Пощекочи нервишки. Матч вурдалаков. Horror

Кирилл Шакиров

Затерянный городок Жуткево хранит свои тайны. Местные студенты становятся вампирами, ведьма творит свое колдовство. Демон пытается навязать невыгодный договор. А химическая фабрика хранит свой страшный секрет. Море черного юмора, фантастика, мистика, веселые ужасы, монстры и чудовища, вампиры и оборотни. Вашему вниманию представляется новая юмористическая книга автора Кирилла Шакирова в жанре Horror. Это первая книга из серии романов-ужасов «Пощекочи нервишки».

Глава вторая. Безбашенная вечеринка

1

«…Хочется еще раз спросить господина Боброва — директора и владельца химической фабрики: куда уходит продукция нашей фабрики? Директор утверждает, что продукция идет на экспорт, но ни один источник не может подтвердить его слова. Так ради чего несколько поколений жителей нашего города Жуткеево рискуют своим здоровьем, работая на вредном производстве его фабрики? Не секрет, что больше половины работников химической фабрики имеют проблемы со здоровьем и умирают раньше времени. И вообще, никто давно не задавался вопросом: что производит эта химическая фабрика? Готов ли господин Бобров ответить на все наши вопросы? Учитывая, что он всячески игнорирует наши просьбы об открытой встрече для разъяснения всех странных дел, которые творятся на фабрике, очевидно, что нет. Это говорит о том, что дело здесь нечисто, что вы, дорогие слушатели, и сами знаете. Знаете и молчите, потому что дорожите своим рабочим местом. Ведь химическая фабрика — это единственное место, где местный житель может получить нехитрую зарплату. Что же, дорогие слушатели, молчите и дальше. Ведь именно с вашего попустительства и молчания у нас в городе творятся темные дела.

Это был пятничный подкаст «Жуткеевские вечера». С вами был Борис Правдин».

Местный историк Борис Правдин откинулся в кресле и перевел дух. Это был молодой человек двадцати семи лет, с неуемной энергией, стремлением к истине и неотвратимой возможностью получить по башке за все свои дела. Борис только сейчас заметил, что в кабинете краеведческого музея, в котором он записывал очередной подкаст, находится лысый парень в кожаной куртке, изукрашенной таким количеством надписей и лейблов, что клеймо негде было поставить. Он держал в руках флешку и терпеливо ждал, когда историк обратится к нему.

— Ляма, чего тебе? Выступить не дам, это мой подкаст. Разрабатывай свой.

Лямой лысого прозвали за то, что он всем говорил, что наступит время — и он будет зарабатывать не меньше одного ляма — миллиона долларов — в месяц. Сам себя считал безумно талантливым. Что по поводу таланта его, то это был вопрос спорный. А что Ляма был слегка безумным, так такого мнения были все жители Жуткеево. Это была мятущаяся натура — он очень быстро находил себе занятие и так же быстро бросал его. Однажды Ляма вообразил себя скульптором и пригласил всех на собственную выставку, которую устроил за гаражами. Творений было предостаточно, все они были выставлены на газетках, расстеленных прямо на земле, и представляли собой инсталляцию из кирпичей. У каждой композиции было название, написанное на табличке. Особый интерес вызвала скульптурная композиция, состоящая из двух плотно прижатых друг к другу кирпичей. Название ее было «Интимное соитие». Все остальные композиции были в таком же духе. Экспозиция закрылась с приходом мужиков из соседнего гаража, откуда Ляма подтянул все кирпичи. Насилу унес ноги. И то же самое было и с картинами, нарисованными фекалиями на стене школы. Публичным опровержением теории относительности на Дне города, когда Ляма оттолкнул мэра от микрофона. Записью нового рэп-альбома и проигрыванием его на собрании ТСЖ.

— Ляма, даже не пытайся меня уговорить.

— Но я же талантливый, ты же знаешь, каким был я рэпером. Только вспомни:

Эй, чувак, ты — никак,

Все ништяк,

Затусим, брат, че как?

Будет круто — во как!

И получишь в лоб кулак,

Если ты полный…

— Не надо! — оборвал его Правдин. — Дальше не продолжай!

— Но я только начал. Дальше самое интересное.

— Вот и не продолжай! Хватило одного раза, на дискотеке, когда тебя всем цехом били, забыл?

— Этого я не помню.

— Конечно не помнишь, потому что к цеховым подключись еще и студенты. Как ты выжил, не знаю.

— Жалкие люди, не смогли оценить мой талант. Но почему так выходит? Вот возьмем артиста Вмордуштерна — бездарщина ведь, согласись? Но человек, скажем, голую задницу покажет, и ему сейчас же денег дадут. Может, и мне тоже на «Рутьюб» — канале показать свою, может, тоже получу.

— Получишь — очередной раз по морде.

— Но я же талантливей его. Может, ты посмотришь?

— Это на что я буду смотреть? Нет! Ничего я смотреть у тебя не буду! Выметайся, извращенец.

— Успокойся, я пришел предложить новую тему для подкаста.

— Ляма, я свой подкаст создавал самостоятельно. В нем я говорю о важных вещах, которые волнуют людей. Об экологической обстановке, о здоровье людей, об истории нашей родины. Если я тебя хоть раз выпущу, от моего подкаста как от чумы будут шарахаться.

— Вау, у меня и про родину рэпчина есть!

— Ляма, не надо…

— Зацени, братка!

— Ляма, я тебя прошу…

— Родина моя,

Я люблю тебя,

Зацени, да,

Респект не тая,

Сопли навсегда,

О тебе пою я:

Осина,

Береза,

Ракита,

Малина,

Брусника,

Калина,

Мама! Ма-алина!

Борис устало вздохнул:

— Ляма, у тебя все? Сегодня пятница, очень хочется домой, понимаешь?

— Но ты должен посмотреть!

— Я тебе уже сказал, не буду смотреть.

— Да я не про музыкальный номер.

— Стоп, Ляма, еще раз — я ничего смотреть не буду. Ты сам просто цирковой номер.

— Ну вот, видишь же, поэтому я и променял успешную карьеру рэпера на карьеру уфолога.

— Успешную карьеру…. Что за бред? Так, Ляма, чего ты от меня хочешь?

— Ах да, мне же ответили братья по разуму. На сигналы, которые посылались несколько лет в космическое пространство, пришел ответ. Теперь хочу выступить в твоем подкасте как первый человек, вступивший в контакт с внеземным разумом. Героем стану, может, медаль дадут.

— Что еще за ответ?

— Вот, принтер распечатал.

Ляма развернул любовно свернутую бумажку, на которой действительно находились какие-то знаки: «Erinacoj elflugis! Vi estas freneza!»

— И что это?

— Теперь буду искать криптографов, чтобы расшифровали послание.

— Но ты сам-то пробовал?

— А как, я знаю английский только на уровне средней школы.

Сказано это было чересчур самонадеянно, но Ляма из всей школьной программы помнил только фразу «фейсом об тейбл».

Правдин со вздохом достал смартфон:

— А дядя «Индекс» на что?

— Ох, а я даже и не подумал.

Ляма с уважением посмотрел на Бориса:

— Вот что значит человек с верхним образованием.

Правдин поморщился, но ничего не сказал. Переводчик, как ни странно, мгновенно распознал текст, который Правдин записал на бумажке и передал Ламе.

Ляма взял бумагу и увидел это:

— Знаешь, яснее не стало.

— Да ты держишь вверх ногами. Переверни!

Ляма перевернул и прочитал следующее:

— Как-то яснее не стало. Это с какого языка?

— «Индекс-переводчик» сказал, что с эсперанто. Эх, Ляма, сдается мне, что тебя кто-то разыграл. Займись, наконец, настоящим делом.

2

Бизон маялся у Турбо. Этот пятничный вечер он проводил за тестированием новой компьютерной игры вместе с Турбо. Игра была неплохой, но Бизон рассчитывал на вечеринку, а она сорвалась. Так что ни пива, ни девчонок, а вместо них виртуальная преисподняя. Теперь все свое негодование он вымещал на чертях, которых гонял по игровым уровням, сживая их с виртуального света разными способами. Бизон играл в паре с Турбо. Хозяин уступил ему игровую приставку «Каедза», а сам играл с компьютера.

— Видел, как я босса сделал? — кричал из соседней комнаты Турбо.

— Видел, — недовольно бурчал Бизон.

В дверь позвонили, и Бизон оживился — может, кто из ребят передумал и решил потусить.

Он заторопился к двери и чуть не упал, зацепившись ногой за ковер.

На пороге стоял Ракета. Лицо его сияло, глаза горели, словно в голове зажглось пламя и его отблески блестели в зрачках. В руках Ракета держал большой сверток в праздничной упаковке, перевязанный ленточкой.

— Привет, капитан, — Бизон отступил, давая войти Ракете. Он заметил, что в облике капитана регбийной команды явно произошли изменения.

Вышел Турбо.

— Привет, Ракета, — поздоровался он, — как нога? Ты выглядел невесело, когда мы расстались.

Ракета вдруг захохотал:

— Зато сейчас у меня все в порядке.

Турбо с Бизоном переглянулись и с беспокойством посмотрели на капитана команды.

В дверь еще раз позвонили, явился Граф. Оксана с родителями уехала на дачу, ловить кротов и полоть малину. За его спиной возник Пастор. Он тоже решил вечер провести с друзьями.

— Ребята, я свободен, может, по пиву?! — воскликнул он.

Граф увидел улыбающегося Ракету.

— О, кэп, и ты тут. Нога прошла? — спросил он.

Ракета опять засмеялся и похлопал друга по плечу:

— Прошла, теперь у меня все прошло.

Он опять засмеялся.

— Чего это он? — шепотом спросил Граф у друзей.

— Может, с болеутоляющими переусердствовали? — предположил Турбо.

Бизон с сомнением покачал головой:

— Это явно не болеутоляющие, а кое-что похуже.

— Может, ему не в ногу пришелся удар, а в голову, — высказал свое мнение Граф. — В больнице перепутали и влили не то, что нужно.

На слова друзей Ракета расхохотался. Он распустил ленточку на свертке и сорвал упаковку.

— Зацените покупку? — со смехом сказал капитан команды.

Друзья попятились от него при виде новенькой бензопилы. Она пахла машинным маслом и блестела зубьями. Пастор перекрестился.

Бизон прошептал:

— Мужики, похоже, кэп реально сошел с ума. Нужно что-то делать?

— Приложим крестик ко лбу, — сказал Пастор.

— Дадим по башке? — предложил Турбо и взвесил на руке любимую бабушкину вазочку из чугуна советского производства.

Граф не согласился:

— Ему и так по голове досталось, а ты хочешь усугубить начатое.

— Куда еще хуже? — тихо проговорил Бизон.

Но оказалось, может быть и хуже.

Ракета вдруг бросил в руки Бизона бензопилу.

— Сейчас будет фокус, господа! — объявил Ракета голосом поручика Ржевского.

Он опять рассмеялся, не в силах сдерживать свои эмоции. Ракета закатал левую руку и продемонстрировал друзьям.

— Вот, полюбуйтесь, обычная рука. Правда, рука обычная, — и он обвел глазами затихших соратников по команде.

— Теперь включаем бензопилу… Вы сейчас умрете от удивления.

И прежде чем Бизон сумел возразить, Ракета резко включил бензопилу, и та затарахтела в руках Бизона. Тот чуть не уронил ее. Заметался, не зная, бросить ли ее или все же попросить забрать у него этот инструмент.

А Ракета продолжал свое выступление на манер циркового артиста:

— Уважаемая публика, сейчас на ваших глазах Бизон отрежет мне руку и со мной ничего не случится. Более того, я приставлю отрезанную часть руки, и вы увидите, как она быстро пристанет обратно. Не верите, мэтр Бизон, прошу подойти ко мне. Поприветствуем Бизона и его ручную бензопилу.

Бизон выпучил глаза. Он решил, что Ракета конкретно сошел с ума.

— Я не буду этого делать, — пробурчал он, аккуратно держа тарахтящую бензопилу подальше от себя, на вытянутых руках.

Ракета скривился, его эффектно задуманная демонстрация не пошла по задуманному сценарию.

— Подойди ко мне, телепузик, — потребовал Ракета. — Сказал тебе, подойди! Ты мне все представление портишь!

Но Бизон отступал назад. Он все так же держал изрыгающую жуткие звуки бензопилу на вытянутых руках.

— Выключите ее, кто-нибудь. Кто знает, как ее выключить?

— Сейчас я тебя выключу, — сказал капитан и бросился к Бизону с намерением сунуть свою оголенную до локтя руку под мелькающие зубья пилы.

Бизон отдернул бензопилу от надвигающейся руки Ракеты и попал по его шее. Голова слетела с плеч и укатилась под стол, а тело капитана регбийной команды продолжало стоять как ни в чем не бывало.

Парни заорали. Бизон в ужасе отбросил бензопилу.

— Ты что сделал! — заорал на него Пастор, обкладывая себя крестными знамениями.

— Это случайно! — кричал Бизон. — Какого черта он полез под пилу! Видите ли, он бессмертный!

— Успокойтесь! — орал на всех Турбо.

От его слов все стали орать еще больше, пока Граф не сказал:

— На наши крики сейчас сбежится полгорода.

Все разом затихли. Теперь прения продолжались громким шепотом, что невольно вызвало ассоциации с серпентарием.

— Что будем делать? — шипел Пастор. — Может, скорую вызвать?

— Ага, и что скажем? — полюбопытствовал Граф. — Наш друг решил, что он бессмертный, и сунул голову под бензопилу, так, что ли? Бизона тут же схватят. Ведь так, Бизон? Ты чего молчишь?

Бизон был бледен. Он смотрел на стоявшее подле него безголовое тело.

— Чего же он не падает? — пробормотал Бизон.

Все уставились на Ракету без головы. Крови почти не было, ноги Ракеты твердо стояли на полу. И со стороны складывалось впечатление, что, в общем-то, все в порядке с капитаном, только головы нет.

— Не знаю, может, это болевой шок? — предположил Турбо. — Вот и не падает.

— Какой, к лешему, болевой шок! — возмутился Пастор. — У него же башки нет. Его душа уже в ином мире.

Бизон ойкнул, когда левая рука Ракеты поднялась вверх, а затем опустилась на бедро и почесала его.

— Это предсмертные конвульсии, — уверенно произнес Турбо.

— Может, его дорезать до конца, — брякнул Бизон.

Рука Ракеты дала затрещину Бизону, от которой здоровяк даже отступил в сторону на несколько шагов.

— Я тебя сам сейчас дорежу, — вдруг раздался голос Ракеты.

Пастор стал осенять себя крестным знамением:

— Это голос Ракеты с небес попрекает нас за деяния наши.

— Скорее он раздается откуда-то снизу, — заметил Граф, и остальные с ним согласились.

— Ну да, конечно, снизу, из ада, конечно же, — сказал Пастор, — кто его на небеса пустит, поэтому его голос и раздается снизу.

— Вам кажется снизу, потому что я с вами из-под стола разговариваю. Под скатерть загляните, придурки!

И действительно, голова Ракеты валялась под столом и как ни в чем не бывало с издевкой взирала на друзей.

— Я этого вам никогда не прощу! Шуток не понимаете!

— К лешему твои шутки! — заверещал Бизон. — Меня чуть кондратий не хватил.

— Прекрати психовать, вытаскивай меня отсюда! — приказал Ракета.

— Да ни за что! — и Бизон так поспешно вытащил свою голову из-под стола, что сильно ударился о столешницу. — Чтобы я взял в руки твою мертвую башку.

— Я не мертвый, иначе как бы я с вами разговаривал?

Турбо пожал плечами.

— Болевой шок, — уверенно сказал Граф.

— Нет у меня никакого болевого шока. Это у вас шок ваших мозгов. Доставайте меня из-под стола. Здесь пыльно, Турбо, ты вообще полы моешь?

— Бабушка моет, — пробормотал Турбо.

— Значит, помогать нужно бабушке, кстати, где она?

— У себя, спит наверху.

— Мы ее не разбудим?

— Если постоянно будешь отрезать себе башку, конечно, проснется.

Ракета тем временем достал швабру и, несмотря на протесты Графа, выкатил башку Ракеты из-под стола.

Все были в растерянности. Пастор постоянно бормотал молитву, при этом, сам того не замечая, излагал ее в рэп-речитативе.

— Что теперь делать? — спросил Бизон. Он немного успокоился.

Ракета выплюнул комок пыли.

— Для начала водрузите меня обратно, — сказал он.

— Обратно — это куда? — не понял Турбо.

— Кретины, на плечи!

Однако все дружно отказались брать в руки голову друга.

— Хорошо, тогда хоть тело мое подведите поближе ко мне. Я сам поставлю себя на место.

Ну, это еще куда ни шло. Хотя и здесь храбрец нашелся с трудом. Граф слегка подтолкнул безголовое тело в нужном направлении.

Тело зашагало, раскачиваясь из стороны в сторону, налетая на стулья, задевая шкаф и тумбочку. Один раз безголовое тело налетело на Бизона. Тот взвизгнул и отскочил в сторону как ошпаренный. Взяв в руки свою голову, Ракета попытался водрузить ее на место, на шею. Но и здесь возникли проблемы. Тело плохо слушалось, и прицел у Ракеты был явно сбит. Он все время промазывал с целью. Несколько раз он опускал голову то на одно свое плечо, то на другое. А раз — нельзя утверждать, что не специально — положил свою голову на башку Бизона, который, присев подальше от всех на стул, восстанавливал свои нервы. Можно с уверенностью утверждать, что ему еще раз пришлось успокаивать себя. Но все же голова Ракеты была водружена на место.

— Вроде бы так нормально? — спросил он у друзей, придерживая за волосы голову, чтобы она не упала.

Друзья, чьи глаза от увиденного представляли собой по величине кухонные плошки, нечленораздельно угукнули. Бизон окончательно почувствовал себя плохо.

Ракета интерпретировал направленные на него взгляды по-своему.

— Согласен, — сказал он. — Ее нужно чем-то закрепить, чтобы приросла. Какие будут предложения? Бизон, ты хотел что-то сказать, как твое мнение?

Бизон, который от предложения Ракеты приложил ко рту кулак, потому что его стало тошнить, не выдержал и бросился в туалет.

В этот момент в дверь позвонили.

Ракета обрадовался:

— Это Даша за мной заехала, открывайте.

Если бы регбисты не были так поражены произошедшим, тогда, вероятно, у них осталась бы капля разума и они сто раз подумали бы, стоит ли сейчас открывать дверь. Но разум их точно покинул.

Дверь открылась. На пороге действительно стояла сияющая Даша.

— Поздравь меня! — воскликнула она. — Я сдала экзамен!

Ракета порадовался за нее.

— Ура! — воскликнул Ракета и помахал ей рукой. Голова скатилась с плеч под ноги девушке. Глаза Даши расширились. Она издала крик. Рухнула без сознания на пол, как подкошенная.

— Вот гадство! — произнес снизу Ракета.

Дашу оттащили на диван.

— Надеюсь, она не окочурится у меня дома? — обеспокоился Турбо и прислушался к дыханию девушки.

— С ней все в порядке. Только она без сознания.

Из туалета явился Бизон, узнать, что за крики.

— Это Даша пришла, — прокомментировал Граф, поднимая с пола голову Ракеты. Ранимая натура Бизона при виде отрубленной головы Ракеты опять дала о себе знать, и парень поскакал обратно в туалет, обнимать унитаз.

Голову Ракеты сунули в руки его же безголового тела. У него уже был план.

— Граф, беги срочно в хозяйственный магазин и купи клей. Мы приклеим мою башку.

— Я лучше бы купил тебе мозги, но боюсь, что мясная лавка уже закрыта.

— Прекрати дурачиться, беги в магазин. Мне нужно приклеить голову, пока Даша не пришла в себя.

Граф не стал долго себя упрашивать и ушел. Однако через пять минут он позвонил на сотовый Турбо.

— Он говорит, что хозяйственный закрыт, поэтому пошел в книжный.

— Я что, читать собираюсь? Мне голову нужно приклеить!

— Вот он и спрашивает: канцелярский клей подойдет? — спросил Турбо, не отнимая от уха смартфон.

Ракета возмутился:

— Он что, так шутит, я что, бумажный мальчик? Я из костей и мяса.

Турбо передал слова Ракеты по телефону Графу. Ракета обеспокоился, когда Турбо поморщился.

— Что там такое? — спросил Ракета его.

Тот отстранил смартфон в сторону.

— Этот дебил спросил напрямую продавщицу, есть ли у них клей для склеивания человеческого мяса и костей, — ответил он, — судя по всему, продавщица выпала в осадок.

— Не удивлюсь, если из магазина Графа прямиком повезут в полицейский участок.

В это время из спальни вышла бабушка Турбо, она спала на втором этаже.

— Ребята, у вас все в порядке? Почему не спите? — скрипучим голосом поинтересовалась бабушка.

Голова Ракеты зашипела на Турбо: «Не дай ей спуститься вниз, а то нам еще и твоей бабки в обмороке не хватало».

Турбо оценил перспективы вести бабку в больницу среди ночи.

— Нет, бабушка, у нас все в порядке. У нас все хорошо.

— Вы, поди, проголодались? Я вам пирогов принесу.

— Нет, бабушка, спасибо, мы сытые.

— Какие же вы сытые, вы у меня спортсмены, молодые. Вы всегда есть хотите. Я сейчас спущусь. Вот и тарелка с пирожками у меня в руках.

Турбо в отчаянии схватился за голову. Имеется в виду: за свою голову. А на голову Ракеты он бросал жуткие взгляды.

— Бабушка, не нужно спускаться.

Но бабушка, бормоча и кряхтя, сползла по ступенькам на первый этаж с тарелкой пирожков.

— На, внучок, — дала один пирожок Турбо. — Кто у тебя в гостях?

На безголовое тело Ракеты она посмотрела поверх очков.

— Андрюшка, я тебя сразу узнала.

Ракета любезно поздоровался с бабушкой Турбо.

— Я его сразу узнала, потому что худенький, ничего не ест.

Она остановилась возле Ракеты и посмотрела на то место, где должна была находиться голова:

— Кушай больше, а то щек не видно. Ох, сгубите вы себя этим спортом.

Бабушка вздохнула и, напомнив всем, что пирожки нужно съесть все, неспешно последовала к себе.

Ракета и Турбо шумно выдохнули, когда бабушка скрылась за дверью спальни.

Ракета вытер пот со своего лба.

— Она чего, у тебя реально ничего не видит? — спросил он.

— Скажи спасибо, что нет. А то бы она при виде тебя точно душу отдала бы.

Вскоре вернулся Граф. И вернулся он с клеем и амурными воспоминаниями.

— Там симпатичная продавщица, — сказал он, доставая тюбики с клеем из кармана.

— Я подумал, что она вызовет полицию после твоих слов о человеческом мясе. С ней все в порядке?

— О нет, она гот. Ну знаешь, черные глаза, цепи всякие, ошейники. Именно после моих слов про кости и мясо она поплыла. Даже телефон свой дала!

— А что скажет Оксана?

— Оксана на даче. И она не гот.

— К лешему всех готов! — напомнил о себе Ракета. — Что с клеем?

— Купил, называется «Суперклей». Клеит все — кости точно. Пять тюбиков взял.

— А мясо клеит?

— Про мясо готка ничего не сказала.

— Граф, кончай при упоминании продавщицы закатывать глаза и помогите мне приклеить голову.

Операция была простой. Тело Ракеты положили прямо на пол. Граф обильно выдавил содержимое тюбиков на разрез шеи, затем он вместе с Турбо приставил голову к шее. Ждать особо долго не пришлось, ведь недаром на тюбике было написано: «Суперклей». Самое смешное, что затея действительно удалась.

Ракета поднялся с ковра на ноги.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил его Турбо.

Ракета ощупал себя:

— Вроде все нормально. Начала потихоньку прирастать. Но такое чувство, что что-то не так?

Граф аккуратно потолкал голову Ракеты в стороны.

— Голова держится, — заключил он.

— Может, клею недостаточно? — сказал Турбо. — Давай промажем вторым слоем для крепости.

Ракета помотал головой. Друзья с замиранием сердца следили — вдруг голова опять свалится на пол.

Ракета закончил экспериментировать.

— Держится, — облегченно вздохнул он и нервно рассмеялся. Его нервный смех заразил Турбо и Графа. Даже Пастор, тихонько сидевший в углу и бормотавший молитвы, не удержался и повалился от смеха на стол.

Когда все отсмеялись, Ракета облегченно вздохнул.

— Но все равно как-то некомфортно, — сказал он.

— У тебя головы не было — почувствуешь себя некомфортно, — заметил Турбо.

Из туалета вышел Бизон. Он замер на пороге комнаты, уставившись на Ракету. Тот помахал ему рукой.

— Привет, Бизон, я опять стал прежним, — весело сказал Ракета.

Бизон оцепенел.

Послышался голос Даши, которая пришла в себя. Она встала с дивана и потягивалась:

— Ребят, мне странный сон приснился, что у Ракеты нет головы.

Она открыла глаза и уставилась на своего парня.

— Даша, привет, — сказал Ракета.

Та взвизгнула. И закачалась, словно готовая упасть в обморок. Но справилась.

— Что случилось? — удивился Ракета. Не понимая, он глядел то на Бизона, то на свою девушку.

Турбо и Граф переглянулись и пожали плечами.

Даша дрожащей рукой указала на Ракету и пролепетала:

— Если все в порядке, то почему у тебя попа впереди?

Ракета глянул вниз.

— Идиоты! — разорался он на Турбо с Графом. — Дебилы! Вы голову мне приставили задом наперед. Как я теперь жить буду?

— А ты чего молчал?! — накинулся он на Бизона.

Тот икнул и убежал опять в туалет.

Турбо и Граф оправдывались.

— Ты сам лег на живот, — говорил Турбо.

— А мы уже потом приставили твою голову к телу, — сказал Граф. — Кстати, ее нельзя опять оторвать, а потом вновь приклеить? Мне кажется, обратный процесс возможен.

Даша всех прервала:

— Какая голова?! Что отрывать?!

Она решительно села обратно на диван.

— Стоять всем, никто никуда не двинется, пока мне не расскажут, что здесь происходит.

Турбо и Граф с ней согласились.

— Между прочим, Даша дело говорит, — сказал Турбо.

— Нужно было сразу спросить тебя, что это за «Твин Пикс» у нас происходит, — вторил ему Граф.

Ракета вынужден был признать, что это разумно. После нескольких попыток ему все же удалось сесть на стул — это не так легко, если у вас голова приставлена к телу задом наперед.

— Давайте присядем, — сказал он, — рассказ будет долгим. И зовите любителя унитазов, Бизон тоже должен присутствовать. Это касается всей нашей регбийной команды.

И Ракета поведал друзьям и Даше обо всех своих приключениях сегодня.

3

Было уже около десяти часов замечательного майского вечера. Ляма возвращался домой. Над головой бархатное темное небо, на котором скоро зажгутся звезды, а в душе неудовлетворенность. Весь день он выведывал у мирного населения, не случилось ли в городе чего-нибудь паранормального. Однако после таких вопросов начинающего уфолога мирное население вело себя отнюдь не мирно. Пару раз ему задали маршрут, который любой навигатор отказался бы построить. Несколько раз ему пообещали сдать в поликлинику для опытов, если он еще раз спросит их об инопланетянах. Но кое-кто четко сказал ему, что инопланетянином является владелец химической фабрики. А далее по ходу разговора еще выяснялось, что директор не только инопланетянин, но еще и черт знает что.

Перед тем как пойти домой, Ляма позвонил Правдину и пожаловался на общение с мирным населением.

— Ох, Ляма, чего от меня хочешь? Почитай больше книг. Узнай о местных суевериях. Короче, отстань от меня, — сказал краевед и отключился.

Ляма засунул теплый смартфон в карман. Книги он не любил, но в книжный магазин наведывался, там была такая молоденькая продавщица в классном готском прикиде. Вспомнив о ней, Ляма пообещал себе завтра же заскочить и поболтать с ней.

Ляма жил на окраине города, где стояли старые частные дома. Дом Лямы был самым крайним. Дальше лес и химическая фабрика. Они мрачно вырисовывались на фоне темного неба. Чуть поодаль большой дом местного миллионера и владельца фабрики Боброва. Дом походил на готический замок и всегда был озарен светом. Поэтому был виден издалека. Жители городка со смешанным чувством ненависти и зависти иногда останавливались на улице и смотрели, как горят вдали эти радостные огоньки.

Ляма остановился. Вдыхая майский воздух, он фантазировал, что бы он мог делать сейчас, если бы проживал в таком особняке. У Боброва было пять заносчивых сыновей и одна дочь. Несколько раз Ляма видел ее. Она была красива, но с некоторой скрытой чернотой в душе. Все люди чувствовали это и сторонились ее. Но и сыновья восторга не вызвали у местного населения.

На небе появились звезды. На их фоне уродливая антенна на крыше дома Лямы выглядела как фантастическая ракета, которая готова стартовать в космос. Дом и антенна достались Ляме от отца, который умер два года назад. Виной была болезнь, вызванная работой все на той же химической фабрике. Он, как многие жители города Жуткеево, умер, не дожив до пятидесяти лет. Но в отличие от жителей Жуткеева у папы Лямы было хобби. Он был астрономом, который приехал сюда из столицы. Он считал, что Жуткеево является идеальным местом, откуда можно послать сигнал внеземным цивилизациям. Он построил антенну и стал методично прочесывать Вселенную. Чтобы содержать семью, он устроился на химическую фабрику, которая и сгубила его. Умирая, он взял слово с Лямы, что тот продолжит посылать сигналы в космос. Ляма дал согласие — чего не скажешь умирающему, — но после смерти отца, сам от себя не ожидая, стал следовать плану отца — посылать сигналы во Вселенную. Согласно составленному папой плану он менял параметры сигнала. Он, конечно, обрадовался, когда аппаратура сегодня ожила — она получила ответ из другого мира, и принтер выдал загадочное послание, которое оказалось чьим-то розыгрышем.

Ляма вздохнул. Всего лишь чей-то розыгрыш.

Он двинулся к дому, когда заметил у леса машину «матис». Из машины вышла группа людей, которая направилась к темным зарослям. Ляма нырнул в кусты и оттуда стал наблюдать за людьми.

Он достал свой смартфон, чтобы заснять происходящее.

Но далеко.

Темновато.

Нужно подобраться ближе. И Ляма, скрытый в ночи, как заправский ниндзя, стал по кустам пробираться за людьми. В темноте он видел как кошка. Среди людей он увидел человека, у которого голова была неестественно повернута назад. То есть он затылком шел вперед.

«Вот это материалец, — думал он, — Правдин обалдеет, когда увидит видеозапись. Интересно, куда они идут в такой поздний час?»

Ляма посмотрел по сторонам. Впереди находилась территория химической фабрики. Вернее, самой старой ее части.

4

За рулем была Даша. Она злилась и молчала. Невозможно описать ощущения трех здоровых регбистов, оказавшихся на заднем сиденье маленького «матиса». Граф лишь тихонько процедил сквозь зубы:

— Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Но Даша все равно это услышала.

— Могу высадить, пойдете пешком, — жестко проговорила она.

Ракета сидел на переднем сиденье, учитывая анатомические особенности его теперешнего положения головы, соответственно, он мог смотреть лишь назад, на своих сотоварищей.

…После рассказа об обретении статуса вампира Ракета выслушал от Даши многое. Она не замолкала в течение получаса. Упреки шли потоком.

— Ты о чем думал, как это у тебя только в твою голову пришла такая мысль — стать вампиром?

— Было предложение, и я согласился, — оправдывался Ракета. — Можно было еще в оборотня, но там есть свои проблемы: блохи, голым по полям бегать и зависимость от лунного цикла. Но я теперь неуязвим и силен. Мы в этом сезоне всех порвем на регби-7, правда, ребята?

Ребята помалкивали, они не хотели высказываться в присутствии девушки капитана команды. Но судя по тому, как горели их глаза, ответ на вопрос Ракеты напрашивался сам собой: конечно порвем, всех вынесем, а еще какие возможности это нам даст!

Даша с размаху села на диван.

— Как ты собираешься их рвать с головой задом наперед? — поинтересовалась девушка.

Ракета фыркнул:

— Вечно ты зацикливаешься на мелочах. Это проще простого.

— Так просвети нас, как ты собрался выйти из положения?

— Все очень просто: берем бензопилу, отрезаем мне голову, а потом приставляем ее к телу и приклеиваем на суперклей.

Даша развела руками.

— Хорошо, — сказала она, — вот бензопила лежит на полу. Кто будет отрезать голову?

Бизон громко икнул, его сотоварищи как один сделали шаг назад, и в итоге Бизон оказался впереди всех, словно он вызвался сам.

Бизон сообразил, что его подставляют, и завопил:

— Нет, чего опять я?

— У тебя опыт, — сказал Турбо.

— Ты не промажешь, — поддержал его Граф. — Так сказать, для тебя это уже рутина.

— Грех ты уже взял на душу, — подытожил Пастор, — возьмешь и еще раз.

Бизон замотал головой.

— Ни в коем случае, мне и одного раза хватило. И потом пускай Даша режет, у нее вообще допуск к телу, — выкрикнул он, посмотрел на бензопилу и убежал в туалет.

— Но-но, я попросила без фамильярностей, наши отношения касаются только нас двоих.

— Во-от, — протянул Граф, — этим ты сейчас и займешься: отделишь голову от тела, а затем обратно ее приставишь.

Даша вскочила:

— Да как вы смеете предлагать мне, слабой и беззащитной девушке, мужскую работу?!

Пастор закивал головой:

— То есть как деньги получать, так у нас равные права, а как доходит до настоящего дела, то вы сразу «слабый пол».

Даша, задыхаясь от гнева, сжала кулаки. Ее глаза метали молнии.

— Ах так, — вскричала она. — Я сейчас сама отрежу голову своему парню, потом и вам.

— Нам-то зачем, — обиделся Граф, — нужно только капитану.

— Нет! — вдруг закричал Ракета. Даша в это время уже пыталась завести бензопилу, дергая за трос. Она сломала ноготь, но не отказывалась от задуманного.

Ракета, косясь на свою девушку, зашептал друзьям:

— Ни в коем случае не дайте ей отрезать мне голову.

— А что так? — полюбопытствовал Граф.

— Я просто знаю, как она режет колбасу. У нее с глазомером проблемы. Она сейчас меня на кусочки порежет. Потом посмотрите, в каком она состоянии.

Бензопилу Даша еще не завела. Она уже сломала ноготь, но не отказывалась от задуманного, гнев застилал ей глаза.

Пастор содрогнулся.

— И мне ее состояние не нравится, — сказал он. — Чего доброго, промахнется и по одному из нас съездит пилой.

Графу и Турбо тоже вид Даши не внушал доверия.

— А что же делать? — спросил Граф.

В этот момент из туалета вышел Бизон, за сегодняшний вечер он пробыл там достаточно длительное время. А как известно, пребывание в этом заведении стимулирует мыслительные процессы. Бизон не остался в стороне, и ему в голову пришла идея.

— Никому ничего резать не нужно. На фабрике у старых корпусов стоит древний резак. Раньше им что только не резали — все перережет. По виду это вылитая гильотина.

— И правда, как мы могли об этом забыть! — воскликнул Турбо. — Пикнуть не успеешь, как башку снесет — только на кнопочку нажми. А на кнопку нажать можешь и ты сам.

Все поддержали эту идею. Пыхтящую Дашу оттащили от бензопилы и изложили ей новый план.

— Как вы пройдете через охрану? — мрачно спросила она.

— Гильотина в старой части фабрики. Там, кроме хлама, ничего нет, охрана там давно не появляется, — сказал Бизон.

Даша кисло улыбнулась:

— И как мы доберемся дотуда в ночное время… Ах, простите, конечно же, на моей машине.

Турбо заметил:

— У тебя в машину только Ракета и поместится. Вот вы вдвоем и поедите.

Даша оскалилась.

— Дудки! Поедем все! — закричала она. — Я не собираюсь расхлебывать все одна!

Спорить с ней не стали. Пастору удалось отговориться, прикрывшись тем, что человек он верующий и в таких мероприятиях участвовать не может. Пришлось Графу, Турбо и здоровяку Бизону залезть в маленький «матис».

5

— Приехали, — сказала Даша, когда она припарковалась на обочине дороги возле самого леса, за которым и находилась фабрика.

Ребята выбрались.

— Жутковато здесь, — сказал Ракета.

— Да, лес темный, — сказал Турбо, всматриваясь вперед.

— Я не о лесе, — сказал Ракета. — Я про дом Лямы. Эта странная антенна… Как думаете, он действительно когда-нибудь получит ответ из космоса?

Все посмотрели назад и согласились с капитаном регбийной команды. Дом Лямы и вправду выглядел мрачным и молчаливым. Не чета залитому огнями особняку Боброва, который виднелся вдали.

— Хватит медитировать, — нарушила тишину Даша, — пошли. Хотите посмотреть на дом этого идиота — сфоткайте на смартфон и наслаждайтесь просмотром перед тем, как лечь спать.

— Злая ты, — съязвил Граф.

— На то есть причины — вы что, не понимаете?

— Да, а что такое? — Граф изобразил на лице детскую невинность.

— Пошли. Ракету придерживайте, а то он упадет.

И компания вступила в темный лес.

Даша шла впереди, освещая путь фонариком, взятым из машины. Граф и Бизон вели под руки капитана, который ввиду настоящих анатомических особенностей мог видеть только то, что происходит сзади него. Всматриваясь в силуэты темных деревьев, Ракете несколько раз показалось, что в темноте мелькнул человеческий силуэт, словно их кто-то выслеживал. На ум пришли местные слухи о человеке-волке, который обитает в здешних лесах.

— Бред, конечно, — прошептал он.

Силуэта он больше не видел и решил, что ему показалось…

Старая стена фабрики была разрисована граффити, содержание которых отражало внутренние метания души молодого поколения. Через провал в стене компания попала на территорию фабрики. Это была старая территория фабрики, на которую никто никогда не заглядывал. Старые корпуса с обвалившимися крышами в ночи походили на развалины замков где-то в Трансильвании. Пустые окна с выбитыми стеклами представлялись темными глазницами кладбищенских черепов. Вокруг было тихо. Над сим царила таинственная и угрожающая атмосфера. Ребята стали переговариваться шепотом.

— Куда дальше? Я здесь первый раз, — сказала Даша.

Турбо показал на самое дальнее здание:

— Туда, там находится гильотина.

— Мы точно не наткнемся на охрану?

— Чего ей здесь делать. После пожара в восемьдесят шестом году сюда никто, кроме старшеклассников, не ходит. Сама территория за пределами современной фабрики.

— Мы сюда курить бегали, — вставил свое слово Граф.

Даша покосилась на него:

— А что за разрушенное здание в центре? Черное как смоль. Там и стен почти не осталось.

— Оттуда начался пожар, — сказал Турбо. — По слухам, там находился отстойник с химическими отходами. Это он взорвался. Хотя официально — загорелась проводка.

Он заговорил тише:

— Иногда оттуда показывается зеленое свечение. Поэтому близко туда не подходите. Может, и правда там химические отходы.

Даша обвела взглядом развалины цехов:

— Не похоже, что здесь был просто пожар.

— Так в это никто и не верит, — вставил свое слово Бизон. — Мне отец говорил, что Бобров, директор фабрики, проводил там опыты с вызыванием духов. Ну, и что-то у него пошло не так. Вот и взорвалось.

— Местечко только для взывания духов, — согласилась Даша.

— Так здесь и вызывали духов, — встрял в разговор Граф. — Сатанистов, что пять лет назад арестовали, помнишь?

Даша вздрогнула, но не подала виду, что боится.

— Слышала, я тогда на каникулах была.

— Из здесь и схватили. Они творили черную мессу как раз на развалинах того черного здания.

— Что ты болтаешь? — возмутился Бизон. — Их скрутили возле дома Боброва. И тому приходилось оправдываться, чего это в его саду делают сатанисты в черных капюшонах. Еле отмазался.

— Ничего я не болтаю, про сад придумали специально, а схватили их здесь, — настаивал на своем Граф.

Ракете из-за повернутой назад головы было сложно поучаствовать в дискуссии, но все же он не выдержал:

— Прекратите пугать мою девушку! Даша, они все выдумывают, не верь им.

Но Даша тоже решила поделиться байкой об этом месте:

— А у нас девчонки говорили, что здесь Бобров скрывает своего сына-мутанта. Это про него говорят: человек-волк. Он хотел сбежать с местной продавщицей из универмага, но отец поймал их и велел отказаться от задуманного. Но молодые ответили отказом. Тогда Бобров вылил на своего сына чан с химическими отходами, и тот превратился в человека-волка. В зверином обличии он не узнал свою невесту и сожрал ее. А когда к нему вернулся человеческий разум, то он осознал свое горе. Так он теперь и ходит по здешним развалинам. Если кто встретится ему на пути, то того он съест живьем. Перед нападением он издает страшный вой.

Молодые люди выслушали рассказ девушки с презрительным фырканьем, и только Ракета благоразумно не стал вступать со своей девушкой в пререкания.

— Бабские россказни, — сказал Бизон.

— Выдумали же, — пробормотал Турбо. — Про человека-волка нужно рассказывать по-другому.

— Это так, — согласился Граф. — И почему у вас, у девушек, любая история завязана на любви?

Страшный вой прозвучал в ночи. Вой был глубокий и печальный!

Компания молодых людей застыла на месте. Страх, словно электрический ток, прошел сквозь них.

Вой затих, но ребята еще минуту стояли в оцепенении.

— Это собака, — неуверенно пробормотал Бизон. — Может, бродячая?

— У охраны есть собаки, — прошептал Турбо и попытался убедить в сказанном себя и других. — Это явно они.

— Конечно они, — сказал Граф. — Ведь не волк же. У нас лет сто волков нет, ведь так?

И только Даша тихонько выразила сомнения:

— Надеюсь, что это так. Только у собак голос потише. Да и на волка не похоже.

— Так, перестань уже, — зашипел на нее Бизон, — и так не по себе. Еще ты нагнетаешь обновку.

— Ничего я не нагнетаю. Потом чего нам пугаться, если с нами целый вампир. Как там, в литературе, пишут: Князь ночи. Почти что Дракула.

Но «почти что Дракула» и сам чувствовал себя некомфортно.

— Вот что, ребята, где тут ваша гильотина, делаем дело и уходим отсюда.

Ему, повернутому головой назад, почудилось, что через лаз в стене, через который он с друзьями пробрался на старую фабрику, пробралась фигура.

— Это рядом… — Турбо показал в сторону.

Вой прозвучал рядом. От него стыла кровь в жилах, а волосы норовили подняться над телом и сбежать куда подальше.

Вся компания замерла. Из черных развалин центрального здания выпрыгнула громадная фигура чудовища. Глаза горели в темноте красным огнем. Зеленая шерсть топорщилась, словно это были иглы дикобраза. На животе поблескивала змеиная чешуя. Белоснежные зубы, жаждавшие кровавого пиршества, сверкали в темноте.

Все, кроме Ракеты, рванулись в стороны. Только Ракета не видел, что происходит, потому что его голова была обращена назад, к стене, откуда он пришел. Молодой человек почувствовал старый звериный запах. Он затоптался на месте, чтобы повернуться по направлению к звериному сопению. Чудовище нагнулось, чтобы получше рассмотреть странного человека.

Ракете удалось развернуться так, чтобы встретиться, что называется, нос к носу с монстром.

Чудовище разразилось рычанием и обдало Ракету брызгами слюней из смрадной пасти.

— Ни-че-го се-бе! — протянул изумленно Ракета и затем вскрикнул: — Человек-волк! Это он!

То ли монстру не понравился голос капитана регбийной команды, то ли не понравилось, как его назвали. Но в следующий момент чудовище схватилось лапами за голову Ракеты и оторвало ее напрочь.

— Вот это поворот, — сказала голова Ракеты из лап чудовища.

Но монстр шумно стал втягивать в себя воздух. Он кого-то учуял. А обратил он внимание на лысого человека, который стоял в нескольких десятках метров от него и снимал все на смартфон.

Человек-волк — если это, конечно, был он — отшвырнул голову капитана регбийной команды как ненужную вещь и бросился к человеку со смартфоном. Тот не стал дожидаться, пока чудовище подскочит к нему. Лысый с визгом бросился к лазу в стене. При этом он изо всех сил прижимал к себе смартфон — боялся выронить.

6

Турбо наконец поднял свою голову из кустов крапивы, в которых отлеживался после того, как человек-волк убежал. В нескольких метрах от себя он увидел голову Бизона, высовывавшуюся из зарослей репейника.

— По-моему, он ушел, — прошептал Бизон.

— Я чуть от страху не сделал под себя, — облегченно выдохнул Турбо.

Бизон хмыкнул:

— Ты чуть… А у меня нервы слабые… В общем, это неважно… Где остальные?

Подали голоса Граф и Даша. Они тоже были перепуганы.

— Может, это розыгрыш. Может быть, это переодетый человек? — высказала предположение бледная Даша. У нее зуб на зуб не попадал от страха.

Но глядя на бледные лица парней, она усомнилась в высказанной догадке.

— Если только Шпильберг с Вукасом из Голливуда не приехали, — проворчал Граф. — Но меня, честное слово, берет сомнение, что им там, в Голливуде, не жилось спокойно и они решили приехать к нам в Жуткеево с пожеланием: «А давайте пуганем местных ребят!»

— Так себе шутка, — прошептал Бизон.

Он огляделся по сторонам:

— Ребят, а где кэп?

Безголовое тело Ракеты, как и в прошлый раз, осталось стоять, словно стойкий оловянный солдатик. А головы нигде не было видно.

Несмотря на пережитый ужас, ребята стали осматривать кусты в поисках оторванной головы друга.

Через некоторое время Турбо и Бизон встретились у безголового тела.

— Нашел что-нибудь? — спросил Турбо.

— Нет, честно говоря, мне хочется убраться отсюда побыстрее, — сказал Бизон.

— Как можно быть таким нежным. Ты вдвое больше любого игрока в нашей команде.

— У больших всегда нежные нервы, — Бизон завелся. — Потом ты же видел это.

И он попытался изобразить прыжок монстра в виде пантомимы.

— Ты про человека-волка? — спросил Турбо.

— Не говори громко, — шикнул на него Бизон. — Вдруг он вернется. Может, у него здесь лежбище. Нужно уходить.

Но Турбо был категоричен:

— Без головы кэпа мы никуда не уйдем. Потом посмотри на Дашу, она хоть и напугана, но готова здесь остаться, пока не найдет голову Ракеты.

Оба замолкли, потому что почувствовали, как ночной воздух затрепетал. Запахло жасминовыми духами. Молодые люди огляделись по сторонам.

— Эй, хороняки, чего делаете? — раздался сверху веселый девичий голос. Парни посмотрели наверх и расступились в стороны. Сверху на идеевской метле неспешно спускалась Анжела.

— Расступитесь, дайте даме место для посадки, — скомандовала она, и через мгновение ее туфли на длинном каблуке коснулись земли.

Турбо узнал ведьму.

— А я тебя знаю, — сказал он. — Ты дочь Боброва.

Девушка была польщена, убрала локон со лба и улыбнулась.

Бизон тихо толкнул Турбо в бок.

— Это же она, ведьма, — тихо сказал Бизон другу. — Ну, про нее Ракета рассказывал. Из-за нее он стал вампиром.

— Я помню, — тихо ответил Турбо. Он думал, что ведьма не услышит его, но та все прекрасно слышала.

— Да, это я! — воскликнула она. — Ну чего, надумали стать вампирами? Регенерация, почти вечная жизнь, возможность охмурять девиц, внушать похабные мысли и прочая ерунда.

Бизон глупо заулыбался и не смог ответить. За него слово взял Турбо.

— Это, конечно, очень интересно, мы, вероятно, обсудим это предложение. Но пока нас интересует, куда делась голова кэпа.

— А что случилось? — ведьма обратила внимание на безголовое тело Ракеты. — Пацан от счастья потерял голову? Ладно бы из-за девушки, а то здесь, посреди сатанинских развалин. Чего это он?

— Это человек-волк, — яростно заговорил Бизон. — Он выпрыгнул прямо из черных развалин и прямо на нас. Ракете оторвал башку.

Ведьма напряглась и стала оглядываться.

— Так, и где этот монстр? — спросила она.

Турбо махнул рукой в сторону:

— Убежал.

— Так просто и убежал?

— Нет, не так просто, вначале он Ракете башку снес, а потом убежал за каким-то лысым парнем.

— Про башку я уже слышала, а что за парень?

Бизон и Турбо переглянулись и пожали плечами.

— Вроде знакомый, но в темноте не разберешь, — сказал Бизон.

— Ага, он его на смартфон снимал, — вторил другу Турбо.

Ведьма задумалась.

— Говоришь, на смартфон заснял. Это не очень хорошо, — пробормотала она про себя.

— Так я и говорю, — сказал Бизон, — уходить нужно отсюда. Человек-волк может вернуться. У него здесь лежбище.

Анжела покачала головой. Она по-прежнему была задумчива.

— Нет, не вернется, — сказал она. — Лежбище у него не здесь. Потом у него сейчас есть дела поважнее.

Она стукнула шваброй по земле.

— Нужно вашему вампиру вернуть голову, — сказала она.

— Только где она? — ответил Бизон. — Мы все здесь обшарили и ничего не нашли.

Девушка усмехнулась:

— Сказать почему?

— Ну скажи почему, — Бизон осмелел, он и забыл, что разговаривает с ведьмой.

— Потому что ты стоишь на его голове, здоровый ты увалень.

Голова Ракеты упала в мягкий грунт лицом вниз. Земля набилась в рот, отчего бедняга не мог сказать ни слова. А тут еще и здоровяк Бизон встал на него всей массой и вдавил в землю.

Когда голову Ракеты подняли и извлекли из его рта ком земли, он разразился достаточно пространной речью по поводу дружбы, поддержки и спортивной взаимовыручки в трудную минуту. Все было бы ничего, если бы молодой человек не применял различные слова и наречия, имевшие хождение в маргинальных слоях общества.

Турбо был рад.

— Нашли, — сказал он и закричал, чтобы Граф и Даша бросали поиски и шли к ним.

Бизон вытащил из-за пазухи суперклей. Но ведьма отстранила его руку с тюбиком.

— Это работает по-другому, — сказала она и обратилась к Ракете — его голову она держала в руках. — Ты хоть бы побольше узнал о вампирах, прежде чем им становиться. Суперклей не нужен. Регенерация тканей ускоряется от ярких впечатлений или переживаний.

— Это каких таких переживаний? — пробурчал Ракета, которому уже порядком надоело пребывание его головы вне тела.

— Хотя бы таких, — сказала ведьма.

Она водрузила голову молодого человека на плечи, а затем поцеловала его в губы. Поцелуй был долгий. В голове Ракеты зашумело. Сквозь охватившую его негу он почувствовал, как каждая кровиночка, каждая ткань его головы сращивается с его телом. Ведьма и молодой человек стояли так долго, соприкоснувшись губами. Это и увидела Даша, которая вместе с Графом спешила на голос Турбо. Она остановилась как вкопанная, обозревая поцелуй ведьмы и ее парня. Затем резко развернулась и зашагала в темноту к машине.

Даша была зла. Ее не пугала темнота леса, возможная перспектива встретить в лесу человека-волка. Она хотела только одного — убраться подальше отсюда.

Когда Ракета оторвался от губ ведьмы, увидел озабоченное лицо Графа.

— Похоже, что обратно мы пойдем пешком, — сказал Турбо.

7

…Ляма, дрожа всем телом, влез в свой дом через окно. Он чудом ушел от страшного монстра, который заметил его в старой части фабрики. Ляма спрятался от него в лесу. Монстр долго рыскал рядом. И Ляма уже думал распрощаться с жизнью. Но то ли нюх у монстра был не очень, то ли ветерок дул так, что относил запах Лямы в сторону, но все кончилось тем, что чудовищу наконец надоело его искать. Вне себя от злости, оно сломало пару-тройку толстенных сосен и, делая громадные прыжки, удалилось в темноту.

Ляма еще некоторое время просидел в кустах. Сколько сидел, не знал. Может, час, два, а то и все три часа. Потом пересилил себя и отправился домой. Он бежал, пригибаясь почти к самой земле. В дверь дома он решил не входить — почему-то решил, что за ней могут следить издалека. Кто и зачем — он и сам себе объяснить этого не мог. Просто был напугал.

Оказавшись дома, в спальне на втором этаже, он дрожащими руками включил смартфон. Видеозапись была темной, но непонятный и страшный силуэт монстра в ней можно было разглядеть. Иногда за спиной существа разгоралось зеленое свечение. Оно шло от черных развалин. А еще были хорошо видны глаза. Красные как угли, они горели в темноте. Они посмотрели с экрана смартфона на Ляму, и тому показалось, что существо с экрана смартфона реально его увидело.

С испугу он погасил экран и отбросил смартфон на кровать.

С минуту он стоял и смотрел на гаджет, словно ожидая, что из него вылезет монстр.

— Правдин офигеет, — пробормотал Ляма. — Инопланетяне среди нас. Они прилетели. И у меня есть доказательство.