История моего моря

Кирилл Борисович Килунин, 2021

Ты слышишь море, оно шумит, там, за стеной, или в твоей голове. Ты думаешь, что твоя жизнь – это вечное возвращение к этой волнующейся воде. Ты чувствуешь вкус соли на губах и, зажмурившись, видишь аквамариновую глубину, пронзенную солнечным лучом. Тогда ты такой же, как я, и внутри тебя плещется собственное море или, возможно, целый океан…. Это – история моего моря.Содержит нецензурную брань.Обложка сгенерирована самостоятельно с помощью нейросети Сбер Кандинский. Использование картинки разрешается правилами этой нейросети.

5. Сны о собаке

На кого она была похожа, твоя собака? — спрашивает в моем сне невидимый голос.

— На овчарку, пока не выросла, — отвечаю я, — только моя собака так и не выросла, это была очень маленькая дворовая овчарка… За овчарку ее можно было принять только с высоты птичьего полета, но птицам, наверное, совершенно неинтересна какая то там собака, — вздыхаю я в своем сне.

— Ты ее любил? — задает невидимый голос свой очередной вопрос.

— Да, — я киваю. — Помню одно лето, мы часто гуляли вместе на заброшенном пустыре, заросшем чудноватой золотистой травой. Там мы встречали закат за закатом, больше никогда я не видел таких теплых закатов. Мы погружались в него как в поток цвета сена, переходящий в цвета переспелого мандарина и затухающие угли, такие бывают у костра в компании с хорошими и близкими тебе по духу людьми. Этот пустырь с трех сторон окружали потрескавшиеся кирпичные стены без окон, склады, гаражи, какой-то завод, а с четвертой стороны — был высокий забор, за ним постоянно шли откуда-то, и непонятно куда — люди, не обращая на нас никакого внимания. Иногда, — шепчу я. — Мне начинало казаться, что они — эти люди, нас не видят. Мы с собакой существуем в параллельном им мире. У них, там — грязные серые сумерки, шорох шин автомобилей, и запах жженой резины, пьяный смех, а у нас — золотая трава и теплый ветер в лицо, и даже небо над нами как — будто светлее и синее.

Я кидал своей собаке найденную тут же палку, — улыбаюсь я во сне, — а она приносила, счастливо повизгивая и танцуя у моих ног. Ей было уже лет восемь, но она вела себя как настоящий щенок, наверное, потому что чувствовала, что я ее люблю, а не просто кладу в миску, то, что мы не доели вчера.

— Ты помнишь, как она умерла…, — спрашивает безжалостный голос моих сновидений.

Я — молчу, только чувствую, как что-то горячее течет из моих глаз. Я, хочу закричать, и вырваться, убежать от этих слов, пока на краешке сна и яви не появляется пушистый и безумно рыжий хвост, который смахивает мои невидимые слезы. Мне кажется, что это — лиса.