Другая дверь

Михаил Климов, 2015

Название «Другая дверь» дано этому сочинению потому, что книга является продолжением (которое можно читать и отдельно) романа «Старый дом», вышедшего в «Водолее» в 2014 году. В ней, как и в предыдущем романе, переплетены настоящее и прошедшее, любовь и ненависть, приключения и путешествия – во времени и пространстве…

14

— Вот здесь вы, вероятно, живёте, там кухня, — Слава из коридора заглянул в тёмную комнату, поводил головой по сторонам, потом показал на дальнюю дверь, — а тут, очевидно, спальня. И там же машина?

— Нет, она здесь… — праправнук смотрел исподлобья.

Потом включил свет.

Сделал шаг в комнату, за ним наш герой.

— Мы в ней стоим…

Прохоров чуть было не отпрыгнул обратно, но устоял, потом едва не начал испуганно задирать ноги, как делают все, попавшие во что-то липкое и чуждое, но огромным усилием воли сдержал и это желание, остался стоять и только оглянулся вокруг.

Комната, которую он в темноте принял за жилую, была довольно странной. Из всей возможной мебели здесь был только громадный старый диван в дальнем углу, да не менее здоровенный стол посреди комнаты. Слава плохо разбирался в мебели, но не исключил бы, что эти два предмета простояли здесь сто лет. На диване спал немалых размеров серый с белыми проплешинами кот, даже не поднявший головы, когда вошли люди, а только лениво приоткрывший правый глаз.

Больше тут не было ничего — ни шкафа, ни стульев, ни какой-нибудь этажерки в углу или компьютерного столика со всеми прибамбасами в другом. Только странное окно, смотревшее в соседнюю комнату, да из почему-то паркетного пола, рядом с диваном торчала какая-то ручка, которую наш герой принял за переключатель скоростей от «Жигуля».

И что-то ещё беспокоило Прохорова, что он поначалу не мог понять, и догадался только через несколько секунд.

Ни на подоконнике, ни на столе, ни на неширокой полке, которая венчала диван, тоже не было ничего.

Вообще ничего…

Никаких ожидаемых в такой квартире книг или недопитых стаканов с кофе…

Ни неожиданных для такого человека, которым казался праправнук, ракушечных замков или фотографий в разноцветных пластмассовых рамочках…

Ни нейтральных бумаг или карандашей…

Ничего…

— Всё это перемещается в прошлое… — неожиданно, словно прочтя мысли гостя, — заметил Горностаефф. — Стол и диван — нет, наверное, слишком тяжёлые для такого путешествия, машина рассчитана на сто пятьдесят — двести килограммов максимум, а они явно тяжелее. А остальное — да… Поэтому я здесь стараюсь ничего мелкого и легкого не держать и не забывать.

— А кот? — почему-то спросил Слава.

— Кот выманивается с помощью молока и брауншвейгской колбасы, никакой другой не ест, зараза… — ворчливо ответил Федерико и неожиданно добавил, — если не участвует в эксперименте, конечно…

Прохоров поглядел на кота, потом на его хозяина:

— И что рассказывает?

— Он не говорит, потому, как не умеет, — угрюмо пошутил праправнук, — только письменные отчеты предоставляет…

Они так и стояли на самом краю… не знаю, как правильно сказать — комнаты или машины времени.

— Может, по русскому обычаю, — предложил Горностаефф, — пройдём на кухню?

Наш герой испуганно глянул по сторонам, идти насквозь через машину (комнату) как-то нога не поднималась.

— Нет, вот эта дверь… — радушно предложил Федерико и жестковато добавил, — я же вижу, вы боитесь, хотя бояться решительно нечего, пока мотор не включен и вон та ручка, — он подбородком указал на рычаг у дивана, не повернута, ничего даже теоретически не может произойти…

Прохоров промолчал, они вернулись в коридор, сняли куртки и молча прошли на кухню, где хозяин всё так же молча включил электрический чайник, потом полез в холодильник.

Слава через его плечо заглянул внутрь.

Мышь на верёвочке не висела, на двери стояло полбутылки молока, а на второй полке скучали без друзей два небольших свертка.

— Чай? Кофе? — спросил Горностаефф. — Сыр? Спаржа?

— Спаржа? — не понял Прохоров, который раньше никогда не слышал, чтобы к чаю или кофе предлагали овощи.

— Угу… — кивнул Федерико. — Я её очень люблю и ем со всем, что только существует на свете. Да, хлеба нет, я его недолюбливаю…

— Мне сыр… — решительно сказал наш герой. — И чай… — затем сменил тему. — Расскажите про ваши опыты… — и вежливо добавил, почувствовав, что повёл себя как начальник, — пожалуйста…

— Предметы, если отправляешь их на пять-десять минут, исчезают и возвращаются точно в срок там, куда их ставишь перед отправкой. На более ранние сроки не отправлял, потому как не знаю, кто здесь жил и как отнесётся местное население к невесть откуда взявшемуся яблоку или блюдцу. Во всяком случае, проверить ничего не удастся, вряд ли предметы простоят на своём месте пять лет…

Чайник вскипел, и Горностаефф полез на полку возле холодильника, достал чашки, ложки, сахар и две баночки — одну с чаем, вторую с кофе.

— Кот, посланный на сто лет назад, — буркнул он, — не вернулся, да и не должен был…

Прохоров при слове «кот» глянул на дверь, за которой вроде бы только что видел животное, на что был тут же вознагражден репликой:

— Это его брат… Вот всё, что нужно, кладите, сыпьте, берите… — Федерико и сам начал разливать и раскладывать, не переставая рассказывать. — Только недавно я допетрил до совершенно простой вещи, что рычаг, включающий машину, должен быть не только снаружи, но и внутри…

Наш герой резко поднял голову от чашки с чаем и недоуменно посмотрел на хозяина. Однако тот ничего не заметил и продолжал:

— Только вот сдуру купил как-то на рынке целую связку ручек от «Жигулей», дешёвые, удобные в руке и мне как раз по росту, однако они всё время отламываются… Две уже выкинул, ещё несколько осталось…

— Означает ли это, — напряжённо спросил Слава, — что вы сами ни разу ещё ни в прошлое, ни в будущее не путешествовали?

Федерико поднял глаза от чашки, несколько секунд разглядывал своего прапрадеда.

— Ну да, — сказал он после этого, — раз ручка снаружи, значит, я управляю, а не перемещаюсь. А раз эта всё время ломается, то, вроде, выходит, мне это ни разу и не удалось… Однако это не так, на короткое время я перемещался. Вдруг всё темнеет вокруг и ты, судя по часам, оказываешься на полчаса раньше… Тут ещё трудность, чтобы меня в этот момент дома не было, а то получится петля времени, а её не расхлебаешь…

— И как же вы потом совпадаете? — хотя Прохоров очень, просто жгуче, хотел спросить про другое, но пока задал этот вопрос.

— Не знаю… — честно признался праправнук. — Может, я из того времени исчезаю, когда подхожу к дверям квартиры, может, ещё как-то это происходит… Вы хотели что-то другое спросить, я вижу…

В другое время Слава бы изумился странному сочетанию тонкой чуткости и всепонимания, которые демонстрировал Горностаефф, с тем, что он каких-то простых вещей не замечал и не чувствовал.

Но сейчас его раздирало возмущение, так что ничего тонкого и полускрытого он сам не замечал.

И возмущение это, наконец, прорвалось наружу:

— Значит, вы на полчаса, а меня на недоделанной машине — на сто лет, так получается?