Мариэль. Наследница трона. Любовь по завещанию

Кира РАЙТ, 2023

Всё было решено со дня моего рождения. Я была любимой дочерью короля, единственной наследницей трона. Даже вопрос о моём замужестве казался решённым. Заранее и с умом подобран подходящий по статусу и положению кандидат. Я должна была стать счастливой женой, мудрой правительницей под руководством моего отца и поддержке советников. Но всё изменил один день… И всего одно завещание.Теперь мне предстоит разобраться, кто друг, а кто враг, кому можно подарить своё сердце, а кого стоит заточить в темницу. Главное, не ошибиться…– Казнить его, госпожа?Я медленно подняла глаза на стражу. И сразу перевела взгляд на того, кого они держали. Он взирал на меня без укора, но и без смирения. Отдать приказ о его казни?– Ну что же ты, – губы предателя изогнулись в горькой усмешке, – приказывай. Госпожа…Однотомник, можно читать отдельно от другой книги цикла.

Глава 8

Я и раньше знала, что чисто теоретически такая ситуация возможна. Что всегда найдутся недовольные даже самым лучшим правителем. Что кто-то может попытаться напасть на меня. Тем более — в последнее время, после гибели родителей. Не зря же через тайный ход сбегала ночевать в комнату к отцу. Но всё же оказалась не готова на деле к подобному.

Хотя и старалась держать лицо, внутри дрожала, как тростинка на ветру.

За последнее время в моей жизни было достаточно поводов для грусти. И конечно избалованной и не привыкшей к трудностям принцессе проще опустить руки, ведь найти смысл жизни гораздо сложнее, чем его потерять. Однако у меня не было и мысли сдаться и позволять кому-то забирать мою жизнь, мою страну, мой трон.

С самого детства мне говорили об ответственности не только за себя. Даже без магии я осталась единственной продолжательницей правящего рода. А значит — защитницей моего народа. Люди относились к нам по-особенному не просто так. Наша магия подпитывала природу страны — позволяя урожаю быть богатым, а рекам полноводными. Она же избавляла от многих болезней. И она питала бытовые артефакты тех, кто магией не обладал.

Пусть сейчас мне нечем поделиться с моим народом и страной, но я обязана защитить их в это нелёгкое время. А значит в первую очередь должна сохранить свою жизнь.

— Я даю слово, что оставлю вас в живых, если не причините мне вреда, — сделала непростое заявление.

Ведь с ножом у горла мне оставался только торг. Угрожать сейчас мне было им нечем.

— Мы требуем, чтобы трон занял кто-то другой, — раздался над ухом громкий бас.

Ну по крайней мере, это оказался не тот мужчина, которого я прежде видела в коридоре. А то мелькнула мысль, что он потому и порывался меня проводить, чтобы удобнее было захватить. Эх. Надо было соглашаться. Заодно бы убедилась, враг он или друг на самом деле. А то отправила, и теперь думай — принимал ли он участие во всём этом, или нет.

— Этот вопрос будет обсуждаться на королевском совете, а не тут, когда к моему горлу приставлен кинжал. Возможно, вы не в курсе, но король оставил завещание. Оно будет оглашено совсем скоро… Разумеется, если будет кому его оглашать. Вы же понимаете, что причинив мне вред, навредите в первую очередь сами себе?

— Завещание? — первый мужчина, который стоял передо мной, нахмурился. — Никто не знает о завещании.

— Теперь вы знаете. Оба. Не думаю, что мой отец должен был отчитываться о своей воле перед стражей. Достаточно того, что знаю я и мой жених.

Вот тут пришлось немного слукавить. Именно я оказалась не в курсе. Но им об этом знать не нужно. Главное, выйти живой и невредимой из этой истории.

Мужчины переглянулись, теперь уже не столь решительно, как были настроены прежде.

— Нам всё равно теперь не жить, — отметил тот, который держал меня.

И я бы с большим удовольствием подтвердила это, если бы не дала им слово об обратном. И да, я считала, что должна его держать. Даже перед такими, как они. Что бы ни случилось. Ведь я не просто обычная девушка, я наследница своего отца.

— Ты ошибаешься, — чтобы отстраниться от острого лезвия пришлось немного вжаться в него, что вызывало у меня неприятие.

Никогда прежде я не стояла так близко к чужому мужчине. Папу могла обнять. Но даже с Жаном во время поцелуя, и то мы держали некую дистанцию.

— Вы сохраните нам жизнь после покушения? — тот, с золотой нашивкой, явно в это не верил. Сомнение в его голосе сквозило весьма заметно.

— Даю королевское слово. И не запятнаю достоинство моего рода ложью. Просто отпустите меня. И вы останетесь живы…

На этом моменте я чуть повернула голову и заметила в начале коридора Жана. Но даже не успела обрадоваться скорой помощи, прежде чем поняла, что он замер на месте, не торопясь спасать меня из лап нападавших…

Мне казалось, он должен выхватить меч и кинуться на тех, кто угрожал мне. Должен позвать стражу на помощь. Да сделать хоть что-то! А не стоять, глядя на нас огромными глазами.

На мгновение в голову даже закралась идея, что может он это всё как раз и организовал. Но потом я отбросила её, ведь ему как раз это невыгодно. Он же сам хотел стать королём. А значит, ему нужна была я… Хотя пока особого рвения защищать невесту (надеюсь, что ещё пока не бывшую) за ним заметно не было…

В момент, пока я смотрела на Жана с ожиданием, а он на меня с… растерянностью (по нему никак нельзя было сказать, что мог бы предполагать подобное), совсем рядом со мной раздался странный булькающий звук. И тут же удерживающая меня рука, бессильно опустилась, а сам нападавший со стуком упал на колени.

Я успела только обернуться, как и тот, второй мужчина с золотыми нашивками, тоже оказался стоящим на коленях на полу, держась руками за горло. И когда до меня дошло, почему он так держится и что это за странные звуки, даже всей моей королевской выдержки не хватило, чтобы не закричать.

Короткий вскрик вырвался, а сама я отшатнулась в сторону от брызг крови, врезавшись во что-то большое, твёрдое, горячее и пахнущее остро-сладко…

Медленно подняла голову, встречаясь со страшными глазами того самого стражника, который вызывался проводить меня до покоев раньше. На его лице не дёрнулся ни один мускул. Будто бы не он сейчас решил судьбу двоих людей. Которые вот недавно ещё были живыми. И не он преспокойно держал в руках окровавленный меч.

— Ты… — я не знала, что сказать на это.

С одной стороны, он ведь защищал меня. И сделал то, что не сделал Жан — спас от лап предателей, которые тоже собирались меня убить, и тогда я не должна их жалеть. Жизнь я им обещала от безысходности, и если бы не он, пришлось бы обещание держать. Но как успел так быстро среагировать? Их было двое, они тоже воины, как и он. Однако казалось, что уничтожил противников так быстро, что они этого даже не поняли.

С другой — казалось, что лишить кого-то жизни этому чудовищу ничего не стоит. В его чёрных глазах не было ни капли сожаления или сомнений. Будто бы он делает такое каждый день… И где тогда гарантия, что так же просто не избавится от меня самой?

— Вы в порядке? — его горячее, как и он сам, дыхание коснулось моей щеки.

Такая близость незнакомца, ещё и раба заставила прийти в себя и отшатнуться от него. Вот только наткнувшись на тело одного из нападавших, я едва не упала. И упала бы, если бы он не придержал меня за локоть. Правда, стоило только восстановить равновесие, сразу отпустил и почтительно опустил глаза.

Почему-то вот это его показное услужение раздражало. Возможно потому, что внутри он не был таким, каким хотел казаться. Ну не вёл он себя как настоящий, вышколенный раб. Хотя вероятно это может быть связано с тем, что он воин…

Тут и поймала себя на том, что неподобающе долго для особы королевской крови рассматриваю его поклонившуюся мне мощную фигуру.

— Мариэль! — сбоку подлетел Жан, приобнимая меня за талию.

Так откровенно при ком-то он касался меня впервые. Но единственная мысль, которая сейчас была в моей голове, что его руки не такие горячие и не такие крепкие, как у стражника. И эта мысль была совсем вот не к месту. Я вообще не должна думать о чём-то таком!

— Ты не ранена? — в его голосе сквозило искреннее вроде бы беспокойство.

И когда я подняла голову, чтобы смотреть в его глаза, показалось, что он правда переживает. Почему же тогда ничего не сделал? Почему смотрел, как мне угрожают и не сдвинулся с места?

Конечно, Жан больше дипломат, чем воин. Вероятно, его реакция не такая быстрая, как у взявшегося словно из воздуха стражника. Может, он и не успел бы ничего сделать толком, но навредил бы тем самым и мне, и себе.

— Как они посмели?! — воскликнул он, теперь с негодованием глядя на два лежащих посреди коридора тела. — Ты знаешь их? — обратился теперь к тому, что спас мне жизнь.

— Нет… господин…

Я буквально кожей почувствовала, как сильно ему претит так обращаться к моему жениху. Надеюсь, это не личная неприязнь, а мои фантазии. Потому что очень скоро Жан станет королём. И тогда этот стражник должен будет ему служить также, как мне.

— Тогда как ты оказался здесь? Знал, что они затевают? Если не расскажешь всё сам, я отправлю тебя в пыточную!

Впервые я видела Жана таким. Его голос немного срывался, а руки подрагивали. И при этом он не выпускал меня из объятий.

Стражник сжал губы плотно и взглянул на меня, будто бы ждал, что я сама объясню, кто он такой и как появился здесь. А что я могла сказать? Что вероятно продолжил слежку за мной?

— Предлагаю обсудить это позже, — я мягко коснулась предплечья Жана, давая понять, что теперь обнимать меня при постороннем необходимости нет.

Стражник и так уже несколько раз бросал странные взгляды на руку жениха на моей талии.

— Мариэль, это нельзя так оставлять!

— Мы и не будем. Я хочу сначала поговорить с тобой. Наедине.

Жан нахмурился, но спорить дальше не стал. Отдал приказ моему спасителю пригласить сюда других слуг, чтобы «прибрать» коридор, а сам вместе со мной вошёл в комнату.

Я же намеревалась немедленно узнать о завещании отца и планах жениха.

Потому как если есть недовольные сложившимся положением дел, то я как минимум должна понимать, как буду поступать дальше, и как можно предотвратить недовольства в будущем.

Когда мы остались наедине, Жан сделал от меня пару шагов назад, увеличивая расстояние. Хотя ещё совсем недавно стоял очень близко, теперь видимо побоялся меня оскорбить, раз мы без свидетелей. И вот эта его черта всегда мне нравилась. Он понимал, что может быть уместно, а что нет, тоже принимал чаще рациональные решения. Это могло бы стать отличным качеством для правителя. Мы были почти идеальной парой.

— О чём Вы хотели поговорить, Ваше высочество?

— О завещании.

— Мариэль, я же просил немного времени, — почему-то смутился он.

— Как выяснилось, этого времени у меня может и не быть. Поэтому прошу тебя озвучить всё немедленно.

Он отвернулся, глядя в окно. И мне показалось, что его спина напряжена. Да что же там уже такое?!

— Жан… Разве ты сам не считаешь, что я должна знать?

— Понимаете, Мариэль… Ваш отец был готов к любому исходу событий. Он понимал, что союзники могут стать врагами… Понимал и то, что в случае, если вражда будет вестись открыто или подло, в этом можете пострадать Вы… Но не мог позволить в таком случае оставить страну без правителя и защиты, — на этом моменте он замолчал.

— И что это значит?

— Дело в том, что… Вы можете стать королевой и наследницей только если выйдете замуж…

— Это я знаю и без завещания. Кто-то должен внести свою лепту в магию рода. И этим кем-то должен стать мужчина. Мой муж.

— Верно, но… Ваш отец предусмотрел вероятность того, что Вы можете не успеть выйти замуж… по той или иной причине…

Я пока плохо представляла себе эту причину, кроме как если бы покушение завершилось удачно. Не думаю, что Жан собирается отказаться от брака со мной. А других вариантов просто нет.

Как мне казалось тогда.

— Ну же, говори, — поторопила я его, не удержавшись, и обошла, чтобы видеть лицо.

Он был непривычно хмур. И вид был в общем такой, словно ему очень тяжело говорить то, что собирается озвучить.

— Тогда наследником может стать последний кандидат на Вашу руку и сердце. При условии женитьбы на другой девушке…

— Пока всё логично, — пожала я плечами. — В случае моей смерти ты мог бы стать королём. Но для этого тебе нужна королева, которая тоже обладает магией, чтобы увеличить твой собственный резерв, ведь его недостаточно.

— Верно! — выдохнул он и сжал руки в кулаки, глядя на меня так, будто я должна была сама понять невысказанные им слова.

— Я не понимаю, что тебя в этом так тревожит, Жан. Меня не оскорбляет это условие отца. Оно обоснованно и логично. Интересы страны должны быть превыше того, чтобы даже не допускать мысль о моей гибели.

Конец ознакомительного фрагмента.