Выбор ведьмы

Кирилл Кащеев, 2018

Долгий путь прошла Ирка Хортица – от обычной девчонки до могущественной ведьмы, которой предстоит решать судьбы миров. И никто не спросит, готова ли она к такой ответственности. Ее ждут в тронном зале Табити-Змееногой, Владычицы Ирия… если, конечно, не убьют по дороге. Ее ищут чудовища Прикованного, повелителя Мертвого Леса. Война разгорается, Ирке в ней отведена самая главная роль, у каждой из схлестнувшихся в битве Великих Сил на нее свои планы… А у Ирки – свои! Планы, друзья, решения… Любовь. И нет, достопочтенные Владыки, по вашим правилам она играть не станет!

Глава 15. Змей-радуга

Ирка завистливо прислушалась к ровному дыханию спящих друзей. Кот дрых, раскинув лапы, кончик розового языка торчал между зубов и тихонько трепетал в такт дыханию. Танька с Богданом добирались до каменных кроватей на автопилоте, несвязно бормоча что-то насчет тяжелого дня сегодня и тяжелого дня завтра, а что будет послезавтра, даже загадывать не стоит, поскольку сам факт существования «послезавтра» в местных условиях становился проблематичным. Ни о каком позднем визите к Айту для согласования позиций не могло быть и речи: даже если избавиться от караулящего вход голема или ссадить с решетки дракона — где они будут искать покои Воды в ночных Пещерах? У «проползых» змеев спрашивать и в лучшем случае терпеть любопытствующие взгляды: а зачем гостья Пещер прется к Великому Водному на ночь глядя? Да и Айт наверняка вымотался… И… Ирка пнула кулаком подушку — сон не шел в гудящую от усталости голову, зато печальные мысли лезли как пассажиры в утреннюю маршрутку. Захочет ли Айт разговаривать? Она не хотела, чтоб Богдан был прав насчет «сегодня согласуем, а завтра рассогласуем», но здравый смысл подсказывал, что она и впрямь не может больше доверять Айту… потому что Айт не может больше доверять ей. Он жив, здоров и снова при силе, и власти, и… обязанностях Великого Водного, и она сама решила, что теперь для нее на первом месте — долг наднепрянской ведьмы-хозяйки. Не думает же она, что леший-знает-сколько-летний-змей, пусть даже молодой по пещерным меркам, понимает свой долг хуже, чем свежепосвященная ведьмочка? Они могут помочь друг другу, если интересы наднепрянских земель совпадут с интересами Ирия. Вот именно — если.

Наверное, в двадцатый раз Ирка перевернулась на каменной постели, и в бок ей острыми гранями уперлось что-то твердое. Она пошарила среди сбившихся подушек и выудила завалившийся в постель ограненный кристалл.

— Ведьма на горошине, — вертя между пальцами сверкающий камень, проворчала она. — Меняю алмаз на приличный матрас, — и, застонав сквозь сцепленные зубы, села, растирая ладонью нестерпимо ноющее тело.

И замерла с закинутой за лопатку рукой. Ведущая в зимний садик арка мерцала серебром. Ирка некоторое время настороженно наблюдала за переливами серебряного свечения, потом вздохнула: ну что ж, зато теперь она точно знала, что он не вымотался и хочет разговаривать. Раскрутила обвившееся вокруг ног покрывало и направилась к пещере с садиком.

Над садиком играла лунная радуга. Свет сочился сквозь решетку, острыми серебряными спицами проскальзывал сквозь ячейки и тонул в танцующих над зеленым мхом водных брызгах, превращаясь в сверкающую арку. Внизу она блистала зеркальной полосой, потом наливалась бледным фиолетом ирийской луны — и тут же светлела до молочного мерцания, точно кто-то подвесил в воздухе струйку реки Молочная. Все это дрожало, переливалось, перетекало одно в другое, менялось местами и снова возвращалось обратно.

Ирка застыла у входа, чувствуя, как блики лунной радуги гладят ее по лицу. Потом тихонько скользнула внутрь и села, обняв колени. Долго так сидела или не очень, она и сама не могла толком сказать — лунная радуга завораживала как изгибы змеи, но сейчас Ирке совсем не хотелось противиться ее волшебству, возвращающему ясность мыслям и покой взбаламученной душе.

— Красиво, — наконец вздохнула она. — Только попаданцев мне вместо букета больше не дари… и ирийские цветы, кстати, тоже, ладно?¹³

— А цветы почему? — лунная радуга смущенно изогнулась.

— Отец… Симаргл… Маме их таскал. Мне рассказывали. И ничего хорошего из этого не вышло.

Радуга засмеялась:

— Ты вышла — все не так уж плохо. — Лунное сияние метнулось до самой решетки, осыпалось вниз сверкающим фонтаном, мгновение еще играло цветными бликами на зеленом мху и наконец истаяло прозрачными каплями воды. А на его месте возник Айт.

— Мне как раз советовали — мол, все девушки цветы любят. Хорошо, что не послушался — даже сам не знаю почему, — бросил он, усаживаясь рядом.

Ирка чуть подвинулась, будто давая ему место, а на самом деле опасаясь оказаться слишком близко.

— Ты куда змея дел? — не поднимая на Айта глаза, она кивнула на освободившуюся решетку, сквозь которую снова падал лунный свет.

— Полетать отправил. Разомнет крылья и вернется, а то разве можно караул нести, когда крылья прям окаменели, — серьезно сказал Айт.

— Ты ж не его Великий, чего ему тебя слушаться? — улыбнулась Ирка.

— Был бы тут братец Грэйл, он бы и не стал. А так… обычный дракон не может противиться носителю Жемчужины Власти — особенно если один на один… особенно если не очень-то хочет. — Ирка снова увидела как на его пальце мерцает всеми оттенками голубого оправленная в серебро жемчужина — сейчас не такая громадная, какой она была на драконьей лапе, но тоже весьма внушительная. Жемчужина словно подмигнула Ирке и снова пропала из виду. — Ты… прости… Я не думал, что Тат так обнаглеет, что прицепится к тебе прямо на приеме… и еще Шена с Елеафамом с собой притащит, — тоже стараясь не глядеть на Ирку, выдавил Айт — и вот тогда Ирка к нему обернулась.

Как там этот предатель Шен говорил: «Смешнее только, если сам Великий Водный тоже считает себя недостойным вас!»? А ведь, похоже, у Айта тоже… того! Комплексы! И теперь она даже знает, откуда у этих комплексов «ноги растут». От старшего братца Тата, чтоб ему крылья повыдергивали вместе с лапами! Каково это, Ирка по себе отлично знала: можно сто раз покрутеть, можно тысячу раз убедиться, что те, кто называл тебя чудовищем… ну или там каким-нибудь убогим-недоделанным — лгали… Но мутный осадочек на дне души останется и будет всплывать при каждой твоей ошибке, просчете или просто потере контроля. Особенно, если эти… так откровенно рассказывающие о твоих страшных недостатках — близкие люди. Или ты считаешь их близкими.

«Неужели он и правда думает, что я — я! — слишком крута для него? — у Ирки аж сердце замерло. — Бр-ррр! Комплексы комплексами, но такого, конечно быть не может! Но вот думать — точно как я! — что его долг Великого Водного заставит его меня подвести… он наверняка так думает! Намекал ведь, да что там — говорил открытым текстом. И похоже, переживает не меньше меня, иначе бы не пришел». Ирке почему-то стало хорошо. Ничего не решилось, ничего не изменилось… а хорошо стало!

— Да плюнь ты на него, дурака! — объявила она.

— Если ты помнишь, я на него уже один раз плевал! — слегка раздраженно фыркнул Айт.

Ирка хихикнула: да-а, уж плюнул тогда так плюнул — толстенной струей воды прямо огненному в пасть! И как того взрывом не разнесло!

— Этому змею, действительно, хоть в морду плюнь — скажет, что божья роса, — повторила Ирка слышанную от бабки поговорку.

— Он тебе… рассказал? — снова отворачиваясь, глухо спросил Айт.

Ирка смущенно заерзала: да где там рассказал — показал! Вот уж точно проклятая способность воочию видеть то, на что смотрели чужие глаза и слышали чужие уши. Польза от нее есть, но душу она выворачивает наизнанку. Ирка торопливо отвернулась, чтобы Айт не заметил закипающие в уголках глаз слезы. Златку бедную жалко, она ведь, похоже, была в этого дебила Тата влюблена, волхва жалко, Гната, отца его… а то, что Рада Сергеевна оказалась Гнатовой сестрой, даже не удивило. В ее родном городе, вон, миллион жителей, а поймай любого прохожего на улице — и через пять минут разговора обязательно найдешь общих знакомых, а то и родственников. В Ирии-то человеческое население намного меньше — ну и чему удивляться?

— Ты не смущайся, — принужденно хмыкнул Айт. — Он всем рассказывает. На следующий же день начал.

У Ирки аж слезы высохли — она непонимающе посмотрела на Айта:

— Он же сам боялся, что Табити узнает! Он уверен, что это ты его сдал!

— Зачем мне? Я же ему обещал молчать, — пожал плечами Айт. — Я тогда напросился на прием к тогдашнему Великому Водному насчет человеков из деревни: ну там поселение на землях Воды, помощь… А Тат так боялся Матушкиного гнева, что тут же решил — я его сдал. И помчался к ней, рассказывать, что это я во всем виноват, не смог, недоучка, потушить несчастный маленький пожарчик. Ну а понять, кто этот пожар разжег, Матери ничего не стоило. Владычица ценила старого волхва — он мог делать вещи, недоступные ни одному змею. Время, например, замедлять. Так что все ужасы, которые навоображал себе Тат… тут же и свершились.

— И мало ему еще, падлюке! — мстительно сказала Ирка.

— Ну почему же… Он ведь, в общем-то, прав, — очень спокойно, как о чем-то давно для себя решенном, сказал Айт. И мотнул головой прежде, чем Ирка успела набрать воздуха для гневных возражений. — Говорят, можно всю жизнь готовиться, учиться, тренироваться, чтобы все сделать правильно один-единственный раз, когда все зависит только от тебя. Вот как старый Хранитель на Источниках держал волну, пока гостей вывозили. А я даже не думал к чему-то там готовиться! Порхал в свое удовольствие, еще и на скуку жаловался… креветкин хвост! Ты тут слышала, что я стал Великим Водным, потому что надо было всех спасти? — Айт наклонился к ней, его глаза, блестевшие каким-то горячечным блеском, оказались совсем близко. — Это неправда, — едва слышно шепнул он. — То, что братец Чен-Тан Лун не справился с Силой Воды, когда старый Водный погиб… так, дополнительная причина. Даже если бы он справлялся лучше всех, я бы все равно ему Силу не отдал. Я потому его и не убил, — задумчиво добавил он. — Все же я и правда отобрал у него то, что он считал своим по праву. Еще потому, что Грэйл Глаурунг меня предупреждал — убей. Хотелось доказать старому земляному червяку, что сам все лучше знаю! Теперь он мне это припомнит.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

13

И. Волынская, К Кащев. «День рожденья ведьмы»