Эскорт. Сделка за счастливую жизнь

Константин Дмитриевич Лебедянский

Эскорт — путь, усеянный иллюзиями о легких деньгах и беззаботной жизни. Но цена, которую приходится платить, часто оказывается слишком высокой. Однако есть истории, которые развиваются иначе! Вопрос в том, сможет ли девушка слезть с «иглы», называемой «Отношения и секс с мужчинами ради денег»?Эта книга — не осуждение и не оправдание. Она — отражение реальности, в которой каждая история уникальна, каждая судьба неповторима. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 3. Полина

Полина — одна из первых, кто ко мне «прилетел» благодаря внезапному промоушену восемнадцатилетней скандальной блогерши через ее удивительный блог. Она была очень высокомерна, навела справки обо мне и где-то нашла мой старый ценник.

Первое, что она попыталась сделать, — прижать меня по стоимости, чтобы я согласился на ее условия. Я чувствовал, как внутри меня нарастает негодование. Ей было очень важно, чтобы я согласился с ней работать за шестьдесят долларов, хотя мой прейскурант гораздо выше, но ей это было неважно. Я согласился работать с ней за старую цену, но это была лишь тактика. Я решил дать ей почувствовать себя победительницей, ведь понимал, что это была демонстрация власти с ее стороны. Попытка подчинить меня и заставить плясать под свою дудку.

Вскоре выяснилось, что Полина жила на тот момент в Дубае и успешно занималась эскортом, причем работала без менеджера, сама находила клиентов — выходила и тусила. С менеджером при таком характере она давно бы переругалась, так как не терпела, когда ей указывают. Мало кто ее мог вообще выдерживать. Полина предпочитала сама распоряжаться своей жизнью.

Почти каждый вечер она отправлялась в ночные клубы, чтобы развлечься по полной программе, выпивала бокал-другой, лишь бы поймать настроение, а затем знакомилась с мужчинами. В процессе она предлагала им интим за «подарок». За одну ночь Полина могла переспать с двумя-тремя клиентами, получая приличную сумму с каждого.

Такой бешеный ритм невероятно возбуждал ее, принося массу острых ощущений. Она будто находилась на эмоциональном подъеме, не чувствуя усталости. Мне этот подъем казался очень подозрительными, и вскоре я понял, что девушка страдает биполярным расстройством в стадии мании.

На тот момент была фаза дикой, просто невероятной активности (она могла практически не спать, жить ночной жизнью, употреблять много алкоголя). Причем наркотиков она старалась не принимать, только была зависимость от спиртного. Но, видимо, раньше она принимала, и ей это полностью срывало крышу. Я застал ее в маниакальной фазе, за которой уже потихонечку начались галлюцинации. Мы стали с ней общаться достаточно часто. Она была из успешных эскортниц (каковой сама себя считала), потому что ценник у нее был в районе тысячи долларов за одного человека. Были и мужчины, которые платили больше — за ночь и за несколько дней, проведенных с ними. Все эти мужчины были достаточно «широкие», можно сказать, на кочерге, в отрыве, и, как правило, снимали девушек и так проводили свободное время. Полина таким образом «общалась» с мужчинами, у нее, кстати, была невероятная коллекция брендовых сумок Gucci, Balenciaga, Chanel! Я решил помочь ей, пока не стало слишком поздно…

Как-то она затронула очень частую для эскортниц тему — как выйти из эскорта, начать новую жизнь и параллельно открыть какой-нибудь бизнес, но при таком напряженном режиме об этом можно было даже и не мечтать. В итоге на консультациях мы начали сближаться, и разговоры стали более откровенными.

В то время у нее появились галлюцинации, причем они превращались в видения, и она внезапно почувствовала себя ясновидящей, потому что стала видеть будущее, какие-то скрытые смыслы, увлекаться разными медитациями и стала работать с другими «специалистами», которые ловко этим пользовались, выманивая у нее деньги за сеансы и консультации, подтверждая ее «дар», лишь бы она платила. В состоянии мании Полина была особенно уязвима для манипуляций. Ее высокомерие не позволяло заподозрить обман. Я видел, как она скатывается в пропасть, и, конечно, искал способ помочь ей.

Я ее, безусловно, изучал, пытался понять богатый внутренний мир. В ней, как в любом клиенте, старался раскрыть другие, человеческие стороны, в которых она была по-женски несчастлива.

Несмотря на высокомерие и браваду, в глубине души Полина была еще и одинока, она не могла даже мечтать, что сможет создать отношения с мужчиной. Это такая крайняя форма отрицания себя, когда женщина не может ничего изменить, она чувствует себя конченой — настолько глубоко выражается презрение. Это было крайнее отрицание собственной женственности и шанса на счастье. Девушка чувствовала себя сломленной, хотя и скрывала это за напускным цинизмом.

Иногда с клиентами у нее завязывалось подобие романа. Но моя подопечная жестоко душила эти ростки чувств, не веря, что достойна настоящей любви. Она считала себя недостойной и обреченной. Я видел в ней глубоко несчастного человека и старался помочь обрести веру в себя. Но Полина уже смирилась со своей участью…

Судьба подкинула ей встречу с одним молодым человеком, с которым не то чтобы были отношения — он ее снимал. Когда ему хотелось развлечься, она шла к нему с интересным подходом — она вроде понимала всю ситуацию, но смещала внимание на другой аспект взаимодействия, как будто они в отношениях. Молодой человек был женат, у него был ребенок, но брак его трещал по швам, он много пил, при этом он был достаточно богат. Еще в молодом возрасте у него начало срывать крышу от большого количества алкоголя и праздного образа жизни; бесконечных гулянок и проституток, и все это, конечно, отражалось на его семейных отношениях, которые из-за этого начали разрушаться.

Я видел, что эта связь не принесет ей счастья. Молодой человек увяз в пороках и не был способен на истинную любовь. А она лишь обманывала себя, отчаянно желая вырваться из плена одиночества.

Когда Полина рассказывала о своих встречах с тем молодым человеком, это звучало как романтическая сказка. Они могли выпить вместе целую бутылку крепкого алкоголя, но девушка не чувствовала опьянения. Когда они ехали в машине с личным водителем, у нее возникало ощущение полного единения с возлюбленным. Ей казалось, что их души и тела меняются местами, сливаются в экстазе. Она верила, что они предназначены друг для друга судьбой. Что их связь — это нечто мистическое, почти сакральное. Эти видения походили на галлюцинации, но для Полины они были реальностью.

Я понимал, что ее чувства — лишь иллюзия, мираж в пустыне одиночества. На самом деле этот молодой человек не способен был дать ей настоящую любовь.

Во время наших сессий я испытывал противоречивые чувства по поводу этого «романа». С одной стороны, мне хотелось поддержать ее, ведь каждый заслуживает шанса на настоящие отношения, не хотел блокировать эти хрупкие ростки счастья в ее душе. Но как специалист я понимал — большая часть ее переживаний нереальна, это лишь плод ее воображения и галлюцинаций. В своих фантазиях Полина сотворила идеальный образ возлюбленного, который не соответствовал действительности.

Для меня было настоящим вызовом найти баланс между поддержкой ее права на отношения и осознанием, что «роман» существует только в ее воспаленном сознании. Я опасался разрушить хрупкие иллюзии Полины резкой правдой. Но и потакать фантазиям тоже было нельзя. Я не стал опускать ее с небес на землю, можете меня осудить, но в каком-то смысле я стал тем человеком, который участвовал или поддерживал ее параноидальный бред, чтобы не потревожить и без того хрупкую психику.

Так продолжалось некоторое время, галлюцинации участились, потому что она практически перестала спать ночью, на этом фоне начали развиваться серьезные панические атаки и даже не беспокойство, а постоянное тревожное состояние по любому поводу. Дошло до того, что Полина могла устроить скандал любому в отеле — она видела угрозы там, где их не было. А ее «возлюбленный» продолжал игнорировать бедняжку, давая понять, что отношений между ними нет и быть не может. Она не могла понять, что на самом деле не является для того парня кем-то особенным. Он приглашал ее на вечеринки просто как очередную «телку», а не возлюбленную. Но в своих грезах она видела совсем другое.

Когда Полина уехала в Москву, в свою роскошную квартиру, я надеялся, что перемена обстановки пойдет ей на пользу. Но там ее поглотила глубокая зимняя депрессия. Мы стали реже общаться. Она все глубже погружалась в темные воды депрессии и одиночества. И я не мог ничем помочь, кроме как поддерживать тонкую ниточку контакта.

Выход из депрессии

Когда у эскортниц возникает стадия депрессии, то единственным источником беспокойства становится нехватка денег. Что интересно, у таких девушек деньги всегда отложены — они лежат на каких-то счетах, и, в общем-то, деньги есть, но эта привычка ставить себе цель и зарабатывать в месяц, например, десять миллионов рублей или еще какую-то сумму — являлась важным критерием. И когда они перестают ее зарабатывать, то возникает тревога. В таком случае деньги являются единственным ориентиром в жизни, показателем собственной значимости. Когда Полина не могла дотянуть до привычной планки, ее накрывало отчаяние. Ведь тогда она теряла смысл существования.

Я видел, что Полине нужно найти в жизни нечто большее, чем деньги. Но пока депрессия держала ее в своих тисках, она не могла отправиться на поиски подлинного счастья и гармонии…

Интересно, что, когда мы с ней общались, она всегда пыталась найти выход из своего депрессивного состояния, которое больше напоминало полное отсутствие мотивации. Ее парализовала апатия. Даже ходить в свой элитный фитнес-центр через дорогу казалось непосильным трудом.

Полина проводила дни дома за просмотром фильмов, а меня использовала как попытку создать какое-то намерение или мотивацию и с помощью этого вылезти из своего состояния. Но чем дольше это продолжалось, тем меньше я ей мог предложить, потому что все эти варианты, естественно, требовали каких-то действий, а она никаких действий совершать не хотела и не могла. Я понимал, что ее работа несовместима с психическим здоровьем, но Полина не была готова к переменам. Она застряла между желанием выбраться из депрессии и страхом утратить привычный образ жизни, каким бы разрушительным он ни был. И я лишь мог быть рядом, ожидая, когда она сделает шаг навстречу исцелению…

Я скромно предложил терапию на антидепрессантах, в ее случае они были необходимы, чтобы хотя бы был хороший глубокий сон и ее нервная система восстанавливалась после потрясений. Мне вообще трудно представить себе здоровую психику у эскортницы, которая ежедневно выходит в свет. А она выходила каждый день или через день, она была в форме и искала приключений, в которых могла заработать до нескольких тысяч долларов за вечер, вливая в себя алкоголь. Полина не жалела себя и не давала организму передышки. Она будто была запрограммирована на полную самоотдачу клиентам, не оставляя ничего для восстановления. Я видел, как она методично себя разрушает. И единственное, как она смогла выйти из этого состояния, — это создать новое намерение на работу.

Скорый переезд в Лондон не принес Полине облегчения. Депрессия продолжала тяготить ее. Несмотря на появление менеджера, Полина работала без энтузиазма, с глубоким недовольством своим состоянием. Встречи с клиентами не приносили ей радости. В каждом мужчине Полина безнадежно искала возможность настоящих отношений, хотя давно пора было отрезвиться. Девушка не могла отпустить мечту о светлом будущем, как бы жестоко реальность ее ни разочаровывала. Я видел, что ей нужно избавиться от этих опасных фантазий. Но как достучаться до ее истерзанной души? Она была заложницей странного парадокса: с одной стороны, четко осознавала, что мужчины видят в ней лишь проститутку (профессия эскортницы клеймом лежала на ней), но при этом в глубине души она тайно надеялась, что каждый очередной клиент полюбит ее по-настоящему. Девушка отчаянно жаждала не просто человеческого отношения, а настоящих глубоких чувств. Эта иллюзия заставляла ее снова и снова разочаровываться. Мужчины брали лишь тело, а не сердце. Но она упорно продолжала мечтать и надеяться.

Наша терапия порой была для Полины просто лекарством от одиночества. В глубине души она ощущала себя безумно, невыносимо одинокой. Ее профессия расставила между ней и миром незримую, но непреодолимую преграду. Внутри нее жила огромная бездонная потребность в заботе, ласке, простом человеческом участии. То, что другие называют любовью, для нее было недосягаемой мечтой. Иногда во время наших сессий ей просто нужно было выговориться, излить душу. Чтобы хоть на миг залатать дыру одиночества, заткнуть источник боли.

Я старался дать Полине то, в чем она так отчаянно нуждалась, — сочувствие, сострадание, человеческое тепло. Пусть это были лишь крохи, но на большее она была не готова. Я видел, что девушка застряла в замкнутом круге бессмысленного существования. Ей отчаянно не хватало внутренних сил, чтобы кардинально изменить свою жизнь.

Перед ней я видел как минимум два пути: либо, накопив денег, уйти из эскорта и искать любовника, либо инвестировать в свой бизнес, который приносит деньги, и, может быть, сначала и небольшие, но если ты не бросаешь начатое, инвестируешь, то постепенно бизнес начинает расти. Оба варианта казались Полине непреодолимой преградой. Она будто лишилась способности концентрировать энергию и внимание на чем-то новом. Девушка продолжала катиться по накатанной дорожке саморазрушения, не в силах свернуть с нее. Я с мукой наблюдал эту трагедию и ломал голову — что мешает Полине сделать рывок к новой жизни? Неужели годы в секс-индустрии полностью подорвали ее силы и веру в перемены? Или причина глубже — в саморазрушительных паттернах ее личности? Я искал ответ, чтобы помочь обрести мотивацию.

Печально, но энергия внимания эскортниц не уходит в какой-то другой способ заработка, и я все время задаю себе вопрос: а почему она туда не идет? И я понял, что причина, по которой такие девушки не могут вырваться из порочного круга, кроется в убеждении, что продажа собственного тела — это самый простой и доступный способ заработать. Когда ты привыкаешь получать большие суммы денег таким разрушительным способом, сложно переключиться на что-то иное. Возможно, на подсознательном уровне формируется программа: «Я умею только продавать себя, иначе заработать не смогу». Это мешает развивать другие навыки и таланты, верить в собственные силы. Также, вероятно, такая легкость заработка формирует иллюзию, что ничего другого и не нужно. Зачем тратить усилия на создание бизнеса или поиск любовника, если привычный способ приносит столько денег?

Действительно, не имея личного подобного опыта, сложно по-настоящему понять этих девушек. Но ясно, что им требуется колоссальная внутренняя работа, чтобы изменить разрушительные установки сознания. Для таких девушек главным становится лишь конечный результат — получение денег. А сам процесс оказания интимных услуг может быть неприятным или унизительным, но это вытесняется из сознания.

Возможно, со временем психика вырабатывает защитные механизмы, чтобы диссоциировать, «отмораживать» негативные переживания. Иначе было бы тяжело выдерживать такой образ жизни. Особенно когда клиент непривлекателен, опьянен или не может «выполнить свои функции», это требует от девушки эмоциональной отстраненности. В такие моменты особенно важно отключить эмоции и сфокусироваться только на конечной цели. Возможно, со временем они начинают воспринимать это как некую игру, где главное — получить «приз» в конце. А неприятности отходят на второй план или подавляются сознанием.

Такая психологическая защита помогает выдерживать этот образ жизни. Но в глубине души все равно остается след, который со временем даст о себе знать.

Мое слово

Конечно, когда я начал работать с такой девушкой, я отдавал себе отчет в том, что она страдает психическим отклонением, в частности биполярным аффективным расстройством. Она и сама знала об этом, но решила обратиться к психологу, а не к психиатру, и я вовлекся в ее историю, решив помочь ей, особенно когда речь зашла о том, чтобы найти что-то иное, помимо той «профессии», которой она занималась. Поэтому некоторое время я сам пребывал в иллюзии, что моя помощь для нее эффективна. Я руководствовался прежде всего желанием помочь. Однако когда я начал собирать факты о том, что человек, с которым я работаю, имеет психическое расстройство и при этом ведет определенный образ жизни, включающий употребление наркотиков, чрезмерный алкоголь, нарушенный режим дня, и все это накладывалось одно на другое, я, конечно, должен был сказать ей, что при таком образе жизни я просто не могу с ней работать.

Возможно, из-за того, что я не смог довести ее до цели, у вас сложилось впечатление, что я в каком-то смысле некомпетентен. Однако единственная моя ошибка заключалась в том, что моя помощь все-таки ограничена определенными условиями — есть четкая граница между тем, как помогает человек через психологическую помощь и как помогает человек через медицинскую помощь. Это два совершенно разных направления, а тут надо было их проводить совместно. А данный случай выходил за пределы только моей компетенции. Неким промахом с моей стороны было то, что я не настоял на рекомендации направить ее на соответствующее лечение, а продолжал помогать ей в одиночку. Это не означает, что я совершил ошибку. Помогая ей на определенном уровне и поддерживая ее, я оказывал ей помощь, ведь она была совершенно одинока, и ей просто необходим был человек, с которым она могла общаться. Но все же я несу ответственность за квалифицированную помощь, поэтому в ее случае я вышел за эти пределы и взял на себя не свою ответственность.