Чудо бульон
Но, спать ей не дали в дверь постучали. Ей передали маленькое письмо. Письмо было от Генриха. Он писал: «что ему, кажется, стало хуже, и его бросает в жар, и кажется, что он вообще при смерти. И его последним желанием является увидеть её». Она читала послание и смеялась от души. При смерти! Боже мой! Да на вас нужна как минимум дюжина кабанов! Мой дорогой Генрих. Подумала весело Диана и от души рассмеялась. Она постояла минуту в раздумьях и решила идти в его покои. Посланник дожидался ответа за дверью.
— Передайте его высочеству, что я никак не могу отказать больному в его просьбе и непременно навещу его.
Она подумала и сказала.
— Через час.
— Да, — добавила она.
— Я буду у его высочества, через час.
Посланник поклонился и исчез в коридорах дворца. Через час она была у дверей покоев Генриха, слегка постучав в дверь. Ей открыл тот же самый слуга, что принёс письмо. Диана вошла в комнату, слуга незаметно скрылся за дверью, оставив их наедине. Она застала Генриха за написанием другого письма. Бумага лежала рядом с ним на кровати.
— Что вы пишете? — Спросила она.
Он поднял глаза.
— Я собирался вам написать следующее послание, на случай если вы не придёте.
— А если бы я и тогда не пришла? — Улыбаясь, спросила она.
— Тогда, я слал бы вам письма всю ночь. — Ответил он.
Он отложил в сторону бумагу, на которой писал очередное послание.
— Что ж, это уже не нужно, вы уже здесь.
Она стояла рядом с его кроватью.
— Значит вы при смерти? — Сказала она, улыбаясь.
Он улыбнулся ей в ответ.
— Мне уже лучше, — ответил Генрих.
— Как ваша нога? — Продолжила Диана.
— О, ничего страшного, — начал, было, он.
Потом, спохватился.
— О, ужасно плохо! — И принялся, притворно постанывать.
— О! Какая боль! — Сказал он. Театрально расширив глаза и деланно гримасничая изображая мучение. Устремив мучительный взгляд, в потолок и протягивая к ней руки.
— Ну, присядьте же рядом со мной, иначе я точно умру! — Продолжил он этот фарс.
Она устроилась рядом с ним на краешке его кровати, покачала головой и серьёзно посмотрев на него, спросила.
— Так как, всё же ваша нога?
— Может, вы всё-таки ответите?
Он, весело посмотрел на неё, своими тёмные глазами, сказал.
— Я ведь уже сказал. — И хотел было, повторить свой сказанный ранее, такой театральный монолог.
Но она, остановила его. Вскинув брови вверх и ожидая вразумительного ответа.
Он посмотрел на неё. Понимая, что его монолог не принят и она ожидает от него серьёзности, просто сказал.
— Да это просто пустяк, моя дорогая Диана.
— Вам право, не о чем беспокоится, уверяю вас.
— Не пройдёт и недели и я буду снова на ногах. — И он улыбнулся.
— Неделя! Боже мой! Генрих!
— Да у вас рана по всей ноге!
— О чём вы говорите! — Ответила удивлённо Пуатье.
— Право, мадам. Вы увидите сами. Через неделю, я буду на ногах, как не в чём, не бывало, поверьте мне. — Ответил он смеясь.
— Этот чёртов кабан лишь слегка поцарапал меня, вот и всё. — Добавил он весело.
На самом же деле, кабан нанёс Генриху сильную рану. Вспоров, словно бритвой кожу и мясо по всей ноге, до самого бедра, и только чудом не задев артерии, что могло грозить Генриху неминуемой гибелью! Генрих носил этот шрам, оставленный в тот день чудовищем до конца жизни.
Пуатье сказала, сделав серьёзное лицо.
— Завтра я принесу вам бульона. Он поставит вас на ноги и восстановит ваши силы. — Ответила она, не слушая его болтовню про царапины.
Зная, что если она не позаботиться о том, чтобы Генрих выпил чудо бульон, то сам он это делать не за что не станет.
Диана искренне верила, что хороший бульон лучшее средство от любых недугов!
— Я выпью ваш бульон лишь с одним условием.
— Если вы сами будете меня им поить с ложечки! — Подняв палец вверх, изрёк Генрих, смеясь и веселясь.
— Иначе, я не стану его не за что пить! — Сказал он и скривил лицо, гримасничая.
— Хм! — Хмыкнула Пуатье.
— Придётся мне вас им напоить, и даже не сомневайтесь, я обязательно это сделаю, если вы иначе, не намерены лечится! — Деловито добавила она.
Вдруг, став серьёзной добавила.
— Генрих, я хотела поблагодарить вас. — Сказала она.
— Если бы вы не появились так вовремя, там в лесу. Я не знаю, что случилось бы. — Сказала она.
Не в состояние объяснить свой ступор во время встречи в лесу с кабаном. Но, она не успела закончить, как он притянул её к себе и поцеловал в губы. Она почувствовала его горячий и настойчивый поцелуй и ответила на него. После долгого и горячего поцелуя, чуть отстранившись от него, она посмотрела на него. Его глаза горели огнём, в слабом свете свечи. Она отвела взгляд и произнесла.
— Мне, пожалуй, пора. Спокойной ночи Генрих.
Она собиралась подняться с края кровати, на которой сидела, но он остановил её.
— Подождите Диана. — Он удержал её за руку.
— Диана, скажите всё же.
— Почему вы остались на месте, там в лесу?
— Вместо того чтобы убежать прочь.
— Даже страшно представить, что могло с вами случиться!
— Если бы я не успел появиться так вовремя, — добавил он.
— Я просто никак не могу понять. Почему вы не убежали?!
— Вы стояли там, на своей рыжей кобыле, такая спокойная! Словно, прекрасная каменная статуя и в ваших глазах не было и капли страха!
— Неужели вы не испугались? — Спросил он.
— Ах, вы, а о кабане! — Выдохнула она, думая о поцелуе.
— Ах, нет. Что вы, я просто не успела испугаться вот и всё. — Ответила она.
Он слегка улыбнулся.
— И всё же, это чудовище напугало бы кого угодно. — Сказал он задумчиво.
Она уже встала с краешка кровати, на котором присела рядом с Генрихом.
— Я просто не успела, вот и всё. — Ответила она улыбнувшись ему.
Она уже собиралась выйти из комнаты. Но, вдруг повернулась и сказала.
— Генрих, ещё раз спасибо.
— Вы спасли мне, скорей всего жизнь!
— Надеюсь, ваша нога скоро заживет.
— Я приду завтра, — напомнила она.
— И принесу вам бульон.
Он снова сделал смешную гримасу.
— Нет, Генрих.
— Вы мне обещали выпить весь бульон. — Добавила она.
Он улыбнулся ей.
— Конечно, моя дорогая Диана. Я выпью даже яд из ваших прекрасных рук! — Ответил он.
Она, улыбнувшись, покачала головой и вышла, закрыв тихо за собой дверь.
Через неделю Генрих действительно уже был на ногах. Раны на нём, кажется, действительно затягивались чудесным образом, и то ли помог чудодейственный бульон Пуатье, которым она нещадно поила Генриха, как и обещала, толи дело было в горячих поцелуях, которые следовали после бульона. Несмотря на прописанный докторами постельный режим, Генрих уже через неделю сидел в седле. Придворные дивились столь быстрому выздоровлению Генриха. На что он отвечал окружающим, что он так быстро встал на ноги благодаря чудодейственному лечению мадам де Брезе. И что её бульон, определенно, обладает магическим действием. Делая загадочный вид, Генрих рассказывал очередным придворным, о чудо бульоне. Пуатье же покрывалась красным румянцем, слыша его речи. Не зная, что именно он имеет в виду. Действительно её бульон или страстные поцелуи. Хотя, она была уверенна, что скорее второе, чем первое. Придворные же оставались в догадках и сомнениях об их отношениях, и сколь близкими они были. Генрих же видя её порозовевшие щёки, широко улыбался ей. А она делала вид, что вовсе не слышит, о чём он болтает. Делая вид, что она занята увлекательной беседой с какой-нибудь дамой. Видя, что она усердно притворяется глухой. Он повторял фразу громче.
— Чудодейственный бульон! Говорю я вам. — Обращаясь к собеседнику, почти кричал он, своим громовым голосом.
Тут уж должен был услышать даже глухой!
И тогда не выдержав, Диана бросала на него почти злой и колючий взгляд. Словно говоря ему. Да замолчите же вы!
Он же делал невинное лицо и ещё невиннее улыбку и она сменяла гнев на милость. Да и как можно было на него злится?! На Генриха злиться было невозможно! Пуатье пыталась скрыть от всех любопытных глаз их отношения. Генрих же хотел кричать в буквальном смысле, о том, что они вместе. И лишь зная, что её это сердит, говорил пока о бульоне.
Так началась их история, длинною в целую жизнь!
Для которой, как оказалось, целой жизни было слишком мало!
Они бегали по ночам по тёмным коридорам и узким лестницам дворца, прячась от любопытных глаз. Прокрадываясь, друг к другу в покои, словно воры, а днём делая серьёзные лица. Но, придворные конечно шептались, но никак не могли их уличить. Кажется, обоим доставляла удовольствие водить всех вокруг за нос, смеясь над любопытными и играя с придворными в кошки мышки. А когда их не видели, они пускали друг в друга огненные стрелы взглядов. Но, всё же слухи поползли, ведь всем было любопытно. Так ли это на самом деле? Любовники ли они?
Наконец-то они решили открыться, и открыто отправились в известное во всей Франции место, которое посещать могли только любовники. Они отправились в замок Экуен, принадлежащий констеблю Монморанси. Настроение в этом замке создавалось знаменитыми эротическими витражами. Эти витражи шокировали своим содержанием даже Рабле! Они иллюстрировали любовь Психеи, и намекали Генриху, что и его богиня может быть человечной. Может затрепетать в его объятиях, как Психея в руках Амура.
Так началась знаменитая в последующих веках любовная история!
Диана, знавшая до тех пор лишь любовь своего старого мужа, который годился ей в дедушки и столь же не молодого и себялюбивого короля. Только познав страсть пылкого принца, который по возрасту годился ей в сыновья. Поняла, что любовь может быть не только исполнением супружеского долга, но и удовольствием. Генрих же в свою очередь не выглядел как юнец. Наоборот, он выглядел гораздо старше своих лет по внешнему виду, и по уму был зрелый мужчина. Поэтому Пуатье забыла о разнице в возрасте. Генрих был тем более счастлив, обнимая свою богиню, о которой грезил и мечтал всегда, с первой их встрече её образ был в его сердце. Свои чувства он также выразил в стихах. Он сожалел, о потере времени. Об удерживающей его боязни, что его богиня не снизойдет до него. Что он будет верен ей до последнего своего вздоха, и его сердце всегда будет принадлежать ей одной! И когда они абсолютно счастливые вернулись во дворец. Всем стало всё ясно окончательно. Больше они не скрывали своих отношений, и все при дворе поняли, что они любовники.
