Мушкетер поневоле

Комбат Найтов, 2023

Вот такая «ситуация»: молодой человек, русский, житель СПб, заканчивает Воен-Мех по специальности газогидродинамика, но не находит работы. Единственное предложение: Днепропетровский завод. Делает двигатели для Северной Кореи, а 24-го февраля 2022 года просыпается и слышит о вводе войск России на Украину. Сначала ждет подхода наших войск, затем получает 4 повестки на могилизацию и уезжает из переименованного Днепропетровска в село, где собирается пересидеть этот период или свалить во Францию, которую он сам выбрал для эмиграции. Соседи посоветовали обратиться к ведьме, после неудачных попыток выехать из страны. Бабка соглашается, но молодой человек принес с собой слишком много горячительного, и бабушка «промахнулась». «Шо я шнайпер шо ли?» Он попадает в 1611 год в Гаскони, одну из провинций Франции.

Глава 3. Неуместные вопросы и отсутствие достойного общества

Но не все так просто! В дом меня пригласили, но там собрались все, кроме старшей женщины, и все вооружены. Они думают, что справятся. Начал капеллан, золотой он уже получил, теперь еще хочет поживиться.

— Господин Гонсалес! Не одному мне, нам всем кажется, что вы не нашей веры, совсем не испанец, и здесь со злым умыслом. Покажите свою подорожную, кабальеро.

— Пожалуйста. — я передал в руки «контроллера» свой «билетик». Тот внимательно прочел, передал его вдове.

— Мсье, пройдите, пожалуйста, к столу и распишитесь. Там есть пергамент и перо. — сказала она. Это я сделал запросто. Как только «расшифровал» подорожную, сразу попробовал изобразить на песке «свою» подпись. С этим вопросом у меня довольно свободно. Часто приходилось подписываться за всех, а так как подписывался стоя, то некоторые помарки были вполне уместны.

— Прошу, достопочтимая хозяйка. — грамотными здесь были только попик и хозяйка, остальные выполняли роль вооруженной стражи.

— Да, мсье Гонсалес, это ваша подпись, но почему вы совершенно не похожи на испанца? У вас светлые волосы и голубые глаза.

— Потому, что я — московит, Hanna — это имя моей матери, княжны Анны Белозерской. Которая вышла замуж в Москве за господина Гонсалеса, прибывшего с испанским посольством в Москву и… Из-за некоторых обстоятельств, главное из которых стоит перед вами, принявшего православную веру Антонио обручили с моей матерью. Жил я в нашем имении под Москвой, вырос, и начал служить в посольском приказе. Затем прибыл в Париж в свите князя Головина. По его поручению вступил в корпус герцога Бернгарда Саксен-Веймарского, для изучения новых строев. Два месяца назад получил вот это известие, с просьбой прибыть в Сан-Хосе для вступления в наследные права своего рода по отцу. Более наследников по мужской линии там нет. В Испанию я еду в первый раз.

Этот самый «испанец» вовсе не был похож на меня, я-то его видел со сломанной шеей, но его подорожная была подписана герцогом Бернгардом. Он, правда, еще не служит французской короне, но скоро все будут служить ей.

— Московия? А где это? — спросила вдова.

— Это на востоке, в шести месяцах езды отсюда. За Полонией, куда ездил стать королем Генрих III. Королем он там стал, но отказался жениться на старушке, которую ему сватали. И ему пришлось бежать

— Помню-помню, да-да, мне мой покойный муж об этом рассказывал. Так за кого сейчас воюет Московия?

— Она воюет с Полонией. Мы — союзники с Францией, поэтому нас сюда и прислали. Но, у нас такая же проблема, как и у французов: пресекся род Рюрика, царь Федор умер, не оставив потомства. Род Рюрика велик, мать моя из этого рода, но власть захватил патриарх Филарет, не нашего рода-племени, родственник первой жены Ивана IV Анастасии Романовны. Был убит царевич Дмитрий, а затем внезапно «умер» царь Фёдор, и тринадцать лет в России полное безвластие. Избрали было одного из суздальских Рюриковичей, царя Василия, который поднял восстание против Лжедмитрия, поляка, захватившего Москву и усевшегося на трон. Но он был бездетен. Прочили в цари его племянника, Михаила Скопина-Шуйского, но он был отравлен. Русско-шведские войска потерпели поражение под селом Клушино. А бояре тайно впустили в Москву польский отряд, опасаясь, что ее захватят сторонники Лжедмитрия II. Мы с матерью были вынуждены бежать на Белое озеро, в свою вотчину. В Москве боярская дума выбрала царем польского королевича Владислава Вазу. В Варшаве сейчас находится корона российская — шапка Мономаха, скипетр и «держава». Но я не из тех людей, кто его поддерживает. Нас сюда направил царь Василий, он был Рюриковичем, хоть и из захудалой ветви. Так что, я пока вернуться домой не могу. Ищу место и средства для существования, и жду, когда мать пришлет весточку в Париж, что можно возвращаться. Вот появилась надежда, что удастся стать землевладельцем в Испании. Но я хорошо знаю, что Испания и Франция не слишком дружат. И похоже, что через границу меня не пропустят.

— Такое может быть! И что будете делать?

— Если здесь не пройду, вернусь в Байонет, наймусь на корабль, который идет в сторону Карибских островов, и оттуда попаду в Сан-Хосе. Мне кажется, что я забыл свою трубку в переметной сумке.

Меня выпустили из дома, но со мной пошел Жан с сыновьями. Набив трубку, я поджег ее зажигалкой, чем очень удивил Жана, но он постеснялся попросить ее посмотреть. Из сумки я достал хлеб и остававшееся еще мясо, бутылку красного вина, вышел из конюшни и присел рядом коновязью. Ужинать в этом доме мне уже не хотелось. Один из мальчишек вернулся в дом. Двое остались стоять возле меня. Я предложил мальцу хлеб и мясо, а Жану — вина. Отказываться они и не подумали. Вышел из дома поп, подошел к нам.

— Мадам д’Эрвиль просит Вас к столу.

— Передайте ей большое спасибо, но я уже сыт, и нашел себе постель.

— Где-же?

— Возле своего коня. Я не люблю, когда меня так встречают, я — князь и кабальеро. Я в походе, поэтому обойдусь соломой. Вон в том старом стожке. — по-русски я добавил и направление, куда следует двигаться капеллану. Тот не понял последней фразы, повернулся и пошел ужинать. Может быть, конечно и не стоило так поступать, но существовала угроза того, что запутаюсь в «показаниях». Ушли и мои «охранники». Я перелил остатки коньяка в найденную в переметке небольшую бутылку местного производства. Здесь не делают коньяк, только арманьяк, да и бутылок такой формы у них нет. Светить ее не стоит. В переметной сумке испанца было много интересных и нужных вещей, нашлись и серебряные рюмки для коньяка. За последние десять суток я впервые сидел, облокотившись на теплую стенку и подложив под зад свернутый плед. Поэтому налил себе немного коньяку и закурил. Сигареты кончились давно, а курить то, что нашел у «рекрутеров» было невозможно. Испанец покупал более качественный табак.

Из дома вышла вдова, она, кстати, еще так и не представилась, и та самая девушка, которую я считал дочерью Жана. Направились они ко мне, пришлось встать, и поцеловать руку вдове.

— Мадам!

— Маргарита д'Эрвиль, вдова королевского прокурора Гаскони Этьена д'Эрвиля. Он пал в бою у Сан-Себастьяна пять лет назад. Aumônier^[1] Эмиль сказал о вашей обиде за неуместные вопросы о Вашем происхождении. Прошу меня извинить, принц, поймите меня правильно, война с Испанией идет уже давно, сколько себя помню, мы воевали с испанцами. Моего мужа убили тоже они. Отца и мать бедной Эмилии убили испанские солдаты. Кто был тот человек, который стрелял в вас?

— Увы, испанец.

— И Вы хотите ехать туда?

— У меня есть приглашение принять наследство, мадам, пока у власти в моей стране полушвед-полуполяк Владислав, а фактически правит страной патриарх Филарет, я не могу вернуться на родину. Там меня ждет минимум ссылка, а скорее всего, просто отравят, как претендента на престол. Отец Филарета — практически безродный, но у него была очень красивая дочь, которую молодой царь Иван IV выбрал себе в качестве жены. Она давно умерла, но царь Фёдор был ее сыном. Фактически нарушаются все законы божьи, ведь передача трона происходит по женской линии. Филарет жаждет посадить на трон своего сына Михаила. Сколько мне предстоит скитаться — я не знаю. Имения и земли моего отца помогут мне пережить это смутное время, мадам.

— Причина, конечно, уважительная, мой принц. Но испанцы вас скорее убьют, чем отдадут вам хоть одно экю. Поверьте бедной вдове, я их слишком хорошо знаю. — она нервно сунула руки в карманы платья, затем вынула оттуда небольшую трубку и кресало.

— Я вышла покурить на свежем воздухе после ужина. У нас здесь замечательные вечера. Вон еще светятся снежные вершины гор, а у нас уже темно и сильно пахнет сеном и грибами.

Мне пришлось щелкнуть зажигалкой с катализатором и дать ей прикурить, затем прикурил сам и предложил ей коньяк. Я понял ее, ей не хотелось, чтобы я уехал. Живет вдалеке от города, вероятность здесь, то что называется, «подцепить» дворянина неудержимо катиться к минус бесконечности. Усадьбу за это время никто не посетил.

— Как у вас так быстро получается извлечь огонь? И почему пламя немного рычит? Покажите еще!

Я передал ей зажигалку, она повертела ее в руках, но не догадалась как извлечь пламя.

— Большой палец положите на выемку.

— Так?

— Так, и нажмите на нее.

— Ой! — зажигалка вылетела у нее из рук. Я ее поднял и передал ей снова. На этот раз она справилась с эмоциями.

— А что там горит? — стенки у этой зажигалки были металлическими.

— Жидкость, быстро испаряющаяся жидкость. В общем, газ, болотный газ. Он может быть и жидкостью, и газом, в зависимости от давления.

— Интересно! Вы заканчивали университет?

— Да.

— Так Вы еще и доктор? И в какой же области?

— Название вам ничего не скажет: в газогидродинамике.

— Вы ошибаетесь, Вы же сами сказали, что эта жидкость, гидро, может быть газом! Так, мой принц?

— В общем и целом, да, Вы правы, мадам.

— Можете называть меня Марго.

— Тогда я — Андре.

— Договорились, Андре. — и она подняла рюмку.

— Ваше здоровье! — сказал я по-русски.

— Что-что?

— Это по-русски, я пожелал Вам здоровья, Марго.

— Замечательный тост. — Она пригубила коньяк. — Ого! Интересный арманьяк, не хуже, чем у старого графа Монтескью. Гораздо более богатый букет! Чего к нему не хватает, так это кофе. Эмилия, сходите поставьте кофе, мы с господином Андре сейчас докурим и подойдем.

— Да, мадам. — Марго проводила ее взглядом, но не преминула посмотреть, не заинтересовался ли я девушкой.

— Моя воспитанница, бедная сиротка, хотя из хорошей семьи, но их имение разграблено, а из-за молодости ей пока не передают наследство. У самой меня детей не было. Замужем я была совсем недолго. Муж был гораздо старше меня и был вечно занят. Мне иногда казалось, что жену он завел больше из-за этого имения, чем для всего остального. Увы. Пройдем в гостиную? Прошу Вас! — и взяла меня под руку с правой стороны. С левой у меня висела шпага.

Воспитанницу Марго отослала спать, сказав, что кофе ей на ночь ни к чему, не уснёт.

— Вы меня заинтриговали, принц. Мне кажется, что вы состоите из сплошных достоинств. — сказала она, как только за воспитанницей закрылась дверь.

— Вы мне льстите, Марго. Да, у меня очень неплохое образование и кое-какой опыт в некоторых вопросах, но, по сравнению с парижским двором, я выгляжу эдаким «мужланом». У нас гораздо меньше уделяют внимания этикету.

— Совершенно с Вами согласна, но в этом есть свой шарм. Вы… Вы… — у нее не нашлось слов, чтобы описать всю ту неловкость, которую я допустил во время знакомства.

— Я — слон в посудной лавке, дорогая Марго. Как чего не сделаю…

— Вы — необузданный. Узду ведь приучают лошадей не выплевывать, а Вы плюете на эти условности, это же всего на всего рамки, в которые вас пытаются втиснуть, а у вас плечи шире этих «рамок». Вы просто гигант, из-за этого форма на Вас кажется тесной.

— Да, мадам, это самый большой размер, который удалось достать в корпусе герцога Бернгарда. Он любит, чтобы в его корпусе все ходили в придуманной им форме.

— Рози — прекрасно шьет, двадцать — двадцать пять су сделают ее счастливой.

— Кто это?

— Жена моего управляющего. Она — прекрасная рукодельница.

— Я воспользуюсь Вашим предложением.

— Вот и прекрасно. Погостите у меня. Вам это не повредит, вы же едете издалека?

— С севера Бельгии, Марго, уже два месяца.

— Тем более. Две декады назад опять были перестрелки на границе. Там неспокойно. А, кстати, Андре, а кто вам делал эти замечательные кресало?

— Это было в России и уже давно.

— Что такое Россия?

— Россия — это Московия, самоназвание.

— А вы знаете: как такое сделать?

— Немного «да», сам этим не занимался. Требуется прокисшее вино, точнее: винная кислота. И поташ.

— Всего на всего?

— Ну, еще и руки, без них ничего не делается. И станки. А главное: электродвижущая сила.

— Вот этот термин для меня не понятен.

— Я смогу это объяснить, но мне требуются кое-какие приборы. Хотя… Найдите мне перышко, маленькое.

Марго подошла к дивану, и довольно быстро вернулась.

— Такое или такое?

— Кладите оба. — я взял со стола небольшую стеклянную палочку, и поднес ее к перышкам. Они, естественно, не среагировали на нее. Удивленные глаза Марго смотрели на меня не понимающе. Затем я потер ее о шелковую тряпку и поднял оба.

— Как? Почему они прилипли?

— Это сделала та самая электродвижущая сила. Молнию видела?

— Конечно.

— Облака за счет трения могут накапливать ее и разряжаться на облака имеющие другой заряд или на землю, если она заряда не имеет.

— Мне говорили…

— Не имеет значения, что тебе говорили по этому поводу. Греки говорили, что это Зевс мечет их. Это не совсем так.

Марго уставилась на меня своими глазищами.

— Господи! А ты ведь мог просто проехать мимо. Господи, что я говорю?! Знаешь, как я устала носить черное? Я ненавижу этот цвет! Завтра я сниму траур, прошло пять лет, и я хочу праздника. Хочу видеть себя в белом, мне же всего 24 года, а выгляжу, как старуха. В горле пересохло. Я схожу принесу вина, Эмилия уже спит, в доме никого нет.

— Пойдем вместе, я принесу еще бутылочку из своих запасов.

Мы вышли на улицу, предварительно Марго вытащила из небольшого бочонка факел и попросила поджечь его. Я щелкнул зажигалкой, промасленная тряпка, вымоченная в китовом жире, треща и коптя разгорелась. Это — уличное освещение XVII века. Смешно, но факт. Попросил ее не входить в конюшню, а постоять на входе. С факела, иногда, падали горящие капли, долетая до земли. Вытащил бутылку «Людовика XIII», и мы пошли в винный погреб, это чуть в стороне отсюда.

— Не боишься ходить ночью? Лес ведь кругом, там зверья полно.

— Усадьбу строили еще англичане, вокруг нее изгородь, звери сюда проникнуть не могут. Жан хорошо следит за этим. Мой папа был королевским лесничим. Весь этот лес принадлежал раньше Джеймсу Второму, Стюарту, королю Англии, с 1453 года принадлежит наваррским и французским королям, но теперь лесничество на другой стороне леса. Король Наварры Антуан де Бурбон подарил это имение моему деду. А дедушка перестроил дом, почти полностью. Я старого дома не помню, есть одна картина, говорят, что это и есть тот самый охотничий домик короля. Не знаю, правда ли это, совсем не похож.

Она загремела ключами, я помог ей открыть небольшую, но тяжелую дверь. Юг Франции ценил толщину дверей! Воевали здесь беспрерывно, и дома напоминали миниатюрные крепости. Внутри находилось большое количество бочек и пыльных бутылок.

— Вот это, это — мое любимое. — Я аккуратно достал за донышко тяжелую керамическую бутылку, стараясь не стряхнуть с нее пыль веков. Куда уж нам уж, с нашим «стандартным» и «гостовским»!

Мы закрыли вход и через несколько минут были опять в гостиной. Но нас встречали удивленные глаза Эмилии.

— Мадам, я услышала, что открывались засовы, и очень испугалась!

— Ничего, девочка моя, мы просто сходили на винный двор. Хочу похвастаться тем, какое вино там хранится. Можешь и ты пригубить, чтобы спалось крепче. Мы теперь не так одиноки, мсье Андре принял мое приглашение немного погостить у нас.

— Я не одета, мадам.

— Ты выглядишь вполне прилично, — тут она выговорила какое-то незнакомое слово, я его толком не понял, больше догадался, — кацавейку не снимай, и сходи подбери волосы под чепчик.

Марго перенесла подсвечник на (у нас бы он назывался журнальный) столик, возле угловой кушетки, вошедшей Эмилии шепотом что-то сказала, встретив ее у дверей, та вновь исчезла, меня попросили помочь передвинуть кресло к столику. Он, оказывается, назывался китайским, я просто не смог ассоциировать услышанное с Китаем: поднебесный, селесте. Тут же выяснилось, что для извлечения пробок из винных бутылок у них существует странное приспособление с двумя лезвиями, прикрепленное к латунной овальной рукоятке, которое позволяет аккуратно вытащить пробку, чтобы использовать ее второй, и даже больше, раз. Но это требует физической силы. Марго вставила этот прибор в бутылку, проделала с ним какие-то манипуляции, и попросила меня вытащить пробку. И вот тогда я понял, для чего французы выжигают на боках пробки клеймо, чтобы эта пробка в следующий раз использовалась с таким же вином при разливе. Открывать «Людовика» не пришлось, старый херес «Де ля Фронтер», где-то 200-летней выдержки, тут никакого «Луи» не требуется. Эмилия, сделав глоток, смешно хлопала себя по щекам, говорила, что так вкус чувствуется лучше. Французы за столько лет совершенно не изменились. Они готовы часами обсуждать вкус, цвет, смаковать и тестировать еду и питье. Затем она раскланялась, поцеловала госпожу в щечку и ушла спать. И здесь, господа читатели, самый большой облом! Это XVII век, а не XXI, когда «деушки» стаскивают с себя трусики едва войдя в дом. Здесь нагота под страшным запретом, платья еще глухие с высоким воротом. Руки закрыты им по самое запястье. Женская чувственность под страшным запретом, и следит за этим тот самый капеллан. Франции еще только предстоит выйти победителем в борьбе со Священной Римской империей Габсбургов, разбогатеть и развратиться. Все это не было прелюдией к совместной постели. Мне только намекнули, что мадам хотела бы видеть меня рядом, что она одинока и полна нереализованной любви. Разговор пошел о той самой зажигалке, но я понимал, что сделать быстро ее не получится, и предложил другой способ сделать тоже самое, и этим добыть недостающее. Требовалось помещение неподалеку от ручья, съездить в соседний город, где работают цеховики, занятые покраской английской шерсти, есть несколько стеклодувов, имеются неплохие медники, кузнецы, ювелиры и таможенники. В общем, все специальности, которые мне требуются для создания зажигалки, которую захотят иметь все. С утра было обещано начать создание предприятия «Рога и копыта». Рога, правда, наставлять некому, но копытами я уже бью. Мне подставили щечку для поцелуя.

— Мсье Андре, я просто счастлива: у меня появился такой замечательный собеседник, и, возможно, настоящий компаньон. Спокойной ночи, дорогой Андре. Пройдемте, я вам покажу комнату для гостей, там все готово, Эмилия постелила вам во флигеле. Надеюсь, что и вам не жаль потерянного времени и вы забыли ту невольную ошибку, которую я допустила при встрече.

— Все было прекрасно, дорогая Марго. А Вас совершенно оправдывает близость к границе ваших владений и удаленность от города. — на этом мы и расстались.

Примечания

1

Капеллан