Третий сын

Константин Ежов, 2021

Жил был царь. Э… Нет, просто купец – пояс медный. И было у него три сына. Первый ловкий был делец, средний тоже не дурак, третий вовсе был Иван. А вот у царя была дочка, царевна, кстати. И решил он подобрать ей жениха, да неудачно. То руку она им сломает, то ногу, а уж рёбра да пальцы всякие и не считали. Но дала царица-мать совет дельный, и наняли они сваху, не абы кого, а, по слухам, у неё осечек не было. Но и у неё не заладилось, в сердцах и обозвала девушку царевной-лягушкой, за прыжки непотребные при избиении женихов. И уж отчаялись все, но запнулась как-то невеста наша за сыночка купеческого. И сгустились тучи над головой Ивана. Осерчал государь-батюшка и сослал ни в чём не повинного юношу на край света, в лютую Японию. Горюшко-то какое! Ладно, что там дальше? И отправили Ивана в ссылку долгую на поезде в жутком двухместном СВ с отдельным санузлом и душем. Вот же измываются над беднягой, да и вообще непонятно, почему не на винтожабле? И, кстати, бабушка устала и пошла спать. Ты уж книжку сам дочитывай.

Глава 4

— Ярослава, ты что делаешь?! — воскликнула Светлана.

— У него лепесток под тьмой! Был… — последнее эта представительница Кавказа добавила как-то неуверенно.

Капитан, блин, очевидность. У меня же первый ранг по всем направлениям, в том числе и по тьме! А значит это, что и сокрытие на уровне балаганных фокусов. С первого взгляда не видно, а если присмотреться, даже если дара нет, то финита ля комедия.

— А ну убери пистолет, он со мной, — строго приказала моя спутница.

На удивление та быстро подчинилась, как будто даже немного смутившись, став ещё прелестней. Стоп машинен! Не хватало и здесь уйти в отключку.

— В том-то и дело, что он распался! Что, блин, за аномалия! Мне же его теперь полдня восстанавливать! Да как такое вообще могло произойти?! — решил подать голос и повозмущаться по поводу уничтожения моего «лепестка», заодно и переключить свой мозг на куда как более насущную для меня проблему.

— Мне тоже интересно, свиток дестабилизации должен был только его проявить, — заявила особа теперь уже без пистолета.

Она что, издевается? Сама не знает, чем пользуется?!

— Так это ты! Ну и куда мне самоцветы и ювелирку по твоей милости теперь девать?! — потребовал ответа у виновницы, сообразив, кто меня так подставил.

— Говорю же, не должно было так случиться, — ответила она лишь с лёгкими нотками вины в голосе, похоже, не собираясь ничего предпринимать для компенсации пострадавшей стороне.

— А как?! Ты думаешь, это блажь была с тьмой?! Да над запястьем линза искажения была, будь здоров! Лепесток же и так был на пределе моих возможностей, и тут ты со своим свитком! Знать бы еще, что такая фигня вообще есть на свете! — буквально взорвался я от её слов.

— Такой маленький? — и столько было удивления и ехидства в этом вопросе со стороны Ярославы.

Была б моя воля… Убил бы! Ну да, по местным меркам «лепесток» просто мизерный, потому и не удивителен этот вопрос. Речь шла про него, а не про то, что подумали всякие пошляки! Однако что отвечать? Ведь считается, его не создать с рангом ниже третьего. Ну, а то, что у меня первый, тут ни у кого про это даже вопрос не встанет, после обнаружения привязанного пространственного кармана хоть сто справок запоказывайся. Это же был ещё и элемент дезинформации противников. Мало кто с «тройкой» свяжется, а вот «единичке» только так морду лица отрихтуют. В моём случае, скорее всего, сами огребутся, но драться из-за чьей-то глупости желания никогда не было.

К тому же кто не хотел покрасоваться перед одногодками? Понты в любых мирах наше всё! А тут, когда узнал про такую штуку, целую ночь не спал, а потом два года ломал голову и в итоге сделал невозможное, с одной стороны, а с другой — курам на смех по размерам. Но это для кого-то был недостаток, а мы его для собственного промоушена приспособили! Так-то вот! И тут такие дела… Реально, убить эту Ярославу мало!

Кстати, пространственный карман оказался совсем не таким, как представлялось там, в книжках из прошлой жизни. Оказалось, в разрезе напоминал он лепесток ромашки, потому и такое название. Ничего произвольно из него достать нельзя, но и зависимости от того, в каком порядке сложишь, не было, скорее это напоминало лотерею, никогда не угадаешь, что будет в этот раз в руке. Не хочешь гадать, то клади всё исключительно по одному. Габариты вещи, которую можно туда засунуть, ограничивались размером горловины и длиной кармана. Размеры его самого зависели напрямую от твоих собственных возможностей, но было одно «но». При объёме примерно в десять процентов от предельного в точке привязки образовывалась линза искажения. Именно её и пришлось маскировать тьмой.

Была и ещё одна проблема, нельзя было наделать несколько штук, избежав последствий, ведь твои возможности не делятся, а потому палились все лепестки. Да общеизвестный метод создания пространственных карманов не позволял их создавать без привязки к своему телу. Поддерживать их стабильность даже на небольшом расстоянии проблема. Но и тут некоторые умудрились создать формы с привязкой к любому обладателю ранга. Однако всё равно не удалось избежать общих ограничений, но уже по способностям носителя. Если думаете, что секрет их создания легко узнать, разочарую. Те, кто придумал способы, основали свои роды и не малые средства с этого стригут.

Существовали ещё и артефакты с лепестками. Известно всего немногим более сотни таких. Есть и неизвестные, что подтверждает найденный мной медальон, ни в одном каталоге не учтённый, но сколько таких — неясно. Создавались они, понятно, мастерами сил разных рангов. Причём никто толком не мог объяснить, как тот или иной вышел. Это общая, кстати, проблема для всех видов артефактов. Неясно, как они вообще получаются. О, знали бы вы, сколько усилий прилагается, чтобы это понять, страшно даже представить! Ну и понятно, почему любой артефакт имеет настолько дикую цену.

— Какой есть! — с вызовом выпалил и уставился на неё.

Посмотреть было на что, и этот факт не вызвал удивления, другой мир, сильно отличный от моего, в котором живу. И речь шла про термин не с точки зрения физики, а социальных отношений. Тут, похоже, страхолюдин и не встретишь. Лицо с головой выдавало в ней представительницу Кавказа, что мной уже было отмечено. На вид лет восемнадцать-двадцать, да так, что сомнение возникло, кто краше, она или моя Светлана. Пришлось даже головой потрясти, пытаясь сбросить наваждение, не помогло. Да они что, их штампуют для первого класса, что ли?! Проблема была в том, что не припомню, чтобы встречал хоть раз в жизни такой концентрации красоты на квадратный метр. Может, просто неудачно попал и если продефилировать по верхним палубам, то законы статистики начнут действовать и здесь…

— Да чего ты развопился? — прозвучало голосом Ярославы.

Богом клянусь, что слышал, но вокруг стояла тишина. Видимо, глюки пошли.

— Вовсе нет. Говори лучше нормально. И перестань выпадать в реальность. А то сложно тебя понимать становится, — опять прозвучало в ушах.

Зуб даю, все молчат. У меня реально волосы на загривке зашевелились. И тут в комнату вошла ещё одна. Один в один Ярослава, если на внешность смотреть, но был уверен на все сто — не она.

— Штампуют их, что ли? — и, только произнеся, понял, что сделал это точно так же, как до этого слышал, не размыкая губ и без сотрясения воздуха.

— Слава богу, заговорил. Думала, уж не сподобишься, так и будешь озираться. Нет, нас клонировали, — в этот раз был уверен: сказала Ярослава.

Но не понимал почему!

— Кого?! — задал я вопрос шокированно, воспользовавшись новым навыком.

— Меня и моих сестёр, — опять послышалось тем же голосом.

— Это кто?! — я всё же решил прояснить ситуацию.

— Ярослава, — подтвердила она мои догадки.

Прямо гора спала с плеч. С головой, значит, всё в порядке.

— А! — радостно откликнулся я на хорошие известия.

— Нет, не телепатия, — прозвучало совсем неожиданно на так и не заданный вопрос.

Нет, я собирался, но не успел, ответ прозвучал раньше.

— Тогда как?! — Ей-богу, хоть какой-нибудь бы ясности.

— Понятно, ты впервые общаешься через предвиденье. Привыкнешь, после слияния со светом это дело обычное, — пояснила Ярослава.

Думаю, это так. Не может же её голос быть отдельно. Вон она, стоит передо мной, только руку протяни. Только вот одна проблемка. Несла она чушь. Слияние со стихией бывает только на пятом боевом и фактически ознаменует скорый переход в ранги мастеров.

— У меня первый ранг!.. Боевого мага! Какое, к едрене… — потому я совершенно естественно возмутился её глупым инсинуациям.

— А по-другому не бывает. Это такое преимущество света — предвидеть и общаться между собой на любом расстоянии, как у ветра — летать и создавать лепестки, — её возражение прозвучало так естественно, что мне даже стыдно стало за свою необразованность.

— Летать могут и огневики, — начал я сопротивляться противоестественным предположениям, используя логику.

— Конечно, с разрушительными последствиями прилетевшего на землю болида. Хоть бы хроники Второй мировой посмотрел, в её начале, летом 1952 года они активно барражировали, — используя те же методы, вытравила она мои аргументы.

Да, в этом мире тоже было две мировых войны, но годы начала и окончания, да и зачинщики другие.

— Да уж. Но ведь… — я продолжал упорствовать.

— Возможно, то, что я химера, и спровоцировало слияние. Против светлых предвидение плохо работает, — неожиданно смягчила свою точку зрения Ярослава.

— Постой, что-то совсем теряю нить разговора. Что ты имела в виду?.. — я не успел закончить свой вопрос.

— Нас создал до Первой мировой Олег Дорогобудов. Выходит, нам сейчас примерно по двадцать пять лет, — неожиданно для меня стала она чрезвычайно откровенной.

По-моему, даже чересчур. Да будь я на её месте, под пытками такое не рассказал бы!

— Это тот… — опять прервали на полуслове:

— Да, которым японцы до сих пор детей пугают. Пол-Кореи до сих пор стонет от его посмертных гостинцев. Лучше бы тогда они их выпустили, но накал сражений был такой, что ни пленных, ни коридоров для отхода. На самом деле он был великим целителем, одним из первых, занявшихся ДНК. Людьми мы выглядим только внешне, — последнее она проговорила как-то грустно.

— Зачем ты мне это всё рассказываешь? — я всё-таки не выдержал и спросил это напрямую.

— Ты же светлый и со временем всё и сам узнаешь. Тут даже моя принадлежность к этому пути не сильно помешает. На будущее это ведь не влияет. Тем более нас что-то связывает, раз даже слияние у тебя произошло, — выдала она весьма для меня странное объяснение.

Да и не знаю я таких тонкостей про свет.

— Как всё сложно… Всего-то заскочить к родителям и братьям собирался, а теперь во что-то вляпался, — начал я горевать от странности и непонятности ситуации.

Потом вдруг пришла одна мысль.

— Постой! Разве что-то в математике изменилось, или я чего-то не догоняю. Первая мировая началась в одна тысяча восемьсот девяносто шестом году, а сейчас уже двадцать первый век, и как это сочетается с вашим возрастом?! — тут же постарался я её прояснить.

— Да нет, просто считать нужно по-другому. Нас снабдили способностью впадать в спячку, почти анабиоз. И уснули мы в возрасте одиннадцати лет, в год её начала, и только недавно нас случайно обнаружили в подвале одного из бывших особняков нашего создателя, при реконструкции. Не было для нас этих лет, так что прожили мы только двадцать пять лет, — легко развеяла она моё недоумение.

— Получается, таких сейчас могут делать? — сразу решил я прояснить этот момент.

— Нет, никаких записей по работам этой области он не оставил, вернее, ничего не обнаружили. Так что есть только мы как результат, и всё, — разбили пузыри моих мечтаний.

Эх, а казалось, прогресс должен скакать семимильными шагами, а он, зараза, то топчется на месте, то забредёт туда, где Макар телят не пас…

— Тогда не понимаю, а в чём практическая ценность спячки? Он что, к глобальной катастрофе готовился? — спросил я недоумённо.

Реально ведь непонятно.

— Нет, просто хотел сделать идеальных служанок, — вдруг прозвучал совершенно неожиданный ответ.

— Псих, что ли? Да и вообще, причём здесь это?! — выразил я своё недоумение им, не таясь.

— Всё логично, вот живёшь ты в особняке, много слуг и не надо, а тут какое празднество, что нанимать новых? А так разбудил, и всё, кончился приём — отправил спать, потому нас четырнадцать. Именно поэтому и способности только к свету и тьме. Мы должны предугадывать желания хозяина и быть незаметными. Отсюда и целительство, чтобы могли заботиться и о здоровье господина, — выкатила она железные аргументы в оправдание.

— Постой, но как он это умудрился тогда сделать, ведь и сейчас не так всё просто?! Достижения ныне, конечно, ещё те! И тебе апельсиновые сады под Ярославлем, и ананасовые поля в Сибири, и конопля важнейшим медоносом и источником растительного масла стала и вообще суперкультурой, но всё же? — недоумённо спросил я, как он мог тогда сделать такое, что сегодня повторить не могут, учитывая действительно большие достижения генетиков.

— Он был первым целителем — мастером сил света второго ранга, и этого уже было достаточно для предвидения последствий своих манипуляций, — оказалось, объяснение довольно простое.

— Извращенец какой-то, лучше бы чем полезным занялся! А что, сейчас таких нет? — поинтересовался я нынешним состоянием в изучении разных направлений сил.

— Мало кто свет отдельно изучает. Обычно как вторую силу. А среди них пятого ранга боевого мага никто не достиг. На текущий момент мастера сил у нас добилось только двое, а всего в мире пятеро, и из них ни одного целителя. С последним тоже оказались трудности, сильные выходят, только если изучали это так же, как и обычные, — параллельно. Даже выдвигались предложения их классификацию приравнять, но очень уж специфичное направление. Слишком уж огрубели манипуляции у высокоранговых. Потому точного и виртуозного управления, необходимого для целителей, не выходит, — стала объяснять мне ситуацию Ярослава.

— Получается, что только из-за того, что никто не осознаёт преимуществ такого сочетания, их и нет? — я удивился такому раскладу.

— Выходит, так, — подтвердила этот вывод она.

— Тогда как он попал на фронт, если таким уникумом был? — задал я вопрос вопросов.

В этом мире тоже была «бронь».

— Внешность у нас от его жены, он её дико ненавидел, такая маленькая месть. Она была из черкесских княжон, и с разводом всё было непросто… Но однажды она без всякой видимой причины умерла. Доказать его причастность при его-то талантах было физически невозможно. Может, он и ни при чём, но общественное мнение было не на его стороне. Вот и загремел он в действующую армию, да ещё чуть не в самое пекло.

Объяснение было до банальности простым: зависть к чужим успехам и отсутствие работы до инцидента с общественным мнением с его стороны.

— Да уж… А у вас какой ранг? — раз такое дело, я решил узнать про их личные достижения.

— Это как посмотреть, в теории, третий мастер, а на практике не всё толком можем делать даже из пятого боевого, — прозвучал совершенно непонятный и одновременно неожиданный ответ.

— А чего так?

— Ограничения, наложенные Дорогобудовым. Мы ведь не только физически несовместимы с людьми, но и функционирование всей нервной деятельности отличается. Сильно ограничена эмоциональная составляющая, а потому ценностные ориентиры самостоятельно почти не образуются, и они полностью заданы извне. И всё равно они работают не так, как у людей, — стала она давать пояснения на мой непроизвольно заданный вопрос.

— Снять-то их можно? — спросил я, имея в виду ограничения.

— Да, активационным ключом. Который, как сам понимаешь, взять негде, — последнее она сказала с таким сожалением, что непроизвольно захотелось её прижать и жалеть.

— Зачем такие сложности?! — потому совершенно искренне недоумевал я.

— Он не только разблокирует наши способности, но и производит привязку к хозяину, на которого и возлагается ответственность за наши действия. Защита от дурака. Ведь после его применения мы станем очень опасными, и наш отец считал, что такую силу без контроля оставлять нельзя, — спокойно разъяснила причины такой нелепицы.

— В смысле? Вы можете понаделать всякой гадости, как он сам в Корее? — решил прояснить я, а то мало ли.

— Не только, ведь тьма расширяет сознание и дает возможность внушать. При полных возможностях я могу создать до ста пятидесяти теней, правда, скорее идиотов. Ведь интеллект у меня один на всех. Зато около сорока вполне адекватных. Совмести это со всем остальным, — не стала она ничего скрывать.

Вы только вдумайтесь. Вот их бы я даже на смотровой площадке не обнаружил. Господи, да они бы тот пропавший этаж так сокрыли, никакие лужи бы не помогли! Да что про него, гостиница бы пропала, а никто бы на этот факт не обратил внимания. Им бы только террористами работать, никто бы не поймал!

— Спаси и сохрани! Это ж… Вы же переписать все воспоминания кому угодно сможете. Мать твою… За что мне такое знание?! Четырнадцать! Господи! Слава богу, что у него мозгов хватило на те ограничения! — я совершенно искренне поддержал в таком разрезе решение их создателя.

— Ну… После твоих слов могу с уверенностью сказать спасибо за ключ. Ты будешь хорошим хозяином! — буквально огорошила она меня неожиданными словами.

— К-к-какой?! — начал я заикаться, потому никак не мог нормально спросить, что за ключ.

— Тебе лучше знать, ты же его создал. Блин! Какое же это ощущение держать его в руках, — прозвучали ее слова похлеще, чем у любых известных мне ведущих ночных эротических шоу на радио.

У меня чуть катапульта не сработала от неожиданности. Ладно, когда приходилось слушать всю ту лабуду. Там хоть готов был и понимал, зачем так себя истязаю. Тренировки реально помогали не сразу уходить в аут от любой скабрёзности. Жизнь боль!

— Я же ничего не делал! — тут же пошёл я в несознанку.

— Не, точно говорю. А он и на вкус ничего. О, как же хочется упасть на пол и целовать тебе ноги, — продолжила она измываться надо мной, но в этот раз я был готов к такой пакости.

— Стой! А ну прекрати! Запрещаю! — завопил я, не произнеся вслух ни звука, в панике представив процесс.

У самого уже от ужаса пот по вискам потёк, а как уклониться от таких издевательств, понятия не имел.

— Ладно, — неожиданно легко согласилась Яро-слава.

Что-то было в этом подозрительное, а потому никак расслабляться себе не давал.

— Как-то больно спокойно ответила, случаем, не по ушам мне тут ездила? — я решил прощупать почву насчёт обмана, заодно кое-что проверить.

— Однозначный приказ, потому о других своих желаниях пока помолчу, вдруг тоже запретишь. Как жить тогда? — вроде и объяснила и успокоила, а всё одно страшновато.

— Как до этого! — потребовал я, а сам чуть не перекрестился.

Только бы послушалась!

— Это уж вряд ли. Теперь ты наш хозяин, — заявила она без обиняков.

— Да чего ты ко мне прицепилась, да и ключ всего один, успокойся и живи как жила, — я не хотел принимать такой расклад категорически.

Может, шутки у них такие.

— Он самокопируемый, так что всем нам достанется. Да и не получится, я уже сейчас чувствую изменения, — продолжила она гнуть свою линию.

А если правда?!

— Господи, да как такое вообще получилось! Это ж как метеоритом в меня одного бы попало посреди Владимира! — возмутился я такой судьбинушке вслух, или, как мы тут разговариваем, по предвидению.

— Но почему ты так упорно не хочешь стать нашим господином? — изумилась она в ответ.

— Да меня же из-за вас в тонкий блин раскатают! — возмутился я непониманием с её стороны.

— Маловероятно, скорее, у тебя, прибавится верных слуг, — упорно гнула Ярослава свою линию.

— Угу! Тогда весь мир ополчится! Эх, говорила же мама, меньше знаешь, лучше спишь! — застонал я в ответ на такие идеи.

— Зато мы можем тебя вылечить, — выдала она совершенно неожиданное предложение.

Чувствую, заманивают, но пока не понимаю, как и зачем это надо!

— От чего? — спросил я, не скрывая заинтересованности в словах.

— У тебя множественные микротравмы тканей головного мозга, — выдала она диагноз.

— Знаешь, я сам целитель, и чего-то не заметил ничего такого, — возмутился такой постановке вопроса.

Что ещё за инсинуации?! Совсем, что ли, убогого нашли?!

— Понимание многих вещей приходит только с ростом возможностей, — процитировала один из постулатов изучения магии Ярослава.

Чё совсем-то за дебила держать! Хотя…

— Это намёк на мой ранг? — отреагировал я более адекватно, подумав.

Ведь у меня «боёвка» вся первого ранга. Вряд ли целительство сильно отличается. А она-то, по её словам, с этим ключом в мастерах…

— И на него тоже, — подтвердила она мою правоту и добавила сразу столько вопросов буквально несколькими словами.

— Раз так, в чём проблема, лечите! — выдвинул я встречное предложение.

— В том, что сформировались устойчивые условные рефлексы. Это я про тебя. Их основу убирать хоть и долго, но не сложно. А вот остальное лучше без нашего участия. Эти реакции сильно завязаны на множество воспоминаний, и их стирание может нарушить твою психику, — констатировала она.

И знаете, в этот раз поверил её словам полностью.

— Так, стоп! Это идея! Вы можете удалить все, что связано с этим нашим разговором? — сначала задал я вопрос, обдумывая идейку.

— Вообще без проблем, пока воспоминания так свежи, это проще простого, — подтвердила Ярослава мою догадку.

— Тогда приказываю вам жить, как жили, не светить новые умения, а показывать, что ничего не изменилось. Будьте просто людьми, как уж можете. Если уж вам хочется так мне служить, делайте это незаметно для окружающих, и для меня в особенности! А весь этот разговор сотрите. И ещё, о нем можете напомнить только в самом крайнем случае! И по поводу лечения, делайте, а уж дальше там как-нибудь сам, — раз выпала такая оказия, я решил покомандовать вволю.

— А давай сначала займёмся сексом?! — сделала она совершенно дикое предложение.

— Вот су… — договорить матерок не смог, теряя в очередной раз сознание, но успел сообразить, что она это специально.

Хлоп.

* * *

Чёрт, я что, опять потерял сознание? Палуба какая твёрдая, теперь шишка на затылке будет. О, Ярослава пистолет убирает и чего-то жуёт уже. Дежавю, что ли? Постой, у неё же глаза красные! И где вторая?

— Да что тут происходит? И почему ты упал? — воскликнула Светлана.

— Свет, понимаешь, я, похоже, опять отключился, только вот не пойму от чего. И… — на последнем слове завис.

— Что? — удивлённо спросила она.

— А это точно ты? — спросил, сильно засомневавшись в своём рассудке, от картины, находящейся передо мной.

— В каком смысле? — ещё больше изумилась она.

— Как-то сильно ты изменилась вдруг, — осторожно прокомментировал я предыдущее заявление.

Может, просто глючит меня после потери сознания, второй за такой срок.

— Стала лучше или хуже? — неожиданно спросила она не о моём состоянии.

— Не знаю, но такую тебя точно невозможно забыть! — выдал я как на духу.

— Батюшки, какие люди! И как это тебя занесло к нам в первый класс? — неожиданно прервал наш разговор со Светланой тот воевода из порта.

Вот кого-кого, а того необычного, пугающего уверенностью старикашку встретить тут так сразу не ожидал!

— Дядя, ты знаешь Ваню? — вдруг выяснилось, что моя новая знакомая хорошо его знает, да ещё и его родственница.

На этот вопрос он только удивлённо поднял бровь.

— Свет, мы познакомились в порту, — вмешался я со своими пояснениями.

— Даже так?! Просто по имени?! Ну, племяшка, ты меня удивила… Он первый, кому ты позволила себя так называть! Ну, раз она не считает это для себя зазорным, то и я не стану. Так-то мы Лучезар Агафонович, но ты можешь просто по имени. Надо же, Света… Мы ведь тогда так и не представились в порту, а, КулешоФФ? — проговорил он с чувством собственного достоинства.

Оказывается, он всё запомнил, и это про случайного встречного! Монстр…

— Иван, и если быть точным, Кулешов, — я тоже не стал терять купеческого достоинства и представился вослед.

— Ну и что ты хотел сказать про нашу красавицу? Да ты не красней, аки девица, — последним знакомец, видимо, хотел меня подбодрить, но только смутил ещё больше.

— Это… — больше с первого раза я выдавить из себя не смог.

Ну как рассказать о том, что вижу? Такое чувство, будто в бреду и никак в себя прийти не могу!

— Ну чего как язык проглотил. Неужто влюбился? — с такой ехидцей поинтересовался он.

— Вот ещё! — возмутился я в ответ, но про себя испугался: а вдруг дедок прав?

— Ну, наконец, отмер, — удовлетворённо проговорил Светин дядя.

— Понимаете, у неё волосы не просто золотые, а как будто в них там действительно песчинки золота и сверкают на солнце, а глаза стали фиалковые, и ещё кожа… — на этом я замер, не в силах сразу и точно всё описать.

— И что с ней, молодой человек? — слегка подтолкнул он меня.

— Она слегка красноватая, как у выходцев с Потомака! — я наконец подобрал подходящее сравнение.

— А… Это у неё от матери, а она, к твоему сведению, Иван, из княжеского рода Навахо. А у тебя какой, кстати, ранг? — объяснил все мои затыки дядя и тут же поинтересовался не самой моей сильной стороной.

Светлана же хлопала глазами, смотря на меня, как будто чудо какое увидела.

— Первый, — с тяжёлым вздохом таки признался я.

— В таком возрасте, и уже достигнуть уровня мастера сил света! — с пафосом прокомментировал он мой ответ.

— Да нет, боевой, — поправил я его, сообразив, что он просто ошибся, но не поняв причины.

— Ну, так себя принижать не стоит, — он почему-то не хотел признавать очевидного.

Уж, наверное, сам-то я как-то лучше знаю свой ранг сил!

— Я серьёзно, всего немногим больше полугода, как прошёл квалификацию, — объяснил я реальную ситуацию.

— М-да-с, умеешь ты удивлять. Ещё там, в порту, ты выделялся какой-то необычностью. Будто и не с нами находишься, а так, в гости заскочил. А тут ты вообще отчебучил. Понимаешь, Иван, ты пробил полог тьмы от заколки в её волосах. Между прочим, который вообще-то светлые и с пятым не могут. Вот такие дела…

Да… Жёстко… И просто невозможно…

— Э… — промычал я, не зная, что говорить в ответ.

Даже почесал затылок, да только от боли в шишке скривился, но всё едино никаких умных мыслей в голову не пришло.

— А как же тогда лепесток? С таким-то рангом, — растерянно проговорила Светлана.

— Честно скажу, сложно. Потому он такой маленький, что с силой у меня беда, — ответил я уже ей.

— Но ведь это вообще невозможно! — возразила она на мои объяснения.

— Как сказать… Если нельзя, но очень хочется, то можно. Кольчуга моя тоже мало общего имеет с обычной. Если привычная защищает от повреждений, то в моём случае всего лишь снижается их величина, но всё равно они наносятся, — стал я терпеливо объяснять необычность ситуации.

— Получается, у тебя свет и ветер? — сделала она вывод.

— Я шестисил, — проговорил я грустно в ответ.

— Как же так?! — чуть не расплакавшись, проговорила она.

Да, такой диагноз в этом мире приговор.

— Наставников у меня не было. Где что прочитаю или услышу, вот и вся учеба, — прокомментировал я её вопрос.

— Вот тут ты, Иван, не прав. Ты думаешь, так просто попасть в Нахимовку? — вмешался в наш разговор её дядя.

— Нет, конечно же. Я сам не поверил сообщению о зачислении, — на всякий случай уточнил я для него.

— Видишь ли, таких, как ты, кого некому тренировать, но имеющих потенциал, принято отслеживать и ненавязчиво помогать. Потому у тебя был приоритет при поступлении. Да и учили вас там всё же пользоваться силой, хотя, конечно, индивидуально с тобой никто и не занимался, даже несмотря на твоё отставание. Но ведь и не препятствовали самотренировкам? Дали широчайший доступ к библиотеке, во всяком случае, к открытой её части. Вспомни, ведь были случаи, что тебе подыскивали книги и не из каталога? — терпеливо стал дядя объяснять мне, как неразумному.

— Есть такое, — согласился я в ответ.

— Правильно, потому что их выписывали со всего света, — неожиданно рассказал мне реальную ситуацию он.

— Ну, если так посмотреть… — растерянно ответил я.

В таком разрезе всё начинало играть совсем иными красками.

— Пожалуй, придётся пояснить и про твоё зрение, и тебе, племянница, заодно освежу знания. Иван, свет и тьма — силы-антагонисты во всём. Недаром их ещё «правдой» и «кривдой» зовут, хотя, по мне, всё же первое ближе к их сути, потому что их противостояние только на поверхности, а в глубине очень много общего. Вот взгляни на тот стакан на столике. Для меня он просто стоит. У светлого же это ещё и тысячи связей и взаимодействий. Ага, судя по твоим глазам, видишь, — последними словами он прокомментировал мою реакцию.

— У меня сейчас голова взорвётся! — выпалил я, зажмурив глаза.

— Кое-что проясняется. Судя по твоей реакции, способности у тебя эти совсем недавно, и ты даже на уровне инстинктов не умеешь ими пользоваться. Неужто на тебя так сурово шишка на затылке повлияла? Для тебя там мешанина помещений, людей, каких-то отметин, а самих стаканов миллион, — со смешинкой в голосе проговорил Лучезар Агафонович.

— И это есть, но что это?! — ответил я, продолжая жмуриться.

— Открой глаза и просто старайся ни во что не всматриваться, в крайнем случае рассредоточь взгляд. Ты видел прошлое и будущее этого стакана и все его взаимодействия во времени, но отделить их друг от друга сможешь только сам и для как-то связанного с тобой предмета, — объяснил он суть видимого мной.

— Мне что, его в руку взять надо? — тут же задал я в ответ уточняющий вопрос.

А что, учиться никогда не поздно, и у кого угодно!

— Нет, достаточно захотеть. Хотя, если сделаешь это в реальности, будет легче. Но уточню, прошлое — оно одно, а будущее вероятно. Что было, видится куда дальше и чётче. С грядущим же намного сложнее. Это, скорее, гадание. И точность предсказания зависит только от опыта светлого. Однако всё равно нет гарантий в истинности видимого, даже без вмешательства другого приверженца этого направления. Потому сильно надеяться на подобное никогда не стоит. Только на самое ближайшее и касающееся непосредственно тебя. Именно из-за этого его так часто выбирают второй силой. В бою это колоссальное преимущество, если против тебя действует не такой же двусил. Видел бы ты, как комично выглядят их схватки, особенно примерно равных по силе. Вот и выходят из практикующих свет лучшие специалисты по безопасности и следователи. И это уже говорит, что ты никак не — можешь иметь первый боевой по свету, но, с другой стороны, не бывает разных рангов в направлениях у одного человека, — задумчиво проговорил Светин дядя в конце.

— Но почему, когда смотрел на Светлану, ничего такого не видел? — опять поинтересовался я у него.

— Тут я не специалист, и как в точности всё работает, узнавай лучше у своих коллег. Если, конечно, сможешь кого уговорить поделиться знаниями, — проговорил Лучезар Агафонович.

— Ясно, — грустно констатировал я свои шансы на подобное.

— Я же продолжу. Так вот, сила тьмы в сокрытии всех этих связей и их искажении, создании иллюзий. Полог на моей племяннице и искажал истинный цвет кожи, глаз, волос. А потом ты увидел сквозь него. В таких ситуациях не известны обходные пути, важен только ранг. Чтобы преодолеть тот, что на Светлане, нужно более высокий, чем пятый боевой, — проговорил он, внимательно на меня глядя.

— Но у меня никаких подобных сил до этого же не было! А ранг был, хоть и первый боевой, — я решил прояснить ситуацию, пока разрешают.

— Первый, да ещё и боевой… На нём только ощущение неправильности, незаконченности, озарения. У тёмных же с рангом сильно растут интеллект и способности к обработке информации, потому-то из них выходят лучшие аналитики и всякие финансовые спекулянты, а дар внушения… А теперь скажи, есть ли у тебя что из этого?

— Не сказал бы… Пожалуй, лучше соберу пока всё, что рассыпалось из моего лепестка, — я решил съехать с темы, раз пошли такие подробные расспросы.

— А что у тебя тут в коробочках и свёртках? — тут же живо заинтересовалось Света.

— Я ювелир, начинающий. Сначала же просто огранкой самоцветов занимался, а тут разные материалы, инструменты да заготовки. Ещё то, что ценным для себя посчитал, — с неохотой стал я отвечать, сгребая всё в кучу и думая, куда это всё добро пристроить пока на хранение.

— А это что блестит? — заинтересовавшись, спросила она.

Вот сорока.

— Ожерелье, пока незаконченное, — угрюмо ответил я, заранее подозревая всех и вся в грехах.

Мои слова её не остановили, и она, подняв, стала разглядывать его на вытянутых руках. Чего-то пропустил момент с поднятием.

— Красивое, — высказалась она через некоторое время.

— Ты бы поаккуратней с ним. Оно как бы должно стать подарком моей невесте, — проговорил я, испугавшись.

Знаем мы этих: да я только поглядеть…

— Как её зовут? — тут же поинтересовалась она.

— Да никак, говорил же уже, но ведь когда-нибудь будет, — намекнул я на прежний наш разговор.

— Дядя, мы вообще-то к тебе пришли, — без перехода обратилась она к нему, продолжая разглядывать моё творение.

— Для чего? — отреагировал он удивлённо.

Так это с ним она нас хотела познакомить, сразу дошло до меня!

— Ты же слышал его фамилию, — невинно так поинтересовалась Светлана у своего дяди.

— И что? — выразил удивление он своим вопросом.

— Он тот самый! — как о само собой разумеющемся пояснила она.

— Вот так поворот! — изумился Лучезар Агафонович.