Первый Ученик. В двух мирах

Коллинз Джон Митчелл, 2023

Келефанор, Эпоха Пути. В Анкиллирской Республике бушует гражданская война. Дикие альвы бесчинствуют на бескрайних просторах Старого Света. Тайная организация с востока повсюду распустила свои незримые щупальца. Но настоящая угроза приходит с севера, где возродился древний Культ. Его члены готовы на все, чтобы открыть врата в пылающие степи Неклимора и вновь привести в мир своего ужасного Повелителя. Для этого им всего-то и нужно – найти путь к Святилищу, где сокрыты древние знания. И Культ близок к цели как никогда…Кто отважится противостоять этому Злу? Отставной меледорский капитан, сбежавший от своего прошлого вор, загадочный жрец из лесного народа, странствующий рыцарь Священной Церкви, знаменитый анкиллирский пират и Истинный Маг-наследник престола, – всем им придётся объединиться, чтобы победить. Но смогут ли они пожертвовать самым дорогим, когда судьба заставит сделать выбор?..

Глава 5. Пропавшее сокровище

Мы не станем останавливаться на коротком переходе друзей от пещеры до склепа. Скажем только, что на душе у троицы скребли кошки. Каждый был погружён в собственные мысли и не решался поделиться ими с остальными. Склеп находился на опушке леса, за которым на многие мили простиралась Топь. Немерия^[28] скрылась за облаками, и одинокое каменное строение забытого зодчего освещалось лишь бледным, имевшим нездоровый зеленоватый оттенок Кендороном^[29].

Склеп врос каменным основанием в край высокого утёса, за которым начинался крутой обрыв и тянулись на восток болота. Редкие кустарники и одинокие сухие стволы мёртвых деревьев — вот и всё, что осталось здесь от некогда густого леса. Теперь лишь у самого горизонта — там, где лес продолжался вновь, — угадывались тёмные силуэты деревьев. Над болотом стоял невыносимый смрад и раздавалось нескончаемое кваканье облюбовавших его лягушек. За исключением этих лягушек, крупных цапель, а также бледных рыб, плещущихся в заводях, на болоте не обитал никто. Все дороги, ведущие к Нариктиру и окрестным деревням, огибали здешние топи — люди предпочитали обходить их стороной.

У склепа и болот вокруг была дурная слава. Ородрим упоминал об этом ещё в трактире у Хазеля, но путники только сейчас в полной мере ощутили на себе гнетущую атмосферу этого места. Ходили слухи, что смельчаки, которые решались сократить путь через болота, нередко пропадали без следа. Одни говорили, что этих глупцов забрали топи, другие — что мертвецы по ночам выбирались из своего унылого пристанища и бродили под лунами в поисках жертв. Впрочем, путники никого не увидели на открытой плоскости болот, поэтому версию с ожившими мертвецами отложили, по крайней мере, до поры. Однако говорить о том, что на болоте никто не обитал, было бы не совсем правильно. Один житель всё же облюбовал пустынную зловонную трясину, положив начало зловещим слухам о склепе. Впрочем, как вы увидите сами, героям ещё предстояло познакомиться с хозяином окрестных земель, а пока они втроём стояли перед приземистым зданием склепа.

Огромная каменная плита, покрывающая прямоугольное строение, несколько выступала за контур стен и нависала над путниками козырьком. Затейливая резьба на подпиравших его колоннах давным-давно стёрлась от времени, ибо склеп являлся памятником дней настолько далёких, что ни имени покоившегося в нём человека, ни имени мастера, что воздвиг его, никто уже не помнил. Судя по его внушительным размерам, он принадлежал знатной особе. С момента своего возведения склеп одиноко стоял на краю болот, отпугивая проезжавших мимо купцов и странников. Вокруг не было других захоронений, и эта гротескная каменная громада на фоне пустоты болот казалась особенно отталкивающей в зеленоватом свечении луны. Высокие каменные двери были плотно закрыты, однако зоркий теркан уловил нечто, что привлекло его внимание. Похлопав сурта по плечу, он указал на вход:

— Смотри внимательно.

Сурт пригляделся и понял, что имел в виду его товарищ: в пыли на каменной плите основания был ясно виден отпечаток обуви. Кто-то недавно заходил в склеп. Этот кто-то, кем бы он ни был, мог всё ещё находиться там. Всего три дня назад прошёл сильный дождь, который смыл бы след, оставленный раньше.

— Так-так… Думаешь, это то, что мы ищем? — улыбнулся взломщик, вытаскивая кинжалы из-за пазухи.

— Надеюсь, — ответил теркан. — Если это грабители, значит, их я и чувствовал в прошлый раз из-под земли, — неуверенно добавил он.

— Нечего тут мяться! Пойдём проверим! — нетерпеливо выпалил Олаф, изрядно уставший от ночных переходов и томительного ожидания.

— Ну, иди вперёд! — указал на дверь сурт.

Олаф стряхнул навалившуюся сонливость и бодро зашагал в сторону склепа. Теркан и сурт осторожно двинулись следом. Когда ветеран подошёл к двери и приналёг на неё, каменная плита отодвинулась на удивление легко — пожалуй, даже слишком. Будто кто-то приглашал путников войти… Раздался щелчок, за которым последовало удивлённое «Ох!» анкиллирца. Посмотрев вниз, в область живота, Олаф рассмеялся и повернулся к друзьям, демонстрируя торчащий из щита арбалетный болт.

— Я уже начал скучать по комарам! — пробасил он, вынимая стрелу. — Они готовы к нежданным гостям.

— Ну, теперь мы можем вполне обоснованно надеяться на встречу с грабителями, — констатировал теркан.

На душе у троих приятелей заметно полегчало, и они без промедления прошмыгнули в приоткрытую дверь. Знай друзья о предстоящем испытании, запала бы у них поубавилось. С другой стороны, именно оно положило начало их удивительным приключениям… Но обо всём по порядку!

Путники оказались в небольшом квадратном помещении, залитом лунным светом. Оказалось, что в склепе имелись световые колодцы. Впрочем, призрачный Кендорон был не единственным источником света. На полу, ровно посреди комнаты, находился приоткрытый люк, из которого лился багряный, пляшущий свет факелов. Подобно огненной пасти, этот люк казался живым и не вписывался в мрачную, лишённую красок обстановку. По бокам комнаты стояли два каменных саркофага, а в её дальнем конце располагалась тяжёлая металлическая дверь. Сурт внимательно осмотрел люк и обнаружил закреплённый на его крышке спусковой механизм ловушки, сработавшей при открытии двери. Не окажись в руках у Олафа щита, и дальнейший путь сурту и теркан пришлось бы продолжить вдвоём.

Анкиллирец направился к дальней двери и ухом прислонился к холодному металлу. Ничего! Ородрим внимательно изучал саркофаги. Оба были теркан по грудь и, судя по строению, содержали внутренний гроб, в котором покоилось тело. В отличие от внешних стен, резьба на лицевой стороне саркофагов сохранилась. Она была одинаковой на обоих саркофагах и изображала трёх человек в длинных одеяниях. Каждый из них, вытянув руки над головой, держал в них по круглому камню, излучавшему свечение. Смысл изображения не был ясен теркан, но он безошибочно угадал, что в гробах покоились знатные воины, служившие своему господину, почившему за металлической дверью, к которой прильнул анкиллирец. Внизу же, по мнению жреца, располагалась сокровищница. Сурт пришёл к такому же выводу. Фрейн просунул голову в люк, а когда вновь появился над крышкой, на его лице играла довольная ухмылка. Он подозвал напарников и прошептал:

— Наша цель внизу! Я слышу голоса.

Сказав это, Фрейн спрыгнул вниз и ухватился за верёвочную лестницу, приколоченную к крышке. Сурт оказался в круглой каменной трубе, которая уходила вниз, постепенно загибаясь наподобие буквы J. Вскоре сурт скрылся за изгибом каменной трубы, и лишь после трёх коротких рывков лестницы товарищи догадались, что их друг спустился вниз и не стоит поднимать шум.

А шум не стоило поднимать вот почему. Спустившись вниз, Фрейн оказался в хорошо освещённом коридоре футов пятьдесят длиной, который сужался ближе к концу. Сурт ошибся, это была не сокровищница. На стенах в креплениях горели факелы, отчего в коридоре было довольно жарко. В дальнем его конце располагались три деревянные двери: две по бокам и одна прямо напротив трубы. Именно из-за этой двери, наполовину приоткрытой, взломщик услышал голоса.

— Говорю тебе, времени прошло уже достаточно! — проворчал сиплый голос. — Пора требовать выкуп.

— Рано, дурья твоя башка! Ты что же, не понял, что сказал Фред?

Сиплый что-то пробурчал, а потом добавил уже спокойней:

— А если нас найдут, а? Посмотрим, как тогда заговорит Фред!

— И как же я заговорю, Доллан? — сказал вялый сонный голос, принадлежавший, по всей видимости, Фреду. — Ты что же, думаешь, сюда толпами на экскурсию из Нариктира ходят?

— Нет, но мало ли…

— Никаких «мало ли»! — резко оборвал сиплого Фред. — Выкуп потребуем послезавтра, когда они совсем отчаются, ведь скоро должен прибыть лорд Детурн. Уж тогда Динарус будет готов выложить столько денежек, сколько мы скажем.

Фрейн нахмурился. Речь определённо шла о пропавших сокровищах бургомистра. Однако он не понимал, зачем грабителям потребовалось просить за них выкуп. Не проще ли поскорее улизнуть с ними? Кроме того, взломщик никак не мог взять в толк, кто такой лорд Детурн и каким образом он замешан в грязных делишках банды.

Шорох за спиной заставил его обернуться. Он едва успел приложить палец к губам и предупредить спустившегося Олафа, чтобы тот придержал язык. Через несколько мгновений в проёме показался Ородрим, бесшумно приземлившийся на каменный пол подземелья. Меж тем разговор за дверью продолжался, и теперь его слушали все трое.

— Сколько ты собираешься за неё просить? — спросил разбойник, споривший с Долланом минуту назад.

— Какое тебе дело, Клайв? — злобно поинтересовался Фред, который, очевидно, был главарём шайки. — Думаешь, прогадаю?

— За неё? — одними губами прошептал Олаф, глядя на друзей.

Сурт лишь пожал плечами, а Ородрим сделал вид, что не расслышал вопроса.

— Может, и думаю! Мы все рисковали одинаково и вправе знать, сколько ты хочешь за дочь Детурна!

Сурту показалось, что он услышал щелчок в голове, когда кусочки головоломки сложились. Во-первых, в организации поисков «сокровищ» участвовал настоятель монастыря. Фрейн не придавал этому значения, а стоило, ведь он сразу же задался вопросом, почему Клавдия интересуют какие-то драгоценности, которые даже не принадлежали его ордену. Во-вторых, он отправил на поиски своего подопечного. Видимо, чтобы они с Олафом не вздумали выкрасть девочку у разбойников ради собственной выгоды. Это взбесило сурта больше всего. И, наконец, лорд Детурн был вовсе не подельником, а отцом девочки, которая находилась на попечении у настоятеля и оказалась похищена.

— Чтоб тебя, Ородрим! — беззвучно затрясся от злости сурт, погрозив в воздухе кулаком. — Ну ты и скотина!

Анкиллирец с недоумением уставился на теркан. Он и сам понял, что произошло, но не мог взять в толк, почему жрец скрыл от товарищей истинную цель поисков.

— Прошу вас, давайте не сейчас, — прошептал жрец, посмотрев на приятелей. — Сейчас главное — спасти Нинэль.

Олаф кивнул. Он понимал: если в лапах у бандитов находится ребёнок, то все распри могут подождать. Положив руку на плечо сурту, он заглянул в его глаза:

— Фрейн, жрец прав. Девочка — прежде всего. Потом решим все наши разногласия.

Сурт в порыве гнева, клокотавшего в душе, не заметил, как по оплошности друг назвал его настоящим именем.

— Фрейн? — удивился жрец. — Не Крейвен?

Сурт бросил злобный взгляд на друга и прошипел:

— Сегодня явно не мой день. Позже, Ородрим!

Эта словесная перепалка заняла не больше нескольких секунд, но они упустили часть разговора за толстой дверью.

— Пойди, проверь девчонку. Она скулила. Наверное, жрать хочет, — приказал Фред кому-то.

Путники поняли друг друга без слов. Они едва успели спрятаться за выступом тоннеля, как дальняя дверь со скрипом отворилась, и на пороге показался один из похитителей — вероятнее всего, Доллан. Вид у него был, надо сказать, крайне неприятный. Маленькие поросячьи глазки, едва заметные на заплывшей жиром ряхе, пробежались по коридору. Доллан шумно потянул носом и закрыл за собой дверь, что было весьма на руку нашим героям. Громко шаркая, он направился к левой двери и принялся рыться в карманах мешковидной рубахи, пока не извлёк на свет связку ключей. Отыскав нужный, он вставил его в замочную скважину. Раздался щелчок, Доллан приналёг плечом на дверь, отворил её и шагнул внутрь. Он и не заметил, как две фигуры, крадучись, приблизились к комнате и встали по бокам снаружи.

— Так, мелкая, Фред сказал, что ты опять ноешь! Захотела пинка, что ли? — грозно спросил разбойник, уперев руки в боки и стоя перед маленькой светловолосой девочкой, прикованной к стене толстой цепью. Пол каморки был устлан соломой, в углу валялся спальный мешок, с потолка что-то капало, а запах здесь стоял просто невыносимый.

— Твой Фред дурак! Я не ныла, а просилась в туалет! — храбро ответил ребёнок, без страха взглянув в лицо бандиту.

Ородрим улыбнулся. Стоя в коридоре, он не мог видеть лица Нинэль, но догадывался, что на нём застыло выражение недовольства и не было ни малейшего намёка на испуг.

— А чем тебе здесь не туалет? — расхохотался Доллан, тыча в малютку пальцем. — Ладно, мелкая, сейчас принесу тебе горшок.

С этими словами бандит направился к выходу. Спасители уже приготовились: они знали, что действовать надо было быстро и бесшумно. Доллан вышел в коридор и застыл как вкопанный: перед ним, сжимая крепкий дубовый посох, стоял теркан, лицо которого выражало крайнюю степень презрения. Разбойник открыл было рот, чтобы закричать, но почувствовал холодную сталь кинжала на шее и чью-то ладонь, крепко зажавшую рот.

— Я бы не стал, — прошептал Фрейн, недобро улыбаясь и поглядывая на обливающегося потом бандита. — Ородрим, девочка!

Жрец кивнул и исчез в комнате. Нинэль, увидев теркан, просияла от радости:

— Ородрим, — прошептала она, разглядев в темноте знакомое лицо. — Я знала, что Клавдий пришлёт тебя на помощь. Я говорила им, чтобы отпустили меня по-хорошему.

— По-хорошему уже не получится, кроха, — грустно улыбнулся теркан. — Вставай-ка! Мы уходим, а мои друзья разберутся с разбойниками.

— Не могу, нога, — проворчала Нинэль, показывая на кандалы, охватывающие лодыжку.

Теркан кивнул и подошел к сурту, который держал трясущегося от страха Доллана.

— Ключи от цепи, — ледяным тоном произнёс он. — Быстро!

Разбойник вытащил из-за пазухи связку и протянул её Ородриму, держа за нужный ключ, после чего начал тихонько поскуливать.

— А ну-ка заткнись! — рыкнул сурт, ударив Доллана по голове обухом кинжала, и тот мгновенно притих. — Так-то лучше, — пробормотал Фрейн.

— Не убивай его, — сказал жрец и скрылся в комнате.

Разбойник расслабился. Он полагал, что теркан за главного, и это было его ошибкой.

— Размечтался, жрец, — процедил Фрейн. Он всё ещё злился на теркан за то, что тот обманул его.

Доллан практически сразу сообразил, что означают для него эти слова. Он попытался вырваться и завопить, но сурт оказался проворней и рассёк горло разбойника одним резким движением.

— Гимнуш Таккар^[30], — прошептал сурт, после чего вытер кинжал о рубаху Доллана и бросил тело на пол.

Минуту спустя в коридор вышел Ородрим. Он сжимал в своей руке ладошку маленькой девочки — перепачканной, в изодранном платье, но с ясным голубыми глазами, любопытно уставившимися на сурта.

— Ух ты! — восторженно прошептала девочка.

— И вот это чумазое чудо мы искали? — поинтересовался Фрейн, глядя на пленницу.

Теркан лишь кивнул в ответ.

— Что ж, девочка, ты обошлась Динарусу в пять сотен, — присев на корточки, улыбнулся взломщик и потрепал Нинэль по голове.

Девочка заворожённо смотрела на сурта. Он потянулась ручонкой к его массивным рогам, но остановилась, поймав на себе холодный взгляд их обладателя.

— Пойдём-ка отсюда поскорее, — сказал Ородрим и подтолкнул ребёнка к лестнице, где стоял анкиллирец. Окинув взглядом распростёртого на полу Доллана, он сухо кинул сурту: — Не мог сдержаться, да?

— Он пытался вырваться, — пожал плечами тот, и отчасти это было правдой.

— А как же Анис? — жалобно пропищала Нинэль, дёргая теркан за рукав.

— Что еще за Анис? — нахмурился взломщик.

— Монах, который следил за Нинэль, когда её похитили, — ответил жрец. — Где он, малышка?

Девочка указала на противоположную дверь, и сурт, прихватив ключи из камеры Нинэль, принялся подбирать ключ к замку запертой двери, приговаривая:

— Я этому Анису всё выскажу! Он нам по гроб жизни должен будет!

Однако следующая фраза застыла у него в горле, стоило взломщику отворить дверь. Скривившись, он повернулся к жрецу.

— Кажется, нас опередили.

Зрелище, представшее приятелям, заставило их сердца учащённо забиться: изувеченное тело монаха было подвешено вверх ногами к потолку камеры. Его покрывало множество ран и порезов. Было трудно сказать, сколько времени Анис был мёртв. Сурт обошел несчастного кругом и насчитал пять ножей, торчавших из него.

— Парни Фреда развлекались, — вяло констатировал он, однако, посмотрев на девочку, на лице которой застыло выражение неописуемого ужаса, поспешил заслонить собой тело.

Нинэль дала волю чувствам. Как бы она не храбрилась, но вид друга, растерзанного и подвешенного за ноги, подкосил пленницу. Бесшумно рыдания сотрясали её тело, и Нинэль уткнулась в плащ Ородрима, который прижал девочку к себе, пытаясь хоть как-то унять её дрожь.

— Вы долго там? — раздался приглушённый оклик Олафа, который нетерпеливо барабанил пальцами по рукоятке молота.

— Надо идти, Нинэль, — ласково произнёс теркан, уводя девочку прочь.

Сурт ещё раз осмотрел комнату и, убедившись, что ничего ценного в ней нет, отправился за жрецом. Нинэль, подбежавшая к лестнице, увидела Олафа. Он кое-как совладала с душившими её слезами и обернулась к своему покровителю:

— У тебя появились новые друзья?

— Вроде того, — усмехнулся Ородрим, исподтишка посмотрев на одарившего его тяжёлым взглядом анкиллирца. Теркан сомневался, что его компаньоны подходили под это определение.

— Отомстите за Аниса, дядя! — сказала девочка, решительно посмотрев на Олафа. — Он был хорошим.

— Обязательно, — пообещал анкиллирский воин, недоумевая, о чём толкует. Он помог девочке забраться на верёвочную лестницу, которая начиналась высоко от пола. — Давай, ползи.

Нинэль не надо было просить дважды. Она принялась ловко карабкаться вверх и вскоре исчезла из виду.

— Я пойду с ней, — произнес теркан. Он ожидал от воина любой реакции. — Надеюсь, вы поймёте, почему я должен был молчать.

— Ступай, теркан, — отмахнулся Олаф. — Охраняй девочку, тут мы и сами разберёмся.

Жрец благодарно поклонился и, пройдя мимо насупившегося сурта, последовал за Нинэль вверх по трубе.

— Кто такой Анис? — спросил анкиллирец, направляясь в сторону похитителей после того, как Ородрим исчез в темноте.

— Тренировочный манекен, — невозмутимо ответил Фрейн, указав на комнату, где, источая смрад недавней смерти, висел труп монаха.

— Ну и мерзость! — скривился Олаф.

Им обоим приходилось видеть вещи и похуже. Чтобы не свихнуться, приходилось отшучиваться.

* * *

Фред расхаживал по комнате взад и вперёд, раздумывая, не мало ли он решил запросить у Динаруса за пленницу. Десять тысяч пенри были очень щедрой наградой, но если подождать ещё немного, то выкуп можно было увеличить минимум в полтора раза. От своих людей в Нариктире Фред знал: Динарус и Клавдий в отчаянии, и чем ближе был приезд лорда Детурна, тем сильнее оно становилось. И всё-таки главарь шайки понимал, что его старый приятель Доллан был прав: излишний риск не был оправдан. Ему удалось продержаться в этом деле так долго лишь оттого, что он всегда дружил с головой и не позволял алчности затуманить разум. Вокруг Нариктира было не так уж много мест, где можно было надежно спрятаться, и скоро городские патрули дойдут до склепа. Тогда придётся думать не о выкупе, а о том, как спасти свою шкуру.

Фреду, конечно же, был неведом тот факт, что в этот самый момент грабители уже лишились своей награды. Нет, главарь был уверен в своей банде и в том, что дело удастся провернуть без сучка без задоринки. Правда, каждый раз, когда бандит думал о соседстве с ужасным хозяином болот, по спине его бегали мурашки. Фред обещал ему половину выкупа за оказанное гостеприимство.

За молчаливым раздумьем главаря наблюдали четверо. Они играли в карты за небольшим деревянным столом, рядом с которым на полу валялись матрасы и соломенные подстилки. Последние полторы недели душная сокровищница старинного склепа, обчищенная до основания, служила им приютом. Разбойники были из местных, они хорошо знали Фреда и нередко работали с ним в прошлом. Зимой, когда жить впроголодь становилось невыносимо, бедняки нередко выходили на подобный промысел. Правда, ни у кого из них не было такого аппетита и деловой хватки, как у Фреда.

— Что-то Доллана давно нет, — внезапно выпалил один из игроков, которому порядком надоела ходьба главаря.

Тот резко вскинул голову, прервав свои размышления. Его взволнованное лицо заставило и остальных отложить игру. А ведь и правда!

События, произошедшие после этого, так быстро сменяли друг друга, что Фред не успевал за ними уследить. Страшный удар обрушился на дверь комнаты, заставив её обитателей вздрогнуть. Второго удара дверь не выдержала. Она слетела с петель, и из облака пыли и древесной трухи выскочил Олаф, прикрывшийся щитом и размахивающий над головой своим устрашающим молотом. Вид разъярённого воина произвёл должное впечатление: разбойники заметно струхнули, но всё-таки повыхватывали мечи из ножен и повскакивали с мест. Олаф, не сбавляя хода, понёсся на группу бандитов. Но ещё до того, как он успел достичь цели, один из членов шайки охнул и осел на пол, опершись спиной о деревянный стол.

— И снова я первый! — с азартом воскликнул показавшийся в проёме Фрейн, перепрыгивая через обломки двери.

Олаф увидел в груди упавшего разбойника кинжал и усмехнулся, а затем отразил неловкий выпад одного из оставшихся похитителей. Тот решил, что анкиллирец отвлёкся, и захотел разобраться с ним по-быстрому. Но не тут-то было! Клинок бандита скользнул по щиту ветерана, и тот с силой пнул бандита ногой в живот. Мужчина согнулся пополам, а Олаф, недолго думая, опустил молот на его затылок. Раздался неприятный хруст. Анкиллирец удовлетворённо осмотрел окровавленное оружие и повернулся к двум оставшимся, которые, переглянувшись, с воплями кинулись на русобородого воина, решив взять его числом.

Фред пришел в себя не сразу. Ещё бы! На его глазах за считанные секунды умерло двое из четверых подручных, да и о судьбе Доллана гадать не приходилось. Что и говорить, было о чём беспокоиться. Но Фред считал себя незаурядным фехтовальщиком и поэтому с готовностью выхватил рапиру, покоившуюся на боку. Он принял боевую стойку, готовясь отразить нападение выросшего перед ним сурта.

Фрейн осмотрел главаря бандитов с ног до головы. Высокий и мускулистый Фред ему даже понравился. Он был одет со вкусом: на ногах красовались дорогие сапоги. Взломщик даже прикинул, как они будут выглядеть на нём самом. Бандит был облачён в бордовый расписной кафтан и белую сорочку с манжетами — на манер тех, что в ту пору носили представители знатных сословий в Мерионе. Лысую голову, главным украшением которой были пышные чёрные усы, покрывал берет.

— Ну и ты и модник! — воскликнул Фрейн и ринулся в атаку.

Фред зарычал в ответ и выкинул навстречу кинжалам сурта свою рапиру. В нём заговорила ярость. Главарь шайки не любил, когда ситуация выходила из-под контроля. И всё же, каким бы искусным бойцом он себя не считал, уже спустя пару выпадов стало очевидно, что он не ровня сурту. На каждый выпад рапиры приходился град ударов со стороны неумолимого противника. Фрейн безжалостно теснил врага, вынуждая того отойти в угол комнаты. Когда задумка сурта удалась, он решил, что пора заканчивать бой, и, уведя рапиру Фреда в сторону, полоснул свободным кинжалом по горлу главаря. Поначалу ему почудилось, что удар не достиг цели, но всё дело было в остроте смертоносного оружия. Тончайший надрез на шее Фреда обагрился, и из него прямо на красивый кафтан хлынула кровь. Грабитель удивлённо потрогал поврежденное горло рукой, судорожно пытаясь остановить кровь, но его попытки оказались тщетны. Сделав несколько шагов навстречу сурту с вытянутой вперёд рукой, в которой всё ещё была зажата рапира, Фред повалился на каменный пол подземелья и более не шевелился.

Меж тем из двух противников Олафа в живых остался только один. Второй с пробитой грудной клеткой сидел на стуле, как живой. Когда же последний похититель осознал, что остался один, он, словно ошпаренный, завопил и выбежал из комнаты, кинувшись к лестнице. Молот, брошенный анкиллирцем вслед, остановил беглеца у самой трубы, и тот, глухо вскрикнув, замертво упал на землю.

Друзья перевели дух. Бой был недолгим, но жарким. Не считая царапины, которую Фред оставил на руке сурта, у Фрейна не было никаких серьёзных ранений. Олаф и вовсе обошёлся без повреждений, и даже укушенное минувшим вечером плечо не болело благодаря целебному волшебству жреца.

— Пойду верну молот, — буркнул он.

Сурт махнул рукой и, присев на корточки, обыскал тело главаря. Как и ожидалось, он нащупал спрятанный под одеждой небольшой кошелёк, туго набитый монетками. Немного поразмыслив, он решил оставить сапоги мертвецу, заметив на них пятна свежей крови. Олаф вернулся и принялся обшаривать комнату по периметру. Помещение было небольшим, и нескольких лампад, стоявших на столе, хватало с лихвой. Назначения его друзья так и не выяснили. Похоже раньше здесь обитали люди, но ни сурт, ни Олаф не могли представить себе, кому могло прийти в голову поселиться под склепом. Здесь было шесть коек, большой платяной шкаф, письменной стол и сундук. Не сговариваясь, каждый из друзей занялся своим делом. Фрейн обыскал письменный стол и сундук, а Олаф изучил содержимое шкафа. В поведении сурта и человека наблюдалась определённая прагматичность.

— Проклятье! — воскликнули оба в один голос, когда их поиски не увенчались успехом. — Похоже, мы наткнулись на каких-то недотёп. Везде пусто! — в сердцах сплюнул Олаф.

— Кроме этого, — взломщик кинул другу кошелёк.

Поймав мешочек на лету, Олаф взвесил его на ладони и мрачным тоном констатировал:

— Не больше полусотни.

— Никудышные нынче грабители… Будем надеяться, что Динарус нам всё-таки заплатит, — ответил сурт. — Ладно, здесь больше ловить нечего.

Сказав это, Фрейн пошёл прочь из комнаты, и Олаф незамедлительно последовал за другом. Друзья сняли тело монаха и уложили его на холодный пол камеры. Они условились, что сообщат бургомистру о резне, чтобы тот занялся уборкой склепа. Друг за дружкой сурт и человек принялись карабкаться по каменной трубе наверх, измотанные и голодные. Посовещавшись, они решили углубиться в лес и переночевать под сводами деревьев вместо того, чтобы в потёмках пробираться через колючие овраги к городу.

Фрейн полз первым и почуял неладное раньше своего друга. Труба имела хорошую акустику, и даже на глубине сурт различил гул голосов сверху. Голоса эти явно не принадлежали жрецу или девочке, и взломщик цыкнул ползущему следом другу, который ворчал, недовольный долгим подъёмом, чтобы тот угомонился.

— Послушай, — прошептал Фрейн. — Ты слышишь? Там кто-то ещё?

Олаф закатил глаза. Приключение, на его взгляд, затянулось. Сейчас анкиллирец мечтал лишь о том, чтобы вытянуть ноги у костра и отдохнуть. Вместо этого друзьям предстояло вновь столкнуться с чем-то опасным и недружелюбным. На другое рассчитывать не приходилось, учитывая место, в котором они очутились.

Остаток пути наверх друзья преодолели бесшумно. Ну, или почти бесшумно, если учесть пыхтение воина. Аккуратно приоткрыв люк, Фрейн оглядел помещение. Слух его не подвёл: здесь находилось несколько мелких тварей с грязно-зелёной кожей и хищно поблескивающими в темноте красными глазками. Они окружили жреца и девочку. Существа были тщедушными и низкими, примерно вполовину человеческого роста. Обуви мелкие твари не носили. Они опирались на когтистые лапки, а в руках сжимали довольно примитивное оружие — копья с каменными наконечниками и дубинки. У одного сурт заметил нож. Их морды, оскалившиеся в злобной ухмылке, были покрыты редкой порослью, а толстые носы задирались кверху наподобие пяточков. Взломщик перевёл взгляд на жреца: теркан казался спокойным и обнимал Нинэль за плечи, а та испуганно озиралась по сторонам. Сурт насчитал семерых коротышек, но полагал, что за люком могло быть ещё несколько. Он наклонился застывшему внизу воину и прошептал:

— Скригги, около десятка.

Сердце отставного военачальника неприятно кольнуло. Олафу не единожды приходилось сталкиваться со скриггами, и он знал этих тварей довольно хорошо. Они не были опасны сами по себе, однако в своре представляли реальную угрозу. Среди этого грязного бродячего народца имелись отмеченные^[31] — шаманы, владеющие примитивной магией. Но не магия шаманов и не численность врага вселила в сердце опытного воина тревогу. Отличительной особенностью этого племени было то, что скригги не поклонялись богам. Это бродячее племя скиталось в грязи и нищете, пока им не подворачивался шанс служить ужасным чудовищам, что сеяли смерть и разрушение на протяжении всей истории Келефанора. Этих ужасных созданий скригги почитали за божества. Они, по их собственному мнению, составляли свиту своего повелителя.

Существами, о которых идёт речь и перед которыми так трепетали скригги, были древние ужасные драконы. Как правило, змей, который облюбовал себе очередное логово, довольно скоро привлекал внимание скриггов, и те приползали на поклон. Они приводили дракону пленников на обед, приносили золото в его сокровищницу, а взамен дракон предоставлял их племени надёжную защиту самим фактом своего присутствия. Такое сотрудничество было выгодно всем. Скригги знали это и всю свою жизнь кочевали по тоннелям Келефанора в поисках драконов, чтобы служить им. Впрочем, Олаф допускал, что скригги оказались в склепе случайно и никакого дракона поблизости нет.

От размышлений Олафа отвлекло улюлюканье коротышек, внезапно раздавшееся наверху. Вероятнее всего, твари уже достаточно долго держали жреца в окружении, поэтому первой фразой, которую услышали друзья, была следующая:

— Значит, твоя не хотеть говорить? Что ж, наша не оставайся ничего, кроме как вести твоя на улица к хозяину!

Через щель люка Фрейн увидел, как побледнел жрец. На теркан лица не было! Взломщик вдруг вспомнил о том, что Ородрим говорил о сильной вибрации жизни из-под земли, и понял, что дело дрянь. Под свист и крики соплеменников довольно крупный скригг больно ткнул жреца копьём, подталкивая его к выходу из склепа. Пританцовывая и вереща, остальные твари последовали за жертвой и девочкой, а сурт и человек могли лишь беспомощно наблюдать за процессией со стороны. Наконец, последний скригг исчез в каменном проёме дверей, и Фрейн с Олафом, выскочив из укрытия, кинулись на подмогу своему товарищу и ребёнку, хотя каждый догадывался о том, что может ждать впереди.

Примечания

28

Немерия — одна из двух лун Келефанора. Другие названия: Розовая луна или Старшая Сестра.

29

Кендорон — меньшая из лун Келефанора. Носит также название Бледной Луны или Младшего Брата.

30

Гимнуш Таккар — в переводе с экрентийского означает «Да покарает тебя Гимнуш». Гимнуш — один из богов Пантеона, бог воровства и мести. Не признаётся Священной Церковью Эльсивала. Последователи Гимнуша преследуются на западе Старого Света по закону.

31

Отмеченными в Келефаноре принято называть тех, кто обладает сверхъестественными силами. Эти силы ограничены, и отмеченных не стоит путать с так называемыми истинными Магами, коих во всём мире рождается не больше пары десятков на поколение.