Мороз

Кирилл Артюгин, 2019

В начале XXII века начался ледниковый период. Жизнь на поверхности стала невозможна, и люди ушли глубоко под горы. К 2470 году на Земле остается 14 подгорных городов. Группа ученых из Иркутска находит способ повысить температуру на планете и растопить льды. Одновременно с этим северные города один за другим перестают выходить на связь. Пока ученые достраивают спасительную технологию, угроза с севера грозит поглотить город…

Глава 6. Жить будем!

— Сорок минут уже летим. Должны были добраться, — Дара отбивала пальцами ритм на подлокотнике.

По салону разлетелся невеселый голос пилота:

"Был я на таком же задании в Пекине, — шум мотора стал чуть тише, но все равно приходилось вслушиваться, чтобы понять. — Там было точно так же. Говорили, произошло… — середину предложения съел шум, — …но какое там землетрясение, если гора в куски покрошена, дымище жуткий, а с соседних пиков даже снег не сошел?… Друг мой в Хребте был, да в Охотске, — у Дары сперло дыхание, — говорит, то же самое случилось… Нездоровые вещи происходят… Через минуту садимся".

Корабль резко влетел в столб черного дыма, и на мгновение стало темно. От испуга Дара прикусила губу и стала еще быстрее отбивать ритм.

— Да не тревожься ты так, — Катерина коснулась ее плеча, — нам с тобой уже некого терять.

— Некого терять… — почти забытое холодное чувство тоски заполнило грудь и подступило к горлу. Дара еле выдавила ответ: — Разве?

Катя разочарованно хмыкнула и отвернулась.

"Садимся", — донесли микродинамики.

Шум двигателя стал тише, и Снежинка-Один на секунду зависла, примеряясь к ложбинке между скалами, затем приступила к снижению.

Под шасси приятно затрещала ледяная корка. Спустя секунду треск перерос в грохот и плеск воды.

Корабль провалился вниз. Дару подкинуло. На мгновение она зависла в воздухе. Сработавший ремень безопасности впечатал ее обратно в сидение. В ушах щелкнуло от удара о спинку, голова закружилась.

"Да это вода! — голос пилота дрожал. — Подо льдом вода! Кхм… Будем парковаться в другом месте. Конец связи, — послышалось несколько щелчков, но связь не прервалась. — Не верил еще парням из экспедиции. Натуральная вода, как в их сраных рассказах об Охотске…"

"Охотске… Охотске…" — слово эхом отдавалось в ушах Дары. Ее пальцы сжались, а по телу прошлась неприятная дрожь.

— Дом… — повторяла она, вынимая из темных уголков памяти пыльные образы. Они не затерлись с годами и не потеряли цвета. — Простите, что я вас забыла? Я летела куда-то, но теперь это неважно, — перед глазами поплыло.

Сначала тихо зашелестела вентиляция, под которую она так любила засыпать в детстве, затем вокруг возникла хорошо знакомая комната.

— Тут же родители живут! — от радости накатили слез. Дара хотела смахнуть их, но рука наткнулась на невидимую преграду. — Так я дома?

Тук-тук-тук.

Не дожидаясь ответа, в комнату ворвался Артемка. Он забрался на большую кровать и начал прыгать, показывая перемазанные в краске ладошки.

— ДАРА! — Отовсюду громыхнуло так, что стены дрогнули. Артемка с визгом забрался под стол и, дрожащий, жалобно смотрел на сестру. — ДАРА!

Комнату тряхнуло еще раз, и стены начали сыпаться.

— Помоги! — заверещал брат из-под стола. Его голос песочный и невозможно низкий для человека: — Помоги мне! Быстрее!

— Артемка? — Дара всматривалась в родное лицо, но его черты постоянно ускользали. — А почему мы так давно не виделись?

Память обожгла ее еще одним воспоминанием. От боли скрутило пополам:

— Ты мертв! Уйди! — Дара вложила в крик все силы. Остатки стен порушились. Вентиляция замолчала.

— Дара! Очнись!

— Что?! — она вскочила, чуть не врезавшись лбом в Аркуса. Он уселся рядом и аккуратно обнял ее.

— Ну и напугала ты меня. Мы нашли новое место и уже садимся, а ты спишь и все не просыпаешься. Как себя чувствуешь? — голос Аркуса успокаивал. Накатила слабость, и Дара обмякла в его руках. — Ты как?

— Хоро…

Тук-тук-тук.

Дара глянула в иллюминатор. Снаружи на нее шаловливо глядел Артемка. Он шлепнул запачканными ладошками по стеклу и пропал.

— Хорошо. Честно, — кивала Дара, мелко дрожа и поглядывая на стекло, где зеленели отпечатки ладошек.

"Неужели он жив?! Артемка ведь три года уже… Но вот ведь доказательство его жизни!"

Высвободившись из объятий, она проморгалась — отпечатки исчезли.

Следующие несколько минут до посадки Аркус сидел рядом и держал за руку.

В этот раз корабль приземлился на ровную каменную плиту, и под шасси ничего не затрещало.

"Готовимся на выход", — прогудел пилот.

Дверь чуть приоткрылась, и в щелку залился холодный воздух. Ткань скафандра стала прохладной, от чего по телу забегали мурашки. Дара установила термодатчик в скафандре на двадцать два градуса. Тепло тут же разошлось по костюму: по трубчатым волокнам оно растекалось от блока питания на животе к голове, пальцам рук и ног.

На солнечных просторах поверхности даже столб черного дыма, скрывший корабль, казался мелочью. Спокойствие застывшей природы окончательно успокоило нервы, и Дара забыла о недавнем сне.

В уютном тепле скафандра Даре казалось, что и снаружи должно быть не так холодно. Захотелось сорвать с головы мешающий шлем и вдохнуть настоящего воздуха, а не сухого газа из баллона.

Остальные уже вышли, а Дара все стояла у сходней, храбрясь перед первым выходом на поверхность. Вдохнув поглубже, она шагнула навстречу просторам и черному дыму:

— Жить будем!

***

"Парни из четвертого звена проделали вход в Научный Сектор, пока вы садились. Идите к метке", — высветилось сообщение в верхнем углу экрана.

— Что еще за метка? — не успел возмутиться Аркус, как шлем пропищал. На обычную картинку наложилась трехмерная карта Нью-Дзина. Сквозь толщу камня проступили зеленоватые контуры сетей коридоров и лифтов-артерий. На карте желтело обозначенное место прохода. — Всем ведь пришла карта?

— Да, но она, кажется, съехала метра на полтора. До входа метров двести отсюда, — хрипло ответил Кирилл, взяв за руку Владу. Девушка, судя по всему, не заметила и продолжила глядеть вверх, запрокинув голову.

Аркус забыл о солнцезащитном экране шлема и по привычке приставил ладонь козырьком ко лбу. Вершину Нью-Дзина пересекла гигантская коптящая трещина. Пик словно разделился на две части и напоминал теперь пасть одного из тех сказочных существ: одна часть тонкая и заострялась к вершине, а вторая широкая скалилась обколовшимися камнями.

— Сто семьдесят тысяч мертвецов, — Аркуса передернуло. — Хоть бы Айген спас кого-нибудь.

— Что Айген, что Кира — дольше шести часов без подзарядки не протянут. Твои выжившие часа два уже сами по себе, — не задумываясь, брякнула Катерина.

— Спасибо, умеешь подбодрить, — съязвил Аркус.

— Жить будем! — Дара, наконец, вышла из корабля.

— Но не все, и недолго, — Катерина загоготала, но никто не разделил ее настроения.

— За мной, — Аркус махнул все идти за ним к желтой метке. — Имки, кто из вас был в Нью-Дзине?

— Я, — Никита вытянулся по стойке смирно. — К отцу сюда гонял… Простите, ездил.

— Я тоже к отцу. Пока тот жив был, — Аркус деловито прокашлялся, почувствовав, что не в меру разоткровенничался. — Значит, поведешь остальных по верхним лабам. Самую нижнюю беру я. Разбиваемся на пятерки, как и предписано. Со мной Дара, Катя и Кирилл и кто-нибудь из имок. Остальные, кто с кем хочет.

— Видал? — Кирилл кивнул на большой валун. Аркус не сразу разглядел за ним прямоугольник входа. Он притаился в таком незаметном месте, что, если не знать, — не заметишь. Края прямоугольника еще краснели подтеками лавы, но к ним уже подбиралась ледяная корка. Торчали огрызки оплавившихся проводов, сверху свисал раскуроченный короб вентиляции. — Взорвали — и вот тебе проход. А остальным еще пробиваться через шлюзы Портового. Город-крепость, как-никак. Так что нам повезло, что Научный Сектор неглубоко залег.

— Перед заходом проверьте запасные фильтры. У всех с собой? — получив в ответ кивки, Аркус продолжил. — Гора оплавилась, поэтому воздух внутри сами понимаете какой. И еще… — горло сжалось, каждое слово приходилось выдавливать. — Вы ведь все понимаете, что город прекратил выходить на связь поздно ночью. Но это не гарантирует, что… что в Секторе никого не было. Готовьтесь найти там… — говорить стало невыносимо. Аркус смолк.

— Найти выживших? — Дара пыталась подбодрить, но, судя по голосу, не очень верила в свои слова.

— И это тоже. Просто знайте, что воздух может быть не самым худшим, с чем мы столкнемся.