На всякого блатного найдется пуля

Кирилл Казанцев, 2011

В суровый переплет попал бывший опер убойного отдела, а ныне инкассатор Степан Асколов! Двигаясь по городу в служебной машине, он увидел, как огромный черный внедорожник сбивает людей на улице. Степану удалось скрутить молодчика и сдать его в милицию. Но в итоге в камере оказывается он сам… Убийца на джипе оказался сынком самого губернатора, и теперь все его преступления вешают именно на Степана! Асколову удается бежать, но на него открывают беспощадную охоту. Ну что ж, раз его поставили вне закона, значит, и для него теперь закон не писан…

Глава 1

Степан вставил ключ в замочную скважину. Интуиция подсказывала ему, что никакой опасности нет. Да и какая может быть опасность? Он давно уже не командир отряда спецназа. И из милиции уже полгода как уволился. Теперь он, можно сказать, гражданский человек.

Дверь соседской квартиры распахнулась. На площадку вышла Надежда Васильевна — невысокая подвижная старушка, любившая совать свой нос куда не надо. Он мог поклясться, что соседка поджидала его, притаившись за дверью, иначе он непременно услышал бы ее шаги.

— Здравствуй, Степа.

— Здравствуйте, — буркнул Степан.

— С работы? — осведомилась она деловито.

— Да, — коротко ответил Степан, торопливо отпирая замок.

Заметив его поспешность, Надежда Васильевна засуетилась:

— Слышал, что с Катюшей с первого этажа случилось? Ужас-то какой!

Степан открыл дверь в квартиру и замер на пороге, заинтересованный. Он отлично помнил улыбчивую девушку с первого этажа, которая всегда с ним здоровалась.

— А родителей-то как жалко, — причитала соседка со скорбным видом.

— А что случилось? — не выдержал Степан.

— Машина ее сбила вчера утром, насмерть… — выдала Надежда Васильевна на одном дыхании. — Гад! Сбил и даже не остановился. Они с подружкой на зеленый свет переходили, а он внезапно выскочил из-за машин по встречной! Подружка-то отскочить успела, а Катюшу… Сначала она еще живая была, но к приезду врачей умерла. Не успели они. Только через час приехали!

— А эта подружка, она хоть номер машины запомнила? — мрачно спросил Степан.

В голове у него не укладывалось, как такое могло произойти. Он только вчера видел Катю — молодую, красивую. И вот теперь ее нет. Будь его воля, он бы того водилу лично к стенке поставил. Такие твари не должны жить! Скорее всего, какой-нибудь молокосос с купленными правами… или пьяный в дупель…

— Да подружка-то номер запомнила, — вздохнув, ответила соседка. — Говорит, это был черный джип. Он когда сбил ее, то машину занесло… Он притормозил, а потом снова рванул прямо на красный свет, и только его и видели.

— Ну, если номер запомнила, то найти его не составит труда, — сразу воспрянул духом Степан.

— Не знаю, не знаю, — покачала головой Надежда Васильевна. — Она милиции все сказала, только до сих пор никого не нашли. Второй день уже ищут.

— Как так? — удивился Степан. — Пробить по базе данных номер машины — дело пяти минут. Конечно, водитель скажет, что машину угнали. Надо просто брать его и прессовать.

— Степа, ты же работал в милиции, — вспомнила Надежда Васильевна, — позвонил бы знакомым и узнал, что и как там. Они ведь сами не почешутся…

— Знакомым, — невесело усмехнулся Степан, вспоминая свою службу в рядах работников МВД. — Про таких знакомых лучше и не говорить.

— Ну, ты все равно позвони, — не отставала соседка, — хоть чем-нибудь, авось, помогут. Этот гад же еще кого-нибудь собьет.

— Хорошо, я позвоню, — сдавшись, кивнул Степан.

В двухкомнатной квартире было пусто и тихо. Степан Асколов развелся с женой, еще когда служил на границе с Таджикистаном. Потом был спецназ, ранение. Причем настолько серьезное, что он даже сомневался, возьмут ли его в милицию. Однако знакомый, работавший раньше в убойном отделе, подсуетился, и проблем с медкомиссией не возникло.

Окунувшись в работу отдела по расследованию убийств, Степан почувствовал себя так, словно искупался в выгребной яме. В УВД процветала махровая коррупция. Следователи не чурались никаких методов — от подлога и мошенничества до пыток и убийств задержанных. Бороться с этим было невозможно. Система прогнила сверху донизу. Часть денег от крышевания наркоторговцев, притонов и подпольных казино шла наверх, и все были довольны. Он среди этой братии выглядел, как еретик на христианском собрании. Белая ворона — точнее слова не подберешь. В какой-то момент у него просто не выдержали нервы… Он написал заявление по собственному желанию и стал искать работу. Потом скоропостижно от сердечного приступа умерла мать, оставив ему квартиру. И вот уже полгода он работал инкассатором в охранной фирме «Беркут», сопровождал ценные грузы. Работа в принципе не сложная, да и платили хорошо. Только все чаще возникал вопрос: «А что дальше?» Нужно было срочно что-то менять, найти смысл во всем этом, иначе он так и сдохнет один в пустой квартире.

Отгоняя от себя мрачные мысли, Степан переоделся в спортивные штаны и футболку, сунул ноги в шлепанцы и пошел на кухню готовить ужин. В холодильнике стоял плов, который он сам приготовил, и борщ, оставшийся с прошлого визита Татьяны. Она была ярой сторонницей идеи, что желудку обязательно требуются супы. Степан ничего не имел против, лишь бы самому не готовить.

Степан посмотрел на кастрюлю с борщом и пожалел, что Татьяны не было рядом. Она, верно, в этот момент развлекала своего мужа, вернувшегося из важной командировки.

Чтобы как-то поднять себе настроение, Степан сложил тарелки с разогретой едой на поднос и перешел в гостиную на диван поближе к телевизору. Однако поднять настроение ему не удалось. По всем каналам гнали сплошную чернуху. В новостях одни убийства, катастрофы, коррупция и падение биржевых индексов. Какой-то чиновник присвоил деньги, выделенные на строительство школ в районах области, а школы построил буквально из мусора и кирпича от разобранных бруцеллезных коровников. Еще одна чиновница была поймана чуть ли не с мешком взяток, полученных от отчаявшихся родителей, которым обещала устроить их чад в детские сады. Выругавшись, Степан выключил телевизор, нашел на полке диск со старыми советскими комедиями, поставил в DVD-плеер и только после этого смог нормально поесть. Затем его взгляд упал на кипу бумаг, пылившихся на тумбочке, и Степан снова помрачнел, вспомнив, что еще не закончены мытарства с оформлением налоговых льгот и выплат, причитающихся ему как участнику боевых действий. Чиновники в упор его не видели, старались заморочить голову, отделаться отписками. Степан чувствовал, что еще немного, и доведут они его до греха. Тогда — только держись. В такие минуты он и сам себя боялся…

Он вспомнил про схрон с оружием, оставшийся от последней операции. Их группа обезвреживала террористов, которые собирались взорвать плотину на Волге. Асколов и не представлял раньше никогда, что боевые действия придется вести на улицах родного города. Но именно так и произошло. Степан должен был внедриться в группу. В теории все было просто. Он перехватил курьера с оружием, предназначенным террористам, и поехал на встречу вместо него. Парни из группы его страховали, но что-то пошло не так. Его вычислили. Встреча превратилась в бойню. Все террористы были убиты, а сам Степан получил тяжелое ранение в голову. Про схрон торговца оружием, что остался в лесополосе, он вспомнил лишь на гражданке, когда более-менее пришел в себя после ранения. Про него никто не знал. Степан долго ломал себе голову, как с ним быть, но в конце концов решил молчать. Могли ведь запросто подумать, что он собирался его присвоить, а потом, когда совесть замучила, признался. За такое могли и посадить. И схрон остался… Но в последнее время, особенно после визитов в кабинеты чиновников, Степан все чаще и чаще подумывал о схроне. Останавливал лишь здравый смысл. Взявшись за оружие, он все равно ничего не изменит, а себя погубит. В новостных программах не раз мелькали сюжеты об отчаявшихся людях, которые брались за оружие. Финал был всегда печальным. К тому же он точно не помнил, где этот схрон находится, так как ездил туда всего два раза с Эфенди, а тот возил его кругами да специально забалтывал. В дополнение к этому вход в схрон был заминирован, и чтобы войти, надо было открыть кодовый замок. Степан помнил лишь первые цифры комбинации. Можно было, конечно, попробовать взломать, но надо ли оно ему? Возможно, Эфенди уже навестил сейф без него и все оттуда вывез, оставив смертельную ловушку. Ведь его тогда так и не поймали. Связной главаря террористов словно в воду канул.

Лежа перед телевизором, Степан так и уснул, соскользнув в мир сладких грез, где он входил в здание администрации с пулеметом. Во сне испуганные чиновники быстро подписывали ему все бумаги, после чего он проводил с ними курс молодого бойца, заставлял отжиматься и подтягиваться… Затем сон резко изменился. Вот он шагал с отрядом пограничников по узкому ущелью. Наблюдающий крикнул: «Духи!» И начался ад. Стреляя из автомата, он карабкался по склону, отдавал приказы. Потом появились вертушки и накрыли все ущелье залпом реактивных снарядов…

Прыжок, и он снова в родном городе, идет по лесополосе к схрону с оружием. Внутренний голос запрещал ему приближаться к этому месту, но ноги сами несли тело к замаскированному входу. Он склонился, разгреб прелую листву, счистил с кодового замка землю, набрал комбинацию, и дверь открылась. Мозг отчаянно вопил — не входить! Только тело вновь не слушалось. Степан словно смотрел на свое тело со стороны. Руки сдвинули тяжелую крышку люка вбок. Он склонился над черным провалом, стараясь разглядеть, что в темноте, и в этот момент из тьмы выскочил Эфенди, точно черт из табакерки, схватил его и стащил вниз. Степан отчаянно сопротивлялся, но Эфенди был нечеловечески силен. Его ледяные пальцы впивались Степану в кожу, высасывая из тела тепло, глаза светились в темноте как гнилушки. Эфенди был мертв, давно мертв. Его одежда сгнила и превратилась в грязные лохмотья. Тело высохло, сморщилось, суставы скрипели при каждом движении. Судя по пулевому отверстию в груди, умер Эфенди не своей смертью. Вокруг пахло землей и тленом — запах могилы.

— Я давно тебя ждал, — хрипло прошептал Эфенди ему на ухо. — Мне одному здесь очень плохо, холодно и совсем нечего есть. Меня оставили умирать в темноте!

— Отпусти, — попросил Степан, задыхаясь.

— Ты предал моих братьев, собака, — вдруг неистово заверещал Эфенди и с яростью вгрызся ему в плечо, намереваясь полакомиться свежим мясом…

Закричав, Степан вскочил на кровати мокрый от пота и простонал с облегчением. Это был всего лишь сон. Мертвый Эфенди часто преследовал его в кошмарах. Однако было непонятно, отчего террорист снился ему мертвым, если на самом деле он сбежал. Хотя все возможно. Террористы обычно долго не живут. Может, его где и пришили уже.

* * *

Грузовик стоял у служебного входа в закрытый магазин. Неприметный «ЗИЛ» с кунгом. Фонарь у подъезда освещал пандус. Двое в кабине курили, тихо переговариваясь. Оперуполномоченный Гена Жарков въехал во двор на своем потрепанном «BMW», притормозил у грузовика, вышел и огляделся. Затем подошел к кабине и постучал. Стекло медленно опустилось. Водитель, по виду казах, выглянул и вопросительно посмотрел на него. В его глазах мелькнула тревога. Массивная двухметровая фигура оперативника в ночи в сочетании со зверским лицом не вызывала прилива положительных эмоций.

— Што надо? — поинтересовался водитель осторожно.

— Я от Валеры, — пояснил Жарков. — Ты Асан?

— Я Асан, — подал голос пассажир, — а это мой брат Самат.

— Я товар хотел посмотреть, — буркнул Жарков.

Асан и Самат проворно выбрались из машины, открыли дверь кунга и пригласили внутрь, затем закрыли за ним дверь, включили свет и открыли тайник в полу, где лежало упакованное в промасленную бумагу оружие. Жарков развернул сверток, осмотрел автомат, потом осмотрел пистолеты и заключил:

— Ну, вроде все нормально. — И полез за деньгами в сумку, висевшую на плече.

Вдруг в дверь кунга настойчиво постучали снаружи. Все внутри замерли. Стук повторился.

— Эй, открывайте там или хуже будет!

— Кто это? — с ужасом спросил Асан.

— Конь в пальто, открывай, — проорал гость и настойчиво забарабанил чем-то тяжелым по обшивке кунга.

Самат быстро спрятал оружие и закрыл тайник. Асан, трясясь как осиновый лист, пугливо отступил к задней стенке. Было видно, что он на грани обморока.

Стиснув зубы, Гена Жарков распахнул дверцу и уставился на направленный на него автомат. Затем он перевел взгляд на молодого прапорщика патрульно-постовой службы, державшего его. Его напарник стоял сзади, но оружия не поднимал.

— Че тут делаете? — требовательно спросил прапорщик.

— В карты играем, а что, нельзя? — ляпнул первое, что пришло на ум, Жарков.

— А где карты? — сузил глаза прапорщик, заглядывая внутрь.

— Вот, — буркнул Жарков, резко выхватил пистолет и выстрелил сначала в прапорщика, а затем в его напарника. Обоих сразу наповал.

Патрульные упали. Он спрыгнул с кунга, подобрал автомат и расстрелял находившихся в кунге людей. Бросив автомат, достал сотовый и набрал номер инициатора мероприятия, коллеги из отдела Валерия Сажина.

— Ну, как все прошло? — поинтересовался Сажин.

— Ну, тут появились двое пэпээсников и стали быковать, — сконфуженно пробормотал Жарков.

— И что ты сделал? — нетерпеливо спросил Сажин.

— Я их завалил, — вздохнув, признался оперативник.

— Ты что, идиот? — истерично выкрикнул Сажин. — На хрена ты это сделал?! Показал бы удостоверение да послал.

— Да я что-то не подумал, — виновато ответил Жарков. — Тут полный грузовик оружия…

— Ну ты и идиот, — в сердцах прокричал Сажин. — Скажи Асану, чтобы сваливал оттуда вместе с оружием, и сам уходи.

— Я это н-не могу ему сказать, — запинаясь, проговорил Жарков.

— Почему?

— Я их тоже завалил. Они ведь свидетели, — ответил оперативник.

— А кого ты еще там завалил? — зло поинтересовался Сажин.

— Да тут больше никого не было, — пожал плечами Жарков, оглядываясь, — третий час ночи.

— Вот уедешь отдохнуть, оставишь дело на человека, а он все обосрет, — произнес Сажин. — Все, звони шефу и докладывай. Я умываю руки. Меня нет, короче. И не звоните мне.

Телефон умер в руке Жаркова.

— Вот блин, — пробормотал он, глядя на тела патрульных…

* * *

Утро ознаменовалось приходом двоих мордоворотов из управляющей компании.

— Здравствуйте, — широко улыбнулся в приоткрытую дверь полный бритый парень с папочкой под мышкой. — Мы проверяем счетчики электрической энергии. Вот удостоверение. Разрешите войти.

Степан покосился на удостоверение и, зевая, распахнул дверь:

— Заходи. Только не долго, а то мне на работу надо.

— Мы быстро, — пообещал второй, белобрысый.

Они вошли, сгрудились у счетчика, и белобрысый прямо у него на глазах сорвал одну из пломб.

— И че это ты делаешь? — с угрозой поинтересовался Степан, мигом вспомнив, как несколько дней назад Надежда Васильевна рассказывала, что к ним в дом нагрянули инспекторы, проверили счетчики, нашли нарушения и выписали каждому предписание, по которому они должны были заменить счетчик и оплатить штраф в размере пятнадцати тысяч. Жители дома обратились в суд, и теперь шла тяжба.

— У вас нижняя пломба была сорвана, — с невинным видом пояснил белобрысый. — Электричество воруете, гражданин! А мы все приходим и приходим, звоним и звоним, а вы дверь не открываете! Вот в чем, значит, причина-то была. Сейчас составим акт, снимем счетчик на проверку, а вы оплатите штраф.

— Противиться не советуем. Будет только хуже, — сразу предупредил бритый, заметив огонь, разгоравшийся в глазах Степана.

Было видно, что операция у них была отработана до мелочей. Степан молча закрыл дверь на ключ и бросил оторопевшим инспекторам:

— Слышь, уроды, а ну-ка сделайте все как было, и тогда я буду вас бить не очень сильно.

— Что, мужик, нарываешься? — процедил бритый, расправляя мощные плечи.

Степан не казался ему серьезным противником — лет под сорок, невысокий, нормального телосложения, в халате и шлепанцах на босу ногу, что тут может быть опасного. Тогда как инспекторы были выше на голову и шире в плечах.

— Я что, не ясно выражаюсь? — скривил губы Степан и встал поудобнее. — Быстро опломбировали счетчик и свалили.

— Серый, вызывай ментов, — ласково посоветовал бритый напарнику, не спуская глаз со Степана. — Скажи им, что у нас тут опасный псих.

Белобрысый понимающе кивнул и достал сотовый. Степан молнией кинулся вперед, ударил бритого под дых, швырнул на напарника и внес обоих в угол. Распахнул дверь во второй коридор и зажал инспекторов дверным полотном, привалившись к нему боком и упираясь ногой в косяк двери в ванную комнату.

— Ай, сука, — тоненько пискнул бритый, не в силах поверить в происходящее. Он даже и не понял, как все произошло. На любые попытки освободиться Степан только сильнее надавливал на дверь.

— Помогите, — задушенно прохрипел белобрысый. Крикнуть во всю глотку ему не хватало воздуха.

— Повторяю последний раз, — с угрозой повторил Степан, — опломбируйте счетчик! Не заставляйте меня вас уродовать.

— Ты сядешь, — прохрипел белобрысый из-за тела коллеги. Бритый в это время попытался снова вырваться, но, получив удар в печень, только охнул.

— За меня не волнуйтесь, — улыбнулся им Степан. — Мне на войне пуля в башку попала, и теперь я официально считаюсь дураком. Меня только-только из психушки выпустили. Вернулся домой, а тут вы.

В глазах бритого промелькнул страх:

— Ты гонишь. Сам же говорил, что тебе на работу надо.

— Вот, глянь, — Степан, удерживая одной рукой дверь, второй приподнял волосы и продемонстрировал жуткий рубец на виске, — видал?! А на работу я к рынку хожу. Меня там наш участковый поставил милостыню собирать. — Подумав, он добавил с безысходностью в голосе: — Все-таки придется вам ребра пересчитать. Непонятливые вы какие-то.

С этими словами Степан отпустил дверь и ринулся на инспекторов.

— Эй, мы все сделаем, — в один голос закричали те, вжимаясь в стену.

— То-то же, — улыбнулся Степан.

Когда они закончили, он проверил работу и сурово предупредил обоих:

— Если от вас, гниды, будут еще какие-то проблемы, я найду вас, и мало вам не покажется. — И, уже провожая их, дал бритому мощного пинка, пояснив: — Это чтобы не забыл. Я таких, как вы, пачками мочил.

Понадеявшись, что он был достаточно сумасшедшим, чтобы отбить у инспекторов желание прийти еще раз, Степан наскоро перекусил, переоделся, спустился во двор и, сев в свой старый, слегка помятый «Форд», покатил на работу.

За опоздание влетело. Семеныч, начальник смены, был злым как черт. Степан напомнил, что опоздал первый раз за все время работы, но это только больше раззадорило начальника. В результате досталось всем. Взбодренные руководством, они разбились по группам и разъехались по объектам.

— Жена, видно, Семенычу не дала, — усмехнулся Игорь, водитель их экипажа.

— Не исключено, — поддакнул Степан, сидевший на соседнем сиденье и изучавший вид за окном.

— Слушайте, мужики, — весело произнес с заднего сиденья Антон, младший из их компании, — достало все! Давайте сейчас примем бабки да свалим с ними подальше отсюда. Сегодня у них миллионов пятьдесят, на троих как раз. Прикиньте, где-нибудь в теплых странах купим себе хаты, замутим бизнес, ресторан там какой-нибудь…

— Я не против, — равнодушно пожал плечами Степан. Ему было плевать на болтовню напарника. Тот вечно нес всякую чушь, хохмил. Степан видел, как Игорь нахмурился. Он не понимал таких шуток, поэтому всегда либо отмалчивался, либо ворчал что-то себе под нос.

А Антон между тем продолжал:

— Вот в каком-то городе было такое. Попятили миллионов сто или больше. И ушли… почти что. Засыпались на какой-то дури. Я бы вот не влетел. Хрен бы меня нашли…

— Вот ты-то как раз и влетел бы, — буркнул зло Игорь, — у тебя талант к этому. Помнишь, как ты «Калину» купил?.. А историю с кредитом? А как код игры получил по сотовому, что потом симку пришлось выбрасывать…

— Ну, нашел что вспомнить, — фыркнул Антон, — это все в прошлом. Теперь я стал намного умнее. Хрен наколешь.

— Хрен наколешь, — усмехнулся Игорь. — А премию квартальную ты получил? Всем вчера давали, а когда я спросил у Семеныча про тебя, он только рукой махнул. И так каждый раз, а ты об этом даже и не знаешь.

— Какая квартальная премия? — изумился Антон, мигом поднимаясь на дыбки. — Степан, че он гонит?

— Да все про это знают, — решил поддержать шутку водителя Степан.

Лицо Антона исказила гримаса ненависти:

— Да Семеныч, козел, охерел совсем!

— Вот ты ему прямо сейчас позвони и разберись, — посоветовал Игорь, усмехаясь себе под нос.

— Да я ему сейчас глаз на жопу натяну прямо по телефону, — взревел Антон, выхватив из кармана сотовый.

Он уже набирал номер начальника, когда Степан признался:

— Расслабься, шутка это. Нет никакой квартальной премии.

— Вот видишь, а ты говоришь, что тебя не наколешь, — подытожил довольный Игорь. — Сейчас бы Семенычу глаз на жопу натянул, а потом бы тебя самого натянули. Видишь, как все просто.

— Ну и сволочь же ты, Игорян, — процедил сквозь зубы Антон, поглаживая ствол автомата. — Если бы мы сейчас не ехали, я бы тебе устроил…

— Тише, я позвоню, — бросил им Степан и набрал номер телефона знакомого следователя из отдела по расследованию ДТП при УВД. Он обещал узнать — и узнает — про гибель студентки, чего менты там мутят. Что дело непростое, понятно сразу.

Следователь Олег Васютин был вменяемым парнем. Степан помогал ему несколько раз и надеялся, что тот не откажет в небольшой помощи.

— Да, слушаю, — отозвался Олег.

— Здорово, это Степан.

— Привет, как твое ничего? — отозвался Олег каким-то усталым голосом.

— Да все хорошо, — бодро ответил Степан. — Работаю, зарплата вроде приличная и никаких напрягов. Хотя, если честно — скучновато.

— Зато у нас тут весело, — кислым голосом сообщил Олег, — задолбало все. Собираюсь увольняться.

— Да брось! Ты же говорил, что тебе работа нравится, — слегка опешил Степан. — Случилось чего?

— Говорить даже не хочу, — проворчал Олег в трубку, но потом выложил все. — Один большой начальник в нашем городе подарил дочке красивый черный джип, купил еще и права до кучи. Дочка хорошо повеселилась на дне рождения, а потом поехала кататься по городу и сбила девушку, переходившую улицу на зеленый свет. Сбила и уехала, а девушка умерла. Теперь вот мне, как самому ответственному работнику, поручили отмазать эту сучку.

— Ну а что ты? — сухо спросил Степан, чувствуя, как сердце забилось быстрее.

— А что я?! На меня давят. Сам знаешь, как у нас могут давить, — вздохнул Олег. Голос у него был потерянный. — Им-то что, а мне встречайся с родственниками жертвы и объясняй, почему мы не задержали преступника. Была свидетельница, подруга жертвы, которая запомнила номер машины. Потом там есть камера видеонаблюдения… Короче, вылезет это все наружу, как ни скрывай. Я вот уже думаю, может, самому стукануть журналистам. Не нашим, естественно, а куда-нибудь в Москву или на телевидение, чтобы от меня отстали. Чувствую, еще немного, и обратной дороги не будет. Начальство же меня потом и подставит. Скажут — оборотень в погонах, брал взятки и отмазывал, а они — белые да пушистые — меня разоблачили. Нет, все, увольняюсь! Слушай, Степан, а у вас там в конторе для меня местечка не найдется?

— Ну, приходи, — пробормотал Степан, — у нас как раз место освободилось. Один с женой развелся, запил, его и поперли.

— Ну, ты там замолви за меня словечко или подскажи телефончик, — попросил Олег, немного повеселев.

— Нет вопросов, замолвлю, — пообещал Степан и продиктовал номер телефона отдела кадров. — Позвонишь и скажешь, что ищешь работу.

— Спасибо, — сказал Олег с благодарностью и, спохватившись, спросил: — А ты вообще чего звонил? Дело какое-то было?

— Да нет, ничего уже, — ответил Степан и спросил в свою очередь: — Слушай, а кто этот начальник-то, чью дочку ты отмазываешь?

— Ну, вообще-то, идет расследование, — опомнился вдруг Олег, — я и так сказал много лишнего.

— Да ладно тебе, — усмехнулся Степан, — все равно же собирался журналистам стукануть. Ты что, первый день меня знаешь?

— Это председатель совета директоров нефтяной компании «Волганефть», — признался Олег. — Тебе-то это зачем?

— Интересно просто, — соврал Степан. В этот момент машина подъехала к зданию банка, и он бросил в трубку: — Ладно, давай, до скорого, а то мне надо идти работать. Дела не ждут.

Они попрощались. Степан взял с колен автомат, поправил бронежилет и вышел на улицу.

— Ну, что, не подумал насчет моего предложения, чтобы свалить с бабками? — подмигнул ему Антон, выбравшись с другой стороны из бронированной «Нивы».

— Пошли, шутник, — вздохнул Степан и направился к служебному входу в здание. По дороге у киоска он увидел платежный терминал с заманчивой надписью «без комиссии» и вспомнил, что на сотовом осталось рублей десять.

— Слушай, Антон, я быстро, — бросил он, доставая из кармана бумажник. Обычно он сразу клал на счет рублей триста, и ему хватало на месяц или даже два, учитывая скромный круг общения. В бумажнике были только две пятисотенные бумажки. Степан решил не париться и сунул в терминал пятисотку. Чек терминал не выдал, вероятно, закончилась бумага.

— Давай пошли, — оскалился Антон, — посторонними делами будешь потом заниматься.

* * *

Получив все необходимые бумаги на груз и расписавшись где следует, они забрали мешки с деньгами и погрузили их в инкассаторскую машину.

— В данный момент мы миллионеры, — громко объявил Антон, запрыгнув на заднее сиденье.

— Как же, миллионеры, — буркнул вечно недовольный Игорь.

— Ну, чисто гипотетически, — не унимался Антон.

Степан сел со своей стороны, захлопнул дверцу и бросил водителю:

— Поехали.

Отпустив сцепление, Игорь плавно нажал на газ, и машина медленно покатилась по проезду к дороге. Под знаком «уступи дорогу» он притормозил. Машины ехали сплошным потоком. Полоса в противоположную сторону была практически свободна, и некоторые лихачи проскакивали по ней, пересекая сплошную.

Степану пришло сообщение. Он достал сотовый, взглянул на экран и выругался, врезав кулаком по приборной доске.

— И чего? — ласково поинтересовался Антон.

— Да вот, положил пятихатку, а пришло двести пятьдесят, — выпалил Степан, оглядываясь на коварный терминал, — вот сука!

— Меня тоже так недавно развели, — поделился бедой Игорь, выискивая просвет в потоке машин. — Там потом прочитал мелким шрифтом сбоку на автомате, что без комиссии начиная от двух тысяч рублей, а меньше — комиссия пятьдесят процентов. Я судиться хотел, а адвокат сказал, что в России нет закона, ограничивающего процентную ставку.

— Ну вы и лохи, — ухмыльнулся Антон.

Внезапно у них перед самым носом на бешеной скорости по встречной промчался черный джип.

— Мать твою, — выдохнул Антон, провожая взглядом крутую тачку. Он хотел что-то сказать, но в этот момент на их глазах джип протаранил толпу пешеходов, переходивших дорогу на перекрестке на зеленый свет. Молодой парень, подрубленный носом джипа, подлетел метра на три вверх и рухнул, изломанный, уже позади машины на дорогу. Одна женщина отлетела вперед, к светофору. Другую отбросило назад, на столб освещения. Ее череп раскололся, и во все стороны хлынула кровь. Ребенок, шедший за ней, уцелел лишь чудом.

От этого зрелища в голове у Степана все помутилось. Точно сквозь багровую пелену он видел, как удаляется джип. Он даже не притормозил. Затем Степан, как во сне, услышал свой голос:

— Вперед!

— Чего? — изумился Игорь.

Больше спросить он ничего не успел. Действия Степана были быстрыми и четкими. Перегнувшись через водителя, он распахнул дверцу машины и пинком вытолкнул Игоря наружу, перепрыгнул на его место, захлопнул дверцу, завел заглохший двигатель и до отказа вдавил в пол педаль газа. С визгом покрышек инкассаторская «Нива» сорвалась с места.

— Т-т-ты что делаешь? — заикаясь, спросил перепуганный Антон с заднего сиденья.

— Как что, — отстраненно буркнул Степан, — мы же договорились свалить с деньгами. Ты что, не помнишь? Теплые страны и все такое…

— Я же шутил, — пролепетал Антон, стиснув в руках автомат и пугливо озираясь по сторонам.

Они мчались с дикой скоростью по проспекту, потом Степан свернул в какой-то неизвестный проулок, пошла грунтовая дорога, ухабы. Их немилосердно подкидывало и мотало из стороны в сторону.

— Теперь мой черед шутить, — пробормотал Степан, прикидывая, как ему половчее подрезать джип. С проспекта тот, скорее всего, свернет на Студенческую. Главным было успеть.

— Эй, не дури, останови машину, — робко потребовал Антон срывающимся голосом. — Ты что, спятил?!

— Я теперь богатый человек и могу позволить себе быть немного эксцентричным, — оскалился Степан. — Это простой человек может спятить, а нас, миллионеров, в таких случаях называют эксцентричными. Запомни, а то попадешь впросак, когда выйдем в высший свет.

— Нет, ты точно спятил, — покачал головой Антон. В его глазах стоял ужас. Отчаяние заставило поднять автомат, и он приказал визгливо, срываясь на крик: — А ну стой, мать твою, или буду стрелять!

— Если выстрелишь на такой скорости, то мы оба трупы, — спокойно возразил Степан, выруливая на Студенческую улицу.

«Ниву» занесло и развернуло несколько раз посреди дороги перед носом у затормозивших машин. Антон мигом позабыл об автомате. Бросив оружие, он уперся в стенки салона руками и заорал благим матом, глядя выпученными глазами на дорогу. Черный джип промчался мимо, объехав машины по пешеходной дорожке. Прохожие шарахались от него в стороны кто куда.

— Не уйдешь, сука, — процедил сквозь зубы Степан и вновь вдавил в пол педаль газа.

Завывая, «Нива» рванулась вперед вслед за джипом.

— Господи, — выдохнул Антон, бледный как привидение, — останови, пожалуйста! Мы разобьемся на хрен!

— Не думаю, — покачал головой Степан, не отпуская взглядом джип. — Может, тебя это успокоит, но в свое время мне давали уроки экстремального вождения.

— Высади меня, — жалобно попросил Антон.

— Не могу, мы его упустим, — снова возразил Степан. — Погоди, немного осталось. Движение интенсивное, ему не скрыться.

— Так ты это за джипом, что ли? — облегченно вздохнул Антон. — Ну, ты меня и напугал! Да нас из-за тебя теперь с работы выгонят!

— Это мои проблемы, — бросил Степан. До него и самого теперь уже стало доходить, что эта погоня будет стоить дорого им обоим. Конечно, он возьмет вину на себя. Потом его уволят. Возможно, придется компенсировать материальный ущерб, хотя машина пока целая…

Только он так подумал, как в них сбоку влетела «Волга», въехавшая на перекресток на зеленый свет. «Ниву» развернуло. Антон ткнулся лбом в стойку, ойкнул и выругался. Степан с тоской глянул за окно. У «Нивы» было помято крыло, а вот у «Волги» весь передок всмятку. Двигатель заглох. Степан попробовал завести, но тот только чихал. А в это время джип уходил все дальше и дальше.

— Ты куда смотрел, придурок? — заорал водитель «Волги», выбираясь наружу.

Степан его не слышал. Все его внимание было сосредоточено на джипе. Как его достать? Угнать машину? Внезапно на его глазах джип круто вильнул и въехал в витрину модного салона белья.

— Так тебе, козел, — обрадовался Степан, с автоматом в руках выскакивая из машины.

Водитель «Волги» с ужасом отпрянул от него назад. Он уже успел пожалеть о своих оскорбительных словах, выкрикнутых в запале, как только увидел оружие в руках у обидчика.

Впереди к разбитой витрине осторожно подступали зеваки.

— В сторону, разойтись, — страшным голосом заорал Степан, пролетел мимо зевак и запрыгнул в пролом, засыпанный осколками.

Джип стоял посередине зала, уткнувшись в колонну. Везде валялось разбросанное нижнее белье. На искореженном капоте висел целый прилавок. Из персонала салона вроде бы никто не пострадал. Появление человека в пятнистом комбинезоне, бронежилете и с автоматом в руках вызвало в рядах продавцов панику. Девушки с визгом кинулись кто куда. Степан стал осторожно приближаться к джипу. Внутри мог оказаться кто угодно, например бандюган с автоматом…

Тут дверь со стороны водителя открылась, и изнутри выскользнул молодой парень в кожаном навороченном пиджаке, кожаных штанах и расстегнутой на груди до пупа шелковой рубашке. Развернувшись на месте, точно марионетка, он посмотрел на Степана пустыми серыми глазами и глупо улыбнулся. Он точно не понимал, как здесь оказался.

— Стой на месте и не двигайся, — рявкнул Степан, подозревая, что парень под кайфом. Зрачки его были сужены до точек, а движения резкие — у пьяных подобного не бывает.

Дико захохотав, водитель джипа метнулся в сторону и побежал по залу к главному выходу. Он сделал это столь стремительно, что Степан на какое-то мгновение растерялся.

— Стой, стрелять буду, — заорал Степан, бросаясь за ним.

Однако парню было абсолютно плевать на оружие. Он не воспринимал угроз. Выбежав на улицу, лихач с безумным смехом побежал к набережной.

— Стой, сука, — закричал Степан, задыхаясь. Бегать с автоматом, в бронежилете в его возрасте было делом не простым, но сдаваться он не собирался.

Неожиданно парень изменил траекторию движения, свернул и легко перемахнул забор, огораживающий площадку строящегося здания. Стиснув зубы, Степан повесил автомат на плечо, а затем попытался проделать то же самое. Не зря же он был командиром спецназа. Прыгнул, зацепился, подтянулся, собирался уже перемахнуть на ту сторону, как внезапно хлипкий забор затрещал и развалился под ним. Матерясь, Степан свалился на другой стороне и увидел, как преследуемый скачет, точно горный баран, по строительным конструкциям цокольного этажа. Энтузиазма и энергии ему было не занимать. Наркотик придавал силы и заставлял думать, что он всесилен и бессмертен. Собственный автомат показался Степану бесполезным. Он никого не собирался убивать, а парень явно не хотел останавливаться и не слушал его угроз. С цоколя строящегося здания он перемахнул на ванну с раствором, которую поднимал кран. Крановщик заметил это и прекратил подъем. Ванна рывком остановилась. Парень не удержался за стропы и нырнул в раствор с головой.

С уровня второго этажа послышались крики рабочих:

— Эй, козел, ты что делаешь!

Обливаясь потом и проклиная все на свете, Степан обежал площадку по периметру. Парень тем временем спрыгнул с ванны вниз в кучу песка. До него было метров двадцать. Степан рывком преодолел последнее расстояние и столкнулся с беглецом нос к носу. К этому моменту парень уже держал в руках резак и чиркал зажигалкой, высекая пламя. Степан открыл рот, но сказать ничего не успел. Противник наконец справился с горелкой. Струя пламени ударила из сопла.

— Ну, подходи, — заорал он Степану дерзко, а когда тот попытался приблизиться, стал махать перед собой факелом, вопя: — Ну давай, подходи, служивый! Жопа тебе будет! Жарко, да?

Степан легко уклонился от пламени резака, потом перехватил руку парня и как следует врезал ему под дых. Тот упал, выпустив оружие, но тут же вскочил и кинулся на противника с кулаками. Ударов Степана он словно не чувствовал: первый — сломал ему нос, второй — рассек скулу, третий — щеку. Секунда — и лицо мажора напоминало цветную капусту. Степану тоже досталось, хотя большую часть ударов блокировал бронежилет. В заключение парень схватил с земли брусок и неожиданно с разворота перетянул Степана по руке, которой тот пытался защититься. Потом он все так же быстро бросился бежать. Разъяренный Степан подхватил из кучи рулон толя и швырнул ему в спину. Парень упал, но снова поднялся. Степан прыгнул ему на спину и вновь прижал к земле. Вырваться он уже не смог и лишь шипел от злости по-змеиному. Рядом валялся кусок толстой стальной проволоки. Степан скрутил этой проволокой плененному руки за спиной, а затем, рывком поставив на ноги, толкнул к выходу и прикрикнул:

— Шагай, падаль!

— Ты даже не представляешь, на кого полез, гнусь, — прошепелявил парень, оборачиваясь. — Ты уже труп, мусор, труп!

— Пшел. — Степан дал ему пинка, не обращая внимания на слова. Многие ему грозили, и ничего — жив пока.

— Ты у меня еще в ногах будешь валяться, — пообещал парень, нервно хохотнув. — Приползешь, сука, на брюхе.

— Сейчас вот дам по башке прикладом, и сам поползешь, — заверил его Степан, наградив очередным пинком.

— Я велю, чтобы тебя пытали перед смертью, — прошипел парень и, сплюнув кровь на песок, рванулся вперед к воротам.

— Опять? — взревел Степан, кидаясь за ним. — Мне уже надоело бегать!

Не разбирая дороги, парень кинулся через улицу. Мгновение спустя завизжали тормоза, и водители стали возмущенно сигналить. Сначала парня едва не сбил автобус, потом слегка зацепила «Мазда», и в довершение своего опасного трюка он оказался на капоте «десятки», в которую сзади въехал «ЗИЛ». От удара беглец скатился на дорогу, прямо под колеса затормозившей милицейской «шестерки». Сотрудники ДПС были озадачены таким поворотом событий. Парень лежал без сознания, весь покрытый кровью и цементным раствором.

— Интересно девки пляшут, — протянул пухлый лейтенант, выбравшись из машины. С места водителя патрульной машины вылез молодой сержант. Оба посмотрели в сторону приближавшегося Степана.

— Свой, — поспешил он предупредить милиционеров, демонстрируя удостоверение.

— Чего это? — покрывшись румянцем, поинтересовался лейтенант, указывая на тело под ногами.

— Вот этот черт пять минут назад на проспекте Калинина сбил трех человек и скрылся. Я преследовал его. Он вон там, на соседней улице, въехал в салон белья, а потом побежал сюда, на стройку. Я его пытался скрутить, но — увертливый, гад, и вдобавок обдолбался каким-то дерьмом.

— А его машина там осталась, в салоне? — уточнил лейтенант.

— Да, черный джип «Тойота Ленд Крузер» номер А007АР.

— Номер-то… — испуганно начал было сержант, но Степан перебил его:

— Права купил, наверное, или машину угнал. Парень полный отморозок, и наркоман к тому же. Не думаю, что такой в правительстве работает.

— А может, ему папа дал машину покататься, — мрачно заметил лейтенант.

Степан замолчал. В пылу погони он как-то не задумывался обо всем этом, однако теперь жалеть было поздно. Взгрел щенка хорошенько, так взгрел, подумаешь, телесные повреждения! Он тоже пострадал. Вот возьмет и поедет сейчас в больницу да все зафиксирует…

Переговорив по рации с диспетчером, лейтенант доверительно сообщил:

— В городе происходит черт знает что. Десять минут назад от банка угнали инкассаторскую машину с пятьюдесятью миллионами. Этот молокосос сколько дел наворотил, — пнул он лежавшего ничком парня и продолжал: — А вчера на посту задержали сынка главы администрации Ленинского района, пьяного в сиську. Он еще размахивал поддельным удостоверением полковника ФСБ. Купил бы хоть лейтенантское. Совсем не догоняет, что сопляк не может быть полковником, физически не может, мать его…

Потом он пригляделся внимательнее к Степану:

— Слушай, братан, а ты ведь инкассатор…

— Машину я не угонял, — сразу оборвал ход его рассуждений Степан, — взял во временное пользование, чтобы догнать этого выродка на джипе. Деньги в полной сохранности. Машина стоит на соседней улице. Там мой напарник. Он уже, наверное, доложил обо всем начальству.

— Вась, слышишь, за час два дела раскрыли, — весело бросил лейтенант напарнику, хватаясь за рацию.

— Да радоваться-то особенно нечему, — кисло заметил сержант, косясь на тело на асфальте. Парень застонал и пошевелился.

— Сейчас разберемся во всем, — заверил лейтенант, подмигнув Степану. — Не повезет тебе, мужик, если этот сопляк и правда тот, о ком я подумал. Молись, чтобы машина была угнанной, а этот — вором.

Степан тяжело вздохнул и взял трезвонивший сотовый. Звонил Антон.

— Слушай, как у тебя там? Догнал? — возбужденно затараторил напарник в трубку.

— Догнал, — грустно подтвердил Степан. В его душе нарастало тревожное чувство. Казалось, что он совершил ошибку, и не просто ошибку, а самую большую в своей жизни. Да, он действовал так, как должен был действовать офицер спецназа. Однако вряд ли кто оценит его геройство.

— Я Семенычу доложил обо всем. Он весь на говно исходит, тебя требует. Орет, как истеричная баба. Я чуть не оглох. Держал сотовый на вытянутой руке. Даже громкой связи не надо было. Тебе лучше мчаться к нему прямо сейчас.

— Скоро буду, — пообещал Степан без особой уверенности в голосе.

* * *

Из милиции его отпустили лишь под вечер. Степан поехал на работу, написал заявление на увольнение. Семеныч предупредил, чтобы он не ждал расчета. Вся его зарплата пойдет на возмещение материального вреда и восстановление машины. Степан сдал оружие, по пути домой заехал в медсанчасть и «снял» побои. Мало ли… В голове у него точно каша варилась. Мысли наползали одна на другую. Главная — где найти новую работу? Степан перебирал в уме знакомых, но так и не решил, кому позвонить. Дома он принял душ, плюхнулся на диван и принялся детально восстанавливать в памяти все то, что он говорил следователям. То же самое надо будет повторить на суде. Парень попал в больницу. Отделал он его прилично. Про машину к вечеру сообщили, что она действительно заявлена в угон. Как ни допытывался Степан, ему так и не сказали, кому же принадлежал джип. Какие могут ожидаться осложнения? За причинение тяжких телесных повреждений могут припаять срок и штраф. Но не трудно доказать, что он лишь защищался от парня-наркомана, которого колбасило от очередной дозы.

В дверь кто-то позвонил. Степан встрепенулся и сел на диване, соображая, кто бы это мог быть.

Визитер оказался настойчивым, а трель дверного звонка стала протяжной и нескончаемой.

Пришлось вставать и идти открывать.

— Кто там? — спросил он из-за двери.

Открывать кому попало не следовало, даже если ты обладаешь навыками спецназовца и имеешь глубокие познания в оружии, взрывчатых веществах, а также владеешь почти всеми видами восточных единоборств. Против выстрела из дробовика с близкого расстояния все твои навыки ничего не стоят. Спасти может лишь быстрая реакция.

— Это Клим, — ответил из-за двери веселый голос. — Давай открывай! Или будешь держать на пороге?!

Степан узнал голос и глянул в дверной глазок. На лестничной клетке стоял высокий худощавый блондин с короткой стрижкой в наглаженном костюме. Это был майор милиции Клим Андреевич Гудков — старший оперуполномоченный убойного отдела городского УВД. Они много общались по работе, когда Степан работал следователем в том же УВД. Чем он был обязан подобному визиту? Друзьями они не были. Неужели по его душу?

Степан с бьющимся сердцем открыл дверь.

— Привет, — улыбнулся во весь рот Клим. За его спиной нарисовались двое оперативников из отдела и старший следователь следственного управления Алексей Горкер.

— Если хотите меня арестовать, то покажите бумаги, — пробормотал Степан, прикидывая, как действовать дальше. — В чем меня обвиняют?

— Да ладно тебе, мы же вместе работали, чего быкуешь? — обезоруживающе улыбнулся Гудков. — Тебе надо поехать с нами и кое-что уточнить. На тебя тут заявление написали, и надо разобраться.

— А чего вы всей толпой заявились? — недоверчиво поинтересовался Степан. В голове он перебирал варианты, кто бы мог написать на него заявление.

— Ну, я знаю, какой у тебя крутой нрав, а кроме того, нам сказали, что ты совершенно съехал с катушек, — пояснил опер, — вот и подстраховались. Не хотели, чтобы ты глупостей натворил.

— А кто это сказал, что я свихнулся? — хмуро уточнил Степан и предположил: — Это случайно не из электросетей? Так они сами на меня наехали.

— Вот поедем и разберемся, — уклончиво ответил Гудков.

— Ладно, — согласился Асколов, криво улыбаясь. — Можно мне одеться?

— Естественно, мы подождем, — кивнул Гудков и вошел в прихожую. За ним втиснулся опер Гена — детина исполинских габаритов.

— Я заехал в больницу и «снял» побои, вот справка. — Степан взял с тумбочки справку и протянул Гудкову. — Так что я тоже могу на них написать заявление.

— Значит, напишешь, — пробормотал Гудков, рассматривая справку. — Ладно, что мы все о работе да о работе… Как у тебя вообще, после увольнения из органов? Сейчас с работой туго.

— Нормально все, — ответил Степан, натягивая брюки.

— Нормально — это хорошо, — кивнул Гудков, прохаживаясь по коридору. Осматриваясь, он заглянул на кухню и заметил: — Живешь, прямо скажем, небогато.

— Ну, на меня деньги и в самом деле с неба не валятся, — буркнул Степан, заправив рубашку в брюки и поправляя складки. — Слушай, Клим, а нам обязательно куда-то ехать? Что, нельзя разрулить ситуацию на месте? Давай я с ними встречусь, поговорю… Думаю, они заберут свое заявление.

— Нет, — Гудков был непреклонен, — сейчас в управлении министерская комиссия, поэтому будем делать все по правилам. Да и дело надо закрыть как можно быстрее, иначе ты нам всю статистику испортишь. Мы тебя даже довезем с ветерком. Не придется самому топать завтра по повестке.

— Мужики, какие вы все-таки добрые и заботливые, — с иронией заметил Степан, направляясь в коридор.

— Что есть, то есть, — улыбнулся Гудков.

Надевая ботинки, Степан натолкнулся на тяжелый взгляд Гены, загородившего своим массивным телом дверь. В его мрачном лице не было ни намека на улыбку.

В душе у Степана зашевелились нехорошие предчувствия. Как можно беззаботнее он бросил оперу:

— Слушай, а давай повестку, и я завтра сам явлюсь.

— А давай без «давай». — Приветливая лживая улыбка соскочила с лица Гудкова. — Мы тебя сейчас отвезем в управление, запишем твои показания и отпустим. Не надо кочевряжиться. Я ведь стараюсь быть вежливым.

— Да я тоже, — хохотнул Степан.

У него внутри шла борьба. Что делать, поехать с ними или оказать сопротивление и сбежать? Если он поедет, его, возможно, не отпустят, будут держать в камере до суда, а потом — суд и срок. Поскольку тяжелых увечий он никому не наносил, есть вероятность отделаться условным сроком. Знакомый адвокат имелся. А сознаться в чем-то, чего он не совершал, они его не заставят. Раз в управлении комиссия, то и пытать сильно не посмеют. Второй путь предполагал оказать активное сопротивление работникам правоохранительных органов, что влекло за собой более тяжелые последствия, и условным сроком здесь и не пахло. Степан решил сдаться. Надев ботинки, он прошел в окружении оперов до милицейского «уазика».