Книга Сказок

Коллектив авторов, 2016

Коллективный сборник сказочных историй

Анна Альтова

Сказка о монстре под кроватью

Удивительное время — ночь. В темноте всё кажется совсем иным, не таким, как днём, когда светит солнышко. Штора шевелится, будто чьи-то крылья; кресло, на котором лежат подушки и плед, грозно выгибает спину, и даже тапочки, обычные тапочки — и те пытаются куда-то убежать. Всем страшно.

В тишине, в старом доме — а дом, о котором идёт речь, был старым, очень старым, — особенно хорошо слышно всякие шорохи. Что-то скрипит, шебуршит, тоненько взвизгивает, царапается, пищит, вздыхает, шуршит, топает — и никого не видно. Страшно, хоть с головой под одеяло прячься и до самого утра не выглядывай.

Лиса — на самом деле её звали Алиса, но девочка отзывалась только на такое имя, красиво же! — темноты боялась. Каждую ночь она крепко обнимала свою самую любимую игрушку, пряталась под одеяло так, что только макушка торчала — и всё равно ей было страшно. А в грозу она и вовсе дрожала, как заячий хвостик.

И не надо думать, что она была трусишкой, вовсе нет. Подумать только, она не побоялась притронуться к маленькому мокренькому лягушонку, и дождевого червяка, скользкого и противного, в руки брала, и от паука, который сплёл огромную паутину на вишне, не убежала. Она была очень храброй девочкой, только вот темнота её пугала.

Однажды Лиса проснулась ночью, шарит-пошарит — а любимой игрушки нет. Нет рядом её щенка с глазами-пуговками и куцым хвостиком. Выглянула из-под одеяла, оглядывается, озирается — а шорохи под самой кроватью, и скрипит что-то. А игрушка на полу лежит, рядом с тапочками. Упала, должно быть. А на полу плохо и холодно, а руку протянуть страшно: вдруг кто мохнатую лапу из-под кровати высунет, вдруг вцепится?

Долго-долго девочка куталась в одеяло, решалась — и свесилась за край, и протянула руку, пошарила, жмурясь, и схватила щенка. Смотрит — а под кроватью два больших жёлтых глаза светятся. Лиса только пискнула и сразу же оказалась под одеялом. Вся-вся под одеялом — она ведь знала, что чудище из-под кровати любит хватать за высунувшиеся пятки.

Но Лиса была ещё и любопытной, и хитрой. Монстр ведь ничего не может сделать, пока она в одеяле, верно? А она только одним глазком посмотрит, узнает, как он выглядит — интересно же! И девочка снова заглянула под кровать.

— Ты кто? — спросила она.

— Монстр, — вздохнуло чудище, фыркнуло и моргнуло, — монстр подкроватный.

— А покажись! — потребовала девочка. — Я хочу знать, кого я боюсь!

Она никак не ждала, что монстр заплачет. А он и в самом деле заплакал, подвывая, из его больших глаз горошинками катились слёзы и с тихим звоном падали на холодный пол.

— Пыльно под кроватью, и холодно, и скучно, и страшно тут, и меня все боятся, — всхлипывал он, — и со мной никто дружить не хочет!

— А ты всё равно вылезай, — Лиса улыбнулась. — Может, тебя и бояться незачем.

Чудище только громче расплакалось.

— А мне надо, чтобы меня боялись, — провыло оно. — Потому что я монстр подкроватный.

Лиса задумалась, даже лоб наморщила и кулачок к подбородку прижала.

— Хм-хм-хм, что же делать, что же делать? — пробормотала она.

Чудище притихло, выглянуло робко — и тут же спряталось. А Лиса аж подпрыгнула.

— Вылезай! — потребовала она. — Я сейчас буду тебя бояться.

— Но я не хочу тебя пугать, — всхлипнул монстр, — ты тогда разговаривать со мной не будешь.

— Буду, — Лиса тихо рассмеялась. — Я буду тебя понарошку бояться!

Монстр подумал-подумал, да и вылез. Выглядел он как большая-большая клякса с желтыми глазами и белыми-белыми, острыми-острыми зубами.

— Ой, — сказала Лиса, прячась в одеяло. — Боюсь-боюсь-боюсь! Совсем-совсем боюсь! Очень-очень боюсь. Очень-преочень!

Монстр снова всхлипнул — и девочка улыбнулась.

— И хорошо, что я знаю, какой ты, — она зевнула, прикрывая рот ладошкой. — А я спать хочу. А ты снова покажешься?

— Угу, — сказал монстр. — А ты будешь со мной разговаривать?

— Ага, — кивнула девочка и улеглась поудобнее, и проспала сладко до самого утра.

Больше Лиса не боялась темноты. А под кровать она заглядывала и днём, только там никого не было. И Лиса сразу же выгнала оттуда всю пыль большой тряпкой.