Москва атакует

Кирилл Шарапов, 2014

Вчера была глобальная катастрофа. Сегодня – мертвые города, в которых орудуют банды мародеров. Дороги, где тебя могут убить за машину или канистру бензина. Цена банки тушенки – золотое кольцо, стоимость жизни – автоматная очередь.Власть принадлежит людям с оружием, жестоким и сильным. Но так не везде. Есть Владимирский рубеж, по которому проходит граница между порядком и анархией. Именно здесь у власти оказались люди, для которых закон – это не пустое слово. В новых реалиях они действуют жестко и бескомпромиссно, руководствуясь древнейшим правилом: «око за око, зуб за зуб». На их землю пришла война. И эти люди взяли в руки оружие.

Город Владимир. Вадим Токарев. 12 июня 2015 г.

— База вызывает Токаря. База вызывает Токаря.

Вадим нащупал рукой рацию и нажал тангетку:

— База, это Токарь.

— Токарь, двигай в расположение, — приказал дежурный.

— У меня выходной, — попытался отбиться Вадим.

— Плевать, Деникин вызывает.

— Понял, буду через десять минут, — это Вадим говорил, уже вскочив с кровати.

Оксана приподнялась на локте и смотрела на него заспанными глазами.

— Что-то серьёзное? — сонным голосом поинтересовалась девушка.

— Майор вызывает, срочно, но, зачем, я не в курсе. А ты спи, если что, обязательно дам знать.

Оксана на полном автомате кивнула и, откинувшись на подушку, отвернулась к стенке. Через шесть минут после звонка Вадим уже бежал по лестнице. С Оксаной он встретился два дня назад, город был почти очищен от трупов, новой эпидемии уже никто не опасался. Теперь трупами занимались врачи и милиционеры. Добровольцы майора Деникина решали новую задачу: выжившим грозил голод. И снова на помощь позвали армию. Хотя армией то, что осталось, можно было назвать с большой натяжкой. Пять сотен офицеров, сотня контрактников, полсотни срочников, и то только те, кто из города. Вот и вся армия. Зато выросло число добровольцев. Неделю назад, когда Токарь только пришёл, их было двадцать, теперь почти три сотни — разного возраста, разного уровня подготовки. Да и выгодно было служить, платили не деньгами, а ИРП (индивидуальным рационом питания), в котором было всё от консервов до пирожных. На каждого добровольца в день выделяли комплект, что, по сути, немало. И вот добровольцев бросили на охрану мобильных полевых кухонь, которые устанавливались в людных местах, благо на военных складах имелись огромные запасы тушенки и разных круп. Все магазины в городе были временно закрыты. Предприниматели отказывались раздавать продукты даром, а деньги стоили не дороже бумаги, на которой напечатаны.

Всерьез рассматривалась возможность официального раскулачивания: отнять и поделить, но заупрямилась администрация, которая ещё сохраняла кое-какой контроль над областью. И если на селе с продовольствием было проще, то в городах с каждым днем становилось всё хуже и хуже. Пришлось армейцам распечатывать склады, и задымили на перекрёстках полевые кухни. Вспомнили опыт Германии тридцатых годов, когда НАСДАП раздавала еду, устраивая общественные столовые. Рядом с каждой кухней поставили стол, посадили за него жён офицеров, провели перепись населения района и на каждого уцелевшего человека в день выдавали по три пищевых талона, а уж талоны меняли на еду.

Вадим сидел с автоматом на броне бэтээра и наблюдал за очередью к кухне. Народ нынче быстро зверел, уже случались и потасовки, и перестрелки.

— Смотри, — сказал Илья, пихая Вадима в бок и указывая на просвет между домами.

Токарь посмотрел в указанном направлении: трое довольно крепких мужчин стояли в тени, внимательно наблюдая за раздачей. Внезапный шум возле кухни отвлёк внимание Вадима от троицы. Назревала очередная драка. Вадим спрыгнул с бэтээра и пошёл к толпе.

— Что происходит? — растолкав людей, поинтересовался он.

— Да вот мужик толкнул девочку. Та разбила банку, в которую ей только что каши на всю семью положили, — охотно пояснила дородная женщина лет сорока.

Девочка сидела рядом с разбившейся трехлитровой банкой и плакала. На вид ей было лет тринадцать, не больше.

— Кто же тебя одну за едой отправил? — присаживаясь рядом, спросил Вадим. — Родители где?

— Умерли родители, — всхлипнув, ответила девочка. — Я одна с братом осталась.

За восемь дней Токарь видел и не такое: в одной вскрытой квартире обнаружился грудной малыш, которому было не больше пары месяцев, а в соседней комнате лежала мертвая мать. Младенец четыре дня провёл один в квартире с трупом. Были ещё случаи не менее жуткие, но в данный момент нужно думать о том, что происходило сейчас, и Вадим повернулся к мужику:

— И как это вышло?

— А чего она копается? — огрызнулся тот. — Все жрать хотят.

— Очнись, мразь! Это ребенок.

— У меня тоже дети, и тоже хотят есть. — Мужик понимал, что неправ, но продолжал огрызаться.

— Илья, — позвал Вадим напарника, — принеси мой ИРП.

Илья быстро притащил большую пластиковую коробку.

— Вот возьми, — протянул он девочке, — там консервы и даже сладкое, вам с братом точно на сегодня хватит, и советую: подыщи тару попрочнее, желательно с крышкой.

— Спасибо, — просияла девочка и, схватив коробку, пошла в сторону дома.

— Нина, — обратился Вадим к женщине, стоящей на раздаче, — урежь ему норму наполовину. Впредь будет вежливей.

— Ты чего творишь? — заорал мужик, но, увидев, как Илья взялся за рукоять пистолета, быстро остыл и протянул Нине военный термос.

Та молча бухнула в него два половника вместо четырёх и вернула обратно, мужик кисло поблагодарил её и ушёл.

— Убили, — закричал кто-то от дома, где ещё недавно тусовалась троица мужчин.

Вадим рванул с плеча автомат и побежал на крик, следом нёсся Илья и ещё один боец, Толик по прозвищу Инженер, толковый парень, хоть и служивший в инженерном батальоне. Над ними постоянно подтрунивали: «Токарь есть, Инженер есть, Директора вам — и сможете частную контору открыть».

Забежав за угол, Вадим увидел столпившихся у подъезда людей, на ступеньках лежала та самая девочка, которой он отдал свой ИРП, две маленькие ладошки зажимали ножевую рану на животе, рациона нигде не было.

— Она ещё жива, — крикнул кто-то.

Вадим, подхватив девочку, кинулся к бэтээру.

Пустынные улицы города сейчас были только на руку, бронемашина неслась на предельной скорости, и, если бы на пути попалась легковушка, её участь была бы решена. Бронетранспортёр едва остановился возле приемного покоя «Красного Креста», а к нему уже бежали санитары, они положили девочку на носилки и унесли. Врач с усталым лицом выслушал историю, коротко ругнулся и пошёл делать всё возможное.

— Этих ублюдков нужно найти, — зло сказал Илья, — и кишки выпустить. Твари ребенка не пожалели, за жрачку убить готовы.

— Думаешь, это та троица?

Илья, к которому уже прочно прилипла кличка Буратино, только кивнул.

— Ладно, погнали назад, — забираясь на броню, скомандовал Вадим. — Думаю, если поискать, то найдем. Они, скорее всего, местные, кто-то их видел, кто-то знает, да и куртка у одного приметная.

Когда приехали, суета уже улеглась. Вадим внимательно осмотрел место происшествия. Хотя чего тут осматривать? Лужа крови, и всё.

— Это Галочку порезали, из сорок шестой квартиры, — выйдя из подъезда, сказала женщина лет тридцати. — У неё ещё братик маленький, чудом парнишка выжил, вот что значит природный иммунитет, ему всего восемь.

— Вы можете взять мальчишку к себе, пока Галя в больнице? — попросил Вадим. — Если сделаете, выпишу двойную суточную норму.

— Да я и без тебя взяла бы, — махнула рукой женщина, в глазах у неё стояли слёзы, — они с моим Олежкой в один класс ходили.

Вадим не стал развивать тему, он все понял: женщина потеряла своего сына, так же, как он лишился Димки.

— Возьмите паспорт и идите со мной, — сказал Токарев.

Женщина кивнула и ушла в подъезд, вскоре вернулась, держа в руках документ. Вадим отвел её к кухне и приказал выписать ежедневную двойную норму. Жена лейтенанта, сидевшая за столом, поморщилась, собираясь вякнуть, что не положено, но увидела глаза Вадима и молча выдала талоны.

— Вы не знаете, кто это мог сделать? — спросил Токарь женщину, когда та уже исчерпала все слова благодарности.

— Да стояли тут трое, долго стояли, одного из них я вроде раньше видела, жил в доме по соседству. — Она указала в сторону старой пятиэтажки.

Вадим кивнул и пошёл к машине.

— Толик, — позвал он, — останешься с бойцами и броней здесь, задача прежняя, а мы с Ильей пойдём прогуляемся.

Инженер кивнул и поудобнее уселся, откинувшись спиной на башню.

— Если найдёте, волоките их сюда, — попросил он. — Повесим в назидание остальным.

— Я подумаю, — на полном серьёзе ответил Вадим.

— И как ты собрался их искать? — поинтересовался Буратино, пока они шли к пятиэтажке.

Токарь пожал плечами:

— Как-нибудь, но эта мразь жить не должна.

Двор выглядел пустым и безжизненным. Три пятиэтажки, стоящие буквой «П», раскидистые каштаны, кусты, старый, почти сгнивший грибок в песочнице и больше ничего.

— И? — глядя на дома, спросил Илья.

Вадим открыл рот, но в это время из подъезда выбежала женщина и сразу поспешила к добровольцам.

— Господа военные, господа военные, — затараторила она. От подобного обращения Илью и Вадима перекосило, но они промолчали. — Помогите! Спасу нет! Ванька-алкаш замучил всех.

— Что случилось? — спросил Илья, уже понимая, что они пришли по верному адресу.

— Пьют постоянно, у них ружьё старое есть, жителей в страхе держат, продукты вымогают.

— Сколько их и где они сейчас? — быстро спросил Вадим.

— Ванька и два дружка его. Один вроде за разбой сидел, через два дома живёт. Сейчас они у Ваньки, квартира восемь, второй этаж, только что пришли, коробка пластиковая у них в руках была.

— Наши сволочи. Закусь надыбали, — зло сплюнув, бросил Илья. — Пошли?

Вадим кивнул и, передёрнув затвор, пошёл в подъезд — уже на третий день службы он сменил «ксюху» на АК-74 м. Быстро поднялись на второй этаж. Из указанной квартиры раздавалась ругань и женский визг.

— Хоть с этим проблем не будет, — глянув на обтянутую «дерьмонтином» дээспэшную дверь, заметил Илья. — Как действуем?

— Просто, — отозвался Вадим и, всадив короткую очередь в замок, саданул ногой в притвор.

Визг моментально стих. Полуголый мужик, прижавший к стене в стельку пьяную бабищу «третьей свежести», открыв рот, замер, глядя на двух мужиков в камуфляже.

— На пол, суки! — заорал Илья во всю мочь легких. — Полиция!

Два мужика, сидящие за кухонным столом и вскрывавшие консервные банки из ИРП, слаженно упали на пол, третьему пришлось помочь, легонько двинув прикладом в челюсть. Пока Вадим держал лежащих на прицеле, Илья связал им руки, потом быстро пробежался по квартире, заглядывая в пустые комнаты.

— Пусто, — доложил Буратино, вернувшись в прихожую. — Там шмотки свалены, много: шубы дорогие, костюмы, техника, похоже, ребята мародерством промышляли. Пока мы с тобой город чистили, эти твари чистили пустые квартиры.

— Кто из вас ребёнка порезал? — тихо зверея, спросил Вадим.

Мужик, лежащий в коридоре, вздрогнул: он понял, что пришли к ним не по поводу пьянок и рэкета.

— Ванька это, — крикнул он, мотнув головой в сторону третьего, которого пришлось бить прикладом.

— Точно, — подтвердил второй.

— А заплатите все вместе, — прорычал Илья. — Подъём!

— Мужики, но мы-то ни при чём, — взмолился один из алкашей.

— Вставай, мразь, — приказал Токарь, наводя автомат ему на руку. — Ты всё равно пойдёшь, только уже без грабли.

Мужик интенсивно закивал и с трудом поднялся, второй, с синими от татуировок руками, имевший больше опыта в общении с конвоем, не возбухал, всё делал чётко и молча.

— Суки! Никуда не пойду! — завопил Ванька. — Здесь стреляйте.

— Как скажешь, — Вадим повернул автомат и выстрелил, слега зацепив уроду икру.

— А-а-а-а! — заорал алкаш.

— Не ори, гад, — рявкнул Буратино. — А ну хромай на выход.

Раненый с трудом поднялся. Илья наладил ему пинка и погнал вниз по лестнице.

Суд был скорым: кто-то из жителей близлежащего дома принёс веревку, под каштан подогнали БТР, накинули петли на шеи. Посмотреть на казнь собралась внушительная толпа человек в пятьдесят — ни одного возгласа сочувствия, люди смотрели хмуро, в глазах ни капли жалости.

— За попытку убийства и грабёж, за мародёрство я, Вадим Токарев, приговариваю этих троих к смерти. Митяй, заводи.

Старая «шестидесятка» взревела двигателем и стронулась с места. Троица забилась в петлях.

— А ты воин, — раздался за спиной Вадима голос, он показался знакомым, вот только Токарев не мог вспомнить, где его слышал. Обернувшись, он увидел Оксану.

— Это не поступок воина, — заметил он, не глядя на повешенных.

— Это поступок мужчины, — ответила ведущая. — Не думаю, что здесь найдутся люди, которые осудят тебя.

— Скорее всего, ты права, — окинув взглядом расходящихся по домам людей, сказал он. — Что ты здесь делаешь?

— Ты так и не позвонил. Вот я и решила…

— Ты серьёзно? — подозревая подвох, поинтересовался Токарь.

Девушка была красива, даже после всех событий, что произошли за последние дни, она не потеряла шарма: блестящие золотом чистые густые волосы, лёгкий макияж, опрятная одежда, подчеркивающая красивую фигуру, на ногах кроссовки, а под лёгкой кофточкой за поясом рукоять пистолета. Перехватив его взгляд, Оксана улыбнулась.

— Трофей. Был у одного из подонков, которых я застрелила. Пришлось посидеть в Интернете, чтобы разобраться, как им пользоваться. А насчет моего появления… Не бери в голову, чистой воды случайность, разыскиваю старого друга. Правда, похоже, ему не повезло, квартира опечатана и заколочена досками.

— Ему не повезло, — согласился Вадим. — Я за последние дни таких квартир вскрыл сотни, и чаще всего за дверью был труп.

Со стороны центральной улицы послышался гул двигателя, и вскоре к полевой кухне подлетел «уазик» с надписью «Полиция», из которого в сопровождении полицейского полковника выскочил майор Деникин.

— Токарев, ты с ума сошёл? Ты что себе позволяешь? — заорал он, налетая на Вадима. — Богом себя возомнил? Суд Линча устроил?

Вадим только кивнул в ответ:

— Да. И вы за это мне ещё спасибо скажете.

— Что? — взревел полицейский полковник. — Да, если каждый с автоматом в руках будет развешивать на деревьях гражданских, деревьев не хватит.

— Это не гражданские, это мародеры и убийцы, — отрезал Вадим, — и ваши подчинённые за последние дни перестреляли подобных немало. Лучше поговорите с людьми, спросите у них, правильно ли я сделал. И все вокруг скажут: «Правильно».

— Да знаем мы, что они скажут, — успокаиваясь, проговорил Деникин. — У нас народ горазд за топор хвататься.

— А он разве не прав? — спросил подошедший Илья.

— Буратино, не лезь, — одёрнул майор, — ты тоже участвовал.

— И считаю себя совершенно правым. Эта мразь, — Илья указал на Ваньку-алкаша, — порезал девочку за коробку жратвы, за закуску, и пошёл спокойно к себе на хату бухать и трахать бабу. Так что всё мы правильно сделали. Теперь бандиты, мародеры и прочая шваль об этом узнают, узнают, что не сраный Уголовный кодекс их накажет, а человек с автоматом и с верёвкой, и пощады не будет.

— Они правы, — впервые за весь разговор подала голос Оксана.

Полковник и майор вылупились на неё, словно на привидение.

— Простите меня, — взволновался Деникин, — вы та самая ведущая с центрального канала? Оксана Андреева?

— Да, та самая, — обворожительно улыбнувшись, ответила девушка.

— Но как вы здесь оказались? — поинтересовался полицейский полковник.

— Я просто проходила мимо и увидела знакомого, который развешивал на дереве этих подонков. Решила остаться и посмотреть. Узнала у людей, в чём дело, и совершенно согласна с его решением, он всё правильно сделал.

— Да знаем мы, — отмахнулся Деникин. — Его обвиняют только в одной вещи: нужно было сообщить нам, дождаться приезда, вместе бы повесили. А то обида гложет, такую мразь и не я повесил.

— Не завидуйте, зависть — грех, — ещё раз обворожительно улыбнувшись, произнесла Оксана.

— Ладно, — махнув на всё рукой, бросил майор, — поехали, полковник, дел невпроворот.

Полицейский кивнул, и они, загрузившись в «уазик», отчалили.

— Спасибо за заступничество, — поблагодарил Токарев Оксану.

— Пустое, — улыбаясь, ответила бывшая ведущая, — долг платежом красен. Ты ведь тоже тогда вступился за меня перед сержантом.

— Поужинаем сегодня? — предложил Вадим. — Я достану пару рационов, очень недурной набор, постараюсь раздобыть те, которые для летунов, туда шоколад входит.

— Как романтично, — рассмеявшись, произнесла девушка. — Я согласна, к тому же сомневаюсь, что в городе остались открытые рестораны.

— Да… Это оригинально — ужинать с такой красивой женщиной угощая её солдатским пайком.

— Вот видишь, у нас всё начинается с новаторства. Где встретимся?

— Давай здесь, у меня возле части машина стоит, и, если ты не против, можно махнуть ко мне. — Вадим посмотрел на часы. — Моя смена кончается через сорок минут.

— Тогда я подожду, всё равно дел на сегодня у меня нет. И вообще, огромное вам спасибо, если бы не вы, всё было бы намного хуже.

— Я? — иронично спросил Вадим.

— Добровольцы, — засмеялась Оксана. — И вы прекрасно меня поняли. Жду вас и обещанный ужин.

Так Оксана оказалась у него дома, а затем и в его постели.

— Тебя где носит? — спросил дежурный. — Все уже собрались.

Вадим глянул на часы: с момента вызова прошло шестнадцать минут.

— Ехал, — коротко бросил он и поспешил в кабинет Денисова.

На пороге кабинета майора он вытянулся по струнке.

— Сержант Токарев по вашему приказанию прибыл.

— Давай, Вадим, заходи, садись, — разрешил майор, — мы уже начали, так что тебе придётся вникать по ходу.

Токарь кивнул и опустился на свободный стул рядом с Ильёй.

— Итак, продолжим, — майор взял указку, её конец уперся в точку на карте, возле которой было написано «Петушки». — В городе сложилась очень сложная обстановка, там почти не оказалось войск, местная полиция превратилась в банду, смешанную с уголовным контингентом. Банда насчитывает около полусотни активных бойцов, это люди из разных структур: ППС, УИН, ДПС. Главарь — бывший майор отряда быстрого реагирования по фамилии Князев, кличка Князь, держит подчинённых в железном кулаке.

— Очень жесток, на него и раньше приходили жалобы, — встрял в разговор тот самый полицейский полковник, что приезжал вместе с Деникиным разбираться с казнью троих мародёров. — Но его не трогали, поскольку работу он выполнял хорошо, имел благодарности, некоторое время назад ушел из ОБР.

— Теперь Князь фактически захватил власть в городе и районе, — продолжил майор. — Грабежи, расстрелы, пытки, местных управленцев извел под корень. Его банда ворвалась в здание администрации, вывела всех служащих на улицу, выстроила вдоль забора, отделили десяток родственников и знакомых, остальных расстреляла. Князев объявил о суверенитете, сказал, что отныне Петушки — закрытая зона, кто сунется, будет уничтожен. Поскольку город стоит на Московской трассе, дорогу Князь объявил своей собственностью, берёт плату за проезд. Ваша задача — выдвинуться в Петушинский район и покончить с бандой Князя. В операции участвуют СОБР, ОМОН. Мы предоставим бронетехнику и сотню бойцов из добровольцев. Командиром сводного отряда пойдёт полковник Никишин. — (Полицейский полковник поднялся так, чтобы его все увидели.) — Командиром от добровольцев назначен капитан Денисов.

Вадим кивнул сам себе, Денисова он знал, и знал довольно неплохо. Решительный, волевой мужик, командовал разведротой парашютно-десантного полка во время третьей чеченской, в период эпидемии отличился в борьбе с мародёрами.

Денисов тоже поднялся, принимая приказ.

— Полковник Калюжный, принявший командование над всеми воинскими соединениями города и области, распорядился выделить для операции два танка Т-90, пять БТР-90, столько же БМД-4, две разведывательные бронированные машины «Тигр». Вся техника с армейскими экипажами. По нашим подсчетам, этого должно хватить.

— Полиция пользуется своим транспортом, — сообщил полковник Никишин, — тремя броневиками БПМ-97. Но наши силы невелики, в настоящий момент СОБР насчитывает всего пятнадцать человек, ОМОН — семнадцать. Часть из них останется в городе. Мы выставим по десятку бойцов от каждого подразделения.

— Всё, товарищи, время дорого, — дав понять, что брифинг закончен, вставая, произнёс майор. — Начало операции завтра, в шесть утра. Капитан, ведите людей на склад.

Все поднимались, кабинет наполнился звуками сдвигаемых стульев.

Вадим получил новое снаряжение: камок, разгрузку, автомат АН-94 «Абакан» с подствольником, двойной боекомплект. Через три часа он уже сидел в «Тигре», идущем головным дозором впереди колонны. Все было так, как и должно быть: пустынная дорога, редкие автомобили, идущие на предельной скорости, часто сбивавшиеся в небольшие колонны. Почти все пассажиры были вооружены, кончились времена, когда можно было спокойно кататься с ветерком.

«Тигр» оказался легким, маневренным автомобилем с противопульной бронёй, в башне был установлен КПВТ, в кузове сидели трое бойцов и пулемётчик. Вадим задумчиво озирал окрестности, выискивая возможные неприятности, но сам, по сути, думал о другом. То, что жизнь не будет такой как раньше, никто уже не сомневался. Рухнул привычный миропорядок, некоторые страны просто перестали существовать, в Европе набирало силу новое теократическое государство, армия фанатиков гораздо опаснее бандитов или военных. От Урала аж до Тихого океана власть захватила какая-то корпорация со своей частной армией, слухи оттуда доходили противоречивые, было вообще неясно, что там происходит. А вот, что происходит на европейской части России, было более-менее понятно. Армия — единственная власть, которая осталась в стране. Армия, изрядно поредевшая, но хорошо вооруженная и неплохо обученная, огромная сила… Кому нужны чиновники на руководящих постах? Всё, их время вышло. Теперь рулить будут генералы…

— Токарь, это колонна. Впереди мост, — раздался голос капитана. — Проверить на предмет взрывных устройств.

— Принял, выполняю.

Машина остановилась перед мостом, из десантного отделения выскочили бойцы и заняли наиболее удобные позиции. Вадим внимательно разглядывал в бинокль прилегающую территорию, скорее всего, ещё рано бояться минной войны, но осторожность не помешает. Если кто-нибудь уже предупредил Князя, в Петушках их может ждать сюрприз. Токарь с Ильёй спустились вниз и осмотрели опоры.

— Ничего не обнаружено, — выходя на связь с колонной, доложил Вадим. — Можно идти.

— Принял, — отозвался Денисов.

Вообще, мужик он был толковый, колонну вёл, как и положено по законам военного времени, с головным дозором и тыловым охранением, подозрительные места предпочитал проверять. Омоновцы и собровцы шли в середине колонны. Вадим плохо понимал их роль в данной операции, но мужики шли с какой-то конкретной целью. И если добровольцев бросали непосредственно на банду, то эти двадцать человек получили приказ в бой не встревать, какая у них задача, знал только их капитан, знал, но молчал.

Через час миновали границу Петушинского района, до города оставалось не больше десятка километров. Техника ушла на проселок и скрылась в небольшом лесу недалеко от трассы.

— План такой, — собрав командиров отделений, начал Денисов. — Ночью скрытно выдвигаемся к городу, броня идёт позади, о том, что с бронёй делают в городе, мы знаем, Чечня научила. Посему броня пойдёт вперёд только после пехоты.

Командир СОБР хмыкнул:

— Капитан, тебе не кажется, что попахивает паранойей? Откуда у Князя гранатомёты, да и не сковырнешь Т-90 из граника, тут нужен «Конкурс-М» или «Метис», а ещё лучше «Корнет». Мы их раздавим — даже пёрнуть от страха не успеют.

— Капитан, — посмотрев в глаза собровцу, холодно произнёс Денисов, — займись своим делом, мы — пехота и будем воевать как умеем.

Собровец пожал плечами и больше не выступал.

— Токарь, твоя группа первой входит в город, задача — разведка, у нас есть сведения, что банда базируется в городском УВД. Нужно дойти до него, не вступая в бой, и, заняв позиции, поддержать нас огнём.

Вадим кивнул, соглашаясь. Его группа уже была собрана и готова к выдвижению. Собровец снова хмыкнул, но промолчал.

— Остальные — штурмовой отряд, выдвигаемся группами по десять человек вот по этим улицам.

Командиры занялись изучением карты. Через час брифинг был свёрнут.

Едва солнце показалось из-за горизонта, техника тронулась в сторону города. На окраине бойцы спрыгнули с машин и пошли пешком. Броня же шла позади, метрах в пятидесяти, готовая поддержать пехоту огнём.

Группа Вадима выдвинулась на два часа раньше других и, пользуясь темнотой, спокойно вошла в город. Тот существенно отличался от Владимира, здесь никто не заботился о людях: выгоревшие дома, трупы на улицах, причём не всех убил вирус, иные лежали в бурых засохших лужах крови. Город казался вымершим, он очень напоминал старые фотографии из Припяти. Владимир тоже не был оживлённым, но люди на улицах встречались, постоянно ездили патрули милиции, военных. Здесь же все словно затаились в предчувствии бури.

Князь нападения не ждал, а может, и ждал, но не так скоро. Группа Вадима, никем не замеченная, заняла позиции в ста метрах от УВД.

— Токарь вызывает Владимира.

— Слушаю тебя, Токарь, — раздался голос Денисова.

— Они непуганые, по ходу, охранения никакого, возле дома десяток машин, похоже, вся банда в УВД, — доложил Токарев.

— Принял, подтягиваю основные силы.

Вскоре всё было кончено: здание окружили, на позиции выкатилась бронетехника и фактически в упор расстреляла базу Князя.

Группа Вадима в бой так и не вступила, несколько раз из своей снайперки стрельнул Илья, снимал мечущихся по горящему зданию нерадивых полицаев. Через десять минут на зачистку пошли ОМОН и СОБР, добровольцы остались в оцеплении.

Какое-то время в здании ещё слышалась стрельба, но спустя два часа после начала операции банда перестала существовать. Было захвачено трое пленных, включая самого Князя, которого сильно помяло толстой деревянной балкой рухнувшего перекрытия.

— Ну и на хрена они нам были нужны? — спросил Вадим у капитана, когда собровцы вперемешку с омоновцами выводили из здания пленных.

— Я не знаю, — ответил тот. — Нам было приказано обеспечить их выдвижение, подавление сопротивления, их задачей была зачистка. Нам сказали, мы выполнили.

— И что дальше? — поинтересовался Токарев.

— Нам поручено в случае успешного окончания операции взять город под охрану и сформировать отряд добровольцев, а также новые органы управления.