Канарейка

Кира Страйк, 2023

Эх, мечты-мечты, девичьи грёзы… Иногда нам жаль что, пусть и счастливая – жизнь в чём-то важном прожита вопреки велению сердца. Уступив в юные годы здравому смыслу или настояниям родителей, порой всё же размышляем, как бы она сложилась, не поддайся мы тогда воле разума. Не знаю, почему именно мне – вдове известного антиквара довелось проверить сие на практике, но именно так и произошло. Юное тело, пустые карманы, огненная шевелюра и голос молодой Елены Образцовой, перед которой позднее даже великая Монтсеррат Кабалье не постеснялась преклонить колени.Ну и новая жизнь, обещающая большие приключения на мою солнечно-рыжую голову.

Глава 15

С этого момента, если можно так выразиться, быт мой немного наладился. По крайней мере, к крыше над головой и скудному, но регулярному питанию (включая презенты от Марты) добавился сон, обеспеченный стараниями старика Петера. Это он позаботился о минимальном пещерном комфорте.

Конечно, монотонный физический труд выматывал, но скорее своей нудностью и однообразием. Тело же, совсем недавно принадлежавшее Лире, было привычно к этим нагрузкам. В общем, приспособилась.

К тому же, персональные занятия с Фредой давали мне час — полтора в день поблажки. Петь, оно, знаете ли, не кули ворочать. Прошедшая неделя упражнений позволила уже смело занимать законное место солистки в хоре.

А главное, успела пару раз сбегать до городка. Первый забег, правда, вышел не совсем удачным. Даже глянуть толком ничего не успела. На самом подходе едва не столкнулась с парой мужиков, как мне в ночи показалось, весьма недоброго вида. В общем, струхнула — мама моя дорогая. Как будто пришельцев увидела.

С ухающим сердцем отсиделась в кустах, дожидаясь, пока те вдоволь наспорятся и скроются за поворотом, да и рванула назад."Дома", конечно же, отругала себя за трусость. Чего, спрашивается, так испугалась? За тем ведь и шла, чтобы что-то увидеть.

– Посмотреть — это одно, а вот встречаться с незнакомцами тёмной ноченькой — совсем ни к чему. — успокоила сама себя, на том примирившись с позорным бегством.

Второй раз получилось более удачно. Настрой был уже совсем другой — далековато, так-то, бестолково бегать через полдолины без пользы для дела.

Ну что сказать, подсмотренное из-за заборов в редких освещённых окнах не вызывало ни удивления, ни оптимизма. Похныкала даже про себя немного про то, что совсем, на самом деле, не мечтала всю жизнь прожить в условиях свечного освещения, печного отопления и доисторического каменно-деревянного зодчества с удобствами во дворе… Но, что поделать — средневековье. Ной, не ной — время не пролистнётся вперёд, и надо просто раз и навсегда этот факт принять, как единственную данность..

Несколько раз порывалась пообщаться с Авророй. Сперва просто покрутилась по соседству, заводя разговор ни о чём. Потом рискнула тихонько задать вопрос о себе. Старшая, с которой в этот момент рядом разгребали морковную ботву, пристально посмотрела на меня, сжала губы и ничего не ответила. Вообще ничего.

Зато чуть позднее, когда прозвенел сигнал к обеду, медленно пошла рядом, незаметно придержав меня за одежду, чтобы я тоже сбавила шаг. Не поднимая головы, только глазами проводила одну из девушек, дожидаясь, когда та отойдёт далеко вперёд. К моему удивлению, такая осторожность относилась не к Леське, которая снова бурно и довольно неприкрыто булькала в мою сторону — как никак, я опять потеснила её из прим. А к одной из двух"верблюжьих колючек"из её окружения.

— Лира! — буквально выдернув меня за угол лазарета под прикрытие кустов, строго и горячо зашептала Аврора, — Ты что, думаешь, я не понимаю, к чему твои расспросы?! И думать забудь о старой часовне! Спряталась в келье и решила, что старуха про тебя забыла? Даже не мечтай. Сиди, как мышь, и молись, чтобы Тейла выпустила тебя отсюда, когда родные приедут.

Я даже опешила от такой экспрессии, совершенно не свойственной обычно тенеподобной собеседнице.

— В каком смысле, она что, имеет право меня не отдать? — это заявление девушки моментально погасило внутреннее ликование от того, что старшая, в пылу даже не заметила, как проболталась о самом важном.

— Права не имеет, а возможность может и подыскать.

— Ничего не поняла. Да скажи толком.

— А-а-ай! Пошли уже, некогда. Догонять надо, пока наше отсутствие не привлекло внимание. Просто слушай, что говорю, и никуда не суйся. И вопросов не задавай. Особенно при Эрвен.

— А она что? Спокойная такая, молчаливая. Никуда не лезет. А-а-а… Так это она? Тихоня, значит…

— Всё, не болтай. — Аврора выпихнула меня из укрытия, верно сообразив, что иначе этот поток вопросов не остановить.

— Обещай, что расскажешь о планах настоятельницы в отношении меня. — едва шевеля губами шепнула я.

Этот вопрос нельзя было оставить недосказанным.

— Потом. — прошелестела спутница.

Мы как раз подходили к столовой, и лицо Авроры приняло привычное безучастное выражение. В следующий раз поговорить довелось только через день. Теперь, зная от кого в самом деле ждать подножки, я и сама заметила, что Эрвен как-то постоянно находится не только в поле зрения, но и слышимости. Ну и я у неё, соответственно, тоже. Неприятное ощущение.

Пришлось напряжённо караулить, когда личные уши матушки Тейлы вызовут с докладом. Тут уж не выдержала, засунула старшую в кладовку с уборочным инвентарём и выпытала всё, что той было известно.

Как здесь в оба края функционировала шпионская сеть получения информации — она так и не призналась. Но рассказала, что старуха задумала прямым подкупом убедить моих родственников оставить"чудный голос, привлекающий новые души к вере и свету"в монастыре. То есть, готовила мне участь самой Авроры.

Надо думать, если перспектива навязанного замужества казалась неприемлемой, то новая версия будущей жизни, придуманная настоятельницей — вообще катастрофа. И ведь никто не гарантирует, что родственники не поведутся на её коврижки.

— Ясно. Раз уж я упрямо отказываюсь умирать от истощения, старая жаба решила попытаться до конца дней привязать меня к церкви. И к своей ноге. — раздражённо-решительно всовывая в руки растерявшейся Авроры тряпку и ведро, размышляла, грохоча своим, — Мой выбор очевиден.

— Зачем? — удивлённо поинтересовалась собеседница, указывая на инвентарь.

— А что мы ещё тут с тобой вдвоём можем делать, как не проявлять инициативу к наведению чистоты? Тем более, что пол в спальне и в самом деле давно стоит помыть.

— Мало тебе дел за сегодня, что ли, было? Теперь ещё и тряпкой махать.

— Ну, извини, больше ничего не пришло в голову. Здесь не так много мест, где можно спрятаться и поговорить. Слушай, скажи честно. — резко притормозила Аврору за рукав у самого выхода, — Ты вот прям на самом деле готова смириться с тем, что через две недели единственным домом для тебя станет монастырь? Навсегда.

Девушка посмотрела в глаза почти зло. Оно и понятно — я только что надавила ей на оголённый нерв. Дёрнула рукой, освобождаясь от моего захвата, и пошла в спальню.

Сейчас она вызывала у меня и сострадание, и благодарность, и чувство некоторой вины, и раздражение. Ну в самом деле, неужели не понимает, что нельзя позволить упечь себя в эту тюрьму?

— Да понимает, конечно. Только выхода найти не может. А характер у девчонки есть, от того так мучительно принимать участь монашки. Вон как полыхнула. Не овечка безропотная. И язык за зубами держать умеет. Эх, вдвоём бы… Гораздо легче было бы — она хоть в жизни местной разбирается. Только, боюсь, не отважится. Не тащить же насильно.

Вечером я лежала на своей соломенной постели и методично крутила в голове варианты собственного выбора перспектив. И везде выходило грустно. Сбежать из дома родственников, наверное, будет проще. По тем причинам, что хотя бы что-то могло у них храниться от родителей Лиры, что с чистой совестью можно прибрать к рукам. Нет, я уже знала, что мать её умерла давно, о вот отец — только год назад и полным банкротом. Но бывают же какие-то личные вещи, может, шкатулка с парой серебряных брошей, или как там бывает?

Не может же быть, что я настолько неудачлива в своём попаданстве, что голос — это всё, что мне здесь перепало? Ну ладно, и молодость. И здоровье.

В конце концов, из их дома хотя бы уйти можно в нормальной одежде. А не вот в этом парашюте, за версту бросающимся в глаза.

В самом же монастыре обычное платье взять неоткуда. Или есть? Не голыми же девчонок сюда привозят? Хотя, вот одежду могут и малоимущим отдавать. Но с деньгами на первое время — точно полная безнадёга. Это если дядюшка с тётушкой подкачают с родственными чувствами.

Не в силах больше находиться на месте, встала и полезла к своему тайному лазу. Нестерпимо захотелось на воздух. И первое, что на выходе бросилось в глаза — огоньки костров на границе города.