Третий сын

Константин Ежов, 2021

Жил был царь. Э… Нет, просто купец – пояс медный. И было у него три сына. Первый ловкий был делец, средний тоже не дурак, третий вовсе был Иван. А вот у царя была дочка, царевна, кстати. И решил он подобрать ей жениха, да неудачно. То руку она им сломает, то ногу, а уж рёбра да пальцы всякие и не считали. Но дала царица-мать совет дельный, и наняли они сваху, не абы кого, а, по слухам, у неё осечек не было. Но и у неё не заладилось, в сердцах и обозвала девушку царевной-лягушкой, за прыжки непотребные при избиении женихов. И уж отчаялись все, но запнулась как-то невеста наша за сыночка купеческого. И сгустились тучи над головой Ивана. Осерчал государь-батюшка и сослал ни в чём не повинного юношу на край света, в лютую Японию. Горюшко-то какое! Ладно, что там дальше? И отправили Ивана в ссылку долгую на поезде в жутком двухместном СВ с отдельным санузлом и душем. Вот же измываются над беднягой, да и вообще непонятно, почему не на винтожабле? И, кстати, бабушка устала и пошла спать. Ты уж книжку сам дочитывай.

Глава 2

— М-да, вот и закончилась моя учёба.

Не абы где, а в знаменитой Нахимовской избе морских новиков, что в Мумбаи. Последнее добавил для тех, кто вдруг не знает. Если всё равно не догадались, то это аналог Нахимовского училища! Мир другой, слова тоже, а смысл тот же… Так вот, с отличием закончил! Вещей оказалось немного, всё в рюкзак вошло да скатка из пледа. Нищему собраться — только подпоясаться. Дальше надо подать документы в Воспитальный дом имени большого морского воеводы Ушакова, что в Иерусалиме. Прямого аналога в моей памяти он не имел. Но его предназначение понятно и из названия. Поэтому не удивительно, что я в порту. Добираться туда как-то надо. С одной стороны море и корабли, а с другой — винтожабли. Правда, сначала в Крым заскочу, к родителям, они летом там всегда на даче отдыхают. Благо прямой рейс из Мумбаи есть до Севастополя, с промежуточной посадкой в Багдаде.

Если вы пытаетесь понять, каким таким зигзагом корабли ходят, так речь не про них. Говорю же, винтожабли, эти небесные гиганты. Помесь известных мне дирижаблей не знаю с чем. Ближе всего с вертолётами. На самом деле газовый баллон в них не главное, его задача — обнулить собственную массу этих левиафанов. Подъёмную силу создают гигантские турбины. К примеру, на том, на котором полечу, по бокам их установили в количестве двенадцати штук, по шесть с каждого борта, диаметром по сорок пять полусаженей, а в целом монстр длиной более двухсот. В две тысячи ласт грузоподъёмностью, если в тоннах, то немного больше.

— Молодой человек, а где ваши родители? — неожиданно обратился ко мне довольно забавный старикашка с окладистой бородой, весь как лунь седой, но в мундире большого воеводы.

Сам-то одет в «гражданку», но, видать, выправка как клеймо на лбу…

— В Крыму меня ждут, как бы это… сам, — не знаю почему, но я этого дядьки смутился, до того из него уверенность пёрла.

Давненько меня таким пронять не получалось.

— Так посадку на «Ярополка Рюрика» уже объявили. Вон и самобеглы уже загоняют, — проговорил он, смотря на суету у загрузочных сходней.

Ну вы догадались, что так тут авто называют. И да на винтожаблях можно и с ними по стране путешествовать, а не наматывать вёрсты по дорогам. Всего-то купить поклажный билет.

— Пока только для пассажиров первого класса, — пробормотал я расстроенно, наблюдая через стекло, как крепко сложенный мужчина в окружении нескольких женщин и множества детишек важно направляется к парадному входу на «Ярополка».

Наверняка жёны. Многожёнство тут не под запретом, даже у православных, хотя и не сказать, что так уж распространено. Началось всё со внука, того самого Юрия, который Русь отстоял. Женился он много раз, но вот упёрлись отцы и наотрез отказались венчать в восьмой раз. И стал он их примучивать. Надо сказать, тем и прославился, что любил это дело, отчего русская экспансия при нём приняла невиданные масштабы. Русские не очень желали попадать к нему в руки, и потому бояре постоянно организовывали походы на соседей с целью захвата пленников ему на увеселение. Присоединение же земель было скорее сопутствующим доходом.

Так вот, очень скоро добровольно в патриархи, по понятным причинам, перестали идти, и тогда он стал возводить в сан их насильно. Страху тогда нагнал на эту братию — не дай боже, но проклинать его церковные отцы боятся до сих пор… И вот, очередному назначенцу пришла светлая мысль по-своему трактовать некоторые моменты. Видать, так скоро и мучительно помирать не хотел. Желание понятное. И родилась революционная для того времени идея. Нельзя одновременно иметь больше семи жён! Бывает и так, что правильное прочтение некоторых догм очень способствует продлению жизни. Вот так царь обрёл жену, а количество монахинь подсократилось.

Однако жук церковный и тут лазейку придумал, что согласие на новую женитьбу дают все нынешние жёны достойного мужа. Ох, сколько здесь разночтений родилось впоследствии. Однако в то время трактовать всё это во все стороны не додумались. Тогда совсем другая проблема встала в полный рост. Сами понимаете, никакого такого «Домостроя» придумать не успели, и жена могла и дубиной огреть промежду глаз. А вот с ответкой ещё вопросец! Принадлежность к роду — это вам не фигура речи. Отдали в жёны — это вам не с глаз долой из сердца вон. Разок-другой ещё войдут в положение, а там и до кровной мести дойти может. В таких раскладах сами подумайте, чтобы наша русская женщина добровольно согласилась на соперницу под боком? А вот тут ждал церковного ухаря облом, массированные захваты наполнили страну невольницами и перевели многожёнство в практическую и привычную всем плоскость. С тех пор и наши стали куда более покладистыми, хотя это так и не дало никаких гарантий против скалки промежду рог. Еще и пришлых стали подбивать на непотребства и насилие против мужиков. Тем более толпой обиходить всегда сподручнее. Вот и вышло, что широкое распространение многожёнства оказалось не вечным, и сейчас норма скорее одна жена, а подобное — удел родовитых и богатых.

Да чего далеко ходить. Батя мой, как пояс-то надел, тоже решил повыпендриваться. Однако один удар чугунной сковородкой с ручкой справа объяснил ему политику партии и правительства. Больше разговоров на чреватые тяжёлыми травмами темы не велось. Хотя по рассказам Ростислава полюбовница у него всё же есть, но мнится мне, что хрен ей чего обломится, пока мамка жива.

— А вы в каком классе, позвольте полюбопытствовать? — задал следующий вопрос воевода.

Я-то уж губу раскатал, что всё, отделался…

— В третьем, — пришлось признаваться в невеликих финансовых возможностях.

— Ну да, удовольствие там, конечно, не то, — да ещё и с таким сочувствием в голосе, чтоб ему зелёными яблоками объесться.

— Хм, — мой ответ можно было понимать как угодно, а то ненароком чего брякну, а потом неудобно будет при следующей встрече.

— А я смотрю, вам корабль-то нравится, а, юноша? — всё не отставал дедок.

— Ещё бы, он из новейшей серии, там же всё напичкано электроникой и автоматикой. Да там!.. — прорвало меня не к месту.

— О как глаза-то горят, поди представляете себя кормщиком, не иначе? — этот гад даже не скрывал веселья в голосе.

— Да куда мне… Не с моими связями. Там даже потомственным-то не пробиться, — решил подыграть приставучему собеседнику.

— А вы разве не из моряков? — сразу просёк фишку этот тип.

— Нет, из купцов. Медный пояс у бати, — тяжело вздохнув, признался я в обстоятельствах.

Тяжело в этом мире плыть против течения. С одной стороны, сразу проявляют уважение, с другой — не то что преференций не дают, так ещё и палки тут же ставят в колёса. «Как закалялась сталь» дают прочувствовать в реальности. Одно дело читать ту книжку, другое — на своей шкуре всё испытать…

— Наследник? — продолжил он расспрос.

— Не, я третий у бати, — сразу рассказал правду.

— Ну и как собственные успехи? — а вот это был вопрос из рутинных.

— Ммм… Вот у Ростислава — это да, соседу зимой снег продаст, с его же собственного двора, мне до него…

— Что, совсем плохо? — Неужели уловил нотки уклонения в словах, иначе объяснить лёгкую улыбку в вопросе не могу.

Прикол-то стар как мир, и кого-то улыбнуть им нонсенс.

— Ну почему же. В этом году буду продвигать помидоры и огурцы, посоленные по нашему семейному рецепту. Деньжат вот подсобрал, землицы взял в аренду, с правом выкупа, правда. Работники теперь есть. Бог даст, всё получится, — начал раскрывать правду с малого.

— Какие мы, оказывается, скромные. Своё дело завёл, а всё туда же, не знаем, не ведаем и вообще грамоте не обучены. Чего хоть за марка-то, а то сподобится увидеть, может, и прикуплю.

Да. Все наши купеческие увёртки ему знакомы. Эх…

— «КулешоФФ».

— Что, так с двумя «ф» на конце? — опять прорезалась ехидца в его голосе.

— Да, большими, надо же хоть как-то внешне выделиться. В общем, ничего другого не придумалось, — опять стал я прикидываться шлангом.

— А чего же раскрутчиков не наняли? — продолжил муки моей купеческой душонки дедок.

— Денег нету, — последнее я произнёс угрюмо, не отступая от своей линии.

Примета плохая — чужим делами хвалиться.

— Эвон оно как! Постой, а не это ли марка лавки знатной рухляди и украшений, там ещё фарфор продают, по слухам, не хуже, чем у минцев? — похоже, поймал меня за язык воевода.

— Ещё хрусталь, но это всё баловство, да и убыток один. Если бы не светящиеся стразы из искусственных самоцветов, по миру бы пошёл, — а что я, он сам виноват.

— А что так?

И ведь никак не отвертишься, и по возрасту старше, и по званию.

— Так запустение на заводах было, вышли из моды эти товары, а прошлые хозяева всё и забросили, всем подавай попроще да подешевле, — пришлось начать новый раунд словесных кружев.

— Ты, значит, возродить решил? И зачем оно тебе надо, ежели в убыток? — не оставлял он попыток подловить меня на слове.

— Да! Ну, это сейчас, но со временем, думаю, всё наладится. А!.. Не знал я просто! Заработал деньги и чуть в трубу не улетел…

— Бывает. Но ведь как-то ты добываешь достаток, али у родителей на шее?

Да чего он в меня вцепился, аки волк в жертвенного ягнёнка?!

— Ювелир я, вернее, огранщик.

Так ведь всё придётся рассказать. Впрямую врать урон чести будущему морскому воеводе.

— Так ты по делам тут? — наконец сменил он тему расспросов.

— Нет, в этом году Нахимовку окончил, к родителям вот еду, а потом в Ушаковку.

— А говорил, не моряк! Я же смотрю, выправка флотская! В торговый флот, поди, хочешь? — продолжил он разговор, но как-то интерес из его слов пропал.

— Не, в морские воеводы! — с гордостью ответил.

— А как же ты работаешь? — тут же он удивился, явно понимая суть проблемы.

— Ну, когда не учусь… Тяжело это, правда, — пришлось признаться со вздохом.

— Молодец! Ладно, интересный ты юноша, а мне спешить надо, у меня-то первый класс, так что отправимся мы в Севастополь вместе. А ты не горюй, всё у тебя получится. Упорство и труд всё перетрут! — дал он обычное напутствие и, отвернувшись, направился на выход из вокзала.

Вот и ушёл мой неожиданный собеседник, но и мне пора. Только весь разговор промучился. Такое чувство, что где-то я это лицо видел, но так и не вспомнил.

— Прикоснитесь к модему, — заученно и монотонно произнесла кассирша.

Небольшой чип, вживлённый между указательным и средним пальцем, и кожа в качестве проводника. Вот и произошла оплата.

— Ваш билет, — продолжила она.

Хватаем и бегом-бегом, таких, как я, винтожабль ждать не будет. Да и вообще, ещё до отлёта хочу успеть на нижнюю смотровую площадку. И вход у нас не парадный. Попроще. И коридоры без особой отделки, и каюты на четыре места, как купе поезда. Мне ещё повезло, что она с иллюминатором. Хотя какая разница, всё одно там не собираюсь торчать.

— Здрасте, — поздоровался, вбегая туда.

— Здорово, — нестройным хором ответили трое попутчиков.

— Разрешите?

Это я прошу подняться соседа снизу, у него под лавкой поклажные места. Раздельно для него и меня, хоть моё место и сверху. Оба с замками. Преступности днём с огнём не сыщешь. Но то во внутренних областях, а тут по мелочи могут и чего слямзить. Так, заплечник туда, скатку оставляем, а пояс с кошелями, двумя этакими барсетками-переростками, на себя.

— Слышь, парень, ты куда это уже намылился? — неожиданно спросил один из потенциальных попутчиков.

— Вам-то какое дело? — ответил весьма грубо, но постарался смягчить голосом.

— Так может, ты места какие тут знаешь. Интересные. Не торчать же тут всю дорогу, — пояснил причину вопроса тот.

— Так в билете же всё написано, — сказал я довольно банальную истину.

Это целый буклет, вдруг пассажир изъявит желание ещё потратить денег, так что трактиры рады всем.

— Э… нет, ты так спешишь, будто чего знаешь такого, — не отстал он.

— А… я на смотровую палубу, надолго. Может, до Багдада и не вернусь, — пришлось подробней пояснять причину своей спешки.

— Там же пол стеклянный. Подымемся, страсть-то какая будет! — выплеснул он эмоции от моих намерений.

— Да не впервой, и вообще, там здорово! — намекнул я про то, что кому как.

— У меня только от разговоров мороз по коже, так что с тобой мы не пойдём. Правильно я говорю? — это он обратился к другим людям из каюты, явно ему знакомым.

Вместо ответа послышалось: «Ты уж беги, не будем тебя держать».

«Д-д-д-у-у-у-у-у!» — послышался мощный басовитый гудок отправления. И тут же почувствовалось движение.

— Ох ты ж! — вырвалось у меня.

Пока добрался по лабиринтам коридоров до места, вот теперь обратно, через весь корабль. Коридоры, коридоры, хоть разметку понаставили, иначе заблукаешь. Наконец и заветная цель, только спуститься на палубу ниже. Всё, плед на пол, сам на него, красота. Вот и земля уходит вниз.

–…! — невольно вырвалось не столько от боли в боку, сколько от неожиданности.

— А!.. — раздался красивый девичий голос с другого боку.

Бубух. Показалось, даже стекло подо мной задрожало.

— Ты чего тут разлёгся?! Больше места нет, что ли?! — заявила она мне свои претензии.

— Э…

И что должен был ответить? Вокруг пусто, тут всего-то несколько человек. То ли совсем себе под ноги не смотрит? Как она вообще за меня запнулась, я даже ни фига не по центру!

— Блин, я из-за тебя коленку поцарапала. Ну… — продолжила она возмущаться.

— Так чего молчите? Сейчас быстро обработаем, — перебил я её.

— Вот ещё, тут так, ерунда! — девица попыталась отбросить мои аргументы.

— Это там, в Севастополе, а здесь всё серьёзно. Мало ли, может, и обойдётся, но лучше не рисковать! — ответил я, доставая из кошеля свою маленькую аптечку на экстренные случаи.

— Ты куришь?! — тут же прозвучало с её стороны.

— Нет. А с чего вы решили? — я немало так удивился таким её вопросом.

— Так подсигар…

— А-а-а, нет, это не он, хотя задумывался для такого применения. Тут вот, смотрите, всякие мелочи на экстренный случай: немного таблеток, жидкий пластырь, обеззараживающее и пара шприц-тюбиков, — удивление в ответе даже не пытался скрыть, протирая её коленку ваткой, смоченной в перекиси.

Факт, что она знает настоящее предназначение коробочки, довольно интересный. Любители курения тут дикая экзотика, даже в Потомаке их не так и много. Чего не скажешь про европейские страны. Правда, с последними веяниями моды о здоровом образе жизни и там с этой привычкой стали бороться.

— Просто у папиного знакомого был похожий, так он там сигарки хранил. А можно посмотреть?

— Пожалуйста, только осторожно, не рассыпьте, и вообще, пересядьте на плед, нечего на холодном стекле вам делать, — задумчиво проговорил я в ответ, выдавливая на палец немного пластыря.

— Ты прям как моя мама! — удивилась она моим словам.

— Это плохо или хорошо? — дождавшись, когда она, наконец, переместится, нанёс защитную плёнку на царапинки.

— Ну… пока не определилась, — задумчиво проговорила она.

— Вот и чудненько получилось, а то, помню, в первый год, как приехал в Мумбаи, занозу засадил, чуть пальца не лишился, теперь шрам на всю жизнь остался. Вот, смотри, — продемонстрировал изуродованный с внутренней стороны мизинец на правой руке.

На самом деле доктора тут хорошие и даже следов не осталось, а это, когда ещё маленьким был, разворотил, играясь в песочнице. Обманывать нехорошо, но иногда полезно.

— Врёшь ты всё! Не верю, что у нас коновалы, а не врачи! — возмутилась она моим инсинуациям.

— Лишь немного преувеличиваю! Не хочешь же ты, чтобы у тебя на коленке такой же появился? — поинтересовался с коварством в голосе.

— Сплюнь! — выплеснула она свои эмоции в ответ.

— Коль уж вы перешли на ты, то меня Иваном зовут, можно просто Ваня, — при этом почему-то рассматривал её ступни в сандалиях из тонюсеньких ремешков.

Красивые, кстати, можно сказать, изящные. До сорок третьего плюс размера им ох как далеко. И ногти не накрашенные. На ногах они особо никогда красотой не отличаются, а их как будто специально выделяют, чтобы подчеркнуть уродство.

— Ой, извините! Светлана… ну… э… да какая разница, Света! — почему-то в её представлении было столько экспрессии.

И тогда, наконец, взглянул ей в лицо.

«Блин, я что, покраснел?!» — успела проскочить мысль, когда почувствовал, что щёки горят.

Хлоп.

— Что с вами? — спросило обеспокоенное лицо надо мной.

— Опять! Да всё в порядке. Блин! — с последним воплем пришлось срочно зажмуриться.

— Со мной что-то не так? — растерянно прозвучал её голос.

— Нет, нет, что вы, как раз наоборот! — попытался отмести всякие её сомнения.

— Мы же вроде на ты перешли, и почему тогда закрыл глаза? — тут же задала она вопрос.

— Боюсь опять потерять сознание, — признался я как на духу.

— Значит, всё-таки плохо? — опять прозвучала грусть в голосе Светы.

— Просто ты так красива, что кажется, будто сердце от тоски разорвётся и я опять не выдержу, — выдал свою тайну, как на исповеди.

— Скажешь тоже! А что, очень?! И почему не от любви?! — задала она вопросы на засыпку.

— Ну, это птица высокого полёта, а мы всё по земле как-то. Да и вообще, параллельные вселенные не пересекаются, — я начал почему-то философские рассуждения вместо нормального ответа.

— Ты это к чему? — потому-то было неудивительно её недоумение.

— К тому, что таких, как ты, только по смотрельнику показывают. В жизни они не встречаются! — сказал я своё мнение, между прочим, абсолютно правдивое.

— Ой ли, а кто тогда перед тобой? — с ехидцей в голосе поинтересовалась она.

— Тьма! — дал совершенно искренний ответ.

— А ты глаза-то открой, будет свет.

От зараза! Умеет играться словами!

— Хорошо, только если пообещаешь не смеяться, — продолжал я тянуть время.

Не просто так, в конце концов, ведь полно техник контроля сознания. Вот и пытался сейчас настроиться.

— А что мне за это будет? — с подозрительными интонациями в её голосе прозвучал вопрос.

— В каком смысле? — спросил я, не на шутку забеспокоившись.

— Ну, вот я мучаюсь, сдерживаюсь, должна же быть награда? — и такая украдка была в словах этой Светланы, что стало ясно, дёшево не отделаюсь.

— Э… у меня ничего нет! — я попытался слететь с темы и не отсвечивать.

— Вот же! Тогда слушай, в этом случае ты мне рассказываешь, чего сознание потерял, а не эти отговорочки про мою красоту! — зажала она словесно меня в углу.

— Тогда лучше помолчу, — я решил стоять до последнего.

— Ну, ты! — возмутилась она на мой ответ.

— Да, я такой… Света, выходи за меня замуж! — последнее выпалил скороговоркой и чуть ли не шёпотом и приоткрыл один глаз.

Однако она услышала. Для меня же было важнее другое, признаков наступления очередного обморока пока не наблюдалось.

— Ха! — произнесла она как-то неуверенно, а потом неожиданно со всей мочи врезала мне под дых.

Тут уж волей-неволей и второй глаз прозрел.

— Ты чё, сдурела! Нет так нет! А если бы на мне «кольчуги» не было, поминай как звали! — возмутился я её преступными действиями.

Нет, реально, так разве что «подкалибером» получить можно. Нужно же как-то соизмерять свою силу с проступком!

— Какой ещё «кольчуги»?! — удивилась она только этой части моей тирады.

— Силы, конечно, — проговорил, а сам думал про объяснения.

— Чего ты врёшь, я же рядом и ничего не чувствую! — вот и пошли предъявы.

— Э… родовая техника! — «Блин, чего я несу, у меня в семье силой никто не владеет!»

К сожалению, другой отмазки не придумаешь. На близком расстоянии все люди со способностью чувствуют возмущение, а «кольчуга» единственная из техник имеет столь характерный вид, что ни с чем не спутаешь. По идее, она похожа на некую плёнку, защищающую тело от разных воздействий. Продолжительность и эффективность зависят уже от способностей. К вопросу о птичках, у меня их нет совсем. Вот и приходится выдумывать правдоподобные ответы.

Чисто гипотетически, если бы в детстве не сглупил, мог бы её создать, так что почти не соврал. В реальности семья-то купеческая, да и вообще никого со способностями в родне не было, потому-то мне даже основ никто не рассказывал. А поди ж ты, после очередного избиения в младшей школе вылезло. Вот орёл молодой в моём лице вознамерился стать архимагом-универсалом. Блин, даже местной классификации не знал.

Нету тут таких, а есть пять рангов боевых магов, а потом ещё столько же мастеров сил. Если для первых каждый ранг отличается уровнем мощи ровно в три раза, а это если первый принять за единицу, то пятый будет в восемьдесят один раз и более сильнее. Со вторыми вообще жесть. Первый будет в пять раз сильнее пятого предыдущего, второй в двадцать раз первого, третий в сто двадцать пять раз второго и так далее. Это всё к тому, что только гипотетически на свет может появиться талантище, не попадающий под местную классификацию. А также то, что мастера сил в одном ранге могут отличаться весьма, а на верхушке рейтинга толп не наблюдается.

Но самый главный мой пролёт был с универсалом. Таких зверей тут не водится. Если хочешь чего достичь, выбираешь одно направление по местной классификации и пашешь до седьмого пота. Тем более есть из чего выбирать. Четыре основных пути. Огонь — холод, ветер — твердь. И два дополнительных: свет — тьма, по сути, первое выявление скрытого, а второе — наоборот. И все техники последних двух направлений напрямую не боевые, но весьма нужные в любое время. Есть немного родов по миру, кто практикует сразу два направления, и это секретные семейные методики.

И тут я такой красивый. Когда, наконец, рассказал отцу, он впервые грустно выразился: «Никого просто так Иваном не назовут». Закономерный итог, свой первый ранг получил меньше года назад. Хоть и по всем шести путям. И это чуть пупок не развязав, в возрасте, когда другие третий получают, хоть далеко и не все. А чтобы классическую кольчугу накинуть, надо иметь два с половиной плюс. Вот и прикиньте, где я, а где эта техника. Про это точно могу сказать, как, пожалуй, самый прошаренный теоретик сил.

Доступные техники оказались для меня неприступны, ведь мой уровень — это балаганные фокусы. В темноте немного себе подсветить, костёр без спичек разжечь, искрами между пальцев пощёлкать. Но не зря я перелопатил гору специальной литературы, нашёлся-таки обходной путь и чуть ли не под носом и на самом виду — целительские техники. Это даже не полноценная школа, да и не было там того, что мне нужно, но за неимением гербовой… Три года потребовалось, чтобы создать то, что назвал сейчас «кольчугой», на деле это только часть этой техники, позволившей получить возможность на короткое время уравнять шансы. Я вроде спринтера на фоне марафонцев.

— А, понятно. Тогда рассказывай, — предложила она мне объясниться.

— Чего? — естественно, я решил проехаться на образе простачка.

— Ты мне тут глухим не прикидывайся, почему сознание потерял?! — спросила она совершенно не то, что ожидал.

Я тут думал, пытать будут, а её вон оно чё интересует! Женщины…

— Вот ещё! Ты же засмеялась, — решил я провернуть финт ушами.

— Не было этого!

Неисповедимы пути господни и мыслительный процесс Светланы.

— А как же?.. — совершенно искренне попытался я поинтересоваться.

— Не считается! — вот мне и все расклады.

М-да, логика. И что теперь делать, скажите на милость? Сдаваться, вестимо…

— Да какого черта! Я сюда на ковре самолёте летать пришёл, а не оправдываться незнамо за что! И вообще, осторожней, сейчас всё рассыплешь, отдай уже обратно мою аптечку.

Моряки не сдаются! Но, блин, посаран! Она что думала, только она на бульдозере без прав по встречке ездить умеет?!

— Ой, нетушки, я её не рассмотрела! — не пожелала она сразу отдавать мою собственность.

— Так закрой хотя бы, — с грустью обратился я к ней с просьбой.

— Вот! Стой. Ты от вопроса-то не увиливай, — вспомнила она, чего хотела от меня узнать.

Ага, попался! Держи, как говорится, фашист, гранату! Съехать с темы не вышло.

— А чего тут сложного, знаешь ли, поначалу мне ещё как стучали по кумполу, да и потом с переменным успехом, я ведь не из дворян, а из купцов, и учили меня в первую очередь не драться, а деньги считать. Даже, что силой могу управлять, узнал только в шесть лет, и то случайно после черепно-мозговой травмы. И не смотри на меня так! Если бы тогда не влез, одна девочка навсегда осталась бы инвалидом и рассталась с мечтой стать скрипачкой, — стал я рассказывать геройский вариант своей истории.

— А… вот как ты стал терять сознание? Она хоть стоила этого? — быстро сделала она выводы.

— Любой человек стоит того, чтобы над ним не издевались и тем более не ломали пальцы. А отключаться не тогда начал. Была ещё пара таких случаев, в смысле с тяжёлыми последствиями, но вроде все обошлось. Только вот когда стал взрослеть, началось. И кстати, совсем не обманывал, что в этот раз из-за тебя. Надеюсь, всё? — влив в голос всю доступную мне правдоподобность, попытался придать ответу максимальное подобие отповеди.

— Э… — несколько опешила она от такого напора.

— Тогда я полетел, — продолжил я с максимальной серьёзностью в голосе.

— Куда? — удивилась растерянно она.

— Ну… Пока в Багдад, — ответил ей, укладываясь поудобнее на пледе.

— А… — задумчиво произнесла Светлана.

— Ты же куда-то спешила? — недовольно поинтересовался я у неё.

— Теперь уже нет. А что за артефакт — ковер-само-лёт? — неожиданно заинтересованно задала она вопрос.

— Ковёр вот, — проговорил, ткнув в одеяло под собой.

— Остальное, так понимаю, вокруг. Тогда я с тобой. Двигайся давай, — по-хозяйски проговорила она и стала устраиваться на пледе рядом со мной.

— Стоп, этот аппарат одноместный, — возмутился такой беспардонности в вежливой форме.

— Не обманывай, в инструкции четко прописано: для двоих! — лихо отфутболила она все мои возражения.

— В какой?! Вот же! Ложись, конечно, — проговорил, а сам тяжело вздохнул.

А что оставалось делать, тем более так-то без разницы.

— Ну, объясняй, как пользоваться сим устройством, — произнесла она, поудобней разместившись.

— Для начала, протри лобовой обтекатель. Вот, кстати, мокрая салфетка.

— Да, а он у нас есть?!

— А то как же! Иначе бы нас встречным ветром сдуло. Инструкцию читать надо было внимательней, — попытался уесть её в ответ.

— И где? — вполне серьёзно задала она вопрос.

— Ну никакого у тебя воображения. Вот перед тобой напольная стеклянная плита. Уж не думаешь ли ты, что я случайно перед ней постелил. Их периодически меняют, и эта почти не потёртая, — объяснил я логику своих поступков.

— Кабина у нас герметичная? — опять поинтересовалась Светлана.

— Не чуешь ветерка от прохладников, что ли? — удивился в очередной раз её недогадливости.

— Понятно, с открытым верхом, — проговорила она задумчиво.

— Теперь складываешь руки на край пледа, а на них подбородок. Всё, не отвлекай больше, полетели уже, — дал напутствие для неё, а сам просто выполнил свой же наказ.

— Красиво! Слушай, а в полёте молчать надо? — не отставала она.

— Откуда я знаю. До этого только одноместным пользовался. Скажи, а тебя кто-то преследует? — поинтересовался я у неё.

— С чего ты так решил? — почему-то напряглась она.

— Ты от кого-то бежала, раз. Теперь четыре типа во тьме вокруг нас круги нарезают. Как-то такой странной популярностью пока у мужиков не пользовался, а значит, это по твою душу.

— Вань, ты их правда видишь? — с какой-то решимостью спросила Светлана.

— Можно сказать и так, — неопределённо подтвердил я её догадку.

— А где? — опять задала вопрос она.

— Вот один перед нами стоит, метрах в трёх, — и ткнул пальцем в пустоту. — Теперь он зачем-то оглянулся, ведь за ним никого нет. Парень, глаза-то чего так таращить на меня? Ну вот, вся четверка отбежала в коридор, — продолжил я комментировать действия тёмных.

— Их точно здесь нет? — спросила она, почему-то в буквальном смысле сжавшись, как хищник перед прыжком в сторону жертвы.

— Да, — ответил я утвердительно на её вопрос.

— Поверни лицо ко мне, — зачем-то попросила она.

— Ммм!..

Хлоп.

* * *

— Госпожа, тут принцесса с парнем каким-то.

— И что?

— Ну, он ей предложение сделал.

— Надеюсь, ваши люди оказали ему первую помощь?

— Да как бы не надо.

— Неужто ему так повезло, и он отделался лёгкими телесными?

— Не совсем.

— Так что же тогда?

— Она с ним целуется.

— Что!!!