Предвестник Бури

Константин Нормаер, 2019

Три загадочных смерти. Три удивительных воскрешения. События, которые заставят Культ, тайное общество людей застрявших между прошлым и настоящим, содрогнуться. Какая судьба уготована бессмертным? И возможно ли избежать забвения? Чтобы узнать уготованную им судьбу, Перерожденным придётся вступить в противостояние с древними богами и оживить страшное наследие Москвы: древних духов, что притаились под старой городской брусчаткой.

Глава третья. Неверь глазам своим

Время и дата не установлены.

Республика Карелия, остров Тулос

Переступив порог, мы сразу начинаем стремиться обратно

Олег сидел у костра и усилено пытался припомнить давно забытые аккорды. Но как не старался, звук, который издавала вконец измученная гитара, больше напоминал свист затупившейся пилы.

— Да хватит ее мучить, — первым не выдержал Виталик. И недовольно сплюнув, подхватил палку и принялся копаться в углях, пытаясь отыскать последнюю картошину.

Отложив гитару в сторону, Олег с досадой выдохнул:

— Эх, а ведь раньше получалось.

— Раньше это когда? Лет пятнадцать-двадцать назад? — хихикнул Артем.

— Да я если хочешь знать, мог на слух любую мелодию подобрать и сбацать. Помню, за один вечер всего Антонова перебрал. Девки во дворе вокруг меня пчелами вились, — обиделся Олег.

В ответ приятели переглянулись. На их лицах застыла сочувственная улыбка.

— Видели бы они тебя теперь, — прищурившись, произнес Виталик. — Брюхо обвисшее, третий подбородок из-под щетины проступает. Да тобой сейчас даже шмель бы не заинтересовался.

Артему шутка понравилась, но он не стал развивать тему и деликатно отвернулся. Впрочем, Олег не обиделся. Зато впал в непонятную хандру.

— Как все-таки раньше здорово было.

— Раньше, это когда? — не понял Виталик.

— В детстве. Или нет, в юношестве. В общем, в прошлой жизни. И ведь ничего особенного, все как у всех. А вспоминаешь, и слезы наворачиваются, — глубоко вздохнув, Олег продолжил свои рассуждения:

— Вот интересно: почему так? Бывало, смастеришь автомат из досок или лук из орешника и носишься до заката на седьмом небе от счастья. А сейчас вроде и дом загородный, и машина дорогая, а ничего не радует. Даже еда в ресторанах вся какая-то пресная, не чета той, что бабушка готовила.

В след за приятелем погрузился в воспоминания и Артем.

— Верно говоришь: в детстве даже солнце светило ярче. Помню, когда первый снег выпадет, так ведь мать домой не загонит. А сейчас…

— А что сейчас? — вмешался в разговор Виталик. Внезапная меланхолия друзей ему явно пришлась не по душе.

Пригладив непослушные кудрявые волосы, Артем только отмахнулся:

— Сейчас только материшься при любой погоде — жарко ли, холодно. Вроде как в другом мире живешь. Тогда, в детстве, в одном — где все тебе в радость. А теперь в другом — когда все гадость. И хочется вырваться, а не получается. Как бы не пыжился — все без толку. Ничего не помогает.

— А как же семья? — поинтересовался Виталик.

— А что семья? — не понял Артем. — Семья-то как раз счастлива. Ну, или по крайне мере делает вид, притворяется одним словом. Да и какая разница. Это только так звучит гордо: «Добытчик», «Глава семейства». Потребители они все, а ты их снабженец. Все чего-то прешь в дом, прешь, а каков итог? Никакого! Еще один бесполезно прожитый день. А все потому что делаешь не то что хочешь, а главное — вечно не так.

Слова Артема заставили друзей призадуматься. Виталик недовольно свел брови, уставившись на костер — сонм искр резко взмыл вверх и растворился среди звездного неба.

— Это у тебя кризис среднего возраста. Просто он теперь не в тридцать, а в сорок приходит, — уныло заметил Олег.

Виталик улыбнулся:

— Приходит обычно белочка, а возраст — наступает.

— Может прекратишь хохмить, — не сдержался Олег. — Серьезный ведь разговор.

— Да ладно, брось ты, — отмахнулся Виталик. — Ерунда все это. У меня пару лет назад тоже был этот самый крииизиис… Знаешь как замучил: я неделю из запоя не выходил. Так страдал, что весь запас коньяка изничтожил. Короче, когда очухался, понял одну простую истину: надо себя в памяти увековечить, и дело с концом.

— И что, получилось? — поинтересовался Артем.

— А ты как думаешь, — задорно подмигнул Виталик. — За неделю объехал всех своих бывших, настоящих и заделал каждой по ребенку. Сразу полегчало.

Олег нахмурился:

— И в чем смысл? Помогать ведь не собираешься, я тебя знаю.

— Конечно не собираюсь, — согласился Виталик.

— Проклянут! — сухо констатировал Артем. — И детей настроят против отца. Уж я-то знаю, бабы они такие. В церкви в записки за упокой тебя писать будут.

Улыбка Виталика стала еще шире, приобретя противный, желчный вид.

— Пускай пишут, мне не жалко. Злость она ведь дольше, чем добро помниться. Так что на мой век хватит. Еще внуки недобрым словом помят несносного деда! — неприятный смех разнесся по лесной округе.

— Дурак ты, — покачал головой Олег, — и не лечишься. А как же на счет небесной кары? Говорят, за все расплата настанет.

— Уверен? — захлебываясь от собственной исключительности, спросил Виталик. — Лично я — нет. Помнишь, нас еще в школе учили: бога нет, а остальное от лукавого, разве не так?

Отвечать никто не стал. Артем устало посмотрел по сторонам, подобрал пустую бутылку пива и, изучив ее на свет, вздохнул:

— А у нас точно выпить больше ничего?

— Да откуда? Мы еще вчера последнюю уговорили, — припомнил Виталик. — Эх, хорошо она под уху пошла, ой как хорошо.

Олег хлопнул себя по коленкам и резко поднялся:

— Ладно, хватит лясы точить, надо двигаться.

— Куда это? — не понял Артем. У Виталика тоже на лице возникло явное недоумение.

— Ну для начала хотя бы остров полностью осмотреть, изучить что здесь и как. Так сказать: сориентироваться на местности, — неуверенно протянул Олег.

Виталик лишь пожал плечами:

— Чего изучать-то, когда ночь на дворе. Лучше вон, в палатку ныряй и выспись хорошенько. Утро вечера мудренее, как гласит народная мудрость… — Речь прервалась, послышался протяжный зевок. — Проснемся, может к тому времени и идти никуда не надо будет. Спасут нас, и дело с концом. Да и чего тут смотреть, одни елки-палки, мать их не так.

Но Олег не стал слушать. Нахмурился и резко рванул в чащу. Ну не любил он подобных заунывных разговоров, предпочитая действие, вместо праздной болтовни. Именно за это упрямство многие его и недолюбливали, потому как не переубедишь. А темп в любом деле Олег задавал, прямо скажем, недетский. Пока все раскачиваются, он уже успеет десять раз уехать и вернуться. Неотложные дела.

Правда, в большинстве случаев, подобные действия совершались исключительно ради самого действия, а не с целью получения результата. В любом случае переделывать Олега никто не пытался, поэтому и приходилось мириться с его постоянной гиперактивностью.

Сейчас кстати произошло тоже самое. Кто спрашивается сорвал его с насиженного места? Причин то особых не было.

Ну попали в шторм, ну потеряли лодку… Так ведь провиант спасли — пускай и не весь… и на Большую землю сообщить о бедствии успели. Все как положено: описали ситуацию, местоположение, личные данные. Сделали так сказать максимум из возможного. Чего суетится? Сиди, корми комаров и жди пока за тобой дядьки в не промокающих костюмах явятся. Так ведь нет, надо ему, понимаете ли, по ночному ельнику пошляться, осмотреться.

«Нет, все-таки прав Виталик. Видимо мне в детстве жопу кочергой прижгли. Куда прусь?! А главное, зачем? », — мысленно поругал себя Олег. Впрочем, самобичевание мгновенно закончилось.

Не успел он чертыхнуться, как земля резко ушла из-под ног, и мир вокруг покатился кубарем. Вернее, мир-то как раз остался стоять на месте, а покатился сам Олег. Хорошо хоть не так далеко.

Потерев ушибленное плечо, он разродился острым словцом.

— Что б тебя!.. И… понесла меня… нелегкая! — Слегка приподнявшись, бедолага осмотрел место падения.

Кругом возвышался настоящий бурьян, и понять, откуда именно он свалился, было совершенно невозможно. Попытавшись сориентироваться, Олег решил идти обратно, вверх на пригорок. Затем немного правее, но почему-то вернулся к месту «приземления».

Через полчаса блуждания, он понял, что окончательно заблудился.

— Эге-ге-ей! — прокричал Олег.

Сработал банальный инстинкт спасения. Потерялся — кричи. А если никто не отозвался — сядь, и подумай, что делать дальше?

Так, собственно говоря, Олег и поступил. Немного потоптался на месте, пытаясь припомнить, далеко ли ушел от лагеря. В голову лезли странные, ничем не подкрепленные величины: километр, полтора, нет, все таки чуточку больше… хотя почему больше? Может как раз меньше.

В конце концов, Олег сдался.

Спустившись еще ниже по склону, он, вот счастье-то, выбрался из травяных зарослей. Толстые высокие стебли тянулись вдоль чащи, словно преграждающий частокол, а потом резко взяли и закончились.

Ну, уж дудки, тут да я больше не полезу, — словно предупреждая самого себя, произнес Олег.

Единственное верное решение пришло откуда-то из далекого детства, когда они пацанами бегали в лес за орехами и, однажды, случайно заблудились. Знакомые тропы вдруг стали чужими. Будто кто-то специально решил увести ребят подальше от поляны и широкой реки Угры.

«Мы ведь тогда здорово перепугались», — вспомнил Олег, ощущая пробежавший по спине холодок. «Сколько мы тогда скитались — час, два, а может и весь день до заката. Хорошо, что Митяй предложил искать не обратную дорогу, а другой ориентир. Речку. От нее-то уж точно будет легче добраться до деревни».

— Вот же ты голова Митяй! — хлопнул себя по лбу Олег. — Спасибо тебе, братан.

Последние слова вырвались с надрывом. Действительно сообразительный был парень, жаль ушел так рано.

Олег хорошо помнил эту историю. Митяю тогда было пятнадцать. Полез на крышу, отцу подсобить, да сорвался. До больницы не довезли. По таким ухабам вообще мало кого довозили, даже с простым аппендицитом. Вот и получалось, что даже после смерти помог Митяй своему старому другу.

Идти пришлось недолго: пару километров. Потом среди редких сосен забрезжил рассвет. Тьма покорно отступила, растворившись в утренней серости.

Остановившись на самом краю обрыва, Олег с горечью осмотрел открывшийся ему вид. Впереди раскинулось непокорное озеро Тулос, а внизу виднелись торчащие из мокрого песка, словно волдыри, огромные камни.

Место было совершенно незнакомым.

Олег нахмурился, пытаясь хорошенько разглядеть ускользающий берег. Там, где им посчастливилось спастись, все выглядело иначе. Спокойней что ли.

Не обнаружив ничего примечательного, следопыт перешел к осмотру противоположной части острова. Но и там оказалось пустынно, глазу зацепиться не за что. Обычная утренняя серость. И тут Олега привлекло небольшое темное пятно: прямо над самой отвесной частью, где торчало несколько кривых деревьев.

Бывает же такое… — завороженно пробубнил Олег.

Волнение отступило как-то само по себе, уступив место банальному любопытству. Тяжело пыхтя, будто оголодавший зверь, Олег устремился на встречу неизведанному.

Оказавшись ближе к цели, он смог разглядеть лишь расползшееся в стороны и вверх очертания чего-то большого. И только добравшись до выступа, Олег понял, в чем тут дело. Виной всему оказалась обычная игра света и тени. Низкая, покосившаяся от времени избушка так удачно расположилась среди огромных пузатых дубов, что заметить ее с воды было практически невозможно. Поэтому и получалось — она вроде как есть, а, попробуй, найди.

Остановившись шагах в тридцати, Олег перевел дыхание. Осторожно прислушался к тишине. Лес добродушно скрипел стволами. Где-то вдалеке несколько раз недовольно ухнул филин.

Неспеша обойдя вросшее в землю жилище, Олег пришел к выводу, что здесь уже долгие годы никто не живет. Даже прямоугольные пропилы в бревнах, которые, по всей видимости, выполняли роль окон, были забиты серым мхом. А еще, удивительное дело, дом не источал никаких запахов. Ни старой, сырой древесины, ни сгнившего ельника.

Приблизившись к двери, больше напоминавшей крохотный лаз, Олег медленно прикоснулся к широкой резной ручке. Дернул на себя. Закрыто. Хотя никакого замка или засова не видно. Возможно, какое-то устройство держит ее изнутри, — предположил Олег. И чтобы подтвердить свою догадку, достал зажигалку и посветив, заглянул в щель между стеной и дверью.

Тьма немного отступила, но секрет так и остался не раскрытым. Никаких задвижек, бревен или на худой конец шпингалетов он не разглядел.

— Странно, странно, — пробубнил себе под нос Олег. Но попытки проникнуть внутрь все же прекратил, решив, что обязательно вернется сюда днем, вместе с друзьями.

Внезапно над головой раздался странный клекот. Совсем не привычный звук для утренних сумерек. Олег резко обернулся. Сердце невольно забарабанило, заставив пульсировать в висках. Звук повторился, но на этот раз как-то более растянуто, словно с издевкой.

— Твою ж мать, что за чертовщина? — ругнулся Олег. В лесные походы он, конечно, хаживал довольно часто, да и деревенское прошлое никуда не денешь. Но птиц с таким странным, отталкивающим голосом ему слышать не приходилось.

Ладно, пора к костру, — мысленно задал себе направление следопыт, и уже собирался двинуться вдоль берега, когда ему на глаза попалась узкая тропка, выложенная гладким широким камнем. Очень ровным, отполированным, не хуже московской брусчатки.

Сначала Олегу показалось, что он ошибся, и подобная идеальность ему просто почудилась. Подошел ближе. Но оказалось, что глаза не подвели.

Прикоснувшись к гладкому камню пальцами, он ущипнул себя — не сон ли всему виной.

— Чудеса да и только, — вырвалось удивление.

Извилистая тропка уходила вглубь леса. Прямо как в детской сказке с плохим концом. Впрочем, в сорок лет, история мальчика и девочки заплутавших в лесу практически забылась. По крайне мере, неутешительный финал точно.

— Интересно, и куда-то ты меня приведешь? — Олег был уверен, что всему увиденному обязательно найдется рациональное объяснение. Поэтому отринув все сомнения, устремился по узкой каменной дорожке, даже не предполагая, чем обернется для него этот безобидный поступок.

04 июля 2018, Утро. Октябрьское поле. Ул. Маршала Рыбалко

Окружное управление полиции.

Старые связи прочнее кованых цепей

На КПП его пропустили без особых вопросов. Только вот паспорт попросили. А когда записали в книгу посещений, напомнили, что не мешало бы поменять — предельный возраст давно наступил, да и фотография заметно поистрепалась. Валера клятвенно пообещал, что займется этим в самое ближайшее время, и прошел на территорию управления.

Возле входа он остановился и тяжело вздохнув осмотрел ухоженные клумбы и белые метки на асфальте. За долгие годы его отсутствия ровным счетом ничего не изменилось. Разве что появилась колючая проволока на заборе, да бетонные блоки перед воротами — одним словом режимный объект.

Раньше стражи порядки ни от кого не прятались за высокими стенами и массивными препятствиями. Но время как фокусник, умеет удивлять. Теперь милиция-полиция в своем новом, по-западному холеном обличие, окружала себя завесой секретности. Понадобится помощь — не прорвешься. Тем более если без документа. Вот совершишь правонарушение — быстро проводят под белые рученьки. А если что спросить или проконсультироваться — пошлют куда подальше и дело с концом. Да оно и понятно, полицейские люди занятые — каждый день сколько бумаг заполнять приходится, только и успевая отписываться. Не страж закона, а настоящий почтальон.

Выкурив сигарету, Валера недовольно сплюнул. Даже от табака пресно, будто наелся супа без соли.

Подойдя к дежурному, он протянул бланк заявления. Немного подождал, пока тот ознакомится с содержанием, и направился на третий этаж давать объяснение.

— Проходите, присаживайтесь, — сухо произнес опер, не отрывая глаз от протокола. — Что у вас?

— Я заявление написал, дежурный зарегистрировал и к вам направил, видимо, что бы показания дать.

— Не первый раз у нас? — поинтересовался опер и поднял голову, чтобы изучить посетителя.

Подслеповатый взгляд правоохранителя внимательно уставился на мужчину средних лет: темные редкие волосы, скуластое, выразительное лицо, ярко-голубые, но скорее, бесцветные глаза.

— Что-то не так? — поинтересовался заявитель.

— Нет, все в порядке, — задумчиво протянул опер. Все остальное читалось на его лице. Сказать, что это было удивление, значит не сказать ничего. Потрясенно выпучив глаза, служитель закона впал в некий ступор. — Скажите, а вы не были… впрочем, нет, видимо я ошибся. Извините, так что у вас, говорите, стряслось?..

— Ничего особенно, Илюх. Просто заглянул повидаться, к вам ведь теперь просто так хрен сунешься, — сказал мужчина и улыбнулся.

Глаза опера расширились еще сильнее. Рука сама потянулась к рубашке, чтобы расстегнуть неудобный ворот.

— Неужели не узнал?

Осторожный кивок.

— Узна… — слово застряло где-то в гортани. Поэтому кивок повторился, но на этот раз более уверенный. — Блин, неужели это ты?

— Валера Мещеряков, собственной персоной, — представился посетитель.

— Но как такое возможно? Ведь ты же, ты… мы ведь еще всем отделом скидывались… потом похороны… блин, лучше скажи что я сплю… а то все равно не поверю… — заговорил опер рубленными фразами.

— Стало быть, дрыхнешь, — не стал спорить Валера. — Сопи дальше, я не против.

Опер все-таки смог расстегнуть пуговицу и потянулся за сигаретой. Засунул ее в рот, поднес зажигалку, но вовремя опомнился. Прямо над ним красовалась белая блямба пожарной сигнализации.

— Может на улицу, покурим? — предложил он заявителю.

— Как всегда к ФОКу? — уточнил Валера.

Улыбка окончательно сползла с лица. Уголки рта опустились, получилась довольно глупая гримаса. Шутка ли, среди бела дня повстречать ожившего мертвеца.

Через пару минут они стояли возле урны, выпуская в небо сизые клубы дыма.

— Ну как, немного отпустило? — поинтересовался Валера.

Илья недоверчиво покосился в его сторону:

— Пока не объяснишь, каким макаром воскрес, буду считать, что брежу.

— Не переживай, ты тут не при чем, — попытался успокоить его бывший коллега. — Просто заказали меня…

— Как это? — не понял Илья. — Ты это сейчас серьезно?

— Серьезнее некуда. — Лицо Валеры сохранило каменную невозмутимость. — Помнишь же девяностые, непростое время было. Нашего брата тогда не жаловали. А уж после смены власти, так и подавно.

— Это верно, — выдохнул Илья. — Но что бы заказать веская причина требуется… ты ведь обычным участковым был. Кому помешал-то?

— А какая теперь разница? Было и было, сколько уж времени прошло.

— Это верно. — Илья потушил одну сигарету и сразу достал из пачки новую. — Слушай, а как же похороны, поминки потом?..

— Помогли мне, Илюх. Сильно помогли. Под охрану взяли и стерли всю жизнь, будто ластиком.

— Чекисты?

— Они самые.

— Блин, как же ты в такое вляпался? — сочувственным голосом поинтересовался Илья.

Валера только пожал плечами:

Конец ознакомительного фрагмента.