Солнца на полнеба

Константин Михайлович Ганин, 2022

Роман-лабиринт, в котором два героя идут дорогой к Свету. Один пытается выбраться из собственной мечты. Другой ведом слепым чувством. Первый – молодой химик современного мегаполиса, второй – юный Принц из древних времён. И тот и другой влюблены в женщин загадочных и опасных. Стремление героев к Свету напоминает смертельный полёт мотылька.

Куплет третий

Запах солнца

Машина скорой помощи прибыла спустя полчаса, как я обосновался в чужом кабинете. Хозяин его и кожаного кресла — Стас Александрович Броздов — был в нашей дирекции фигурой особого порядка. «Особость» его заключалась в том, что о нём почти никто ничего не знал. Ходили, конечно, разные слухи. Поговаривали, что он отставной офицер, что приставлен к нам для контроля особо важных разработок. Кто-то утверждал, что этот человек из собственного кармана финансирует несколько перспективных проектов. Уж не знаю, было что-то из сказанного правдой, но в тему моего проекта Броздов был погружён полностью. Стас Александрович присутствовал на всех презентациях. Сам вопросов не задавал, но слушал очень внимательно. Если уж рассуждать совсем объективно, то являть собою спецслужбы ему было бы правильно. Такие проекты должны этими ребятами со всех сторон контролироваться. Но, повторюсь, «кто он» и «что делает у нас» для всех оставалось загадкой. В течение того получаса, что я провёл в его кабинете, мои познания о Броздове не приумножились ни на каплю. Возникло предположение, что с Изей они сошлись на мотоциклах, но опять же — только предположение.

Скорая помощь доставила в офис миленькую и забавно строгую девушку в белом халате. Сексуальности в ней было столько, что поначалу я заподозрил розыгрыш. Когда следом за первой вошла вторая — совершенно неинтересная, — мои подозрения развеялись. По команде миленькой я нехотя оголил своё рыхлое тело. С откровенной брезгливостью чувствовал запах пота и наблюдал, как головка фонендоскопа проваливается туда, где у брутальных парней каменеют мышцы. Вспомнился купленный полгода назад абонемент в тренажёрный зал. Чтобы как-то отвлечься от жалкого зрелища, налёг на язык. Моё красноречие длилось недолго: на лице некрасивой врачихи мелькнула снисходительная усмешка, и этого оказалось достаточно, чтобы заткнуться и погрузиться в себя.

Когда скорая уехала, я виновато посмотрел на фотографию Богини. Карточка оказалась лицом в другую сторону, это почему-то успокоило.

— Что у тебя, Наум? — поинтересовалась Алёна, когда я вышел в приёмную.

— Алёна, я тебя почти люблю, — ответил я.

— Ты мой герой, — прозвучало просто и приятно.

Я махнул рукой и вышел из приёмной. Вернулся к себе, сел за компьютер и попробовал собраться. Кое-как дотянув до обеда, вышел на улицу. Весна растекалась по небу, пахла в прогретой коре, отражалась в лужах. «Я просто маленький-маленький человечек на маленькой-маленькой планете какой-то заурядной галактики, — успокаивал я себя на ходу. — И все проекты, которые я делаю, всего-навсего амбиции букашки. Там же деньги, отчёты, бюджеты… Вот доживу я свою маленькую-маленькую жизнь в этом маленьком-маленьком сраном офисе и сдохну, не успев как следует надышаться небом. Эх и чудесная же программа намечается». Я шёл среди весны, а перед глазами стояли колокольчики и лицо незнакомки. Солнце сквозь запахи и крики птиц просачивалось в душу. С каждым шагом там становилось всё светлее, я разрастался в этом крохотном мире до размеров планеты. Все, кого я знал, ожили и заселили меня. Разбились по материкам и странам. Люди, которых я не любил, наполнили континенты. Те, кто был мне близок и дорог, уехали на край земли и там спрятались в горах за неприступными стенами древних замков. А сам я остался на острове с солнцем и одиноким пушистым облаком. Оттуда, сверху, на меня смотрела Она. Цвета волос видно не было — они перемешивались с солнечными лучами. Глаз и губ тоже было не различить. Но Она была там, я это чувствовал. Свет, обласканный Ею, падал на лицо и впитывался под кожу. И лужи на моём острове оказались согретыми, и чувства, которые я прятал всю свою жизнь, дали ростки. Взошли и заговорили. Вразнобой и о разном. Как те колокольчики во сне. «Это безумие», — совершенно отчётливо понимал я. Но солнце накладывало блики на душу, и от трезвых мыслей темнее не становилось.

Требование

После обеда нас снова позвали к начальству. Шеф затянул речь, от которой смердело Заговскими организационными идеями. Он вдохновенно вещал, что мы захватим полмира и сообща завоюем недозавоёванное. Тыкал в меня пальцем, хвалил, сулил международные премии. Словно бы между делом сообщил, что мой проект забирает Заг. Дабы «немного разгрузить Наума и дать ему возможность реализовать себя в новом». Ситуация не удивила. По сути, я уже давно ждал этого момента и готовился к нему. Теперь же, когда всё начало сбываться, ощутил в себе пустоту. Заг же растёкся, полулёжа в кресле. Выглядел удовлетворённым.

— Наум, — окликнул меня Изя. — Ты не спишь там? Чему увыбаешься? У тебя есть что сказать на этот счёт?

— Никак нет… — ответил я, возвращаясь в реальность. — Сегодня же передам… Артемию Никифоровичу. Забуду…

— Что забудешь?

— Про проект.

— Ну уж так-то не надо, — проворчал Изя. — Ты в этом процессе как был, так и остаёшься ключевой фигурой. Чисто поитически тебя надо прикрыть. У Артемия в этом дее опыт побойше.

— Разберёмся, Иван Захарьевич, — вмешался Заг. — Проект важный, там всем работы хватит.

— Наум, всё в порядке? — спросил Изя с некоторой опаской, не слушая зама. — Ты чего такой радостный?

— Да… — бодро ответил я, понимая, что к проекту больше не подойду. — Разберёмся.

Внутри стало холодно, как в погребе. Что-то большое и важное вдруг накренилось и дало трещину. Подумалось: «Это конец. Бежать надо. Прямо сейчас».

— Отъично. Артемий, организуй нам еженедейные встречи на троих по этой теме, — распорядился Изя.

— Иван Захарьевич, — перебил я шефа неожиданно даже для себя, — можно вопрос не по теме?

— Ну давай, — с сомнением в голосе произнёс шеф.

Не знаю, что на меня вдруг нашло, но холод выветрился. Где-то под нижним левым ребром нечто весёлое и злое завозилось, всосало в себя половину кишок, а потом выплюнуло их, отравленными саркастическим весельем, обратно в брюхо.

— Вы видели фото у Броздова? — спросил я. — Девушка. Не знаете кто?..

— Кто «кто»? — растерялся Изя.

— Я же говорю — девушка. Она кто?

— Как ты в его кабинет попав?

— Меня Артемий Никифорович… когда жизнь спасал.

Изя пристально и тяжело посмотрел на Зага. Под этим взглядом тот перестал таять и уменьшился.

— Ты разгъядывал его вещи и тебе девушка понравивась? — ласково поинтересовался шеф, не сводя тяжёлого взгляда с заместителя.

— Да. Очень необычная. Подруга?.. — спросил я.

— Подруга, наверное, — задумчиво проговорил Изя. — Я не в курсе, что у Стаса Александровича на стое стоит. Какое это имеет отношение к нашему совещанию?

— Познакомьте меня. Пожалуйста, — попросил я на максимально наглой улыбке.

— Ты охренел? — попробовал Изя вернуть меня на место.

— Если сегодня, я Артемию Никифоровичу… красиво передам, — выложил я главный свой козырь.

— Вот как? — Иван Захарьевич ногтем мизинца осторожно почесал бровь. — А если не познакомъю?

— Тоже красиво… но не ему. Передам не ему. Лесом пошлю, потому как гнида.

Уж что Изя умел, так это взглядом превращать пространство в кисель. В этот раз даже птицы за окном притихли. Были бы мухи — и те подвисли бы в воздухе.

— Наумка, ты меня озадачил, — неспешно, с нажимом на ударные проговорил шеф. — Я передам твою просьбу Броздову. Надеюсь, ты понимаешь, что творишь? — он попытался продавить меня взглядом, но у него не вышло. — Сдай Артемию проект и загъяни ко мне. Мы с тобою, миый мой друг, поговорим о нашей дальнейшей судьбе.

— Сегодня, — улыбнулся я.

— Ты слышал, что я сказал?

— Конечно.

— Так припекло?

— Не то слово.

— Вадно. Прямо сейчас можешь начинать передавать.

— Сейчас смысла нет.

— Почему это?

— Артемий Никифорович не готов. Как успокоится…

Изя посмотрел на своего зама и по его лицу пробежала едва заметная тень досады.

— Артемий Никифорович, — позвал он Зага. Тот сделал сосредоточенное лицо, но глаз от стола не поднял, только кивнул. — Ты заканчивай здесь. Чтобы через час кабинет был свободным. Если времени не хватит, ты ведь можешь и в броздовский перейти? Так ведь? — с ехидной ухмылкой добавил шеф. — Про остайное завтра. Распустив юдей, охамеи совсем! — рявкнул он напоследок.

— Иван Захарьевич, — начал было Заг, но договорить ему не дали.

— Порядок наведи! — взъярился Изя. — Завтра с девяти до двенадцати каждый начайник ко мне на беседу. Строем. И ты тоже, — ткнул он пальцем в Зага. — Штатку с собой.

Он хлопнул дверью так, что Зага качнуло. Оставаться в кабинете и дальше я не видел смысла. Всё было сказано.

По возвращении к себе я проверил компьютер на наличие игр. Не нашёл. Позвонил в поддержку и попросил сисадмина установить мне пасьянс. Тот долго что-то рассказывал про политику и виртуализацию — я не понял ни слова. Устав от бессмысленной беседы, положил трубку и нашёл какую-то рейтинговую стрелялку на планшете. Надо и мне когда-то начинать. Остаток дня прошёл в фейерверках игровых достижений. Что ни миссия, то новый личный рекорд. Заглянувшего ко мне Лаврентия я проводил таким цветастым матом, что больше никто не осмелился. «Как много, оказывается, в этом мире приятного и неиспробованного, если начать произносить вслух свои мысли. Ну надо же».

Без пяти минут как пора домой у меня зазвонил стационарный. Клавиша быстрого вызова с надписью «Босс» требовательно моргала. Дерзость к тому моменту уже изрядно подтухла. Выдержав паузу, я поднял трубку.

— Слушаю, Иван Захарьевич.

— Зайди, — бросил шеф и отключился.

Тело моментально отекло и отрываться от кресла отказалось. Кое-как я переборол его, поднял со стола десятитонный ежедневник. Не удержал, положил обратно. Снова поднял, снова положил. В дверь сунулась Светлана, но я отмахнулся. Воспользовавшись её обратным движением как приглашением, вышел в беззвучный мир офиса.

Не могу припомнить отчётливо, каким был последний путь в логово начальства. Пока поднимался к шефу, виделась картина, где он, она и я чинно знакомимся, сидя на стульях. Финал этой сцены оставался мутным, да и неважно, ибо в реальности всё оказалось совсем по-другому. Изя ждал меня в приёмной один, одетый и нетерпеливый. Алёнка шумела посудой в подсобке. Мне ничего не оставалось, как встать рядом с шефом.

— Сейчас Ува выйдет, познакомлю, — буркнул он мне и тут же через плечо секретарше: — Да не возись уже, без кофе обойдёмся.

«Значит, Уля», — мысленно перевёл я имя той, которая должна была выйти.

Через минуту броздовский кабинет щёлкнул замком и выпустил в приёмную хозяина. Стас Александрович выглядел как атлет на закате спортивной карьеры: сухой, широкоплечий, с армейской выправкой, непроницаемым лицом и тяжёлым взглядом. Увидев меня, нахмурился и едва заметно кивнул головой. Рукой придерживал дверь, чтобы не закрылась.

— У тебя всё в порядке? — поинтересовался Броздов.

— Да. Здравствуйте, — ответил я.

— Зачем она тебе? — он кивнул головой в сторону открытой двери.

— Не знаю, — признался я. — Познакомиться.

— Не к месту хотение, — ответил он. — Откуда у вас вдруг общие интересы?

— Нет интересов, — сказал я. — Обмен. Артемию Никифоровичу — проект, мне — знакомство. Просто знакомство.

— Кому проект? — Броздов переложил свой многотонный взгляд на Изю. — Заг забирает?

— Да, — невозмутимо ответил шеф.

— Нет, — в тон ему произнёс Броздов. Повернулся ко мне: — Можешь не дёргаться, проект как был твой, так и останется. Загонова с его жуликами я к этой теме близко не подпущу.

— Давай потом переговорим, — попросил Изя вполголоса.

— Только что поговорили, — отрезал тот. Потом повернулся в сторону кабинета и выкрикнул неожиданно резко и громко: — Тебя долго ещё ждать?!

— Иду, — донёсся женский голос.

— Может, ты объяснишь, с какой стати молодые люди тобой интересуются? — спросил Броздов в открытую дверь. Тон его показался мне неприятным.

— Кто интересуется? — ответил голос из-за двери.

Через секунду из кабинета вышла Она. Остановилась, разглядывая нас. Да, это была Она. Кто-то средний между моей Богиней и фотографией, но Она. Смотрела с холодной беспощадностью красивой женщины, добивая остатки решительности.

Конец ознакомительного фрагмента.