Сольфериновая черепица. Рассказы

Константин Рыбинский, 2021

Сборник – как черепичная крыша, состоит из тщательно подогнанных друг к другу рассказов и миниатюр, события которых происходят во времени и пространстве от Древней Греции до современной России, жанры которых – от драмы до сатиры, герои – от мятежного Диогена до преданной овчарки Ромки. И в каждой строчке – биение сердца настоящей жизни, что гонит по нашим жилам яростно бурлящую кровь, такую же яркую, как та, что щедро пролилась в полях у далёкого Сольферино. Содержит нецензурную брань.

Замкадье

Папы и мамы Изольды, Софии-Федерики, Варфоломея и Нестора, как все молодые, креативные и успешные москвичи, были постоянно заняты, в основном, перемещениями в сложноорганизованном пространстве, поэтому выдав чадам карточки с необозримым кредитным лимитом, отправили их в Зарядье. А что, хороший парк. Не чета многим.

Все, кроме Нестора, взяли себе фишбургеры, в которых поджаренные до золотистой корочки куски осетрины щедро пересыпаны блестящей антрацитовым срезом чёрной икрой, кусочками ананаса и переложены листьями салата, что ещё утром рос себе безмятежно в высокогорьях Камбоджи. Нестор презирал Буржуазию, заставлял себя читать Прилепина, потому купил небольшое ведро перепелиных ножек, обжаренных в кляре из крошек мексиканской лепёшки и яиц игуаны. Запивали смузи из мангрового дерева.

— Батя рассказывал, — начал время ленивых постланчевых бесед дородный Варфоломей, покачивая пухлой ножкой, обутой в простенький кед от Лагерфельда, — что в Замкадье аборигены поймали москвича, и месяц заставляли жить на свою зарплату.

Софья-Федерика наморщила смуглый носик, паправила перламутровым детским ноготком тёмные очки в оправе белого золота, скромно осыпанного бриллиантовой пылью:

— Им ещё кто-то платит?

— Сколько, интересно? — Нестор хрустко разгрыз очередную ножку несчастной птички.

— Батя говорил, баксов двести, — ответил Варфоломей, и быстро добавил: — Я не очень-то верю, на него высокий штиль нашёл после бургундского, мог и приврать. Кто ж за двести работать будет. В час если!

— Москвич выжил? — равнодушно протянула самая младшая, Изольда, лениво скроля френдленту на топовом яблофоне.

— Не в этом соль, подруга, — заметила София-Федерика. — Соль в том, что в Замкадье человек может столкнуться с иными формами жизни. Нужно быть готовой.

— Фигня! — беззаботно блеснула сапфирами на платиновых брекетах Изольда. — Я даже с пятого этажа моей башни на даче вижу только москвичей!

— А я сам видел! — заявил Нестор.

— Ты лжёшь, друг, — улыбнулся михалковской снисходительной улыбкой Варфоломей.

— Нисколько, — упрямо продолжал Нестор. — Мы как-то отъехали довольно далеко от Кольца, и я успел заметить несколько странных фигур, одетых во что-то невообразимое!

София-Федерика погладила его нежными подушечками точёных пальчиков по внутренней стороне запястья:

— Ты такой милый, когда фантазируешь.

— Как хотите, — пожал плечами Нестор, перехватывая масляный взгляд Софии-Федерики, который она подсмотрела у маминой подруги, глядящей на отца.

Изольда прикусила губу:

— Всё — враньё! Нет там никого! Бабушкины сказки для детей. Везде живут одни москвичи.

— Да это и не важно, — заметил Варфоломей, поднимаясь. — Есть они там, или нет — нам-то что? Давайте-ка лучше закатимся на Воробьёвы!

— Ну, давайте, — согласились ребята, степенно встали со своих мест.

Над Москвой ярко светило Солнце, но откуда-то с Севера, из-за горизонта надвигалась гроза, ещё не видимая детскому взору.

17 мая 2019 г.