский внёс в своё творчество элемент ответственности человека за им делаемое. Рассказ первоначально получил название «Пневматическая дверь», в котором повествование строилось на происшествии, когда погиб человек, спасавший чужие жизни. Но для читателя мораль состояла в другом. Мало спасать, важно остаться целым самому. Вследствие этого общественность обрушилась с критикой на изобретателя пневматической двери, способной отгораживать одну часть корабля от другой, в результате чего получается уберечь судно от затопления. И читатель понимал — человечество должно стремиться к сбережению людей. Да, судну следует оставаться на плаву, но и про простого человека нельзя забывать. Не может быть такого, чтобы одним жертвовать ради спасения большинства. Изобретателю ничего другого не оставалось, как усовершенствовать механизм. В последующем данный рассказ публиковался под названием «Кофейная гавань».

В 1928 году Константин вновь написал рассказ о нуждах простого человека. Им стали записки лейтенанта Жиро, озаглавленные как «Жара». Читателю давалось явное понимание — при большевиках о нуждах матросов всегда будут помнить, не в пример поведения западных держав по отношению к рабочим. Может возникнуть мысль, будто мнение о социалистической направленности рассказов Паустовского надуманное. Но нет, чему в подтверждение опубликованное в 1929 году произведение «Ценный груз», оно же «Драгоценный груз». В Англию отправлялся груз, казалось бы смешной — детские игрушки. К нему портовые грузчики проявили непочтительное отношение, не желая всерьёз воспринимать заложенный отправителями смысл, пока его им не объяснили. Не обыкновенные игрушки то были — это послание, должное разрушить мировосприятие англичан. Среди них были уменьшенные копии ребят пионеров и прочая социалистическая атрибутика, а также имитация английских королей, представленная в насмешливом над ними виде. Советский читатель не мог не порадоваться за столь умелое преображение обыденности в орудие борьбы европейского пролетариата за права. Для усиления впечатления Константин добавил в повествование историю об ирландском мальчике, чей отец восставал против англичан и бывший за то повешенным.

Прочие рассказы за 1929 год: «Говорит ТАСС» (о том, как закрывают вокзалы по ночам), «Записки Василия Седых» (довелось Константину узнать про моряка, входившего в погибшую экспедицию Роберта Скотта, с тем исключением, что Василию полагалось дождаться возвращения англичан на первом привале, после чего ему пришлось возвращаться, никого не дождавшись), «Чёрные сети» (сумбурно изложенное повествование).