Эпоха титанов

Кирилл Николаевич Водинов, 2018

Мир изменился. Человеческая гордыня и симбиоты опрокинули цивилизацию в бездну. Но даже сейчас, в темное время, продолжают рождаться герои. Сумеют ли люди возродить былое могущество или человечество ждет другая судьба?

Глава 2

Наша деревня была не очень большой, всего девять сотен мужей. И примерно столько же женщин, занимающихся хозяйством и заботящихся о стариках и потомстве. В центре, окруженный частоколом и поросшим травою рвом, находился родовой дом. Старейшина как-то назвал его арсеналом. За воротами находились жилые кварталы жителей поселка. Каждый квартал имел свой частокол и просторный широкий двор. И не дай бог тебе зайти в ворота чужой касты. Жители квартала быстро отдубасят тебя, чем под руку попадется, изгоняя лишнее любопытство из дурной головы.

Пролетев вихрем большую часть деревни, я взбежал по старым ступеням родового дома. Уже у входа меня схватила за шиворот жилистая рука и, как легкую пушинку, дернула в сторону.

— Ты куда несешься, птенец? — незнакомец без труда удерживал меня на месте, — глаза свои ищешь?

Оглядевшись, я притих. Все вокруг стояли по краям лестницы и почтительно встречали старейшину, выходящего в этот момент из дома. Если бы меня не остановил этот… а кто это?!

В своей деревне я знал всех, от мала до велика. Даже тех несчастных, которые в шахтах пропадали целыми днями. Но этот человек был пришлый! Длинные волосы связаны в пучок на затылке. Куртка времен цивилизаций не выглядела на нем старой и потертой. А на плече висел самый настоящий автомат!

— Он настоящий? — забыв обо всем, спросил я, указывая на оружие, — и патроны есть?

— Ага, — весело кивнул пришлый.

— Уже познакомились? — спросил подошедший старейшина.

Пришлый нахмурился; развернув к себе, начал внимательно осматривать меня как корову перед покупкой. Задрал губу, проверяя зубы, внимательно осмотрел глаза и уши.

— Ты уверен, старик? — придирчиво щупая мышцы на руках, спросил пришлый, — не слишком он хлипок?

— Силу он еще наберет, — степенно ответил старейшина, — зато ловок и храбр.

— Ловок, говоришь? — усмехнулся незнакомец, — он бы тебя зашиб, если б я его не поймал. А храбрость легко путается с глупостью.

— Не тебе меня учить, сопляк, — вспылил старейший. Я съежился в ожидании бури, но он быстро успокоился. — Пойдем внутрь, Артур, поговорим за столом.

Подтолкнув меня в спину, пришлый проследовал следом вглубь родового дома. Как только я вошел в покои старейшины, голова закружилась от неизвестных ароматов, витающих в воздухе. В панике я схватился за грудь: запахи жгли ноздри одновременно и приятно, и страшно.

Человек, которого старейшина назвал Артуром, заржал, глядя на меня, хватающего воздух ртом как рыба.

— Че это с ним?

— Он никогда не слышал запаха специй, — внимательно посмотрев на меня, сделал вывод старейший, — лук и чеснок — это все, что нам удается выращивать из пряных трав.

— Ну, птенец, — улыбнулся Артур, подводя меня к столу, — сейчас ты узнаешь много нового об этом мире.

Такого вкусного мяса я не ел никогда в жизни. От странного порошка — перца — во рту разгорелся настоящий костер, он проникал в кровь и не давал сидеть спокойно.

— А ну, хватит! — прикрикнул старейшина на Артура, который со смехом постоянно подсыпал мне черный порошок на ломти мяса, — хорошего понемногу, скрутит еще его с непривычки.

Разлив черный дымящийся отвар по кружкам, он протянул одну из них гостю.

— Тебе не нужно, — строго посмотрел он на меня. — Внимательно слушай, о чем будет идти разговор. В нем и твое будущее.

Улыбка слетела с лица Артура. Мгновенно превратившись в серьезного воина, он продолжил прерванный до меня разговор.

— Мы наладили связь уже с пятью поселениями: пара из них примерно как ваше, а еще три гораздо больше. За последние восемь лет в регионе практически не наблюдалось Альфа-мутантов, они или вымирают, или мигрируют в другие места. Сейчас самое время налаживать инфраструктуру. Если мы будем ждать дальше, момент будет упущен.

— Что же случится дальше? — старейшина внимательно слушал незнакомца.

— Уже сейчас процент жителей, помнящих мир до коллапса, составляет не более тридцати, память о былом величии человечества неумолимо стирается временем. Взгляни на себя, — Артур усмехнувшись, нагло ткнул в него пальцем, — сколько тебе осталось?

— Может ты и прав, — нахмурил густые брови старейший, не обращая внимания на оскорбительный жест, — но отправлять своих людей в открытый мир…

— Что ты понял из нашего разговора? — резко развернулся ко мне Артур.

— Почти все, — я поперхнулся от неожиданности, — только… что такое процент?

— Теперь ты видишь, что ждет этих людей в изоляции, — пришлый поднял стакан, — новое поколение сейчас находится на уровне развития пятиклассника. И дальше будет хуже.

Наступила долгая, томительная тишина, нарушаемая Артуром, который, громко хлюпая, отхлебывал с кружки. Старейший, закрыв глаза, долго перебирал янтарные четки.

— Решено, — старик поднялся и указал пальцем на меня, — он будет первым.

— На том и порешили, — довольно хлопнув в ладоши, пришлый приобнял меня за плечи, — ну что, Яков, рад? Теперь ты мой ученик!