Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей

Константин Лебедев

Родной дом не ждет путников уютным теплом очага. Вместо этого он охвачен пламенем костров беспощадных инквизиторов. Открыв тайну мироздания, странники больше не могут мириться с царящими в Аурлии порядками. Обретя новых союзников в лице вынужденных покинуть свою родину утларгов, члены экспедиции поднимают знамя мятежа в попытке объединить всех тех, кому правление Ортоса приходится не по душе. Руководствуясь лучшими побуждениями, блудные сыновья погружают Аурлию в пучину кровопролитной войны.

Глава 4.

Инквизитор

Еще с самого детства Карл Грифитс заметил, что для нормального функционирования его организма и рассудка ему практически не требуется сон. Именно по этой причине, когда среди ночи в его покои постучали, он сидел за столом, склонившись над бумагами.

Вошедший рыцарь ордена со священной маской на лице, сообщил, что мистер Колинз просит аудиенции. Дело инквизитора заставляло плодится количество его врагов быстрее чем размножаются кролики, из-за чего его всегда сопровождали четыре инквизитора из числа рыцарей ордена святого Ролана. Мистеру Грифитсу нравились его телохранители. С самого детства воспитанные в лоне святой церкви, стараниями ордена они были превращены в идеальное орудие для убийства, никогда не задающее лишних вопросов и не ставящее под сомнение приказы.

— Мистер Колинз, есть какие-то новости? — спросил инквизитор, когда мужчина зашел в комнату.

— Ваше святейшество, все случилось так, как вы и предполагали, — голос его дрожал, впрочем, как и у большинства собеседников мистера Грифитса.

— Когда? — инквизитор даже не поднял глаз от своих рабочих бумаг.

— Позавчера. Корабль появился у берегов ранним утром. Несколько человек в зеленых плащах высадились на побережье и провели много времени в хижине Родрика Грея.

— Отлично, вы оказались не столь бесполезны, как я уже начал думать. Продолжайте.

— После этого часть из них вернулась на корабль, а вторая половина ушла вглубь континента, — мистер Колинз немного замялся, прежде чем продолжить.

— Почему вы колеблетесь? Вы делаете богоугодное дело. Ваша былая связь с мистером Греем теперь не имеет никакого значения и пусть совесть вас не мучает.

— Да. Разумеется. Сам он продолжает находиться в хижине.

— Должно быть надеются остаться незамеченными. Разумный ход сделать вид, что ничего не изменилось. Сколько человек осталось на материке?

— Я насчитал шестерых. Они двигались быстро, я не смог отследить их в местных лесах.

Мистер Колинз был тем самым товарищем интенданта, к которому тот обратился за помощью. На следующий день, после того как бедолага помог старому другу, его схватили и доставили прямиком к инквизитору. Несчастному отныне приходилось играть роль шпиона для Карла Грифитса и бескорыстного помощника для Родрика. Каждый месяц он привозил интенданту пропитание и после короткого разговора делал вид, что уезжает обратно. Однако, вместо этого, мистер Колинз поселился неподалеку превратившись в незримого стражника для калеки. Провизию для него и офицера «Отчаяния» доставляли подручные инквизитора.

— Вы хорошо поработали, а представленная информация имеет немалую цену, — инквизитор расплылся в улыбке паука, осознавшего, что не зря кропотливо расставлял свои сети.

— Вы отпустите мою семью и дадите нам покинуть город? — с робкой надеждой спросил ночной гость.

— Разумеется, я ведь дал слово. Люди считают меня жестоким, но не держи я его, никто не согласился бы со мной сотрудничать.

— Спасибо за вашу милость и сострадание, — мистер Колинз упал на колени, все еще не веря, что вскоре сможет увидеть семью.

— Можете быть свободны, ваша работа окончена. Все обвинения церкви будут сняты, как с вас, так и с ваших близких. Вы вольны начать новую жизнь в любом понравившемся вам городе. Кардинал Харт подпишет бумаги. Когда проснется, разумеется.

Не желая находиться в покоях инквизитора ни секунды дольше положенного мистер Колинз моментально испарился, опасаясь, что Грифитс может изменить свое решение. Когда дверь за гостем закрылась, священнослужитель растянулся в довольной улыбке. Его подневольный шпион не соврал. По крайней мере не во всем. Грифитс не знал, осознанно ли тот скрыл информацию о том, что одним из высадившихся был Рэджинальд Хольт или нет. Между тем, доклад Колинза подтверждал тот, что пару часов назад принес ему его личный соглядатай, приставленный следить за хижиной отшельника.

Карл Грифитс вообще не был человеком, привыкшим доверять информации, поступившей лишь из одного источника. Всю оставшуюся ночь он провел в размышлениях, перебирая папки личных дел офицеров «Отчаяния». Вчитываясь в строки, он старался, как можно лучше понять своих будущих врагов. Оценить их слабые и сильные стороны. Подбирая струны, за которые в случае чего можно было бы потянуть, инквизитор встретил первые лучи утреннего солнца.

Потушив догорающие свечи сухими от постоянной работы с бумагами пальцами, он опустился на колени перед висящим на стене символом Создателя. Из рукава появились молитвенные четки с изображением ветвей священного древа. Повторяя молитву, он каждый раз переходил от бусины к бусине, пока наконец не прошел полный круг. Инквизитор не успокаивал себя надуманными оправданиями, признавая, что за совершенные им при жизни деяния после смерти обязательно заплатит его душа. Утешал себя он лишь тем, что в этом непростом мире Творцу для явления своей воли необходимы даже такие люди как Карл Грифитс.

Покончив с утренним ритуалом и отправив ворона в Ортос, инквизитор направился в сторону герцогского дворца. Четыре воина в масках очерчивали вокруг него безопасный периметр, не позволявший никому постороннему приблизиться к служителю церкви.

Герцога он нашел в тронном зале. С прибытием инквизитора в город жалоб на ущемление прав и других подобных обращений стало так много, что Генри Корду приходилось начинать прием еще ранним утром. Грифитсу повезло, и вместе с герцогом он застал и кардинала. Ева Харт не нравилась инквизитору.

Во-первых, эта женщина преследовала своей целью исключительно увеличение собственной власти. Во-вторых, до сих пор остались невыясненными причины, по которым экспедиция адмирала Хариса не была остановлена, и почему кардинал проявила медлительность в исполнении полученного приказа.

— Герцог Корд, — инквизитор склонился в почтительном поклоне.

На лице герцога отразилось плохо скрываемое отвращение. Этот церемониальный жест давно уже стал формальностью. Фактически, вся власть в городе принадлежала инквизитору, и это понимали даже уличные попрошайки.

— Чем еще могу служить святой церкви, — постаревший за один год лет на десять Генри Корд устало закатил глаза.

— Блудные дети вернулись в родной дом. Необходимо принять соответствующие меры, чтобы принять дорогих гостей.

— «Отчаяние»?

— Разве есть другие варианты? Мы одни в этом мире, этот факт стоит закрепить в голове, как догму, — вскинул брови инквизитор, начинавший думать, что ересь адмирала Хариса могла проникнуть в сознание правителя этих земель.

— Удалось кого-то опознать? — спросила кардинал Харт, и ее голос показался встревоженным.

— Нет, но люди носили зеленые плащи. Вы ждете кого-то конкретного? — ястребиный взгляд инквизитора буравил женщину.

— Что за вздор? Ваши намеки на подобают вашему высокому сану. Вы не из этих краев и не можете представить, что может значить та или иная фамилия для потомственных моряков. К примеру, если среди них был бы Рэджинальд Хольт, его могли бы поддержать другие капитаны. Мнение же всяких Норрингтонов или Кэмбелов в среде моряков вряд ли найдет поддержку, — кардинал старалась держать маску уверенности, но сердце забилось чаще.

— Нам неизвестны имена высадившихся, — повторил инквизитор, сделавший вид, что ответ кардинала его устроил.

Он достаточно хорошо был осведомлен о всех тех слухах, что ходили вокруг Евы Харт и обаятельного капитана «Отчаяния».

— Что вы намерены делать? — спросил герцог.

— Закроем город. Усилим бдительность стражи и будем ждать. Не думаю, что наше ожидание будет долгим.

— И это все? — не смог скрыть своего вполне искреннего удивления Генри Корд.

— Нет, стоит спровоцировать наших друзей на необдуманный шаг. Вам моя идея, разумеется, не понравится.

— В чем же она заключается?

— Мы сожжем половину заложников уже в ближайшее время.

— Это исключено. Город и так похож на кипящий котел. Прими я такое решение, вряд ли, смогу удержаться на троне.

— Да поможет мне Создатель, вы же не можете быть так глупы!? О каком троне вы говорите? Забудьте об этом и не питайте мнимых иллюзий. Ваше правление окончилось в тот момент, когда паруса экспедиции скрылись за горизонтом. Вас поднимут на пики, как только гарнизон серых плащей покинет город. Вам стоит подумать не о власти, а о спасении своей жизни. Она может оборваться прямо сейчас или немного продлиться, если вы сделаете все так, как я вам скажу.

Стоявший позади герцога невысокий воин, именуемый в народе синим зверем, сделал шаг вперед. Двое рыцарей ордена сделали ответный шаг навстречу. Герцог махнул рукой, давая своему подручному знак отступить, и еще глубже вжался в кресло.

— Это не гуманно и жестоко. Большинство из тех, кто сейчас сидит в темнице, не причастны к экспедиции, — вступилась за жителей кардинал.

— Не гуманно было бы сжечь их всех разом. Да и к тому же не мне вас учить, что древо ереси надо вырывать с корнем, — инквизитор сжал зубы, оскорбленный тем, что Ева Харт позволила себе ему перечить.

Будь на то его воля, он давно бы уже отправил эту высокомерную женщину на костер, но высокий, неведомо как ею полученный высокий титул связывал его руки.

— И все же я прошу вас о снисхождении. Подумайте, что на это скажет верховный магистр!

— Его святейшество предоставил мне всю широту полномочий о чем вам прекрасно должно быть известно. Так что вы выбираете? Перо или пламя? — инквизитор смотрел только на герцога проигнорировав пустой намек на угрозу, поступивший от Евы Харт.

Кардинал нахмурилась и с надеждой посмотрела на герцога. Генри Корд, бывший когда-то властным и величавым мужчиной, сейчас мялся, словно молодой послушник перед своим наставником.

— Хорошо, я издам приказ сразу, как покончу с аудиенциями, — герцог окончательно обмяк в своем кресле.

— В этом нет необходимости. Я не хотел вас сильно отвлекать от дел и подготовил все заранее. Вам стоит лишь поставить свою подпись. Секундное дело.

Перо в руке герцога дрожало, когда он подписывал представленную инквизитором грамоту. Ведя пером по бумаге он буквально ощущал, как за предательством своего народа с другого света наблюдают его предки, когда-то давно основавшие самое свободолюбивое герцогство континента.

— Видите, не так сложно, как кажется. Теперь, с вашего позволения, чтобы не терять времени я сразу отправлюсь в тюрьму, чтобы сообщить узникам, что их мучения вскоре будут окончены, а души смогут получить свое искупление огнем, — с этими словами инквизитор оставил герцога и кардинала с ощущением, что только что они подписали себе смертный приговор.

Оказавшись в бастионах, он ошарашил тюремщиков неожиданным приказом. Не теряя времени, инквизитор принялся за дело. Идя вдоль длинного коридора, сворачивая в одну камеру за другой он лично указывал пальцем на тех несчастных, чья жизнь должна была оборваться этим вечером. Покончив со своим жутким занятием, он спустился еще ниже, в те помещения, где узники сидели в одиночных камерах. Приказав отпереть одну из дверей, он оказался лицом к лицу с адмиралом Харисом.

— День добрый, адмирал. Надеюсь вас не сильно стесняют те обстоятельства, в которых вы оказались, — Грифитс говорил с издевкой, условия содержания сильно отличались от тех, на которые мог рассчитывать узник столь высокого ранга.

Моряк вышел из тьмы подставляя свое лицо свету немногочисленных свечей. Окон его находившаяся в подвале крепости камера не имела. Выглядел он крайне скверно, но глаза не утратили своего горделивого, полного достоинства взгляда.

— Сегодня наверху необычайно шумно, — сэр Оливер сильно исхудал за время болезни и заточения.

Голос его звучал хрипло. Постоянная простуда возникшая из-за сырости в камере заставляла его сгибаться в приступах кашля. Отнимаемые от близких, жертвы инквизитора так истошно кричали, что их слышал даже адмирал.

— Мы решили казнить половину заключенных. Мне не нравится то, что приходится делать, но это необходимое зло.

— То, что вы нас не отпустите стало понятно сразу после того как мы оказались здесь, — Оливер Харис не скрывал своего отвращения к инквизитору.

— Вам будет интересно узнать, что экипаж «Отчаяния» был замечен к северу от города.

— Значит им удалось вернуться. У тебя будет много работы, инквизитор. В прошлый раз тебе повезло, мы были истощены болезнью. С нами было легко справиться.

— Не переживайте, рано или поздно они тоже предстанут перед судом Создателя. Даже если им удастся перетянуть город на свою сторону. Даже если мы его потеряем, они ничто в сравнении с мощью церкви.

— Зачем ты обо всем этом мне говоришь? Не с кем разделить свою радость коршуна пирующего на костях?

За все время заточения инквизитор был единственным гостем адмирала. Тот навещал его не реже, чем раз в неделю. Сэр Оливер ненавидел и презирал его, но иных собеседников у него не было. Карл Грифитс внимательно выслушивал все то, что мог рассказать ему адмирал о мире за морем и ни разу не перебивал. В первый раз Харису даже показалось, что инквизитор ему поверил, но тот быстро развеял эту иллюзию громко рассмеявшись, как только моряк закончил свой рассказ. В мире не существует необходимого количества костров, необходимых для искоренения той ереси, что поведал адмирал, сказал тогда инквизитор.

— Я говорю это тебе, чтобы увидеть в твоих глазах надежду, а потом отнять ее у тебя. У вас с верховным магистром был договор. Он позволил экспедиции свершиться, а вы никогда не должны были вернуться, если обнаружите что-то, что может пошатнуть сложившиеся устои. Ваш поход должен был навсегда отбить желание у моряков выходить во Внешнее море.

— Но мы узнали больше, чем можно сокрыть. Ты не видел, мир гораздо больше чем ты можешь себе вообразить, а ваш Создатель вовсе и не бог, а лишь ублюдок в него заигравшийся.

— Большей ереси и представить сложно. За одно сказанное тобой предложение, тебя можно казнить по нескольким основаниям. Все ваша жажда славы, она ведет к греху. Хотелось вернуться домой и попасть в анналы истории? Твое желание сбудется, адмирал. Ты попадешь, но лишь как причина сравнения герцогства Корд с землей!

— Мне уже можно идти на плаху? — смелость адмирала делала ему честь.

— Еще не время. Пламя твоего костра должно быть хорошим уроком для остальных.

— Мне жаль тебя, инквизитор. Увидимся в аду. Я буду ждать тебя там с такой же улыбкой на лице, — рассмеялся ему в лицо Оливер Харис.

Адмирал все еще смеялся, когда инквизитор шел от его камеры по длинному коридору. К горлу Карла Грифитса стал подступать гнев, но долгие годы смирения научили его с этим справляться. Другие могут позволить себе столь слабовольные позывы, но только не он. Ему еще предстояло избавить весь этот мир от ереси.