Аурлийский цикл. Книга 1. Отчаяние

Константин Лебедев

Народ Аурлии живет в мире полном правил. Вся власть сосредоточена в цепких руках религиозных лидеров, когда-то давно получивших свою власть во имя всеобщего блага. Любого рискнувшего бросить вызов церкви ждет костер инквизиции. Догматы твердят о том, что мир очерчен границами континента, а жители Аурлии его единственные хозяева, но что если это не так? Только что закончивший академию Итан Кэрил и представить себе не мог, что волею судеб окажется втянут в экспедицию, изменившую этот мир навсегда.

Глава 3. Бегство

Проснувшись, Кэр потратил несколько минут, чтобы дать глазам привыкнуть к кромешной темноте. Постепенно перед глазами стали вырисовываться очертания его маленькой комнаты. Встав с кровати и подойдя к шторам, лейтенант одернул их в сторону, открывая доступ лунному свету. Через окно на него смотрел спящий город. Желая сделать глоток свежего воздуха, Итан распахнул ставни, проветривая комнату. Несколько минут он просто вдыхал сладкий ночной воздух

Молодой моряк зажег свечу, стоявшую на столе рядом с его кроватью. Слабый язычок пламени запрыгал, будто исполняя задорный трактирный танец. Чтобы не погасить единственный источник света, Кэр захлопнул окно. Пляски свечи резко окончились, словно обидевшись на лейтенанта, остановившего ее веселье.

Ночью, когда Кэр без сил завалился на свою кровать, желания изучать комнату у него не было. Сейчас же, предоставленный самому себе, он наблюдал, как слабый свет тускло освещает карту континента, висящую на противоположной стене. Юноша взял в руку свечу и подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть карту, которую видел уже тысячи раз.

Континент Аурлия, ставший домом для его народа, был изображен в мельчайших деталях. Когда-то давно эти земли принадлежали иному народу, представителей которого аурлийцы называли древними. Альберт рассказывал своему молодому господину, что аборигены обосновались в этих землях много тысяч лет назад.

Древние верили, что существовало двенадцать богов, а каждая частица этого мира состояла из множества духов. Два главных бога, Варик и Хельда, создали этот мир из пустоты. Каждый из десяти остальных богов отвечал за свою сферу интересов. Бог Гольд, например, отвечал за природу и климат. Своими силами он мог создавать духов, которые собирались в группы и образовывали тучи или выстраивались в цепь, образовывая солнечные лучи. В ведении бога Варена был солнечный день. Подчиненные ему духи брались за край небосвода и тянули его до тех пор, пока их не сменят духи ночи, созданные богом Хальдом.

Боги им не помогли. Первый народ жил в этих землях беззаботно до тех пор, пока почти четыре тысячи лет назад в южных пустынях не появилась сущность, именующая себя Создателем.

Своей волей он превратил пустынных дикарей и варваров в фундамент новой цивилизации. Объединенный верой в единого бога и более плодовитый в сравнении с древними народ быстро разрастался, и вскоре одной пустыни оказалось для него слишком мало. Началась война, исход которой был предрешен. Древние, разделенные поклонением разным богам и не имеющие единства, проигрывали сражение за сражением. Начавшаяся около тысячи восьмисот лет назад война закончилась полной победой чужаков в этих землях.

Остатки древнего народа были загнаны на самый север континента и в один день просто исчезли. Никто не знает куда. Их дома и имущество остались на разграбление завоевателям. Пропал только сам народ. Точнее, не весь. Несмотря на все старания инквизиции, остатки некогда великого народа, разбитые на десяток мелких племен, до сих пор прячутся в бесконечных лабиринтах шовбурских пещер.

Примерно в тоже время исчез и сам Создатель, до этого лично направляющий свой народ. Учение церкви говорило о том, что Творец таким образом послал аурлийцам испытание, предоставив им полную свободу действий на предоставленной им земле. Теперь он просто наблюдал за ничтожно короткой жизнью своих творений со стороны, благословляя одних из них и проклиная других. Именно с этого момента народ Итана Кэрила начал свое новое летоисчисление. Отплытие экспедиции нарочно назначили на завтра, чтобы это событие ознаменовало начало тысяча семьсот восемьдесят первого года со дня исчезновения Творца.

Разобравшись с общим врагом, аурлийцы потеряли свое единство. Произошел раскол, повлекший образование первых независимых городов. Со временем вся территория континента была разделена на сферы влияния различных герцогств. Каждый правитель отныне ставил свои интересы и интересы своих подданных выше других. Континент погряз в мелкомасштабных междоусобных войнах. Так продолжалось до тех пор, пока больше тысячи лет назад не случилась последняя континентальная война.

Расположенное на востоке материка герцогство Литос стало поглощать прилегающие к его границам владения один за другим. Боясь, что герцог Литоса захватит всю власть на континенте, оставшиеся правители собрали объединенную армию и в решающем бою у реки Трикс одержали тяжелую победу. Герцогство Литос было стерто с лица земли. Самая ужасная война за всю историю континента унесла жизни половины его населения. Боясь повторения случившейся трагедии, совет герцогов принял решение пожертвовать частью своей независимости, чтобы в будущем избежать подобного.

Совместными усилиями на земле, где раньше располагалось герцогство Литос, был возведен Ортос. Священный город стал столицей нового мира. Созданный в тот же год Совет тридцати, позже переименованный в Великий Совет, избираемый из числа священнослужителей, стал судьей для споров, возникающих между герцогами. Тридцать участников Совета, по числу ветвей священного древа, вершили судьбу и определяли будущее континента. Один человек, носящий титул Приближенного и символизирующий собой ствол священного древа, на котором все держится, становился председателем Совета и был выше остальных тридцати. Верховный магистр считался человеком, обладающим особой связью с Создателем, и фактически исполнял обязанности главы всей церкви.

Никто не заметил, как влияние церкви с годами становилось все больше и больше. Не было никаких войн. Территория священного города дипломатическими методами с каждым годом разрасталась в геометрической прогрессии. Вскоре церковь стала самым большим землевладельцем на континенте. Герцоги перестали иметь вес во внешней политике и замкнулись внутри своих земель. Словно этого было мало, Совет направил в каждое из герцогств своих представителей. Кардинал олицетворял власть Ортоса на земле герцога. Как правило, их красивые резиденции располагались в столицах. Исполнительные епископы верой и правдой служили кардиналам. Каждый епископ отвечал за свой город и прилегающие к нему поселения.

Немногим больше трех сотен лет назад произошло первое Шовбурское восстание. Этот мятеж был последней попыткой герцогов отстоять свою независимость. Начавшись в Шовбуре и получив большой отклик в сердцах других правителей, пламя мятежа был жестоко погашено. Ортосом был издан закон о введении системы плащей. Совет считал, что если разобщить людей, то шанс повторения мятежа будет сведен к минимуму. В целях контроля исполнения нового закона была учреждена инквизиция и заложен первый камень в фундамент цитадели ордена святого Ролана, выпускавшей из своих стен особых инквизиторов, подобных Йону.

Чтобы предупредить возможные заговоры и мятежи, Совет издал указ об обязательном учете каждого жителя континента. Отныне в архивах епископов хранились данные обо всех без исключения людях, проживающих на вверенных им территориях. Записи хранили информацию о дате и месте рождения, родителях, основных моментах биографии, сведения о получении плаща или смене его цвета. Кроме того, путешествуя из одного подконтрольного епископу региона в другой, необходимо было получить у него соответствующее разрешение, а по прибытии необходимо было получить соответствующую отметку. Если человек принимал решение сменить место жительства насовсем, данные о нем передавались от одного епископа к другому. Нарушение одного из издаваемых Советом законов вело прямиком на костер инквизитора.

Междоусобные войны между герцогами действительно прекратились, но люди, подобные Ионе Форингтону, высказывали предположение о том, что на церковном костре погибло уже больше людей, чем от всех войн за всю историю континента. Двадцать лет назад произошло последнее восстание. Крестьяне, вынужденные платить налог герцогу, жертвовать церковную десятину и за свой счет оплачивать поступающие из Ортоса плащи, подняли мятеж. Восстание Коричневых плащей, получившее в народе свое название в честь цвета крестьянских одежд, в начале шло весьма успешно. Как и Шовбурское восстание, оно зародилось у подножия северных гор.

Барон Уильям Олридж, видя страдания и бедность своих крестьян, вместе со своим братом встал во главе безродного восстания. Крестьяне окрестных герцогств сбегали от своих хозяев и присоединялись к мятежникам. Им даже удалось одержать несколько уверенных побед над войсками, посланными Ортосом. Предательство не дало начинающему пламени вспыхнуть в полную силу. Арн Олридж — второй лидер восстания и родной брат Уильяма — по сговору с Советом завел своих товарищей в ловушку.

Пленив большинство мятежников, Совет устроил месяц сожжений. Костры не затухали, а запах паленой плоти навсегда пропитал стены одного из кварталов Ортоса. Уильяма Олриджа после формального суда публично четвертовали на городской площади. Судьба его десятилетнего сына и наследника осталось неизвестной. Мальчик исчез. Арн Олридж в награду за предательство со временем занял место кардинала Шовбура. С тех пор никто даже не смел и подумать о мятеже.

Так сформировался мир, в котором родился Итан Кэрил. Появившись на свет в год массового сожжения восставших, юноша стремительно приближался к своему двадцатилетию. Разглядывая карту мира, юноша понимал, что хочет побывать в каждой, даже самой удаленной его точке. Воочию увидеть живое воплощение рассказов отца и Огла.

Континент Аурлия видом сверху напоминал колье, которое так часто можно было видеть на шеях благородных девиц. В самой узкой, западной его части расположилось герцогство Корд, получившее свое название в честь основателя. Родина Кэра была единственным герцогством континента, правящая династия которого ни разу не прерывалась. В центре владений был отстроен город Корквил, чьих стен касались волны и Внутреннего, и Внешнего моря. С момента получения адмиралом Харисом разрешения на экспедицию в западной части города в рекордные сроки был отстроен новый порт для спуска на воду экспедиционных кораблей. На север и юг по мере расширения сухопутных границ раскинулись десятки деревень.

Отправившись дальше на север и миновав летнюю резиденцию семейства Кэрилов, можно было оказаться у подножия величественных гор. Здесь начинались владения герцогства Шовбур. Множество тайн хранили пещеры, повсеместно пронизывающие молчаливые скалы. Самые отчаянные исследователи месяцами пропадали в пещерах в поисках драгоценного металла — саггита. В результате его обработки умелый кузнец мог изготовить самый прочный доспех или оружие.

Среди вечно покрытых снегом пиков гор отважный путешественник мог натолкнуться на заброшенные храмы и алтари древних. Некоторые из них были настораживающе ухожены. Те древние, что не исчезли во время войны, разбились на племена и вынуждены были искать спасения от инквизиции, прячась в недрах глубоких пещер. Большинство аурлийцев имело темный оттенок волос и карие глаза. Древние же обладали куда более значительным разнообразием в своих генах.

Альберт рассказывал жуткие истории о том, как побежденный народ покидает свои укрытия, смешиваясь с обычными людьми. В результате таких вылазок на свет появлялись потомки двух народов. Внешне они ничем не отличались от обычных аурлийских детей. К настоящему моменту уже ни один шовбурец не мог с уверенностью утверждать, что в его роду не было крови древних. Возможно, именно этим объяснялась та взаимная нетерпимость между Шовбуром и церковью.

Путь от одного города до другого, с учетом рельефа местности, занимал крайне продолжительное время. Таким образом, каждое поселение жило своей самостоятельной жизнью и управлялось своим кланом. Номинально вожди кланов должны были подчиняться избранному их Советом герцогу, заседавшему в столице, но фактически каждый из них считал себя независимым. Сотни благородных семейств столетиями не могли доказать друг другу, чей род наиболее знатен и достоин управлять этими землями. Герцоги здесь сменялись чаще, чем где-либо. Церковь старалась не вмешиваться во внутренние междоусобицы обитателей северного края. Погода была непредсказуема, не зная горных троп и тайных ходов, эффективную войну против северян вести было абсолютно невозможно.

Столица герцогства расположилась в центре скалистых земель. Город Монтпик нашел свое пристанище в самом сердце севера. Стенами ему с двух сторон служили отвесные скалы, заботливо обнимающие и защищающие от порывистого ветра жителей города. Здесь, в столице, раз в полгода собирался совет кланов для обсуждения наиболее важных для жизни герцогства вопросов.

Пройдя сквозь царство снега и камня, спустившись с гор и отправившись на юго-восток, можно было оказаться во владениях Ортоса. На границе двух рельефных миров был отстроен Прит. Когда-то давно город являлся могучей крепостью древних. После победы над аборигенами Прит практически сравняли с землей, разрушив крепкие стены. На его месте аурлийцы возвели новый, куда менее укрепленный город. Самая широкая восточная часть континента практически полностью находилась под властью церкви. Плодородные земли и густые леса приносили огромную прибыль казне.

Южнее расположилась земля множества мелких лесных герцогств. Некоторые из них были настолько малы, что представляли из себя всего один город или поселение. Мистер Форингтон за обеденным столом часто высказывал мнение, что Совет не дает им объединиться, боясь иметь у своих южных границ одну единую силу вместо десятка независимых друг от друга земель. Эта местность была богата лесами и болотами. Именно здесь жители герцогства Корд заказывали древесину для своих будущих кораблей. Умелые следопыты здешних мест среди болот способны были отыскать залежи горючего масла, используемого для освещения городов. Ближе к югу царство леса уступало степи, плавно переходящей в пустыню.

Южное плато поделили между собой герцогства Кадис и Гранад. Основной доход им приносили экзотические специи и фрукты. Кроме того, кристаллы, содержащиеся в песке, которого в пустыне было предостаточно, были необходимы для изготовления стекла. В карьеры по его добыче стояли очереди из купеческих караванов всех герцогств. Изредка среди песчаных дюн удачливому искателю удавалось найти необработанные драгоценные камни. После этого счастливчик тотчас становился богачом.

Большинство городов было построено вокруг мест, хранящих реликвии, связанные с Создателем и его деяниями. Знаменитый паломнический путь вел от главного храма Ортоса до самого южного побережья пустыни. Согласно преданиям, Создатель вышел на континент из воды именно в этом месте. Герцогство Кадис выстроило здесь свою столицу. Западную территорию, поделив пустыню пополам, облюбовало герцогство Гранад. Его столица, построенная вокруг оазиса, стала важным перевалочным пунктом на тракте тысячи торговцев.

Несмотря на то что открытых столкновений между герцогствами не случалось, они постоянно вели подпольную войну. Покупка яда и заказ наемных убийц, чтобы избавиться от претендента на разработку карьера, были здесь обычным делом. Пустыня не была местом для мягкосердечных людей. Многих заблудившихся в ее просторах она сводила с ума. Лишившись рассудка, люди уходили в место, которому жители пустыни дали название плато смерти. Ходили слухи о том, что, лишенные благ плодородных земель, безумцы пристрастились к каннибализму. Периодически до Корквила долетали новости о том или ином торговом караване, ставшем их жертвой.

Если умирал один из двух пустынных герцогов, имеющий наследника мужского пола, тот занимал его место. Если законных наследников не оставалось, конклав странников пустыни выбирал нового герцога среди наиболее знатных и богатых родов. Судьба членов семьи предыдущего герцога после избрания нового, как правило, была не очень радужной. С большой вероятностью новый правитель искоренял их всех до единого, чтобы избежать возможности ущемления своей власти в будущем.

Тропы, ведущие из пустыни на северо-запад, приводили уставшего странника обратно в герцогство Корд, узкая полоса которого замыкала круг и отделяла Внутреннее море от Внешнего. Кэр мечтал когда-нибудь совершить подобное кругосветное путешествие. Пока ему довелось побывать лишь в своем родном герцогстве да на нескольких островах Внутреннего моря во время прохождения практики в морской академии.

Адмирал Оливер Харис, издавший самые подробные навигационные карты, утверждал, что внутренний архипелаг состоит из двенадцати островов. Открывая каждый из них, герцогство Корд получало от Совета компенсацию, пропорциональную его размерам и скрытым в недрах ресурсам. Однако, каждый открытый остров переходил в полное владение и распоряжение церкви. Как правило, имена островам давали в честь прославившихся святых.

Остров Ролана стал местом воспитания новых инквизиторов. Все происходящее на острове было окутано тайной и поэтому сильно притягивало интерес юного мистера Кэрила. Земля святого Фалька стал местом культурной и творческой мысли. В летний сезон остров был переполнен художниками, поэтами, музыкантами и мастерами театрального искусства. Каждый из них старался представить коллегам по цеху свои лучшие работы за последний год. Остров Беллариаса был весь усеян плантациями, на которых выращивались лечебные травы специально для академии целителей. Посторонним на этот остров вход был воспрещен.

Благоприятный климат острова Людвига сделал его популярным местом для отдыха и лечения представителей высшего сословия. Там они могли спокойно удалиться от мирской суеты, не подвергаясь постоянным взглядам простого люда, очарованного богатством знати.

Людей, далеких от навязываемой церковными проповедями морали, ждал остров Велии. Имя единственной женщины, вознесенной Советом в один ряд с остальными святыми, ждала интересная судьба. Как гласит предание, именно ее благословление вновь вернуло плодородие почве после восьми лет голода. Все голодные годы она провела, молясь в своей келье, и, покинув ее, предзнаменовала начало урожайного сезона.

Остров Велии был самым западным из числа тех, что составляли архипелаг. Стоя в ясный день во внутренней гавани Корквила, можно было разглядеть его очертания. Между столицей герцогства Корд и островом курсировали галерные паромы. Остров вовсю пользовался своей удаленностью от церковной столицы. Это было единственное место, на которое Совет не обращал свой взор.

Любое извращение могло найти здесь свое воплощение. Совет, хоть и владел островом, благоразумно закрывал глаза на все то, что на нем происходило. Даже набожные святоши понимали, что некоторые людские пороки не могут быть сдержаны, и пусть лучше неугодные Создателю дела творятся в одном, строго определенном месте. Даже облаченные в белые рясы старцы с пониманием относились к тому, что людям порой необходимо выпускать пар. Здесь совершались самые темные сделки, а найти кинжал в своей спине можно было с гораздо большей вероятностью, чем где бы то ни было.

Один купец в порту, продающий свои товары рядом с паромным причалом, как-то сказал Кэру, что по статистике лица людей, возвращающихся с острова, были чуть радостней лиц тех, кто только собирается его посетить. Итану Кэрилу однажды довелось там побывать. Во время сдачи очередного практического экзамена Кэр с соучастниками похитили тренировочный ботик и при помощи галерных весел собственноручно доставили себя на остров наслаждений. Встреча распорядительницы была не очень теплой, до тех пор, пока увесистый кошель золотых не полетел в ее сторону. Проведя незабываемый вечер в женских объятиях, наутро Кэр собирался возвращаться обратно вместе со своими товарищами.

Удача покинула незадачливых студентов у причала, где они столкнулись с одним из профессоров академии. Что он сам делал на острове Велии, история умалчивает. Если бы не влияние отца, юный мистер Кэрил, скорее всего, вылетел бы из академии. Только в тот момент Кэр по-настоящему понял, насколько важно для него обучение в академии, и принялся за изучение наук с удвоенным энтузиазмом. За оставшийся год обучения ему удалось значительно улучшить свою результативность. Итан улыбнулся, вспоминая, как в качестве наказания неделю проработал галерным гребцом на пароме, курсирующем между островом и Корквилом.

Резко возобновившийся танец свечи вытянул Кэра из омута воспоминаний. Окно было закрыто, значит, свечу потревожил сквозняк, возникший из-за открытой двери одной из комнат. Тихий скрежет выдвигаемого кресла подтвердил догадку Кэра. Он был не единственным, кто бодрствовал в эту ночь. В комнату потянулся притягательный аромат раскуриваемой трубки.

Мысленно попрощавшись с местом, подарившим ему последний сон на родной земле, Кэр вышел в общий зал. Его товарищем по бессоннице оказался мистер Кэмбел. Придворный сидел в своем кресле, задумчиво всматриваясь в пустоту. Появление в комнате лейтенанта не нарушило его транса. Итану показалось, что глаза дипломата наполнены скорбью. Чувствуя себя неловко, аурлиец негромко кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.

— Мистер Кэрил, прошу меня извинить. Порой я слишком глубоко погружаюсь в фантазии, сожалея о тех вещах, исправить которые не в моих силах, — лицо опытного придворного моментально приняло вежливый вид, изобразив самую натуральную улыбку.

— Не хотел вам мешать, — сказал Кэр, уже начинающий жалеть, что покинул свою уютную келью.

— Что вы? Хотел бы я остаться один на один с собой, никогда не покинул бы свою комнату, — сказав это, Артур вспомнил о наличии трубки у него в руке.

Затянувшись, он оценивающим взглядом с ног до головы оглядел своего собеседника. Казалось, что представитель герцога пытался подметить каждую мельчайшую деталь.

— Так о чем вы, как правило, сожалеете? — неожиданно для самого себя спросил Итан, присаживаясь за стол напротив человека в черном.

— Как правило, о судьбах тех людей, что пострадали из-за принятия мной неверных решений, — ни один мускул не дрогнул на лице Артура Кэмбела во время ответа, но Кэр почувствовал, что вскрыл совсем свежую рану.

— Извините за бестактность, — спохватился Итан, сделав в своих мыслях вывод о том, что эмиссару пришлось идти по головам, чтобы стать частью экспедиции, о чем он, видимо, сейчас сожалел.

— Вы слишком часто извиняетесь. Это удел молодых. Поверьте, с возрастом причин, по которым вы посчитаете нужным извиниться, будет становиться все меньше и меньше. И тем не менее на вашем месте я начинал бы избавляться от этой дурной привычки уже сейчас, — глаза дипломата теперь излучали доброжелательность, обезоруживая любую попытку оскорбиться на произнесенную им фразу.

— Благодарю за совет, — Кэр решил для себя, что не будет противиться поучениям старших офицеров.

Каждый, получивший свое место за этим столом, скорее всего, заслуживал порой позволять себе покровительственный тон.

— Вы бывали на Борусе? — неожиданно спросил Артур.

— Не высаживался, — во время прохождения практики в академии Кэр несколько раз путешествовал по просторам Внутреннего моря и видел эту землю, но только издалека.

Остров святого Боруса был ближайшим к южным пустыням. Между тем основной целью была доставка груза в порты герцогства Кадис, и попутные острова так и оставались неизведанными, тая на горизонте.

— Там выращивают лучший табак из всех, что мне доводилось пробовать. Представьте себе, весь остров одна огромная плантация. Один мой знакомый занимается его поставкой в Корквил. Вы просто обязаны это попробовать, — тон говорящего не терпел возражений.

Кэр и рад был переходу разговора из философского в материальное русло. Немного покопавшись во внутренней подкладке плаща, он извлек свою трубку. Мистер Кэмбел достал маленький мешочек из дорогой ткани, перевязанный сверху тонкой льняной лентой. Только стоимость упаковки должна была составить немалую сумму. Герцогский эмиссар явно не был стеснен в средствах.

— Готов поспорить, что лучшего вам пробовать не доводилось, — улыбнулся Артур, дождавшись, когда Кэр затянется в первый раз.

Дипломат не врал. Табак действительно оказался отменным. Настолько, что все остальные сорта только что утратили свою ценность в глазах Итана.

— Этот примите в дар, а все последующие будете покупать у меня по семьдесят грошей за штуку, — уверенно сказал Артур, всем своим видом излучая уверенность в том, что так оно и будет.

— На вас неплохо бы смотрелся желтый плащ, мистер Кэмбел, — не удержался от колкости Кэр.

Артур позволил себе негромко рассмеяться. В этот момент Кэр услышал, как за его спиной открылась дверь, и резко обернулся. Потирая глаз, в их сторону двигался штурман Дункан Грин.

Кэр выругался про себя. Это будто нарочно происходит. Его снова застали мило и непринужденно беседующим с человеком герцога. Артура явно забавляло замешательство лейтенанта.

— Мистер Кэмбел, надеюсь, ваше предложение распространяется на всех членов экипажа? — сказал Дункан, явно давая понять, что слышал, о чем шептались два офицера, оказавшиеся на «Отчаянии» в последний момент.

— Именно, мистер Грин. Попробовать предлагаю в дар, а дальше придется позвенеть кошелем, — ответил ничуть не смутившийся Артур, походивший в этот момент больше на опытного торгаша, нежели чем на придворного.

— Гильдия желтых плащей скорбит об утрате столь перспективного представителя. Вы предпочли черный, потому что он больше подходит вашему лицу? — фраза могла звучать агрессивно, но только не из уст штурмана.

Тот источал ауру дружелюбия, казавшуюся вполне искренней. Дункан с благодарностью принял мешочек от дипломата.

— Наш молодой товарищ мужественно исполнял ваши обязанности в ваше отсутствие, пусть и не так изящно, как это удается вам. Тем не менее мистер Кэрил тоже считает, что желтый плащ вполне бы мне подошел, — элегантно ответил Артур молодому лейтенанту на его недавний укол.

И мистер Кэрил, и мистер Грин вынуждены были признать, что табак и вправду оказался выше всяких похвал. Между придворным и штурманом завязался негромкий спор о лучшей методике его выращивания. Кэр в дискуссии не участвовал, поэтому первый услышал звук шагов, доносящихся из коридора, ведущего к выходу в гавань.

— Тс-с, — прошептал он.

Оба офицера моментально замолчали, с лиц исчезли улыбки, в глазах читалась сосредоточенность.

— Вы слышите? Кто-то идет, — попытался обратить их внимание Итан.

— Это невозможно! — заявил мистер Грин.

— Тихо! Я тоже слышу, — прошипел мистер Кэмбел.

Через минуту уже ни у кого не оставалось сомнений в том, что по коридору, пройдя по которому они должны были закончить церемонию, кто-то шел. И шел не в ту сторону.

Через двадцать мучительно долгих секунд свет догорающего камина осветил очертания фигуры в зеленом плаще. Кэр с трудом сдержал восклик удивления. В проеме стоял Оливер Харис. Взгляд его был пугающе серьезен, а указательный палец правой руки замер, остановившись у губ. Убедившись, что он понят, адмирал тихими шагами приблизился к офицерам. Подойдя к ним вплотную, он шепотом, будто пуская залпы арбалетных болтов, принялся бросать обрывки коротких фраз:

— Совет передумал. Экспедиция отменяется. Гонец Совета будет в Корквиле через два часа, — на лицах офицеров отразились шок и удивление.

Даже Дункан Грин воздержался от собирающейся сорваться с его уст шутки. Он перестал перекатывать золотую монету, крепко сжав ее в ладони.

— Будите всех. Серого — после того, как все обсудим. Если проснется, ему ни слова. Мы уходим. Сейчас же, — добавил адмирал, не давая ошеломленным слушателям оправиться.

Комнату постепенно заполняли зеленые плащи. Кэру выпало будить Пита и доктора. Итану было немного страшно тревожить сон Чарли Рокуэла. Открывшиеся в лунном свете зеленые глаза пугающе блеснули. Доктор вскочил с кровати, будто и не спал вовсе. Итан отметил, что ему не потребовалось много времени, чтобы начать ориентироваться в темноте.

Офицеры стояли, обратив все свое внимание в сторону адмирала. Сесть на свои места они боялись, так как скрежет кресел мог потревожить сон инквизитора. Двенадцать пар глаз внимательно смотрели на сэра Оливера и ловили каждое его слово.

— Мне нужно ваше решение здесь и сейчас. Оставшиеся с нами не будут считать трусами тех, кто решит повернуть назад. У кого-то из вас есть семьи. Я не могу гарантировать их безопасность. Лично я для себя все решил еще пять лет назад, но не могу требовать той же слепой преданности от вас, — сказал адмирал, после того как немногим более подробно повторил сказанное им впервые, оказавшись в этой комнате.

Причина такого резкого изменения позиции Совета была неизвестна. Скорее всего, для мистера Кэмбела, адмирал уточнил, что герцог Корд в курсе сложившейся ситуации и не возражает против участия Артура в дерзкой авантюре. На словах, конечно, если дело дойдет до обвинений, герцог будет все отрицать. Кэру показалось, что человек в черном прямо сейчас рассмеется, но вместо этого многозначительно улыбнулся и склонил голову, выразив таким образом свое согласие на участие.

— Кто-то из ваших отказался, адмирал? — робко спросил интендант Родрик Грей, которому совсем не хотелось действовать наперекор святой инквизиции.

— Нет, все до единого согласились. Инквизитору пока ничего не говорили. Он с офицерами и оружием уже ждут тех, кто пойдет с нами, на улице, — с гордостью за своих подчиненных ответил мистер Харис.

— Главное, добраться до кораблей, и мы будем недосягаемы даже для Совета. Я точно с вами, адмирал, — азартно прошептал капитан Хольт.

Его примеру, не колеблясь, один за другим последовали и все остальные. Даже Кларк Кормак, лишенный возможности попрощаться с семьей, не противился плану адмирала. Поддавшись всеобщему настроению, согласился и мистер Грей. Замешкался только Огл.

— Не думаю, что идти против воли Совета хорошая идея, — боцман сжимал символ Создателя на груди, и на лице у него отражалась внутренняя борьба.

Никто из присутствующих не считал Огла трусом, но его набожность порой была камнем преткновения многих споров. За подаренную после ранения вторую жизнь он всегда благодарил только Создателя.

— Мы слишком долго ждали этого шанса, старина. Сейчас не время поворачивать назад. Ты нам нужен. Останешься — и инквизиции станет понятно, что мы знали об отмене. Ты поставишь под удар наши семьи? — шепотом прохрипел Иона Форингтон, испепеляя яростным взглядом товарища и перехватив его руку, сжимающую символ на груди.

Огл без капли страха смотрел в глаза профессора, судорожно ища правильное решение в сложившейся ситуации. К нужному ответу его подтолкнул тот, от кого этого никто не ожидал. Дверь комнаты, которую инквизитор делил вместе с мистером Нортхэмом, распахнулась, и появившийся Йон уверенным шагом подошел к столу, оказавшись за спиной Огла.

— Адмирал Харис? Я что-то пропустил? — сказал он, обращаясь к главному моряку, неожиданно оказавшемуся в комнате.

Кэр увидел, что капитан «Последнего шанса» растерялся и вряд ли был способен дать ответ, способный заставить инквизитора поверить. Атмосфера растерянности поглотила даже словоохотливого мистера Кэмбела. Краем глаза Итан заметил, как капитан Хольт сжал в руке кухонный нож, который незаметно успел стащить со стола.

— Мы подумали, что будет лучше отчалить раньше назначенного времени, чтобы избежать шумных проводов. Хотим заручиться покровительством святого Антония, проявив кротость и лишив себя почестей, опускаемых на плечи будущих первооткрывателей, — неожиданно ответил за адмирала Огл.

Кэр не был уверен, что человек под маской поверил словам боцмана. Однако, ответ его устроил, и он подчинился обстоятельствам.

— Если решение принято, стоит спешить, первые зеваки начнут появляться на площади меньше, чем через полчаса, — подыграл боцману мистер Кэмбел, призывая всех действовать.

Через минуту весь офицерский состав «Отчаяния», направляемый адмиралом Харисом, шел по коридору, ведущему к дальнему выходу дворца святого Патрица. Когда они сделали первые вдохи свежего воздуха, на улице еще стояла кромешная тьма. Товарищи с «Последнего шанса» вручили сданное подчиненными Хольта оружие. Инквизитор флагманского корабля вручил Йону полуторный меч необычной формы. Вместо привычной узкой полоски гарды его рукоять заканчивалась кольцом, диаметра которого было достаточно, чтобы просунуть через него руку. Сам меч, судя по очертанию ножен, был немного изогнут ближе к концу, также как и кинжал, принятый Йоном от собрата по ордену. Второй инквизитор оказался вооружен копьем, похожим на посох.

За то время, что беглецы потратили на путь до гавани, сквозь тьму начали проникать первые лучи солнца. В утреннем свете все окружающее казалось окрашенным в серый цвет. За всю дорогу им встретилась лишь пара пьяниц, не способных сопоставить в своей голове, что две дюжины зеленых плащей, двигающихся в сторону гавани Внешнего моря, скорее всего, те самые знаменитые мореплаватели, что должны отправиться в экспедицию через несколько часов.

У причала их ждал герцог в окружении нескольких десятков своих гвардейцев. Кэр заметил, что, когда они вышли с городских улиц к порту, дорогу за ними перегородила вереница синих плащей. Лейтенант почувствовал себя в западне. В самом порту из людей оказалась лишь пара самых ранних торговцев, жадно разгружающих свои телеги и предвидящих сказочную прибыль, что несет им день проводов первой экспедиции во Внешнее море.

Герцог в этот раз был еще менее многословен, чем на триумфальной площади. Впрочем, сейчас Кэр был этому даже рад. Казалось, что эта речь предназначалась только для того, что усыпить внимание инквизиторов. Всем остальным уже сильно не терпелось покинуть твердую почву. Итан молча наблюдал, как и оставшиеся дороги за их спинами, ведущие из города в порт, перекрывались синими плащами.

В нескольких сотнях метров от них, будто переживая за своих офицеров, на волнах покачивались «Последний шанс» и «Отчаяние». После речи герцога адмирал Оливер торжественно отдал приказ о начале экспедиции. Каждый экипаж забрался в свой ботик у причала. Моряки постарались занять места в лодке так, чтобы инквизитор оказался спиной к удаляющемуся городу.

И не зря. Стоило им отплыть от причала Корквила метров на сорок, как Кэр, стоящий на корме и смотрящий на удаляющийся город, увидел, что к линии гвардейцев герцога приблизился всадник в окружении серых плащей. Видимо, по первому требованию его не пропустили, так как он начал агрессивно жестикулировать, очевидно угрожая сжечь стражника в случае неповиновения.

От синих плащей отделилась одна невысокая фигура и неторопливым шагом направилась в сторону герцога, стоящего на причале. В этот момент находящийся в глубоких размышлениях Йон начал поворачивать голову в сторону Корквила.

Нервы каждого находящегося в ботике натянулись, словно парус от сильного попутного ветра. Рука мистера Форингтона сжала рукоять кинжала так, что побелели костяшки пальцев. Огл бросил на Иону взгляд, молящий не совершать задуманного. Спасителем ситуации в этот раз оказался мистер Нортхэм, положивший свою руку на плечо поворачивающегося инквизитора.

Приблизившись к тому месту, где под капюшоном должно было располагаться ухо человека в сером, он с напускным возмущением принялся что-то нашептывать. Кэру было плохо слышно содержимое монолога первого помощника, но, кажется, Джереми разъяснял инквизитору, что оборачиваться на оставляемый город среди моряков было самой дурной приметой.

Синий за это время успел дойти до герцога и вместе с ним вернуться к кольцу оцепления. После того как точка, которой был губернатор, соединилась с серыми, вся толпа, собравшаяся в порту, рванула к причалу, размахивая руками.

Хоть это было и невозможно, Кэру казалось, что ему слышится яростный крик герцога. Лейтенанта не покидало ощущение нереальности происходящего. Еще вчера он думал, что проведет остаток дней, доставляя толстосумов из Кадиса в Корд, или будет проводить месяцы в поисках хорошего улова. Сегодня же он вступил на шаткий путь еретика, ослушавшегося приказа Совета. Никто не знал, что их ждет по возвращении домой. Итан не мог понять, действительно ли слова инквизитора привели герцога в ярость или это была лишь умелая игра.

Когда в детстве представляешь себя героем приключений, не веришь, что тебя могут убить или в то, что твои приключения не принесут тебе славы. Не думаешь, что от твоих действий могут пострадать те, кто тебе дорог. Не думаешь, что можешь оказаться в ситуации, в которой нет очевидно правильного решения. На секунду в голове лейтенанта возникла мысль прыгнуть в морскую воду и вернуться домой. В место, окутанное ореолом безопасности и тепла.

В этот момент ботик ударился о борт «Отчаяния», и офицеры начали свое восхождение на корабль. Никто не оборачивался. Никто ничего не слышал.