Я пришел, чтобы судить

Кирилл Казанцев, 2012

Если в среде насквозь коррумпированной полиции вдруг появится сотрудник, который объявит войну беззаконию, то его очень быстро сломают. Могут просто уволить по «несоответствию», могут подкинуть компромат и судить. А могут вообще подстроить автокатастрофу. А если у сотрудника стальной характер? Если он прошел закалку в ВДВ? Если он прекрасно стреляет, владеет приемами рукопашного боя, по-волчьи умен и хитер и при этом кристально честен? Именно такой лейтенант прибыл для прохождения службы в местный ОВД небольшого уральского городка. Он выбрал этот городок не только потому, что здесь царила махровая коррупция. Была и другая причина: много лет назад здесь при странных обстоятельствах погибла его мать…

Глава 3

Пистолет Макарова, который Антону выдали в виде табельного оружия и закрепили за ним в «оружейке», его не особенно устроил, не считал он ПМ приличным оружием. Но когда попытался намекнуть, над ним просто посмеялись и предложили старенький ТТ. Антон отмахнулся. Этот допотопный агрегат, из которого, кроме всего прочего, частенько выпадает магазин из-за ненадежной защелки в рукоятке, его тем более не устраивал.

Вариантов, видимо, не было. Он разобрал пистолет и убедился, что тот хотя бы нормально вычищен. Ладно, решил Антон, раз у меня такое особое задание, надо выбить у Кулевца возможность пострелять из этого «чермета». Хотя бы знать, как он себя ведет при стрельбе, а то хорош телохранитель, который из своего оружия защиты ни разу не выстрелил в мишень.

Начальник РУВД, видимо, созванивался с мэром, потому что помощник дежурного вбежал как угорелый в оружейную комнату и срочно позвал Антона к внутреннему телефону. Звонил Кулевец:

— Все, Антон, дуй в мэрию, узнаешь в «дежурке», где она у нас находится. Запомни — Рекунов Олег Маркович. Он ждет тебя в пятнадцать ноль-ноль. Ну а дальше по обстоятельствам. Если что, докладываешь лично мне. Нет вопросов? Ну, тогда успехов тебе, лейтенант!

Антон положил трубку на аппарат и посмотрел на настенные часы в дежурной части. Половина третьего. Где находится городская администрация, он знал. «Ну, — сказал он сам себе, — как-то вот так!» Непонятно служба начинается, но все же начинается.

Времени у него в запасе было много, и использовать его Антон решил с толком. Вчера, когда они гуляли с Ксенией по городу, он постарался осмотреться возле здания администрации. Так, на всякий случай. Пусть кто-то и занимался розыском вероятного преступника, возможно, кто-то и был нацелен на предотвращение покушения, но Антон считал, что тоже должен быть готов к различным действиям в различных ситуациях и при различном их развитии. Уж по крайней мере иметь представление, откуда у киллера есть возможность стрелять по окнам кабинета, по входу в здание.

Сегодня он просто бросил дежурный взгляд на ближайшие пятиэтажки за сквером и неторопливо прошел пропускную процедуру. Сначала пришлось звонить из холла по внутреннему телефону секретарше мэра, та позвонила дежурному полицейскому, тот проверил паспорт у Антона и пропустил, записав в журнал его данные. Новенькое служебное удостоверение Антон демонстрировать не стал.

В приемной он представился молодой женщине, которая предложила ему присесть. На часах было без двух минут три. Однако от позитивного настроения его избавили относительно быстро, ни через пять минут, ни через десять, ни через тридцать в кабинет так и не пригласили. Входили и выходили какие-то люди, кто быстрым шагом, кто неторопливо, кто-то с папками, кто-то с отдельными листочками. Антон стал выяснять у секретарши, доложила ли она о его приходе. Получив положительный, но укоризненный ответ с довеском упрека, что он не понимает всей громадной занятости мэра, Антон заткнулся, согласившись, что ситуации на работе у людей, бывает, складываются по-разному. День на день не приходится.

В десять минут пятого он начал злиться. Для него совершенно очевидным было, что без пятнадцати четыре у мэра началось плановое совещание, это стало понятно по разговорам входящих в кабинет людей. Непонятно было другое — какого хрена было назначать время визита на три часа? Антон настроился на тупое ожидание, и ему удалось продержаться еще минут тридцать. Потом он устал ни о чем не думать и стал думать о Ксении. По закону подлости, именно в это время у мэра закончилось совещание, и его пригласили в кабинет в тот момент, когда оттуда еще выходили сотрудники.

Он потолкался у входа, потом решил все же переждать поток людей. Интересно, как всего-то десяток человек умудрялись долго выходить, да еще создавать водоворот у дверей своими разговорами, обсуждениями, обменом какими-то бумагами. Потом Антону это надоело. Он решительно положил руку на плечо ближайшему мужчине, который своей широкой спиной перекрывал вход в кабинет, очень веско сказал «разрешите», решительно протерся между еще несколькими сотрудниками и, наконец, оказался в кабинете.

Ну-у! Того, что у главы администрации города кабинет будет посолиднее, чем у начальника РУВД, Антон ожидал. Но чтобы настолько! Конечно же, пластиковые окна, конечно же, вертикальные жалюзи, но качество материала! Здесь все было в бело-розовых и золотых тонах. И жалюзи сочного розового цвета с каким-то золотистым люрексом, и обилие лепнины с золотистым напылением на стенах и потолке, и сам потолок в три уровня с обилием точечных светильников с золотистыми ободками, и, конечно, мебель. У полковника Кулевца стояла в кабинете пусть и дорогая, но, в общем-то, стандартная мебель. Здесь же явно присутствовал спецзаказ, а может, и ручная эксклюзивная работа. Резные стилизованные конструкции имели опять же золотые полоски-вставки по краям плоскостей, и даже кресло мэра отливало золотом.

Раздражение, копившееся почти полтора часа, готово было выплеснуться из Антона при виде всего этого великолепия. Сразу захотелось говорить резкости и дерзости, особенно по поводу отношения к людям, бесцельно и унизительно торчащим в приемной.

За столом сидел мужчина лет сорока, с лицом, несколько напоминающим лошадиное. Какое-то оно было вытянутое и тяжеловатое в нижней части. Или такое впечатление создавалось от манеры странно двигать челюсть вперед при разговоре? И своей внешностью мэр тоже вызвал у Антона раздражение. В данный момент из кабинета еще не вышли две женщины, а мэр, активно с кем-то разговаривавший по телефону, сыпал матерщиной, как заводской мастер. Его длинная фигура постоянно меняла позу в дорогом кресле. Он то откидывался назад на спинку кресла, то склонялся над столом, ставя на него локти и растопыривая пальцы левой руки, то разворачивался всем корпусом к окну и начинал отмахивать левой рукой в такт своим веским выражениям. Наконец мэр бросил трубку телефона на аппарат.

— Здравствуйте, — как можно спокойнее сказал Антон, подходя к длинному приставному столу. — Моя фамилия Копаев.

— Заходи, садись, — без всякой любезности кивнул мэр на стулья. И тут же склонился к селектору слева от себя: — Ира! Где там Михайлов? Найди его, нам через десять минут выезжать, а его где-то носит!

— Вы мне назначили на пятнадцать часов, — не удержался от напоминания Антон. — Я вас слушаю.

— Да-а… — Мэр глянул на часы, видимо, думая совсем о другом. — Время, б…, летит, как… Так, ладно, давай с тобой решим. Значит, тебя Кулевец прислал? Чего-нибудь умеешь? Уж больно ты молодой.

— Много чего умею, — стиснув зубы, чтобы не выдать накатившую злость, ответил Антон. — И опыт кое-какой есть, включая и боевой.

— Спецназ какой-нибудь? — пренебрежительно хмыкнул Рекунов. — Ну, смотри, тебе Кулевец должен был ситуацию объяснить, чтобы я тут время не тратил. Твоя задача прикрыть мою дочь от возможных угроз. Х… его знает, этого урода, что там у него на уме. Твои там разбираются, а жить надо сейчас. В общем, не думаю, что кто-нибудь рискнет нажить себе такие неприятности, но в жизни, парень, бывает всякое. Взбрендит ему похитить Ольгу, а потом меня шантажировать, вот и попляшете потом.

— Из дома ей выходить разрешено? — стал задавать Антон вопросы по существу.

— Ну-у, как бы нежелательно, конечно, — нахмурился Рекунов, — но, с другой стороны, особых причин до такой степени всего бояться тоже вроде бы нет. Я, конечно, рекомендовал ей посидеть дома. Пусть подружек лучше к себе приглашает, вечеринки там всякие устраивают.

— Понятно, — не сдержал усмешки Антон.

Ему очень хотелось прямо спросить: ты, дорогой папаша, не можешь справиться со своей дочерью, или опасность настолько мала, что ты не видишь необходимости ограничивать ее свободу? А телохранитель тебе нужен, чтобы свою значимость подчеркнуть. Правда, он почти дословно предполагал, что услышит в ответ. И, наверное, не только он, а еще и Кулевец.

— А раз понятно, тогда вперед. Я сейчас позвоню домой, что ты приедешь. И повнимательнее там.

Последнее было произнесено с такой обреченностью, с таким недоверием, что у мэра даже лицо скривилось. Антона это заело, хотя в глубине души он понимал, что это просто такой тип людей, которые во всех видят неумех и считают, что вокруг никто ни в чем не разбирается. Естественно, самих себя эти люди причисляют чуть ли не к гениям, спасителям России или в крайнем случае собственного города. И самое обидное, что они признания своих заслуг требуют материального. Или не требуют, но полагают. И берут самостоятельно.

— Не волнуйтесь, — как можно тверже и холоднее сказал Антон. — Мне в людей стрелять приходилось. Понадобится, буду стрелять еще. А если надо, и собой закрою. Это работа. — Он четко повернулся и вышел из кабинета, злясь на себя. Вот приспичило роль разыгрывать. Как мальчишка, хорохорился! Пора уже привыкать, что начальники вот такие и бывают.

До дома Рекунова от администрации пешком было всего минут сорок, причем неторопливым шагом. Городок вообще имел площадь едва ли больше двадцати квадратных километров. Пройти его из конца в конец можно за час.

Забор из красного облицовочного кирпича выделялся на фоне окружающих строений. Элитный коттеджный поселок начинался несколько дальше. И застраиваться он начал, наверное, гораздо позже. Когда Антон подошел к дому ближе, то увидел, что на обширном участке у самого забора стоит еще и обычный, правда маленький и очень старый дом. Сразу возникла мысль, что это и есть исконный дом, родовое гнездо мэра. А вот трехэтажное великолепие из такого же красного облицовочного кирпича и с обилием кованых изделий — это уже итог его жизнедеятельности, плоды, так сказать, трудов на благо граждан и земляков. Правда, старенький дом сейчас явно находился в стадии разборки.

У кованых черных ворот Антон разыскал кнопку электрического звонка и нажал ее. Секунд тридцать ничего не происходило, а потом в два голоса заухали чудовищные голоса. То, что собачьи, он не сомневался, а вид этих зверей даже боялся себе представить.

Когда калитка открылась, Антон увидел мужчину в рабочей одежде, но с очень профессиональным взглядом. Как и ожидал, пришлось не просто объясняться, но и предъявлять паспорт. Собственно, в данной ситуации он считал это правильным.

Двор оказался ухоженным и чем-то напоминал фасадную часть территории здания областного правительства в Екатеринбурге. Такая же дорогая тротуарная плитка, которой был вымощен широкий въезд от самых ворот до дома. Ухоженный, хорошего качества газон и несколько деревьев, живописно разбросанных по нему. Вдоль самого въезда красовались стройные туи. Собственно, на месте оказались и обе обладательницы страшных голосов — две огромные кавказские овчарки с угрюмыми недоверчивыми глазами.

— Меня Михаил зовут, — представился мужчина, одним жестом приведя овчарок в послушание. — Я тут за территорией приглядываю. Пойдем, я тебя к Ольге провожу. Отец только что ей звонил, а то бы она уже умотала.

Антон молча последовал за Михаилом, косясь на собачек.

— А с этими зверями мне как подружиться? Или ты каждый раз провожать меня будешь?

— Не боись, — усмехнулся Михаил, — они умные. Ты со мной зашел, значит, свой. А одного они тебя в дом все равно не пустят. Мне так и так калитку открывать.

Открыв наполовину застекленную матовым стеклом дверь, Михаил впустил Антона в маленький тамбур с окном, из которого вторая дверь вывела их в обширный холл, он же, судя по всему, и каминный зал. Постоянство вкусов хозяина ощущалось и здесь. Те же многоярусные потолки, та же лепнина, та же сложная система освещения. Слева в холле было что-то вроде бара, небольшое пространство, отделенное полукруглой стойкой, справа — на пандусе большой стол и несколько стульев с высокими спинками, а прямо по центру — огромный кожаный диван и два кресла. Все это белое великолепие было повернуто лицом к не менее огромному камину и плазменному телевизору над ним. И из-за спинки дивана торчал клок девичьих волос, который дергался в такт не очень музыкальных звуков, раздающихся из телевизора. Там какие-то темнокожие извивались телами.

— Оля, — позвал Михаил, — это к тебе! От отца!

Над спинкой приподнялась рука с пультом, и звук стал потише. Антон с неудовольствием понял, что ему придется подходить самому, девица не изъявила желания встать ему навстречу.

— Ну, кто там? — раздался унылый, но не лишенный приятных тембров голосок.

Антон махнул Михаилу рукой, что, мол, сам разберется, и решительно обошел диван.

— Меня зовут Антон, — представился он сухо стройному тельцу в очень коротких шортах и не менее коротком топике, открывающем плоский загорелый животик.

На него поднялись зеленые, как изумруд, глаза. Унылое и недовольное выражение девичьего лица сползло, как горячий воск, и вместо него появился интерес. Девушка дернула себя за вихор, который оказался при ближайшем рассмотрении заплетенным стоячим хвостиком.

— А меня — Оля! — чавкая жевательной резинкой и принимая более вертикальное положение, отозвалась она. — Это ты меня будешь охранять? Прико-ольно-о!

— И что тут прикольного? — поинтересовался Антон, усаживаясь в кресло.

— Как что? Как в кино! Помнишь фильм «Телохранитель» с этой… с Уитни Хьюстон? А у тебя тоже меч самурайский есть? Слушай! — Оля чуть ли не подскакивала на своем диване. — А у тебя пистолет есть? Дашь пострелять?

— Не положено. Инструкция, — сурово отрезал Антон, решив придерживаться гипотетической инструкции, которая в принципе могла существовать.

— А ты откуда? Это какая-нибудь организация телохранителей? Агентство какое-нибудь?

— Нет, я офицер полиции.

— Фу-у, я-то думала… А ты в каком звании?

— Лейтенант.

— И все? Скучно как! Я думала, полковник какой-нибудь крутой. Бывший полковник ГРУ! А давай я всем так и буду говорить, что ты полковник?

— Оля! — Антон аж подался всем телом вперед, словно хотел грудью остановить словесный поток подопечной. — Оля, уймись, пожалуйста! Никому ничего говорить не надо. Лучше вообще никому не знать, что у тебя есть телохранитель. И еще лучше пока не выходить из дома.

— И ты такой же, — надула губы девочка. — Какие вы все зануды! Ну, а ты хоть драться-то умеешь? Я так люблю смотреть, когда красиво дерутся!

— Смотреть и я люблю.

— Антон, — голос Оли стал подозрительно заговорщическим, — а можно тебя попросить? Надо одного урода проучить.

— Забудь! — твердо ответил Антон. — Ты же взрослая девушка, понимать должна, насколько все серьезно.

— Взрослая, — согласилась Оля и пододвинулась по дивану ближе к Антону, томно закатывая глаза. — А ты… спать со мной будешь? Как он в том кино со своей клиенткой?

Антон испугался, что сейчас покраснеет. Он мужественно посмотрел девушке в глаза.

— Мой клиент не ты, а твой отец. Так что если спать, то с ним.

Оля громко захохотала и повалилась на спину, взметнув голые ноги выше головы.

— Ну, ты даешь… ну, приколист! Ой, не могу! Девчонки от тебя в отпаде будут… ну, сказал…

— Все! Повеселились, и будет. Ты сегодня куда-нибудь собиралась?

— Представь себе, что не собиралась. А ты что, жить у нас все это время будешь? Или только сопровождать меня, когда мне куда-нибудь надо будет выйти?

— Или! Если ты сегодня дома, то я пошел. Какие у тебя планы на завтра? Учти, никаких тусовок, ночных клубов, кафе. Только если по делам, максимум в гости или в магазин.

Оля демонстративно улеглась на диван, вытянув стройные обнаженные ноги в сторону Антона и заложив руки за голову.

— А ты можешь вообще не приходить, — дернула она плечиком. — Я — дочка дисциплинированная, если сказали, сидеть дома, то буду сидеть дома. Можешь идти. Когда понадобишься, тебя вызовут.

— Тогда, — полез в карман Антон, выдрал листок бумаги из записной книжки и написал на нем номер своего мобильного телефона. — Тогда вот тебе номер для связи. Пока!

— Пока, — сделала Оля ручкой.

Антон прошел через холл и вышел на улицу. Звероподобные собаки тут же показались в поле зрения, но агрессии не проявляли. Где-то рядом послышался стук. Антон заглянул со ступеней за колонну и увидел поднятые ворота гаража.

— Михаил! — позвал он.

— Да! — отозвался рабочий, и его голова показалась наружу: — Есть проблемы?

— Пока нет, но будут.

— Оп-па! Поясните.

— Моя подопечная категорически заявила, что сегодня, как и в ближайшие дни, из дома выходить не намерена, поэтому я ей не понадоблюсь.

— Врет, — убежденно заявил Михаил.

— Конечно, врет. Из дома незаметно удрать можно? Какая-нибудь калитка запасная или где-то перелезть?

— За домом есть запасные ворота, которые после строителей остались, мы их на всякий случай держим. А в них и калитка. Замок там фуфельный, изнутри легко открывается. Элементарно сбежать можно. Думаю, что Ольга и до семи дома не усидит.

— Слушайте, Михаил…

— Давай на «ты», чего в интеллигентность играть.

— Давай. Так, может, ты мне звякнешь, когда она удирать будет? Я, конечно, покараулю, но девки — народ предприимчивый, а эта в особенности, могу и проморгать.

Они обменялись номерами, записав их в память своих телефонов. Антон махнул рукой и пошел к калитке. Овчарки проводили его подозрительными взглядами.

Найти точку, с которой была бы видна вся территория двора, не удалось. Антон подумал немного и решил, что Ольга вряд ли будет так уж таиться и удирать через заднюю калитку. Он, конечно, не знал, какие взаимоотношения бытовали в доме, но своенравная дочка наверняка посчитает ниже своего достоинства прятаться от того же Михаила, кем бы он там у них ни был на самом деле.

Устроившись на лавке под тремя березами, которые кто-то устроил в конце переулка, Антон стал ждать. Примерно часа через два калитка в красном заборе открылась, и появилась Ольга, подпрыгивающая на одной ноге и поправляющая «балетку» — модную в этом сезоне обувь у молодежи. Она что-то сказала в сторону двора и захлопнула железную дверь. Почти сразу зазвонил мобильный телефон.

— Антон, она подалась на приключения.

— Вижу, — усмехнулся Антон. — Спасибо, что подстраховал. Пошел охранять.

— Приедет Олег Маркович, я скажу, что она с тобой.

Оля, не оглядываясь, свернула на Соборную улицу, ведущую к центру. Антон последовал за ней, сохраняя дистанцию метров в тридцать. Он, конечно, рисковал, отпуская от себя клиентку, но сегодня решил охранять ее негласно, держась на расстоянии. Да и не особенно он верил в реальность угроз. Что-то было в голосе полковника Кулевца и самого мэра, когда они ставили ему задачу, будто и сами не особенно верили в серьезность угроз неизвестного. Хотя если кто-то вздумает девочку похитить, то сейчас самый удачный момент. Останавливайся на машине рядом, хватай ее, суй в салон и уезжай. Антон даже подбежать не успеет. Если только номер запомнить.

Оля достала из сумочки телефон и стала с кем-то общаться, причем как-то весело. Только бы эта зараза не начала про меня трепаться, подумал Антон и прибавил шаг. Догнал он девочку квартала через три, где она попала прямо в объятия своих друзей. Пять девчонок и трое парней стояли возле блестящего спорткара напротив продовольственного магазина. Поочередно прижавшись щечкой к каждому, Оля влилась в шумную компанию.

Антон откинулся на спинку скамейки на аллее и сложил руки на груди. Блестящая иномарка его беспокоила. На таких обычно любят катать девочек, и на таких обычно любят кататься сами девочки. Только бы Оля не вздумала туда садиться. Он с облегчением увидел, как из магазина вышли два парня с охапкой пивных бутылок. Из группы молодежи тут же откололись две девочки, помахали всем руками, уселись в спорткар, и вся четверка тут же с визгом сорвалась с места, унесясь на запад. Оля с остальными двинулась дальше по улице.

Антон предпочел пока идти по аллее и следовал за ними, пока компания не добралась до открытого уличного кафе. Там уже горел свет в виде настольных ламп на каждом столике, потому что на улице стало понемногу смеркаться. Ну что же, успокоился Антон, по крайней мере они не собираются мотаться по улице, а так будут под постоянным надзором. Поразмыслив немного, он принял другое решение. Когда компания угомонилась за столиком в углу, обставившись пивом и обложившись пакетиками с чипсами и солеными орешками, он, незаметно и не делая резких движений, прошел к барной стойке и попросил чашку кофе. Потом подумал, заказал еще пару бутербродов и пересел за освободившийся столик у стойки.

Потягивая сок из высокого стакана, Антон наблюдал за посетителями, за компанией Ольги и поглядывал на часы. Он намеревался дать своей подопечной веселиться до одиннадцати ноль-ноль. Вроде бы все вполне прилично, Ольга не прикасается к пиву, а пьет только сок.

Но примерно через час этой мирной идиллии пришел конец. Официантка протискивалась между столиками с бутылками и тарелочками, и какой-то подвыпивший урод ущипнул ее за зад. Девушка от неожиданности отскочила и задела спиной парня из компании Ольги, который уже накачался пивом и отреагировал агрессивно. Что уж он там такого обидного сказал зачинщику скандала, но тот резко встал, отчего его стул отлетел в сторону и задел еще один стол. Парень из компании Ольги, кажется, опять что-то сказал, и теперь вскочил дружок зачинщика.

Конец ознакомительного фрагмента.