Канарейка

Кира Страйк, 2023

Эх, мечты-мечты, девичьи грёзы… Иногда нам жаль что, пусть и счастливая – жизнь в чём-то важном прожита вопреки велению сердца. Уступив в юные годы здравому смыслу или настояниям родителей, порой всё же размышляем, как бы она сложилась, не поддайся мы тогда воле разума. Не знаю, почему именно мне – вдове известного антиквара довелось проверить сие на практике, но именно так и произошло. Юное тело, пустые карманы, огненная шевелюра и голос молодой Елены Образцовой, перед которой позднее даже великая Монтсеррат Кабалье не постеснялась преклонить колени.Ну и новая жизнь, обещающая большие приключения на мою солнечно-рыжую голову.

Глава 16

Костёр и пара факелов освещали три крытых повозки и небольшую группу людей перед ними. Причём, что они там делали — было совершенно непонятно. Но что-то… Мигом пододвинув свою"головную боль", только что раздиравшую голову, мелкими перебежками от одной кучки кустов к другой, поскакала на разведку.

По мере приближения, становилось всё интереснее и интереснее. Уж больно необычным казалось поведение путешественников. Не всех. Взрослый мужик лет пятидесяти, например, как нормальный человек, сидел у костра и что-то помешивал в висящем над ним котелке. Огонь ярко освещал его лицо.

Я притаилась за небольшой каменной насыпью, внимательно разглядывая участников развернувшейся картины. Нельзя сказать, что с этого расстояния возможно было различить каждую морщину на их лицах, но ближе подбираться не рискнула. И так, можно сказать, осмелела до дерзости.

Самый старший — тот, что у полевой кухни, был седовлас и пузат. Волнистые волосы до плеч и тёмные глаза придавали ему некоторое сходство с цыганом. Широко расшеперив колени, на которых уютно пристроился его кругленький пивной мамончик, дядька активно раздавал указания остальным. Кажется, среди них он был главным.

Совсем молодой парнишка, скорее мальчишка, только что подбросил дров, уселся прямо на землю и заливисто расхохотался, глядя на занятную парочку, которая демонстративно исполняла непотребное на глазах у всех присутствующих. Это были мужчина и женщина.

Знойная, но заметно потрёпанная жизнью барышня лет тридцати пяти — сорока чуть хрипловато, но сочно пропела:"Ах, искуситель мой, я вся горю!", крутанулась на месте и повалилась в растопыренные для объятий руки напарника. Вот прям спиной вниз и задрав ногу.

— Мамочки, какая пошлятина. — я буквально рот зажала, чтобы не рассмеяться вместе с от души веселящимся мальчишкой.

Было тем забавнее, что в данной парочке комично контрастировали не только габариты, но и возраст.

На фоне фигуристой и внешне, прям, зрелой тётки её компаньон выглядел тощим сопляком. Согнувшись под тяжестью аппетитных форм"возлюбленной", парень годов двадцати двух — двадцати пяти весьма субтильной внешности и такого же, если можно так выразиться, голоса что-то пискнул, изображая страсть и со всего маху чмокнул зажмурившуюся (наверное, от ужаса) бабёнку.

— Ну что ты делаешь?! Кто так целуется? Что ты клюёшь её, как курица просо. — "цыган"в сердцах хлопнул себя по коленкам, тяжело опёрся на них и поднялся с насиженного места.

В ожидании продолжения"камеди в лицах", я во все глаза наблюдала за его действиями, постоянно одёргивая себя от того, чтобы не высунуться посильнее.

— Гляди и учись! — главный важно развернулся лицом к воображаемой публике и со знанием дела продемонстрировал, как надо изображать страсть.

— Талантливо. — я даже головой покивала в темноту, подтверждая это определение, — Либо у мужика действительно чувства к мамзели.

— Барагунд, ну ты же сам сказал, чтобы смешно было. — на самом деле у героя-любовника оказался вполне нормальный голос.

И отдельно от тётки он смотрелся более-менее прилично. Слишком широкая рубашка, выпущенная поверх штанов, создавала иллюзию излишней худобы, но, думаю, это не так. Жилистый, высокий, но не тощий.

Барагунд хмыкнул, видимо осознав, что и в самом деле поставил парню две взаимоисключающие друг друга задачи.

— Ну всё равно, не так. — буркнул он, — Завтра начинается ярмарка, а у нас ничего не готово. Ладно, давайте есть. Ким, что там с похлёбкой, поспела? — это уже мальчику.

— Да ладно тебе, вечно ты бурчишь, как старый дед. — женщина усмехнулась на заявление главы группировки и, уперев руки в крутые бока, подошла ближе к костру, — В Атагасе вон как удачно прошло. И завтра нормально отыграем. За три-то дня — точно чего-нибудь наскребём.

Старший, что-то ворча под нос, уселся в ожидании, когда ему подадут еду. Театрализованное представление закончилось, и началась обычная бытовая суета.

Стараясь не сдвинуть с места ни один камешек, я, практически по-пластунски, стала отползать назад. Пора было возвращаться.

— Вот оно что, значит, завтра в городе начинается ярмарка. И что нам это даёт? Да ничего. Эх, глянуть бы по нормальному, чем веселят местный люд бродячие артисты. (То, что это именно они — сомнений не вызывало). А у тётки неплохой голос. — я со смехом вспомнила дурацкую сцену, разыгранную на моих глазах.

И даже мысленно зачем-то представила себя на её месте.

— Да ну, бредятина какая. Примитивная и плоская тривиальщина. М-м-да. О, нравы, о, вкусы!

Однако, на следующую ночь снова не удержалась, чтобы не вылезти на волю, дабы поглазеть на приезжих артистов. Весь день раздумывала о том, что побег с этой маленькой труппой, на самом деле мог бы стать для меня выходом. Хотя бы на какое-то время, пока не придумаю иной альтернативы. Только как к ним прибиться? Зачем лишний рот этим давно сколоченным рядам?

Ну ладно, петь я умею, свой кусок хлеба отработаю. И даже готова пожертвовать собственными представлениями об искусстве ради того, чтобы убраться отсюда подальше. Однако, большие сомнения вызывает то, что они вообще захотят связываться с беглянкой. Насколько помню из истории, люди данной профессии представляют собой весьма мало защищённую социальную группу. Зачем им добавлять себе проблем?

— Эх, если не найду нормальной одежды, любая придуманная версия, объясняющая, почему я так жажду попасть в сей творческий коллектив, окажется бессмысленной. Ну что может делать девчонка в монашеском балахоне в непосредственной близости от монастыря? Только драпать из него.

К большому огорчению, знакомых огоньков на вчерашнем месте не оказалось. Вдруг, накатило ощущение, что прямо сейчас упустила свою птицу счастья — не меньше. Вспомнились лица испарившихся актёров, их поведение, смех, ленивое, незлобивое ворчание этого… Барагунда. Никто, вопреки традиционным представлениям, не орал, плётками не махал. Как-то всё по-семейному, спокойно. Даже уютно. И так захотелось туда, к ним.

Пусть без комфорта оседлой жизни — он мне и так, скорее всего, не светит. Призрачный статус баронессы? Ха! В лучшем случае, бесправное заточение из одной клетки в другую."Тёплую", и с незнакомым мужиком, имеющим права и власть законного супруга. И что тогда? Клепать детей, морщась от отвращения? Всё равно ведь сбегу.

И ещё одна важная мысль никак не давала покоя. Мне достался такой голос. Неужели я смогу угробить этот дар? Просто взять и схоронить в быту навязанного брака? В жизни себе не прощу. Один раз уже отрекалась от него. Конечно, прошлая судьба и без того сложилась удачно — грех жаловаться. Но иногда всё равно было обидно, что не отважилась попытать счастья там, где действительно горело. А, учитывая, что таланта в новой реальности мне намеряли не в сравнение более щедро — пс-с-с…

Потоптавшись на месте, всё же решилась добраться до города. И тут увидела знакомые кибитки, неспешно ползущие на старое место.

— Ясно. Ярмарка на три дня. Труппа никуда не денется — будет на ночлег возвращаться сюда. Сейчас к ним соваться — рано. Нужно дождаться момента, когда соберутся уезжать и любыми путями напроситься с ними. А сейчас лучше заняться другими неотложными делами. Между прочим, тайна настоятельницы до сих пор не раскрыта. И даже сам подвал не найден. Так, Аврора, говоришь, старая часовня?

Решительно оставила идею снова понаблюдать за артистами и направилась тщательно обследовать территорию монастыря. За прошедшее время уже сносно освоилась с местностью, так, что потеряться было не страшно.

— Хорошо, что по ночам здесь, кроме меня, никто не бродит. — только подумала я и, вдруг, услышала приглушённые голоса.

У меня чуть сердце не оборвалось. Рухнув к земле, сперва замерла, осмотрелась, отдышалась и медленно начала продвигаться на звук. Очень осторожно. Пока не поняла, что такие же неуместные, как и я, здесь люди совсем близко. Чуть дыша, приподняла ветку, заслонявшую обзор и увидела совершенно непостижимую вещь.

На открывшейся глазу небольшой площадке вовсю кипела тихая, слаженная работа. Какие-то странные личности парами тащили не слишком большие, но, очевидно, увесистые бочонки, исчезая со своей ношей в кустах напротив.

— Да нет, не в кустах. — поднимая глаза выше, поняла я, — В стене.

А повернув голову дальше, я увидела её. Часовню.

– Так вот оно что. Да тут не монастырь, а кротовое логово.