Третий сын

Константин Ежов, 2021

Жил был царь. Э… Нет, просто купец – пояс медный. И было у него три сына. Первый ловкий был делец, средний тоже не дурак, третий вовсе был Иван. А вот у царя была дочка, царевна, кстати. И решил он подобрать ей жениха, да неудачно. То руку она им сломает, то ногу, а уж рёбра да пальцы всякие и не считали. Но дала царица-мать совет дельный, и наняли они сваху, не абы кого, а, по слухам, у неё осечек не было. Но и у неё не заладилось, в сердцах и обозвала девушку царевной-лягушкой, за прыжки непотребные при избиении женихов. И уж отчаялись все, но запнулась как-то невеста наша за сыночка купеческого. И сгустились тучи над головой Ивана. Осерчал государь-батюшка и сослал ни в чём не повинного юношу на край света, в лютую Японию. Горюшко-то какое! Ладно, что там дальше? И отправили Ивана в ссылку долгую на поезде в жутком двухместном СВ с отдельным санузлом и душем. Вот же измываются над беднягой, да и вообще непонятно, почему не на винтожабле? И, кстати, бабушка устала и пошла спать. Ты уж книжку сам дочитывай.

Глава 3

— Ты, ты! Как можно так с безутешным женихом поступать?! Сейчас же только отказала, и сразу целоваться! — я начал театрально страдать, как только более-менее пришёл в себя.

— Ой, не могу, жених! — с этими словами Светлана заливисто засмеялась.

— Между прочим, ничего смешного, — опять же картинно обиделся я.

— Тебе сколько лет, ик? — кое-как отсмеявшись, до того, что стала икать, задала она свой вопрос.

— Шестнадцать, в июле будет, — осторожно проговорил я, не понимая, в какую сторону ветер дует.

— Вот стукнет восемнадцать, тогда и приходи! — неожиданно серьёзно заявила Светлана.

— О… Тогда уже ловить будет нечего, столбить землю надо сейчас, пока никто не занял. А тебе сколько? — тоже перешёл на серьёзный тон в ответ я.

— А мне уже почти месяц как! — типа она уже, а мы всё ещё.

— М-да, наверняка уже пролетел, — вслух усомнился я в перспективах предприятия.

— В каком смысле? — удивлённо поинтересовалась она.

— Так тебя родители уже сосватали, поди, — выдал я азбучную истину.

В купеческой среде красотки в невестах не засиживались, да и все остальные тоже. Порой их будущую свадьбу потенциальные родственники могли обговорить ещё до их рождения. Нет, насилия в этом деле никто всё же не творит. Жизнь она длинная, и очень немногие не желают счастья своему чаду.

— Ничего подобного, они бы об этом сказали, — как-то испуганно ответила Светлана.

Ага! А червячок сомнения-то гложет. Есть такая возможность…

— Держи карман шире, — подлил я маслица в огонь репликой.

Не одному же мне страдать от её поцелуев!

— Точно тебе говорю! Только семерым я руку сломала, двоим ногу, трое трусов успело убежать, а остальные не считаются, так, мелкие повреждения, — уверенно ответила она, вдруг утратив всякие сомнения.

— Это ты про что? — недоумённо поинтересовался я, не поняв контекста ответа.

— Женихов подсчитываю, — без тени улыбки произнесла Светлана.

Она это серьёзно? Да ну. Быть того не может! Столько членовредительства.

— Ну и шутки у тебя… Слушай, а зачем ты про ту четвёрку спрашивала, перед потерей мной сознания? — ушёл я от непонятной темы сим маневром.

— Чтобы никто не видел, чем я тут занимаюсь! — опять серьёзно ответила она.

— Остальные, значит, не считаются, тем более камера? — удивившись ответу, уточнил об окружении.

— Какая ещё?!.. — изумилась она упоминанием мной прибора наблюдения.

— Ты что, её не видела?! — ничуть не меньше удивился я её заявлению.

О чем я спрашиваю?! Она даже меня не заметила и чуть не затоптала. Поняв это, мысленно схватился за голову.

— Да вон же она, — указал я ей назад и под потолок.

— Ой! Ну и пусть! — выпалила она, уставившись на указанный мной объект и став практически пунцовой.

— И зачем тебе это было надо, если так не хотела, чтобы твои, ладно, наши действия увидели? — пришлось совершить словесный маневр, задавая вопрос, увидев, как она опять чуть мне не заехала.

— Проверить, — проговорила она обиженно.

— Вот те раз. Что?!

— Что ты именно из-за меня сознание потерял. Теперь могу точно хвалиться, до этого никто так не делал! — заявила она в ответ на мой недоумённый вопрос.

— Да я ж не специально, да и вообще… — я начал тут же оправдываться.

— Но ведь было?! — прибила она меня словом словно муху к стенке гвоздём.

— Да, — со вздохом пришлось признать некоторую долю правды в её словах.

— Слушай, а ты, получается, светлый, раз мою охра-ну увидел? — сделала она совершенно правильный вывод.

— Да таких дебилов только совсем слепой не вы-явит! — начал я юлить, лишь бы не признаваться в первом ранге.

— Ты на что намекаешь? — возмутилась она сразу же, поняв, на кого тень отбрасываю.

— Да посмотри вокруг. Столько отражающих поверхностей. Ну, ушли они в невидимость, затёрли два-три переотражения, но ведь не все. Не знаю, о чем думали, даже заходя сюда. Тут даже тёмному мастеру скрываться не стоит. Чтобы исчезнуть, здесь надо накладывать полную иллюзию, но она более-менее работает, когда кроме твоего противника нет изменчивых объектов. На отражениях темные вечно и палятся, это же первое правило. Тебя что, не учили этому? Погоди, а ты силой-то владеешь? Хотя чего это я? Ты ж меня чуть не прибила! Где тут без этого, — начал я объяснять прописные истины.

— Мне такого никто не рассказывал, — прибила она меня совершенно диким ответом.

— И, естественно, не учили пользоваться. Твоих наставников прибить надо! А если зеркаление или множение, а тем более тени клепать перед тобой начнут, что делать будешь? — раздухарился я совершенно неожиданно даже для себя.

— Да это же просто, особо и говорить не о чем! — Светлана опять сделала шокирующее заявление.

— Э… — тут уж я глаза на неё и вытаращил.

Реально дичь какая-то, а не подготовка бойца. Слабые и сильные стороны противника нужно знать, а то вечно просыпаться разрисованным чернилами и краской.

— Да чего их бояться, всё же иллюзия, — решила добить она меня окончательно.

— А если двусил? Да даже просто сильный темный знаешь как мозги запудрить может даже множеству людей! Если и ничего страшного, как ты его найдёшь-то тогда? — возмущённо поинтересовался я у этой ветреной особы.

— Для этого светлые есть, — как ни в чём не бывало парировала она.

— Ага, и пока его ждёшь, тебе из тьмы по кумполу обрезком трубы настучат. Слушай, а ты историю с пропавшим этажом гостиницы во Владимире не слышала? — я решил-таки вбить ей хоть какие-то азы осторожности.

Иначе, боюсь, меня инфаркт хватит от такой беспечности.

— Как так, это же не полушка, чтобы потерять? — удивилась она моему вопросу.

— Вот именно! Дело было со знакомцем моего бати. Прибыл к его управляющему дьяк с казны, по владимирской пяте, и заявляет, так, мол, и так, недоимочка. Дескать, с одной гостиницы недоплата. Занижаете площадь, от того убыток, так ведь вашего хозяина и пояса лишить могут. Тот, естественно, в отказ. Не может такого, дескать, быть. Служивый человек-то подкованный в таких делах был, вот и взял справку у градоустроителей, — начал я рассказ той истории.

Между прочим, абсолютно правдивой.

— И прихватили управляющего на горячем? — а в голоске-то азарт проснулся.

— Не тут-то было! Сверились с планами, выходило, что невиновные они вовсе. Всё в порядке. Все шесть этажей на месте, и это всё равно площадь меньше, чем в той справке. Дьяк уж чуть с расстройством не ушёл, да вот незадача, дождь недавно прошёл, и показалось тому, будто отражение гостиницы какое-то не такое. Долго, говорят, вокруг лужи бегал, уже и пальцем у виска вертеть в его адрес стали, а он, поди ж ты, пересчитал этажи, а там их семь. Дело до урядника дошло, но даже поэтажный пересчёт внутри толку не дал, пока с зеркалами не пошли, — продолжил я повествование.

— И вот тут-то горе-купцы погорели? — опять заладила она свою песню.

— Дай доскажу. Между пятым и шестым этажами обнаружился ещё один, и вовсе не гостиничный. А устроил там себе квартирку один ушлый тёмный. Да так дело провернул, что ни при езде на подъёмнике, ни при ходьбе по лестнице никто не замечал ничего странного. Знакомцу компенсацию выплатили, а ухаря того в Тайный приказ загребли. А ты говоришь, иллюзия, — последнее я добавил с важным видом.

— Делов-то… В Орешке, на набережной Невы, дом целый под тьмой второе столетие стоит, и никак то заклятие снять не могут! — решила она меня байками попотчевать.

Плавали, знаем!

— Ха, был я там! У меня же в пригороде фарфоровый завод, и уж мимо такой легенды трудно пройти. Туристам там по ушам ездят, а дом тот стоит по соседней улице, и никакой там тьмы отродясь и не было! На самом деле наложена она только на проход в полусажень. Просто удобно, сразу — и на набережную, а сколько народу на этом зарабатывает, а слухов-то слухов! — привёл я контрдоводы против её истории.

А вот про то, что там нашёл, в жизни никому не расскажу! И даже мысленно перекрестился. Заодно потрогал запястье левой руки, где у меня мизерный, по местным меркам, однолепестковый карман, куда и спрятано то сокровище. Был бы он больше… Всё бы туда скидал, а не в кошелях носил. Но у других и такого нет. Это вообще особенность практикующих ветер. Возможность создавать сопространственные объёмы с привязкой к себе. Величина пространственного кармана и его сложность зависят опять от способностей. Однако потребление силы выдаёт при использовании на максимуме, потому никто большими их не делает. Кому охота светиться? Кто же ради ерунды ими обзаводится? У меня там самоцветы и ещё немного по мелочи, драгоценной. Вообще не слышал о более сложных, чем двухлепестковые, по сути двухобъёмные. Вот! А там бронзовая бляха-амулет с привязанным семилепестковым, если судить по гравировке, и притом никаких возмущений в силе. Тут амулеты редки и стоят запредельно, а такой — страшно представить даже. Одна беда, проникнуть пока туда не могу. — Ирония судьбы. Нашёл там в Орешке, берегу как зеницу ока, а пользоваться никак. Иногда думаю, что это просто подделка, но выбросить жалко. Как-никак тайна…

— А как же адрес? — решила она прояснить ситуацию с «невской» легендой.

— Что с ним такое? — задал вопрос, не сразу уразумев, чего ей надо.

— Так нет одного номера по улице, — восторженно выдала она мне свой аргумент.

— Всё там есть, ничего не пропущено. Проход — тот же участок и имеет адрес, ну а поскольку дом на другой улице, вот и не стали вешать таблички. Говорю же, нагромождение случайностей. Чего спорить, съезди да сама посмотри, не веришь — кого-нибудь из светлых уговори показать, — поняв суть проблемы, объяснил я реальную ситуацию.

Возможно, не надо было. Тайна она штука интересная. У меня вот есть, а у неё, может, теперь и не будет никакой.

— Меня не пустят, — со вздохом грустно выговорила Светлана.

— Тогда не знаю… — разочарованно выдал я в ответ.

— Слушай, а у тебя правда под Орешком завод? — неожиданно сменила она тему разговора.

— По бумагам да, но на самом деле скорее мастерская-переросток. Один убыток… — завёл я обычную волынку, не сразу уловив подвох.

— Чего тогда не избавишься? — тут же прихватила она меня за тёплое место.

— Да как тебе сказать… Сам по себе он не убыточный, в рамках захолустной мастерской. А всего-то меньше века назад был официальным поставщиком царского двора. Сейчас там просто не зарабатывают достаточно средств на расширение и обустройство производства, достойного именоваться заводом. Вот и приходится из своего кармана добавлять. Раз в десять уже потратил больше, чем на покупку. И конца пока не видно. По планам, только лет через десять-пятнадцать он полностью станет прибыльным, — начал я оправдываться, но подкрепляя всё аргументами.

— Ну и зачем тебе это надо? — удивилась она сказанному с моей стороны.

— Я верю в тех мастеров. Может, у них ничего такого и не выйдет, как у стекольщиков, но и того, что они сохранили, тоже немало. Это не тарелки для трактиров и уж тем более не миски для харчевен лепить, — проговорил я с гордостью в голосе.

— Ага! Ты ещё стеклом занимаешься, и вот с него и прибыль берёшь? — тут же прицепилась она к словам.

— С чего ты решила? — я просто вежливо поинтересовался.

— Но ведь откуда-то деньги появляются, чтобы фарфором заниматься и не разориться. А раз завёл речь об этом…

— В принципе, логично, но нет, деньги с одной небольшой россыпи на Урале да якутских рубинов. Даже стразы самоцветные пока ничего особо не приносят, хотя и большой там оборот. Ну, по сравнению со всем остальным, что у меня есть, всё в развитие тратится. Так что в теории у меня ого-го, а на практике на свои нужды огранкой алмазов зарабатываю, — с грустью в голосе прокомментировал я её мысли.

Кстати, в Россеа искусственные драгоценные камни именуются самоцветными стразами, вроде как нечто получше стекляшек, но и не совсем то.

— А, понятно, наследство, — сделала она ещё более неожиданный вывод.

— Откуда. Отец и мать из крестьян. Батя и ушёл на заработки, потому что её за него не отдавали. Кому голь перекатная нужна? Это сейчас он в медные пояса выбился, но всё сам. Опять же, мне ничего не обломится, третий сын всё-таки, да и не на самом лучшем счету у него, и из-за этих заводов тоже, — со вдохом опроверг я эти инсинуации.

— Ха, в любом случае он тебе первые деньги дал! — с железобетонной уверенностью в словах прокомментировала она меня.

— Ничего подобного, да и отсутствовали свободные средства как класс! Да хоть и были бы, только дурак столько даст семилетнему пацану! — категорически отверг я и это её предположение.

— Чего-чего? — изумилась она упоминанию моего возраста.

— Мне восьмой год только шёл, когда тот участок на Урале купил. Просто на конкурсе он никого не заинтересовал, содержание золота там так себе. Это мне скорее интересен сам процесс был, да и кое-какая прибыль предполагалась, просто крупным игрокам она показалась не стоящей затраченных усилий. Уже потом некоторое количество алмазов выявили, тоже не особо. А вот гидрофаны… — на последней фразе я напустил таинственности в голос.

— Те самые?! — естественно, изумилась она.

— Угу. Мелкие, среднего качества и выше, хотя, конечно, до искусственных не дотягивают, так те только у вояк и увидишь.

Да, эта разновидность опала, в зависимости от вида, несмотря на неювелирное качество, ценится здесь дороже любых самоцветов, и алмазов тоже. Они могут накапливать силу! Для стрелков так просто бесценны! Без них, до открытия группы кремниевых полимеров, способных заменить большую часть их разновидностей, невозможно было создание одноразовых самоактивируемых артефактов. Тогда рынок этих камней чуть не рухнул… Но выяснилось, что ёмкость пластика уступает, и зачастую на порядки. Хотя цены и просели в итоге. А вот изготовление искусственных гидрофанов подмяли под себя всего пара родов, если царского не считать.

Обычные одноразовые самоактивируемые артефакты называют свитками, но вовсе не потому, что они так выглядят. Просто со временем их только на бумаге стали выводить, дешёвый и удобный материал основы, а так хоть на бересте, хоть на железе, всё одно, так и скажут, чтобы не путаться. Те формы, что ты освоил, и именно с тем уровнем, ты можешь начертанием рун или попросту рунением перенести на предмет, и активировать его сможет кто угодно, с гораздо меньшим усилием. Но есть условие, такой артефакт должен быть рядом с одарённым.

Отсюда, кстати, первый ранг боевых магов и пошёл. Это минимальная планка на активацию свитка. А вот его убойная мощь зависит от того, как именно нарисована лигатура и как вложился маг в начертание. Поговаривают, не слабо непростое занятие. Сам пока даже не пробовал, ну сами посудите, общедоступные лигатуры дают десять-пятнадцать процентов от твоего ранга. Да плюс кто бы рассказал, как правильно рунить. В итоге мною сбацанный свиток будет меньше чем пшиком! Усилий на активацию потратишь куда больше. Будь у меня ранг пятый или выше, можно было бы чего интересного на продажу сварганить, но бодливой корове бог рога не дал.

А вот если рунение на стрелу нанести или патрон, то тут без источника в виде гидрофана или теперь пластика не обойтись, который силой можно накачать при выстреле. Особенно актуален такой метод для кремнеполимеров, потери во времени весьма существенные. Потому-то под личные накопители их и не используют, а камни — не самое дешёвое удовольствие, если на один раз. Естественно, не только это проблема, но и необходимость предусмотреть активацию без стрелка. Лигатуры, объединения рун в один значок, в этом деле куда как сложней, да и попробуй их ещё правильно нанеси на сложные поверхности, недаром свитки на бумагу перешли.

— Так откуда у тебя деньги-то появились, самые первые?! — вернула Светлана из далёких далей, почти никак не относящихся к теме разговора.

— Взял кредит в банке… Чего ты на меня так уставилась? — последними словами я удивился переменам в выражении её лица.

— Кто сейчас говорил про дураков?! — заявила она.

Не хватало ей ещё руки в боки упереть!

Однако стоит пояснить. Здесь полного аналога нашего совершеннолетия нет. Если есть имущество и деньги, то любой подданный волен ими распоряжаться по своему усмотрению, и возраст тут никого не волнует. Ограничение могут наложить только через суд, но попробуй это ещё провернуть в них историю! Не любят тут вмешиваться в чужие дела… Так что аргументы надо иметь более чем железные. Вот жениться только после восемнадцати, но и это никак не связано с совершеннолетием, просто в девятнадцатом веке решили, раз родину может защищать, значит, и детей тоже делать не след запрещать, но указ тот касался только мужчин, и формально женщин никак не затрагивает. Это скорее общепринятая норма девушек выдавать замуж не моложе, но иное никак не запрещается законом, как и браки между троюродными родственниками, хотя церковь и не приветствует, но и препятствовать не будет.

— Это точно здесь ни при чём. В обеспечение по-шли мои доходы по привлеям. Сразу уточню, денег на их оформление не тратил, всё сделал рисковый фонд «Надежда», — стал объяснять я ситуацию.

— И пришёл туда, а тебе: мальчик, вот ты-то нам и нужен! Брякни чего побыстрее, мы на это сразу бумаги оформим, а вон тот дяденька, банкир, тебе денег сколько надо даст. Это даже не смешно! — вполне естественно возмутилась она.

Учитывая мой возраст, история действительно выглядит дико.

— Забавно, но примерно так и было, — подтвердил я её слова.

— Ты чего, серьёзно?! — весьма и весьма изумилась Светлана такой постановке вопроса.

— Поначалу, конечно, нет. Вообще, всё с курьёза началось. Отец бросил в гостиной газету с объявлением на половину первой страницы. Мне просто интересно стало, чего это расхваливают с таким размахом? Я и прочитал-то с трудом. Оказалось, что этот фонд ищет разные идеи и там много чего сулит за них. Да и находится прямо в соседнем с нашей школой здании. Ну, у меня с фантазией всегда было хорошо. В конце концов, с кувалдой же не кинутся.

— И тут тебе как начало везти! — решила она, что я всё же шучу.

— Нет. Просто вкусными печеньками с чаем накормили, записали, где живу, и вежливо послали со словами: «Мы с вами свяжемся, когда примем решение по вашему вопросу».

— Не поняла, тогда как? — изумилась она новому повороту в моём рассказе.

— А вот через пару месяцев пришёл к нам в гости другой их сотрудник, и началось примерно то, что ты там описывала, — решил я добить её, сославшись на озвученные не мной предположения.

— Чего же ты там такого им понарассказывал? — искренне удивилась она такому развитию.

— Одну идейку описал, по новому принципу организации радиосвязи. А он оказался в тот момент в самое яблочко. Ко всему прочему, ещё и реализуем, хотя и сложнее, чем господствующий вариант в тот момент. Там такое движение началось на уровне приказов, мама не горюй. Англичане никак не хотели лицензию продавать на право производства, а военным приспичило на цифру переходить. Тут ещё и купцы подсуетились, — максимально обтекаемо стал я хвалиться.

— И фамилия у тебя, чисто случайно, Кулешов? — неожиданно поинтересовалась она.

— Да, а ты откуда знаешь?! — я совершенно искренне удивился её вопросу.

— Знаешь, я тебя старше представляла… Солидней, — проговорила Света медленно.

— В каком смысле? — она нагнала туману и пробудила любопытство несколькими словами, спровоцировав на новый недоумённый вопрос.

— Когда мой дядя тебя материт, в жизни не догадаешься, что тебе столько лет! А давай я тебя с ним познакомлю, он ведь тоже летит с нами, — поставила она меня в тупик новым предложением.

— И кто у нас дядя? — осторожно поинтересовался я, а то мало ли.

Вдруг португальский шпион, а я тут соловьём заливаюсь.

— Да какими-то ерунденями для вояк занимается. Точно не скажу, не интересовалась особо, — буквально отмахнулась она.

— Не понял, я-то тогда каким к нему боком? — я решил не форсировать события, а всё же хоть немножко прознать про её родственника.

— Вот и пойдём, сам и спросишь! — поставила она точку в моих робких прощупываниях почвы.

— Куда, собственно? — немного испуганно спросил я в ответ.

— На верхнюю палубу, конечно, — заявила она как нечто само собой разумеющееся.

— Ха, да меня туда и не пустят! Кстати, а чего ты здесь тогда забыла? — совершенно искренне удивился я обществу пассажирки первого класса.

— Да достала меня одна особа! Думала, хоть на несколько часов избавиться от неё и её альбома. Не получилось нахрапом, вот теперь меня измором изводит. А что, есть какой-то запрет для тебя на подъём? — дала она неопределённый ответ и тут же спросила про не очень удобный момент моего путешествия.

— Можно и так сказать, у меня билеты в третий класс. Так те четверо тебя вернуть хотели? — вопросом я быстренько сменил тему разговора.

— Ничего подобного, это моя охрана. Постой, как так, владелец заводов, прииска и чего там ещё, и летит как простолюдин какой-то? — не повелась она на уловку.

— А я он и есть, пояс наследует старший брат. Ну, можно и догадаться, что у меня всё в обороте, а самому пока особо ничего и не надо, в конце концов, учился в Нахимовке, а с осени буду в Ушаковке, и, естественно, всё время на казённом коште. А только чтобы пыль в глаза пускать, мне пока и по возрасту ни к чему. Как ни странно, этот винтожабль меня и в третьем классе до родителей довезёт, знаешь ли, — ответил я ей с некоторой обидой в голосе.

— Мне рассказывали, что вы купчины все поголовно психи и вообще на всю голову ушибленные, но ты меня потряс! — не обратила она совершенно никакого внимания на интонации.

— И чем же это? — теперь уже была моя очередь изумляться.

— Своей скупостью! Это же надо, по самым дешёвым билетам путешествует, будто и впрямь нищий.

А вот это меня уже задело! Потому не удивителен мой последующий ответ.

— Хорошо. Объясни мне убогому, зачем мне билет, к примеру, в первый класс, если я всё равно всю дорогу здесь на нижней смотровой площадке проторчу?

— Зачем? — передала она всё своё изумление интонациями.

— Потому что мне так нравится! Больше нигде на винтожабле не получишь таких ощущений от полёта. А что наверху? Только в бассейне побултыхаться да на солнце таращиться, даже большинство облаков и те под нами, кстати, отсюда на них смотреть тоже интересней, — только что «вот» не добавил для большей убедительности ответа.

— Ну, знаешь! Ты что, один всегда летаешь?

Видать, задел-таки Светлану, правда, не понял чем, но…

— Да! — подтвердил я с максимальной твёрдостью в голосе.

— А почему? — с явным сочувствием в этот раз спросила она.

— Как-то так получается, — почувствовав себя не в своей тарелке, растерянно ответил.

— Но ведь родители?..

— У нас довольно натянутые отношения, они и на выпуск не прилетели, — тяжело вздохнув, признался ей.

— Почему? — продолжила она растерзание.

— Не хочу жить по их указке, чтобы кто-то за меня решал, с кем мне общаться и дружить. Так что уже больше пяти лет как даже полушки у них не брал. Да и в Нахимовку поступал, чтобы от них никак не зависеть, хотя и не только, — я сам не понял, почему стал выкладывать правду.

— Понимаю… — как-то грустно прокомментировала ответ Светлана.

— Что, тоже? — тут же предположил я подобные проблемы в отношениях с родителями.

— Да. Жениха у меня нет, но ты бы знал, как меня уже достали с ними. Даже сваху наняли, от неё я и сбежала! — с экспрессией выдала она.

— Но ведь однажды ты всё равно выйдешь замуж.

Как-то ничего кроме этой банальности в голову не пришло.

— Конечно, но я хочу, чтобы меня любили, а эти… Мечтают породниться с моей семьёй, а меня в довесок. Уроды! Уж как-нибудь сама себе его найду, — неожиданно решительно заявила она.

— Сложно тебе будет, не имея ничего своего за душой. Вот потому у меня и нет сейчас денег, чтобы к восемнадцати накопить поприличней. Может, при удаче и поясом обзавестись, а там и решать самому, как мне быть, — поддержал я её своим примером.

— Постой, похоже, у тебя и невеста есть на примете, а родители, получается, против? — сделала она неожиданный вывод, при этом весьма точный.

— Не то чтобы. Понимаешь, меня в школе «хвостатым» звали, ну а им была та девушка, про которую уже говорил. После того случая от меня ни на шаг стала. Знала бы, как меня порой это бесило! А потом она как-то заболела… — начал я рассказ и завис на воспоминаниях.

— И что?! — растормошила она меня своим вопросом.

— То! Оказалось, уже не могу обходиться без этой плаксы и ходячего сумасшествия. Она же натуральный взрыв мозга, а без неё оказалось очень грустно. Вот тогда-то родители и решили, что мне не след с ней общаться. Отец даже во Владимир нас перевёз с Южнодара… — проговорил я, опять скатываясь в прошлое.

— А она красивая? — прозвучал неожиданный для меня вопрос.

— Не знаю, вроде обычная была, да я её четыре года не видел, только старая фотография осталась. Они с матерью куда-то уехали, а новый адрес никому не оставили. Думал даже сыщиков нанять, как-то…

— Она у тебя с собой? — опять она вырвала меня из грёз.

— Э… А, фотка, да, — растерянно ответил я, не сразу поняв, чего от меня хотят.

— Можешь дать посмотреть? — продолжала она меня теребить.

— Пожалуйста, — с этими словами я достал снимок из кошеля и протянул ей.

Света совершенно неожиданно выхватила его и внимательно уставилась на изображение моего «хвоста».

— Ты чего? — удивлённо спросил я у неё через некоторое время.

— В каком смысле? — теперь уже она измывалась надо мной вопросами на вопрос.

— Так уставилась, — пояснил суть своего интереса.

— Мне любопытно, ты действительно дурак или просто слепой, а может, то и другое вместе? — неожиданно заявила она.

— Да что ты там такое увидела?! — под этот свой возглас я сам стал рассматривать фотографию, но ничего нового там не узрел.

— Так, ничего, — и стала ещё более подозрительно меня разглядывать.

— Да что, в конце концов?! — я уже чуть не начал себя оглядывать.

— Ладно, пошли уже ко мне в гости, — предложила Светлана и улыбнулась чему-то понятному только ей.

— Я же сказал…

— Забудь, со мной пропустят! — и столько было уверенности в её голосе, что сразу подорвался.

И да, даже не заикнулись про билет, ни на входе в спецхолл первого класса, ни перед подъёмниками. Все такие вежливые, кланяются. Чего за ерунда происходит? Та четвёрка проявилась и сзади сопровождает. Уж про богатство убранства упоминать и не стоит, как само собой разумеющееся. Хотя невольно старался незаметно всё разглядеть. На самом деле до этого так путешествовал только с родителями, а воспоминания имеют свойство блёкнуть. Тем более тогда на это и не смотрел, потому впечатлился, но всё равно желания тратить деньги и путешествовать первым классом не возникло.

— Твою м… — начал я стандартное русское ругательство, но был перебит угрозой.

— А ну стоять, не двигаться! — прозвучало от юной представительницы Кавказа.

Кто бы стал, когда тебе в упор в лоб направлен ствол больше сантиметра в диаметре, по любому со спецбоеприпасами, как раз против любителей силы?!