Повелительница грозы

Кирилл Кащеев, 2018

Сперва ты пару раз спасаешь мир… а потом оказывается, что ты уже на службе! Ведьмовство – работа, а хортицкая ведьма – должность. Ты не можешь уехать ни на каникулы, ни на учебу – ты обязана быть на "рабочем месте", при ведьмовском котле. Пойти с парнем в кафе тоже не выйдет – вломится сумасшедший колдовской вихрь, и кафе разгромит. Твой дом превращается в "постоялый двор" для богатырей, разыскивающих дракона-нелегала, а бабка умудряется сдать пристройку странной девушке невероятной красоты… и такой же дремучести. Богатыри требуют, чтоб Ирка немедленно, сейчас, любым способом отыскала змея-нарушителя, но… хортицкая ведьма не спешит выполнять свой долг, потому что… а вдруг это все-таки ОН? Она его так ждет!

Глава 6. Дикие китаянки атакуют

Андрей искренне удивлялся самому себе. Он и в школу-то всегда вставал с трудом, а уж подняться до рассвета и тащиться куда-то по темному морозному городу его могли заставить только совершенно чрезвычайные обстоятельства. Недаром родители проводили его недоуменными взглядами — он поторопился выскочить за порог прежде, чем они начнут задавать вопросы. Особенно мама на это мастерица — охнуть не успеешь, как уже выкладываешь ей и куда идешь, и к кому… Не может же он сознаться, что собирается в балку, самый паршивый район города, чтобы отнести потерянную куртку одной девятикласснице, которая вчера улетела у него из рук? В буквальном смысле слова — через разбитое окно кафе. Андрей чувствовал, что родители этого не поймут. Он и сам не понимал.

Ирка и правда маленькая — ей даже шестнадцати еще не исполнилось, что с высоты Андреевых почти восемнадцати было полным и абсолютным младенчеством. Правда, когда Ирка оказывалась рядом, о разнице в возрасте он забывал. Наоборот, появлялось неприятное ощущение, что именно его, взрослого и продвинутого, девчонка считает… маленьким. Или идиотом, что еще хуже. Особенно когда чуть наклонив голову и занавесившись длинной челкой, она смотрит исподлобья невероятными, изумрудно-зелеными глазищами, на дне которых отчетливо тлеет крохотный, едва заметный насмешливый огонек. Точно знает что-то такое… особенное, чего всем остальным никогда не увидеть и не понять, и это всеобщее незнание ее немножко огорчает, а немножко — забавляет. Мол, и рада бы поделиться, да извините, уважаемые, слишком долго объяснять придется.

Может, все дело в том, что Ирка… того… из неблагополучной семьи? Родителей нет, живет с придурковатой бабкой (видел он ту бабку один раз — впечатлений на всю жизнь!), в жуткой развалюхе на самом дне балки. Мама б узнала — залегла в обморок на сутки, а восстав, тут же улеглась поперек порога, дабы «не допустить»! Страх перед «девочками из неблагополучных семей» был, наверное, самым большим у его мамы. Чуть не каждый день она завывала: «Какая угодно, Андрюшенька, хоть косая, хоть кривая, хоть толстая, лишь бы из хорошей семьи». В последнее время еще стала добавлять: «Помни про Америку!» Почему-то ей в голову не приходило, что косая-кривая-толстая не устраивает самого Андрея, и Америка тут совершенно ни при чем!

Он и на Ирку-то по-настоящему запал, когда вокруг нее начали нарезать круги аж два крутых парня. Если девчонка нравится сразу двоим, значит, на нее сто процентов следует обратить внимание! Его мама в таких случаях обычно кривилась и утверждала, что он, Андрей, стадное животное и полностью лишен собственного мнения. На что Андрей только пожимал плечами — с его точки зрения, все было правильно: если девчонка, кроме тебя, никому не интересна, на кой она вообще сдалась?

А еще — в Ирке, несомненно, была тайна. Какая — докапываться Андрей и не пытался, потому что отлично понимал: ну какая, на самом-то деле, тайна может быть у девятиклассницы, всю жизнь проторчавшей на одном месте, на глазах соседей, учителей и одноклассников? Курение за гаражом? Тайный поход на ночную дискотеку? Но ощущение некой Иркиной загадочности Андрею страшно нравилось, привлекало его и будоражило. Особенность — тайна! — была и в Иркиных буйных черных кудрях, во взгляде, в походке, в непривычных разговорах, вроде того, последнего, в кафе. Опять-таки, Андрей не сомневался, что девчонка просто начиталась всякой фигни в Интернете, но с другой стороны — кто б еще рассказал ему о змеях из иного мира?

Только после происшествия в кафе Андрей с неприятным чувством начал осознавать, что некая, и похоже самая настоящая, тайна у Ирки все-таки имелась! Вокруг твердили о непрогнозируемых антициклонах, атмосферных возмущениях и перепадах температуры, вызвавших резкие воздушные завихрения — но Андрей видел то, что видел! Атмосферное возмущение и воздушное завихрение, а попросту — закрученный штопором смерч ломился в кафе, и была в его действиях жутковатая настойчивость и целеустремленность. Будто смерч охотился — и охотился именно на Ирку! Чего, конечно, быть не могло, потому как смерчи — не тигры какие, а тупая природная стихия, и охотиться, тем более за человеком, никак не могут! Перед глазами невольно проплыла невозможная картина подхваченных вихрем людей, несущихся в безумной карусели, и выпученные глаза летящей на него барменши с прижатым к широкой груди кофейным аппаратом. Оборванный провод извивался в воздухе.

Очнулся Андрей от вылитой ему на голову воды — крепко сбитый, кряжистый немолодой полицейский с недобрыми волчьими глазами изо всех сил тряс его за плечи, не переставая орать:

— Где Хортица? Она была здесь? Где она? Говори!

Будто Андрей преступник! И успокоился полицейский, только когда Андрей позвонил Ирке на мобилу и убедился, что она давным-давно благополучно добралась домой. Ну а что, собственно, могло случиться? Всего лишь ветер в городе, не в штормовом же море, честное слово!

Но почему полицейский сразу спросил, была ли здесь Хортица? Откуда он Ирку знает? Она ж не дочка президента, чтоб ее вся полиция знала! Значит, тому пожилому менту Ирка известна, скажем так, с какой-то другой стороны? И он ждет от нее неприятностей? Господи Боже мой, как говорит его мама, кем должна быть девчонка, чтоб городская полиция ждала от нее неприятностей? Боссом международного преступного синдиката, объединяющего девятые классы по всему миру?

Если спускающаяся ко дну балки дорога и была когда-то вымощена асфальтом, то теперь от покрытия остались лишь черные булыжники, похожие на спекшиеся островки — будто остатки лавы после давнего извержения вулкана. Глубокая колея, выдавленная в осенней грязи колесами грузовика, застыла на морозе. Ботинки Андрея скользили по ее рифленому дну — школьная сумка хлопала по заду, пакет с Иркиной курткой путался в ногах, заставляя спотыкаться еще больше. Нормальные дома проспекта остались позади, впереди показались двухэтажные коттеджи вперемешку с обложенными кирпичом развалюхами вроде Иркиной хаты. Вокруг росли низкорослые деревья, упорно цепляющиеся корнями за пологий склон, словно они пытались вылезти прочь из проклятой балки — и не могли!

— Кар-рр! Ка-рр! — Воронья стая снялась с ветвей и понеслась, обдавая парня пронзительным, похожим то ли на рыдание, то ли на издевательский смех карканьем.

— Ну и на кой я сюда поперся? — в досаде буркнул Андрей. — «В школу не в чем идти!» — передразнил он отсутствующую Ирку. — Добралась бы как-нибудь, а там я б уже ей куртку отдал… — снова забормотал он, пытаясь звуками собственного голоса развеять висящее вокруг ледяное безмолвие. Вздохнул и снова пошел вперед — не возвращаться же?

Мерзлая колея обрывалась у торчащего на обочине старого мусорного бака, доверху забитого смерзшимися пакетами. Сразу за ним дорога превращалась в узкую тропку, состоящую из сплошных колдобин. Деревья стискивали ее, как конвоиры опасного заключенного.

— Я хоть туда иду? — передернул плечами Андрей. — Главное, ни одного человека! Здешним что, на работу не надо? Или рано еще? — он вопросительно поглядел на часы и… Ему показалось или он и впрямь заметил промелькнувшую между стволов тонкую гибкую фигурку? Он недоуменно огляделся. Деревья росли достаточно редко, и пространство между ними просматривалось насквозь — рядом никого не было.

— Блин, как Ирка тут живет! — вытирая невольно выступивший на лбу ледяной пот, пробормотал Андрей.

— Ш-ш-ш-шур!

Лежащий под деревьями толстый слой старых осенних листьев, смерзшихся в сплошную жесткую корку, с треском разломился. Извилистая щель прошила его насквозь.

Андрей обернулся, успев уловить мгновенный отблеск движения между деревьями, на сей раз с другой стороны. Снова кто-то пробежал.

— Эй, что за игры! — невольно отступая на шаг, пробормотал Андрей.

Мерзлые листья зашевелились, по ним словно волна прокатилась и понеслась вперед, остановившись у самой дороги.

— Так, Ирка как-нибудь перебьется, а я отсюда ухожу! — прошептал Андрей, пятясь и не отводя глаз от вздыбившейся напротив него кучи гнилых листьев.

— Пошш-шел, — казалось, у самого его уха прошипел бесплотный — не женский и не мужской — голос.

Андрей резко остановился.

— Ну, что встал! — нетерпеливо проворчал голос невесть откуда, словно звуки рождались прямо из морозного февральского воздуха. Теперь в голосе отчетливо были слышны капризные девчоночьи интонации!

— Оставь куртку и иди! — снисходительно добавил голос. — Я тебя отпускаю!

Нет, точно — девчонка! Страх не исчез, но поутих — стыдно парню бояться какой-то девчонки.

— А может, тебе заодно и мои ботинки презентовать? — поинтересовался он, стараясь говорить насмешливо. — Вместе со вчерашними носками? Так я могу…

Из пустоты раздался отчетливый смешок.

Голос невидимой девчонки был Андрею совершенно незнаком, но интонации ужасно напоминали его бывшую подружку Людку. Наверняка также много о себе понимает!

— Эй, ты где есть? Покажись! — Андрей еще интенсивнее закрутил головой, но вокруг по-прежнему было абсолютно пусто. Даже слежавшиеся листья больше не шевелились. Парень демонстративно пожал плечами и пошагал дальше по тропе.

— Я даю тебе последний шанс! Немедленно положи куртку и убирайся!

— Облезешь! — хмыкнул Андрей.

Словно со всех сторон сразу раздалось шипение, будто кто-то злобно втянул воздух сквозь зубы.

Не понимают девчонки, ну вот не по-ни-ма-ют — нельзя с парнями так разговаривать! Что это за мужик, если он после такого наезда сделает, как она хочет. Это ж себя не уважать! Вот и Людка не понимала, тоже все время орать пыталась, хотя, говорят, с новым своим она тише воды ниже травы…

— Кха-ш-ш!

Бешенное шипение — ярость и одновременно непонятный приказ! — прокатилось по лежалой листве, пронеслось над тропой, пошевелило кроны деревьев. Казалось, каждая ветка извивается и шипит, пытаясь дотянуться до замершего Андрея.

Бах!!!

Лежалые листья у края тропы взорвались, разлетаясь во все стороны. Тонкая гибкая фигура со скоростью стартующей ракеты взмыла в воздух. Оттолкнулась от дерева, взлетела еще выше, кувыркнулась, мелькнув черной косой, легко приземлилась напротив Андрея.

— А? — он чуть не подавился.

Перед ним и впрямь стояла девчонка. Только китайская! Маленькая и тонкая, как шнурок, желтое тощее лицо с глубоко запавшими щеками и туго натянутой на высоких скулах кожей. Лицо казалось лакированным — бесстрастное, невозмутимое, ни единой эмоции, как у куклы! Перекинутая через плечо коса, украшенная жутковатого вида двузубым гребнем, змеилась по груди. Щелки глаз китаянки следили за каждым движением Андрея из-под набрякших век.

Андрей обалдело уставился на это видение из гонконгских боевиков. Китаянка была одета в облегающий зеленый комбинезон, как у киношных супердевушек или циркачей. Сходство с цирком усиливали пересекающие комбинезон ярко-желтые полосы.

— Ты кто? — невольно отступая, пробормотал Андрей.

Китаянка немедленно шагнула следом, точно была привязана к нему веревкой.

— Чего тебе надо? — завопил Андрей, срываясь на испуганный визг.

— Кшхав-хав-кш! — из уст китаянки вырвались полулающие, полукашляющие звуки, а небрежно заплетенные черные волосы капюшоном раздулись вокруг головы. И… Андрей почувствовал, что у него слабеют ноги. Между растянувшимися в щель бледными губами китаянки трепетал длинный гибкий язык! Раздвоенный!

— Тебе эта куртка нужна? На! На, держи! — протягивая пакет с Иркиной курткой, почти простонал он. — Только отвяжись от меня!

Ирке он объяснит, скажет, что потерял, другую купит — да что угодно, лишь бы оказаться подальше от этой мерзости!

— Кхав-кшии! — издавая все те же лающие звуки, китаянка стала раскачиваться, как вызванная дудочкой факира змея.

— Да забирай же! — заорал Андрей, швыряя пакет китаянке в лицо. В ту же секунду она прыгнула. Сокрушительной силы удар в грудь обеими ногами — Андрей пролетел метров пять и впечатался спиной в мерзлую землю. Словно в него железный кол вогнали — доступ воздуха перекрылся мгновенно, оставив мальчишку в глухом, беззвучном вакууме. Перед глазами мелькнуло желтое лицо — все такое же неподвижное, точно лакированное, но теперь никто не назвал бы его бесстрастным. В щелках черных глаз пылала запредельная ярость. Андрей понял — шансов на спасение нет.

Китаянка нагнулась — маленькая, почти детская ручка сгребла парня за ворот куртки и потащила к себе. Андрей вцепился обеими руками ей в запястье, пытаясь оторвать ее пальцы от своего горла…

И понял, что нет на ней никакого комбинезона! Под его ладонями была кожа — только зеленая в желтых кольцах! Отвратительно гладкая и липкая на ощупь, скользкая, как намыленная — совершенно голая кожа!

На вытянутой руке китаянка вздернула парня над головой! Длинные ноги Андрея скребли по земле, он отчаянно дергался — слабый и беспомощный, как в три года, когда взрослые гости родителей хватали его под мышки и подбрасывали к потолку, почему-то считая, что ему это должно нравиться! Сейчас ему это не нравилось даже больше, чем в детстве! Медленно, будто смакуя его ужас, китаянка подтянула Андрея к себе. Из-под левой губы выдвинулись похожие на двузубую вилку изогнутые клыки, покрытые какой-то черной дрянью! Андрей содрогнулся. Даже не от ужаса — от отвращения. Мозг отказался рационально объяснить происходящее и перешел в режим чрезвычайного реагирования: нападают — дерись. И все сразу стало проще.

Кулак Андрея с размаху врезался китаянке в скулу.

Пронзительная боль, будто он в стальной столб ударил, прошила руку от пальцев до локтя. Голова китаянки мотнулась в сторону, из носа хлынула кровь и… пальцы на его горле разжались. Судорожно хватая воздух ртом, парень рухнул на мерзлую землю, извернулся — и со всех ног рванул прочь!

На бегу он все-таки оглянулся — китаянка стояла на коленях, обеими руками закрывая лицо.

Воздух шевельнулся впереди. Подчиняясь инстинкту, Андрей вильнул в сторону, кубарем покатился вдоль дороги, вскочил… Китаянка приземлилась перед ним — черная змеящаяся коса и… Взгляд Андрея остановился на ее расписанной желтыми полосами зеленой груди — несмотря на весь кошмар ситуации Андрей вдруг почувствовал, что краснеет!

— Если даже ты зеленая — это ж еще не повод бегать голой! — невольно пробормотал он.

За спиной послышался шорох. Андрей обернулся, быстро посмотрел назад, вперед…

— Так вас две! — выдохнул он.

— Кхав! — вторая китаянка издала такой же высокий лающий звук и резко крутанула головой.

Андрей и сам не понимал, как ему это удалось, но он успел отшатнуться — извилистая коса прошла у самого его лица. Тускло блеснули стальные зубья заколки. Их покрывало что-то темное, на взгляд липкое. Новая противница ринулась к нему, по-змеиному качая головой из стороны в сторону. Ее коса извивалась, точно жила отдельной жизнью, но цель у нее была та же, что и у хозяйки, — убить!

Воздух опять шевельнулся за спиной, но Андрей больше не оглядывался. Он просто упал ничком — еще одна коса пролетела над ним. Парень кувырком ушел из-под удара, взвился на ноги… Его первая противница пришла в себя. Не давая ему и секунды опомниться, китаянки ринулись на него с двух сторон.

Прыжок — подошвы тараном в грудь. Андрей стремительно развернулся, пропуская их мимо себя. Пригнулся, уворачиваясь от кос. Вторая китаянка пронзительно залаяла-зашипела. На миг мальчишка увидел ее, зависшую на фоне серого утреннего неба. В последнюю секунду Андрей успел уклониться. Но теперь ему приходилось метаться туда-сюда — он понял, что чувствует несчастный мяч под ногами футболистов! Китаянки, изгибаясь так, будто в их телах не было ни единой кости, стремительно осыпали его быстрыми короткими ударами. Пинок ногой все-таки достал его — адски болел живот. Из разбитого носа капала кровь. Черные косы пронзали воздух. Но Андрей продолжал уворачиваться, сам не понимая, откуда у него берутся силы!

По идее, он давно уже должен задохнуться от такого темпа и просто свалиться!

Это была лишняя мысль. Совсем лишняя! Тело, словно смутившись такого логичного вывода, налилось одуряющей, обморочной слабостью. Андрей споткнулся… Стремительным движением китаянки словно распластались в пространстве, зажимая его с двух сторон! Черные косы со свистом взвились в воздух…

В отчаянии Андрей шарахнулся назад — и врезался спиной в мусорный бак!

Губы китаянок снова растянулись в змеиных усмешках — они загнали его в ловушку! Увенчанная гребнем коса метнулась к лицу мальчишки — и разочарованно брякнула об стенку мусорника.

За краткий миг до удара Андрей взвился в воздух — словно взлетел! — и перемахнул через контейнер. Обхватил его обеими руками… и вздернул над головой! Ржавую железную махину вместе со смерзшимися мусорными пакетами!

— Н-наа! — воздух тяжеловесно ухнул, и мусорный бак врезался в кинувшуюся на Андрея китаянку. Это было похоже на ракетный удар — противницу снесло прочь, шарахнуло о землю и накрыло контейнером сверху. Новый высокий прыжок — деревья вдоль тропы превратились в смазанную полосу, Андрею даже показалось, что он летит! — подошвы грохнулись об дно мусорника. Андрей приземлился сверху, вколачивая распластанную китаянку в мерзлую колею. Соскочил, подхватил мусорный бак снова… и… обрушил его китаянке на голову. Раз… И еще раз…

На обледенелой земле билась полураздавленная кобра.

Бак вывалился у Андрея из рук и с грохотом завалился на бок. Парень замер, остановившимися глазами следя за последними конвульсиями зеленого тела с желтыми полосами. Змея еще раз дернулась, выгибаясь… и замерла.

Ухо уловило едва различимый свист. Андрей развернулся, и… его кулак сжался на летящей в него косе. Уцелевшая китаянка замерла, пошатываясь, тяжелые капли густой, почти черной крови капали из разбитого в схватке носа, скапливаясь у ног в багряную лужицу. Узкие щелочки глаз сощурились еще больше, и в них полыхнула уже знакомая неуправляемая, безудержная ярость.

Стиснутая в кулаке коса изогнулась, будто живая. Двузубая заколка вонзилась Андрею в запястье.

Острая невыносимая боль прокатилась от кончиков пальцев по всему телу и ударила в затылок. Андрей пошатнулся и рухнул на колени. Перед глазами поплыло. Коса китаянки вдруг стала скользкой и выползла из кулака. Последним усилием Андрей наклонился, вцепился в ржавый край мусорного бака и… швырнул его в китаянку. Железная махина вспорола воздух и канула куда-то. Желтое лицо исчезло из поля зрения. А потом стало исчезать все — медленно наливаясь чернотой, погасло утреннее голубое небо, один за другим — будто отключали проектор — исчезали силуэты деревьев, на глазах таяла обледеневшая тропа, словно ее стирали мокрой тряпкой. На краткий миг зрение вдруг прояснилось — Андрей увидел нависшие над ним лица, совсем незнакомые, тревожные… Мужчина… Две женщины… Мужчина поднес к уху трубку… как она называется? Ах да, мобильный… мобильный… Губы шевелились, но звука не было… А потом вообще ничего не стало, только боль, боль, боль…