Все было не так

Коди Кеплингер, 2018

Три года назад мы пережили массовую стрельбу в средней школе. Три года назад моя лучшая подруга, Сара, была убита. Все жители города знакомы с ее историей: она погибла, защищая то, во что верила. Но это ложь. Я была с ней рядом в тот злополучный момент. Сразу после трагедии мне было страшно сознаться, а теперь жизни людей в опасности из-за моего молчания. Родители Сары решили издать книгу о своей дочери, которая полностью исказила ее историю. И у меня остался последний шанс рассказать, что произошло на самом деле. Однако я не единственная выжившая, у кого есть своя правда. И неизвестно, что будет хуже: чувство вины за молчание или последствия моих слов. Но я должна объяснить людям, что все было не так…

До моей неудавшейся попытки признаться родителям Сары я уже могла один раз внести ясность в данный вопрос.

Это произошло в конце лета. Всех свидетелей попросили вернуться в старшую школу, чтобы провести следственный эксперимент и помочь детективам разобраться, в каком порядке все произошло. Они расспрашивали нас в течение нескольких дней после стрельбы, но мы все находились в разных местах — как в кабинете информатики, так и в коридоре и женской уборной, — поэтому без четкого представления о событиях было сложно собрать кусочки головоломки воедино.

Мы не были обязаны это делать, нас скорее попросили. Мама все время напоминала мне это, пока везла к школе. Я могла поехать домой, если хотела.

— Парень все равно мертв, — заезжая на парковку за школой, сказала она, имея в виду стрелявшего. — Не понимаю, что тут еще расследовать.

Но я видела в этом возможность. К тому моменту слухи широко распространились, история о предполагаемых последних минутах Сары затмила саму стрельбу. Но Келли появится на следственном эксперименте. Идеальное время для нас двоих внести ясность в произошедшее тем утром в уборной. Тогда о Саре перестанут говорить так, будто она ангел, а не моя лучшая подруга, человек. Люди поверят Келли и ее семье. А я перестану ощущать вину.

Таким был мой план.

Детектив Дженнер встретил нас у черного входа в школу. Нас попросили припарковаться за зданием и войти в ближайшую к магазину дверь. Возможно, из-за того, что большое количество припаркованных у еще закрытой школы машин привлечет внимание СМИ. Но здесь никто не увидит наши машины с главной дороги, как и нас, входящих внутрь.

— Добрый день, мисс Бауэр, Лиэнн, — сказал детектив Дженнер, придерживая для нас дверь. — Идите за мной. Мы еще ждем остальных. Иден Мартинез и Денни Лукас уже здесь. Они разговаривают с детективом Вайнбергом о том, что произошло в кабинете информатики. Как только закончат, мы поговорим с вами и остальными о случившемся в коридоре и уборной. К нам едут Эшли Чамберс и ее родители. Насчет остальных пока не уверен.

— Майлс не придет, — сообщила я детективу Дженнеру, молодому парню лет тридцати, который выглядел моложе, хотя темные круги под глазами свидетельствовали об усталости. — Майлс живет по соседству. Я спросила его, и он ответил, что сегодня его не будет.

Детектив Дженнер кивнул и вздохнул.

— Это не радует, но я понимаю. Жаль, конечно. Я собирался поговорить с ним и Эшли о том, что произошло в коридоре. Он словно настоящий герой. Ну да ладно… — Он замолчал, скользнув взглядом по моему лицу. — Лиэнн, ты в порядке?

Мы шли по коридорам в сторону прежнего кабинета информатики. Я впервые оказалась здесь после стрельбы и пыталась представить, что это вовсе не старшая школа округа Вирджил. Сначала это было легко. Школа пустовала и стояла в тишине, если не считать наших голосов и эхом раздающихся шагов. В нашей школе никогда не было настолько безлюдно и тихо. И я находилась здесь с мамой и офицером полиции, двумя людьми, с которыми почти никогда не появишься в старшей школе.

Я продолжала об этом думать, пытаясь убедить себя, что нахожусь в другом месте, и выискивала глазами Келли или ее родителей. Но никого не видела. В нескольких метрах от кабинета информатики я услышала другие голоса. Иден что-то объясняла так тихо и быстро, что я не могла понять, что она рассказывает детективу Вайнбергу.

Уверена, тогда меня и затошнило. Потому что я увидела открытую дверь в женскую уборную. И больше не могла притворяться, что мы в другом месте.

— Ли? — спросила мама и положила руку на мое плечо. — Ты белая, как привидение. Плохо? Хочешь уйти?

Я покачала головой. Келли пока здесь не было. Мне надо остаться. Надо увидеть ее, чтобы рассказать детективам, что произошло на самом деле. Я обхватила себя руками и постаралась дышать медленно. Вдох через нос, выдох через рот. Такова же техника, верно? Я не могла вспомнить.

Детектив Дженнер оставил нас с мамой в коридоре и вошел в кабинет информатики. Я заметила через открытую дверь, что там почти ничего не осталось, кроме пары парт, под одной из которых сидел Денни. Он не смотрел на меня, детектив Дженнер и Вайнберг перекинулись парой слов, а потом задали вопрос Иден, которую я не видела.

Я сверлила взглядом спину Денни. Не отваживалась смотреть на что-то другое, особенно в сторону уборной в другом конце коридора. Денни был моим другом. Денни — это безопасно. Продолжай смотреть на Денни, твердила я себе.

Он чуть сдвинулся; такое еле уловимое движение можно заметить, только если пристально смотришь. И я задумалась, что же он чувствовал, сидя под этой партой в том же самом месте, что и несколько месяцев назад? Сложно ли ему сидеть там несколько минут, пока люди обсуждают стрельбу, разбирают ее шаг за шагом, словно собирают кубик Рубика, а не прорабатывают путь массового убийцы.

Несколько минут спустя из кабинета вышли два детектива, за ними Иден и Денни. Он выглядел слегка уставшим, а Иден явно плакала. Она посмотрела на меня и смущенно отвела взгляд.

— Спасибо, ребята, — сказал детектив Дженнер. — Наверное, на сегодня все. Мы очень ценим, что вы приехали и прошли это с нами. — Он посмотрел на меня. Лиэнн, дай мне секундочку. Нам с детективом Вайнбергом надо кое-что обсудить, и надеюсь, когда закончим, к нам присоединится Эшли. Хотелось бы разобраться со всем по порядку.

Я кивнула, и два детектива прошли обратно в кабинет информатики.

— Ли? — спросил Денни.

— Я здесь, — ответила я.

Его трость застучала по полу, пока он не поравнялся со мной.

— Это странно, да? — сказал он, прислонившись к стене.

Я неожиданно засмеялась.

— Денни, где твои родители? — спросила мама.

— Работают, — ответил он. — Они хотели приехать, но я попросил этого не делать. Такие подробности их только напугают. Так что меня привезла семья Иден.

Я оглянулась, но нигде не увидела ее родственников. Похоже, она это заметила, потому что сказала:

— Они снаружи, в машине. Сначала вошли, но детектив Вайнберг начал обсуждать схему рассадки на уроке… упомянул, где сидела Рози… — Она пожала плечами. — Из-за плачущих бабушки и тети детективу Вайнбергу стало сложно меня слышать.

— Они плакали не так уж громко, — отметил Денни. — Просто ты очень тихая. Даже после их ухода он как минимум трижды просил тебя говорить четче.

— Денни, — прошептала мама, ее явно ужаснуло его отношение.

Но Иден махнула рукой.

— Все нормально, мисс Бауэр. Он прав. И знает, что, задевая, не дает мне много думать о… — Она замолчала и после долгой паузы прокашлялась. — Но нам пора. Семья ждет. Удачи, Ли.

Я кивнула и смотрела, как они с Денни направились по коридору, их фигурки становились все меньше и меньше, пока не исчезли за углом. Теперь осталась только я. И мама. И детективы, которые вот-вот пригласят меня в эту уборную.

Расслабься, сказала я себе. Это всего лишь уборная. Комната с раковинами и унитазами. Прекрати бояться. Ты ведешь себя глупо.

Детективы уже вернулись, но Эшли и Келли так и не приехали. Мужчины переглянулись, детектив Вайнберг вздохнул и постучал пальцами по планшету.

— Лиэнн, — сказал детектив Дженнер, повернувшись к маме и ко мне. — Мы очень хотели разобрать все по порядку, но не хотим отнимать у тебя много времени. Поэтому, если ты не против, начинай.

Я оглянулась на пустой коридор. Келли так и не пришла. Как мы объясним, что произошло в действительности, если она так и не пришла?

— Может, хотя бы подождем Келли? — спросила я, стыдясь дрожи в голосе. — Так как мы обе находились… там.

Я показала на женскую уборную.

— Это было бы идеально, — сказал детектив Дженнер. — Но она опаздывает, и мы не уверены, придет ли вообще. Возможно, она передумала. Если она покажется, мы пройдемся с ней отдельно и сравним ее показания с твоими.

— Эм, хорошо. Конечно.

Я собиралась сама все рассказать. Сообщить детективу Дженнеру, что именно произошло с Сарой, поясить, что все истории про нее — неправда. А потом, когда появилась бы Келли, им пришлось бы ей поверить. Вот так просто.

Или должно быть просто.

Детективы направились в сторону уборной и пригласили нас с мамой проследовать за ними. Мама снова положила руку на мое плечо, но я сбросила ее и сурово на нее посмотрела. Не хотела, чтобы она нежничала со мной. Вообще не хотела, чтобы она здесь находилась. Жаль, она не такая, как родители Денни. Мне бы хотелось, чтобы она осталась в стороне, если бы я попросила. Но этого не будет. Она хотела «быть здесь ради меня». И меня это бесило.

Чем ближе мы подходили к уборной, тем больше я теряла связь с реальностью. По-моему, только так это можно описать. Я представляла себе помещение изнутри, светлые плитки, потемневшие от крови. Выстрелы и крики. Они звучали, но я знала, что не слышала их. Они скорее раздавались в моей голове, чем в ушах. Я чувствовала запах меди, пороха и сигаретного дыма. Каждый шаг к двери приближал меня к обрывкам воспоминаний.

А потом мой мозг начал выдавать фрагментарные пугающие мысли. Зазвучала предупредительная сирена, когда детектив Вайнберг вошел в уборную, а я должна была следовать за ним.

боль страх смерть темнота ничто ничто миру придет конец мы все умрем все не важно ничто темнота

И только так я могу описать проносившиеся мысли. Я стояла на пороге уборной и смотрела на детективов Дженнера и Вайнберга, которые встали у кабинок и ждали, когда я войду. На крошечную долю секунды мне показалось, я увидела у раковины Сару, которая, как в то утро, рассматривала небольшую отметину на шее, а потом мир вокруг нас рассыпался на части.

И я побежала.

Я поняла, что начала двигаться, лишь когда услышала за собой мамин окрик. К тому моменту я забежала за угол и практически приблизилась ко входу, куда мы шагнули несколько минут назад. Но даже тогда не остановилась. Я распахнула двери и побежала к машине. Схватила ручку пассажирской двери, но она не открылась. Я дергала ее и дергала, ругалась, лицо стало горячим и влажным. Слезы. Я даже не поняла, когда начала плакать. До или после того, как сбежала?

— Ли! — снова позвала мама. Она тоже выбежала за мной на улицу. В ее глазах отражался страх. — Детка.

Она потянулась ко мне и попыталась обнять, но я оттолкнула ее — действительно оттолкнула.

— Отвали! — закричала я. — Отвали от меня.

— Ли, — прошептала она и теперь не только от страха. Ей было больно. Она вдохнула. — Поехали домой.

Я быстро покачала головой.

— Нет! Нет, мне нужна минутка. Я приду в себя. Я в порядке. Просто нужна секундочка, а потом я могу вернуться и попробовать еще раз. Я просто испугалась, но могу вернуться. Я могу это сделать. Я должна.

— Нет, это не так, — сказала она. — Ты не должна, и мы едем домой.

— Но следственный эксперимент…

— Забудь о нем, — сказала мама. — Все хорошо. Детективы поймут. Идем.

Знаю, что надо было поспорить. Надо было остаться. Надо было сделать то, ради чего я сюда пришла. Но мама открыла машину, и я забралась внутрь. А когда рядом с нами припарковалась еще одна, я от стыда и сожаления сползла ниже на сиденье.