Дело возмущенных мертвецов

Константин Васильевич Злобин, 2017

«Бесплатный сыр бывает только в мышеловке» – будущему студенту-криминалисту Косте Селеверстову следовало вспомнить об этой поговорке, когда он получил приглашение поселиться в центре Москвы, да еще бесплатно. И вот результат, у него на руках два безрассудных друга-прогульщика, выжившая из ума старушка, деспот-швейцар и возмущенные мертвецы, которые мрут с такой завидной регулярностью, что по ним можно сверять часы. Наступит этому когда-нибудь конец? Да, все закончится в канун Нового года, на который преступники спланировали что-то из ряда вон выходящее.

«Последняя радость»

Первый учебный день группы КрЭк13 подошел к концу. Друзья покидали институт, неся под мышками два пакета. У Кости он был поменьше, а у Андрея — большой, из которого торчал край лакированного голенища.

— Ты был прав, — сказал Андрей. — Теперь я сам вижу, что нужно было брать что-то другое.

— Если хочешь, могу с тобой поменяться.

— Нашел дурака. Такой экземпляр я не отдам никому, — Андрей любовно погладил свою ношу. — Пора уже и замутить с кем-нибудь, а то второй день в Москве, а я еще не познакомился ни с одной москвичкой.

— Для начала вернемся домой, — спустил его с небес Костя. — Как будем добираться?

— Конечно, на метро.

***

Еще издали, подходя к дому, друзья заметили настоящее столпотворение.

«Неужели опять похороны?» — подумал Костя, потому что у подъезда, как и вчера, собрались люди пенсионного возраста.

Старики с неожиданной для них энергией осаждали синий с желтой полосой фургон, на кузове которого было написано «Фонд «Последняя радость». С подножки автомобиля, как с броневика вещал управдом Олег Игоревич.

— Пожалуйста, не нужно шуметь! Мы с вами не на рынке. Все давно решено — бесплатная аппаратура предоставляется в порядке очереди — то есть по старшинству. Не напирайте, пожалуйста! Марфа Тимофеевна, вы уважаемая женщина, что же вы делаете?

— А я, по-вашему, Олег Игоревич, разве не самая старшая? Я их всех помню, когда они еще под стол пешком ходили, — кричала Марфа Тимофеевна, стараясь взобраться на подножку грузовика.

— Зачем же вы на себя наговариваете? — укорял ее Олег Игоревич, с трудом удерживая верховенствующее положение над толпой. В его руке была пачка листов. — У меня здесь полный список жильцов с номерами квартир и датами рождения. Марфа Тимофеевна, да вы посмотрите на себя — вы нас всех еще переживете. К тому же у вас есть дочь, а по условиям договора с фондом «Последняя радость» аппаратура предоставляется только одиноким.

— Правильно! — поддержала управдома другая старушка. — Я старше Марфы. Давайте мне телевизор.

Марфа Тимофеевна глянула на соперницу и расплылась в злобной улыбке.

— Это кто тут в старики записался, ты Алексеевна? Ты же на девять лет моложе меня. Погоди, сначала пожилым раздадут, а потом и до вас молодых очередь дойдет.

— Ах ты, малолетка, — взъярилась Федора Алексеевна. — Да, я вдвое старше тебя. Ты давно в зеркало-то смотрела? У меня морщин в пять раз больше.

— Мне в зеркало смотреть не нужно. У меня документ есть. Он мне вместо зеркала. Я пенсию получать стала, когда ты еще в школу ходила. Я старше, а ты пойди подрасти.

— Дамы, не нужно ссориться. Для меня вы всегда будете вечно молодыми, — кричал пробивавшийся через толпу старик. — Лучше дайте пройти. Мне холодильник положен.

Огибая галдящую толпу, Костя и Андрей юркнули во входную дверь, где чуть не столкнулись с двумя рабочими. Оба были в темно-синих комбинезонах и надвинутых на глаза бейсболках. На спине у каждого была надпись «Последняя радость», в руках — пустые коробки от бытовой техники.

По вестибюлю с веником в руках ходил ворчавший швейцар.

— Какая уж тут радость — как ни приедут, так сплошные ругань и дрязги. Тьфу.

Студенты незаметно прошмыгнули мимо и заскочили в лифт.

— Вроде не заметил. Неприятный тип, — сказал Андрей, когда створки лифта закрылись.

— Ничего не поделаешь, — философски ответил Костя. — Работа накладывает отпечаток на человека.

— По-моему, на него не работа, а природа наложила отпечаток или, вернее, просто наложила.

На своем этаже студенты обнаружили, что дверь их квартиры открыта, и в нее пытается проникнуть один из работников «Последней радости». Ему преграждал дорогу Руслан.

— А я говорю, плевать на тебя хотел, на твоего начальника и на весь ваш фонд, — говорил Руслан. — Из квартиры ничего забирать не дам. Договаривайтесь с хозяйкой.

— Тогда зовите хозяйку, — напирал «фондовец». Он едва доставал Руслану до плеча, но не оставлял настойчивых попыток проникнуть в квартиру. — Пусть отдает нашу технику.

— В настоящий момент она недоступна, — с ехидством сообщил Руслан.

— Почему?

— Потому что умерла.

Пока Андрей и Костя наблюдали эту картину, из квартиры напротив вышли еще двое работников фонда. Увидев своего товарища, они не сговариваясь оставили пустые коробки и направились ему на помощь. Сообща они стали теснить Руслана в квартиру.

— Эй, вы куда? — поспешил на помощь Андрей, но не успел он сделать и двух шагов, как раздался рев.

— Не да-а-ам!

И трое работников фонда, один за одним вылетели на лестничную площадку и покатились по полу. В дверях снова появился Руслан. Его короткие волосы стояли дыбом, майка сползла на одно плечо, в руке было зажато что-то бесформенное. Он разжал пальцы и из них выпал кусок желто-синего комбинезона со словами «Последняя…адость».

— Вот же какая гадость, — прорычал Руслан, оглядывая поле боя. — Если еще хоть одна зараза сунется — убью.

Он скрылся в квартире. Следом за ним, переступая через растянувшихся на полу рабочих, прошагал Андрей.

«Фондовцы» поднялись, потерли бока и пошли к лифту. Последним шагал коротышка. На спине его комбинезона зияла дыра. Проходя мимо Кости, он обернулся в сторону неприступной квартиры и погрозил кулаком.

— Вы еще пожалеете об этом. Кровью харкать будете…, — сказал он и добавил. — Даже не представляете, во что вляпались.

Лифт увез их, оставив Костю одного, и только он собрался войти, как услышал чьи-то шаркающие шаги. Это из квартиры напротив вышел сухонький благообразный старичок. Опираясь на палку, он проковылял прямо к Косте.

— Кхе-кхе, — прокашлялся он, подходя ближе. — У меня теперь тоже есть.

— Что есть? — спросил Костя.

Лицо соседа озарилось улыбкой.

— Телевизор «Последняя радость». Подарили. Вот. Уважили мою старость.

— Поздравляю, — только и нашелся, что ответить Костя.

— И еще микроволновая печь, — не унимался обладатель дареной техники. — Такая же, как у вас — я видел.

Костя пожал плечами, потому что не знал, что еще добавить. Вдруг старичок с резвостью необычной для него отскочил и уже от дверей своей квартиры снова прокричал.

— Вот так. У меня тоже есть. Хе-хе!

Дверь за ним захлопнулась, и Костя понял, что ему тоже пора.

В квартире еще бушевали страсти. Руслан сидел на диване и с жаром рассказывал стоявшему перед ним Андрею.

–…А он мне: «Аппаратура была безвозмездно передана хозяйке квартиры в вечное пользование. Теперь мы пришли ее забрать». А я ему: «Раз «безвозмездно» и «вечно», то с какой стати забирать?» А он: «Если хозяйка умерла, то договор прекращает действие».

— Во дает, — воскликнул Андрей, во все глаза глядя на Руслана. — А ты что?

— А я: «Не пойти ли вам, сударь, куда подальше с вашим договором и фондом». А он: «Все равно заберем». И лезет — настырная такая сволочь. Все руки исцарапал.

Руслан оглянулся на вошедшего Костю.

— Что же ты, Очкарилло, в сторонке стоял — свои приемы не показал? Ушу-укушу. Небось струхнул, когда эти недомерки в квартиру полезли. У троих-то болевые точки слабо найти?

Не говоря ни слова, Костя прошел в свою комнату.

— Смотри на него, — послышалось в спину. — Гордый.

Даже из-за закрытой двери голос Руслана проникал в Костину комнату.

— Этот, который метр с кепкой, говорил что телевизор и микроволновую печь, вроде как, подарили бабусе — хозяйке квартиры, которая кони двинула. А теперь, когда ее не стало, все нужно отдать. Ну, уж дудки. Хотя… микроволновку могут забрать — она мне не нужна, а вот телек не дам. Скоро чемпионат Европы по футболу — я его пропустить не могу.

— Я тоже, — поддержал его Андрей. — Без телевизора не жизнь. Без него вообще нечего делать.

— Мда, — промычал Руслан. — Только теперь ухо востро надо держать. Как бы эти пройдохи без нас в квартиру не забрались.

— Думаешь, могут?

— Проще простого. Я таких супчиков у отца на работе столько перевидал. Только что крокодильими слезами умывались, а отвернешься — они тебе нож в спину. Этот в кепке — из таких. У него и наколка на руке, и зуб золотой — не иначе уже сидел. Я их за версту чую.

Дальше Косте было не интересно, и он занялся своими делами — выполнением первого домашнего задания. Задание было одно — по химии, и к тому же очень простое. Поэтому спустя пятнадцать минут, когда к нему заглянул Андрей: «Эй, Костян, сыпь сюда — обедать будем!», Костя сразу согласился.

Когда он вошел на кухню, там были уже все. Андрей колдовал над гудящей микроволновкой, а Руслан разливал по большим пластиковым стаканам шипучую колу. Жидкость пенилась и взрывалась сотнями пузырьков.

При виде этого зрелища Костя невольно передернул плечами. Он достал из холодильника пластиковый коробок, где под листьями салата лежали сыр, свежий помидор и редис, все это он выложил на тарелку и, отрезав пару ломтей купленного по дороге бездрожжевого хлеба, принялся есть.

— Чего — такой голодный? Не можешь других подождать? — спросил Андрей. — Сейчас пицца будет — нормально поедим. А это что у тебя? — он оглядел содержимое Костиной тарелки. — Завтрак туриста?

Рядом, криво ухмыляясь, хмыкнул Руслан.

— Нет, это не завтрак туриста. Это какая-то трава. Наш Очкарилло козленочком решил стать.

Костя тщательно дожевал лист салата и только после этого ответил.

— Во-первых, меня зовут Константин, и впредь прошу называть меня именно так.

— А что, имя Костя тебя больше не устраивает? — спросил Андрей, переминаясь около микроволновки.

— Так тоже можно, — ответил Костя.

— Ну, спасибо, что разрешил, — съязвил Руслан. — А что же там, во-вторых и в-третьих?

— Во-вторых, — невозмутимо продолжил Костя. — Я не собираюсь есть то, что вы достанете из этой жужжащей штуки.

— Ты не знаешь, от чего отказываешься, — сказал Андрей. — Это же пицца «Пиццикато»! С грибами и сыром — пальчики оближешь.

— В-третьих…

— Ты смотри, как разошелся, — воскликнул Руслан и поглядел на Андрея. — А ты говорил, что с ним можно по-человечески. Посмотри — это же робот. Если его не остановить, он тебя формулами так закидает — всю оставшуюся жизнь будешь траву с газонов жрать. А я-то с ним хотел на мировую пойти. Думал — сможем ужиться.

— Ладно, проехали, — сказал Андрей. — Пиццу можешь не есть — нам больше достанется, а пока она греется, предлагаю скрепить наш хрупкий мир глотком колы. Надеюсь, Костян, ты от этого не откажешься? Нам вместе жить не один день, а может и месяц, поэтому выпьем за дружбу. Ура!

Над столом поднялись два пластиковых «кубка». Костиного среди них не было.

— Я так и знал, — воскликнул Руслан. — Он нас не уважает. Посмотри на него. Он же брезгует. Считает, что лучше нас. Ну, жаба очкастая, держись — сейчас ты узнаешь, кто такой Руслан Скоробогатов и что он с тобой сделает.

Руслан так ударил стаканом о стол, что из того выплеснулась половина содержимого.

— Я думал, что он нормальный человек, а это индюк напыщенный. Ну, погоди у меня.

Он потянулся к Косте, но застыл на месте, увидев, что тот стоит воздев над головой стакан, а в том плескается прозрачная жидкость.

— Не советую, — угрожающе произнес Костя. — Одно лишнее движение и…

— Ты что — дурак? — выпучил глаза Руслан. — Все время его с собой таскаешь?

К нему присоединился Андрей.

— Правда, Костяныч, ты чего, больной что ли? Это же опасно.

Костя продолжал стоять с воздетой над головой рукой.

— Я только «за», чтобы жить дружно, — сказал он.

— Вот это другое дело, — согласился Андрей. — А то заладил — «Вредно. Опасно». Давайте уже отметим это событие как положено. Руслан налей, а то у тебя все вылилось.

Руслан нехотя взял со стола свою «посуду».

— Но…, — произнес Костя.

Руслан снова шарахнул по столу.

— Да что же ты за сволочь? С тобой как человеком, а ты то «но», то «ну», будто запряг. Говори, будешь пить или нет?

— Нет.

— Я же тебе говорил, — рыкнул Руслан. — Он нас в грош не ставит. Мы для него никто, интеллигент паршивый.

— Не совсем так, — поправил Костя. — Я не буду пить эту вашу шипучку, но за дружбу я готов выпить кое-что другое.

— И что же?

— Да хоть бы это, — Костя поднял свой «бокал» еще выше.

— Эй, ты это… осторожней, — посоветовал Андрей.

— Интересно посмотреть, — подался вперед Руслан.

Костя начал.

— Пью за мир во всем мире и в частности в этой квартире. Будьте здоровы.

С этими словами он опрокинул содержимое стакана себе в рот. Андрей и Руслан смотрели на него, как громом пораженные. Они ждали, что будет дальше, но ничего не происходило. Костя взял с тарелки лист салата и стал его жевать.

— Ты как? — участливо спросил Андрей. — Все в порядке?

— Да, а что такое?

— Ну, ты же выпил этот, как его, глицерин.

Костя снисходительно покачал головой.

— Ты, наверно, хотел сказать «нитроглицерин»? По-твоему, я похож на дурака? Это была обычная вода. А вы что подумали?

— Как вода? — подал голос Руслан. — Так ты?… Так это?… Ну, Очка…, как там тебя, Константин, ты даешь. Ладно, с тобой хотя бы не скучно. А что ты там лепетал насчет шипучки?

Костя важно выпрямился на стуле.

— Ничего особенного, кроме того, что она вредная.

— Чего же в ней такого вредного? Расскажи нам, только без этих твоих «во-первых и во-вторых».

— Хорошо. Я могу рассказать о вашей газировке такое, что вы до утра не заснете, поэтому покажу только одно. Вот.

Он положил перед собой ложку. Руслан с Андреем недоуменно переглянулись.

— Если внимательно посмотрите, то увидите, что на нее упало несколько капель вашего, так называемого, напитка и в том месте, куда они попали случилось вот что.

Он взял ложку и продемонстрировал ее друзьям. Там, где на потемневшую от времени поверхность попала газировка, ложка засияла ярким металлическим блеском.

— Можете себе представить, что сейчас происходит в ваших желудках? Пройдет немного времени у вас там появится дыра.

Андрей вяло отмахнулся.

— По-моему, все это бабушкины страшилки.

— Можешь говорить, что хочешь, — ответил Костя. — А я верю тому, что вижу.

За спиной Андрея щелкнула микроволновка.

— Наконец. А то я думал, что не дождусь.

Открыв дверцу, Андрей достал тарелку с дымящейся пиццей.

— Вот она моя хорошая. Ах, как пахнет. Ну, говорите, кому — сколько?

— Мне три куска, — сказал Руслан.

— А ты, Костян, еще не передумал? Может, съешь кусочек?

— Спасибо, я сыт, но даже, если был бы голоден, то не притронулся к ней. И вам не советую.

— Ну, началось, — проговорил Руслан с набитым ртом. — Это не пить, это не есть. Не слушай его, Андрюха, а то ноги протянешь с голодухи.

— Скорее вы их протянете, когда съедите это.

— Ну, тут, Костян, ты меня не проведешь, — ответил Андрей. — Во всяком случае, это лучше твоей травы будет.

— Хорошо. Отломите мне кусочек.

— А-а, все-таки не выдержал — потекли слюнки.

Костя положил кусочек пиццы на тарелку и поднялся.

— Я сейчас вернусь.

Он вышел и через минуту вернулся на кухню, неся в руках микроскоп.

— Что ты собираешься рассматривать? — хохотнул Андрей. — Хочешь обнаружить в пицце внеземную цивилизацию?

— Очень смешно. Посмотрим, что вы сейчас скажете.

Прихваченным с собой скальпелем Костя отрезал от пиццы тонкий кусочек и поместил его в микроскоп, затем настроил увеличительное стекло и загадочно улыбнулся.

— Кто первый? Можете посмотреть, что вы только что съели.

Руслан поднялся и обошел вокруг стола.

— Чем ты хочешь меня испугать? Я с отцом в рейдах был. Даже не представляешь, чего я там насмотрелся — и обдолбанных, и проституток, и трупешники с дырками в головах, — он склонился над прибором. — Что в твоей машинке может быть тако…?

Он не договорил. Его лицо исказилось гримасой отвращения, затем испуга, а потом, зажав рукой рот, Руслан кинулся к раковине. Его стошнило. Андрей переводил испуганный взгляд с Кости на Руслана, с Руслана — на свою тарелку, а потом снова на Костю. От раковины слышались сдавленные хрипы.

— Все-таки не дал ты мне нормально поесть. Рано я с тобой подружился, — Руслан повернулся к Андрею, но, увидев стоявшую перед ним тарелку, снова склонился над раковиной.

Когда он опять смог говорить, то, не оборачиваясь, простонал.

— Выбрось это, пожалуйста. Убери, а то я до утра здесь проторчу.

Андрей очистил тарелку в мусорное ведро и потянулся к стакану с колой, но, взглянув на Костю, остановился.

— Теперь что, вообще, ничего не есть?

— Почему, — спокойно ответил Костя. — Существует много вкусной и полезной…

— Не надо! — промычал от раковины Руслан. — Не хочу больше слышать про еду.