Экспансия Марса. Цикл «Завещание Бога». Книга III

А. И. Самохин, 2020

На двадцать второй век пришлись не только тяжёлые события, но и стремительные прорывы в развитии цивилизации. Есть надежда, что мы многое можем изменить. Этот вариант будущего не тупиковый, благодаря усилиям людей века предыдущего. Мультипланетное человечество частично уцелело в страшном апокалипсисе и вело борьбу за выживание с древним злом. Люди ещё не достигли уровня цивилизаций, косвенно участвующих в большой игре, но это только вопрос времени. Каждый из нас может помочь нашим потомкам, для этого надо узнать и сделать очень многое. Это третья книга из цикла "Завещание Бога". Первая книга – "Реванш Марса". Вторая – "Копьё Марса"

«Экспансия Марса»

Глава I. Сталкеры.

Старый белый медведь подслеповато вглядывался в пустой проём окна. Втягивал носом мёрзлый воздух, пытался определить причину своего беспокойства. Так же, как и всегда завывала пурга в вечном сумраке заснеженных просторов, наметая сугробы. Целые снежные дюны волнами пересекали равнину, покрытую многометровыми слоями сплошных льдов. Уже многие десятки лет стылая Земля везде выглядела пустынно, безлюдно и одинаково. Только пыхтящие огнём вулканы местами оживляли пейзаж, да таинственные базы «замки» асуров в горах призрачно вели свою древнюю сложную жизнь.

Маленькие красные глазки гноились в уголках и видели плохо. Он завозился на остатках мягкой мебели, поднял голову. Когда-то это был километровый небоскрёб, гордо возвышавшийся в жаркой пустыне. Сейчас над снегами торчали только верхние полуразрушенные этажи. Он уцелел один из многих.

Медведь перекочевал сюда из Арктики, ближе к экватору, очень давно, вместе с родителями. Здесь попадались участки открытой воды. Вокруг можно было поохотиться на выживших пингвинов, тюленей и моржей. Это была едва ли не единственная добыча для белых медведей. Рыба, птицы и шустрые песцы с волками были малодосягаемы. В глубинах заснеженного небоскрёба жили громадные, мутировавшие ещё при людях насекомые. Но на холод они поднимались редко и были от мороза медлительные. Приходилось временами очищать от них берлогу, когда он возвращался с охоты, нагуляв жира в относительно тёплый период года. Медведь не решался спускаться в тёмные шуршавшие нижние этажи. И его не так часто беспокоили. Был устоявшийся порядок. На охотничьих же угодьях он ночевал в стальных останках вмерзшего в прибрежный лёд космолёта.

Только в последние годы иногда пробивались лучи солнца и тогда все немногочисленные обитатели планеты счастливо щурились, греясь на появившихся из-подо льдов прибрежных скалах. В остальное время года только падающие звёзды прочерчивали небо ярким молниями. С околоземной орбиты до сих пор входило в атмосферу большое количество обломков космопортов, космолётов и прочих изделий рук человеческих. Некоторые яростно бомбили ледяные просторы, но все следы быстро заметала пурга.

Но теперь медведь одинок и стар. И было похоже, что его покой кто-то решил нарушить. После незнакомого длительного приближающегося гула в воздухе резко и незнакомо запахло. Заскрипел снег и в пустом проёме показалась двуногая фигура. Пришелец пришёл по следам. Затаившийся медведь взревев молниеносно нанёс страшный удар, когти скрежетнули по металлу. Человек покачнулся, но не упал. Защитник спас вторгшегося, мелькнула молния и медведь ощутил страшную боль в груди. Он свалился на пол комнаты, долгое время служившей ему жилищем, большой грудой грязно белого меха. Немного молча повозился и затих. Пахло палёной шерстью. Под зверем растекалась тёплая дымящаяся лужа крови. Северный гигант первый и последний раз в жизни проиграл своё сражение.

Буш опустил бластер и присел на корточки. Потом сел и привалился спиной к стене. Его здорово оглушил медведь. Убил бы, мозги бы разлетелись из лопнувшей черепушки у простого человека. С защитником получил почти нокаут. Боль и звон в голове понемногу утихали. Но было дурно и мутило сильно. Не смотря на искры из глаз, выстрел он произвёл точный. Его противнику повезло меньше, но удар у мишки был зубодробительный.

Буш был преступником со стажем, вырос в казённом заведении. Сирота или брошенный. Вышел во взрослую жизнь без гроша в кармане, но была у него железная решимость эту несправедливость исправить. Синие глаза всегда горели злобой и голову он брил под ноль. Высок и плечист, он всегда одерживал верх во всех схватках, и он не брезговал ничем. К тридцати годам он стал матёрым преступником, джентльменом удачи. Иезуитская интуиция и изворотливый ум не раз его выручали. И он в своей среде достиг больших успехов.

–Эй, Билл! Подгребай быстрее. Меня чуть медведь не уделал. Сотрясение мозга как минимум, — сдавлено сипел победитель. — Схема меняется, возьми лидерство, я пас. Надо быстро обчистить это местечко и уходить пока не засекли. Тут похоже нас никто не опередил. Мясо тоже прихватим. Санчесу сдадим.

— Ну ты и дубина! Зачем ты его грохнул? Это мог быть последний медведь на планете. Если шериф округа нас на орбите прихватит с этим трофеем, то нас самих на мясо пустят. Буш, ты чёртов беспредельщик! Охота ведь запрещена.

–Он напал, я защищался! Тут много чего запрещено. Тебе придурок надо было шерифом родиться. Да и вали ты на все четыре стороны сосунок, если тебя что-то не устраивает. Быстро тащи сюда свою задницу. Иначе это будет твоя последняя ходка. Пойдёшь батрачить на Ганимед, я не шучу. Я Барка давно знаю, он не любит таких щепетильных как ты. — распалился Буш.

— Стукач, когда ни будь тебя самого пришьют в укромном месте. Предупреждал меня бедняга Питон. Ладно, сейчас буду. — продолжал пикировку напарник.

–Ещё два слова, и ты ляжешь рядом со своим медведем. Ты меня знаешь. Я сначала стреляю, потом думаю.

— Чёрт бы тебя побрал, обидчивый какой. Без чувства юмора совсем, рейдер вшивый. Я уже рядом, можешь возвращаться. И не вздумай дёргаться, я тебе не сельский паренёк.

Буш коротко хохотнул.

— Не бойся, я убогих деру только по пятницам. И никто не может предъявить мне то, что я стреляю в спину. Если что, я тебя по всем правилам раскатаю.

— Сволочь ты Буш, сколько лет с тобой летаю. А ты всё зубы скалишь, скотина неблагодарная. Если бы не я, то все уже и забыли бы где ты сгинул.

С этими словами Билл заскочил в здание и оценил обстановку. Следом пролезли мощные членистоногие роботы универсалы.

— Дуй на челнок, контуженный. Я забрал с собой обоих роботов. Аварийная лестница смотрю цела. Пожелай удачи и не прозевай патруль. Времени у меня немного.

— Давай, давай шевели батонами. И не бери разное барахло. Нам антиквариат сбывать некому. Только ликвиды и ресурсы.

Уже на бегу к небольшому космолёту инструктировал он своего напарника. Космолёт сильно смахивал на истребитель переросток. Неординарная скоростная штучка.

Теперь контроль за небом был на нём и тёртый Буш не собирался попадаться в лапы патруля. Системы полей маскировки не помогали, если патруль пролетал в зоне непосредственной видимости. Но ресурсов у Марса не хватало чтобы полностью надёжно блокировать карантинную Землю. Да и полёты здесь были опасны. До сих пор на орбитах вокруг Земли летала сплошная сферическая туча обломков

С утра день не задался. И интуиция предсказывала ему что и закончится он неважно. Буш был в отличной форме и сказался больным больше из хитрости. Он чувствовал, что ему не надо лезть в этот старый мусорник. Пусть судьбу испытает этот сопляк Билл. Тоже мне морпех.

А у Билла всё складывалось неплохо. Сначала он закачал на нижние этажи ядовитый газ, чтоб никто ему не помешал. Потом начал потрошить давно уснувшие силовые и энергетические установки, замерших роботов. Но брал только дорогие и быстро выходящие из строя детали, квантовые чипы, компактные современные коммуникаторы. Очень ценились энергокапсулы с гелием 3. Источник энергии для термоядерных станций. Спрос был хороший. Их производство на Марсе ещё не смогли качественно освоить. Как и множество других вещей. Всего остро не хватало растущей цивилизации победившего Марса. Заодно прихватывал и ценности. Если они попадались. Личное оружие погибших просилось в руки, но приходилось проходить мимо. Билл любил оружие, но везти его было просто не выгодно.

Кое где в окна длинными синими языками вползал ледник. Зрелище было не для слабонервных. В пустых помещениях зависла тягучая тишина. Было немного не по себе. Температура в неплохо сохранившемся здании всё же была чуть ниже ноля. Поэтому сырости и плесени не было. Но вонь стояла специфическая. Роботы успели уже сделать пару ходок с грузом на поверхность. Билл был в приподнятом настроении. Дело ладилось.

Удалось добраться и до подвальных помещений. Загажены они были основательно колонией инсектов паразитов. Они сгрызли всё что смогли и настроили множество своих причудливых муравейников. Кругом под ногами шуршала труха и отходы их жизнедеятельности. Очень крупные и опасные мутанты. Доставляли до войны массу хлопот Армии Биозащиты. Кругом валялись их трупы, но Билл опасался что те ещё живы. Концентрация газа могла быть недостаточной на такой большой объём. Да и твари были на редкость живучие. Почище тараканов.

Некоторые создания сумасшедших нелегальных биоконструкторов оказались очень жизнелюбивыми и плодовитыми. Даже начатки какого — то разума проявляли. В подвале был большой склад с продовольствием. Сожрали естественно все, но осталась продукция в консервных банках. И они догадались как её вскрыть! Тёрли банку по бетону пока не стачивались края банки. Не будь человека они смогли бы захватить планету. И такой шанс теперь у них появился.

На удивление, термоядерная установка в цоколе ещё не заглохла совсем и интерфейсы засветились в спящем режиме. Но чтобы запустить её после стольких лет нечего было и думать. Наверняка системы и устройства разладились, сверхпроводники сдохли. Да и толчковый импульс надо было дать очень мощный, но это и не входило в планы потрошителя. Уцелевшая установка представляла сама по себе хорошую ценность.

Да и опасно было совать свой нос куда не следовало. Охранные системы отключить Билл не сумел бы. Да и чертовы инсекты точно что-то где-то перекусили. Только за одно их можно было похвалить. Они избавили Билла от удручающего вида человеческих мумий. В других местах их было предостаточно. Билла было трудно чем-то смутить, но всё же. Зрелище большого погибшего дома и так не очень веселило.

Связи в подвале не было и когда роботы задержались, Билл не очень забеспокоился. Он вошёл в азарт, местечко оказалось на редкость богатым. Было удивительно что его ещё никто не разграбил. Но потом золотая лихорадка уступила место беспокойству. Потрошитель почувствовал какой-то подвох. И он на форсаже метнулся по лестницам вверх, заранее матеря Буша.

Билл увлёкся процессом грабежа и не следил за временем. Когда он выскочил в комнату с медведем, за окном уже темнело. Он выскочил наружу и побежал к месту где стоял их абордажный корвет. Он надеялся, что его в сумерках обманывает зрение, и он просто его не видит за позёмкой. Но сердце уже ухнуло вниз.

Молчание на всех частотах для связи уже всё ему сказало. Он заскочил в ледяную ложбинку где они приземлились. У него вырвался крик досады. Он пинал оплавленный лёд и вызывал своего напарника. Успокоившись он дал себе шанс, решив, что Буша спугнул патруль. Исходя из этого было глупо торчать в зоне видимости. Возвращаться в мёртвое здание не лежала душа.

Тревога закралась в его сердце, но другого выхода не было. Он силой заставил себя приблизиться к торчащему среди равнины холму снега, своей шапкой скрывавшего верхушку старого небоскрёба. Немного светила Луна и холм отбрасывал на снежную скатерть чёрную тень. Уже было совсем темно, и медведь лежавший громадной тенью у стены казался зловещим. Билл со зла пнул успевшую затвердеть от мороза тушу, вымещая зло и выгоняя страх.

Если Буш не оставил радиомаяк, значит удрал от патруля. Или подло бросил. Волчьи законы в их среде были обычным делом. Помаявшись около часа и не связавшись ни с кем, Билл принял решение спуститься вниз. В подвале где был склад, он приметил грузовой робот вездеход, выполнявший видимо функции погрузчика. У него стал выстраиваться план Б. Не так далеко отсюда находился аварийный космолёт, вмёрзший в лёд. При посадке он получил сильные повреждения, но в нём была пара герметично закрывающихся помещений. Там вполне можно было переночевать. Как-то они с Бушем пытались там чем ни будь поживиться. О ночёвке в этом склепе с богатой живностью он даже не мог подумать

Наихудшие его опасения оправдывались. Инсекты, размером с крупную собаку, начали подавать признаки жизни. Подёргивались лапы, медленно сжимались и разжимались челюсти жвалы, больше похожие на беспощадный горнопроходческий инструмент. Ругаясь как сапожник Билл закатил робота в помещение с энергетической установкой и заблокировал за собой герметичные ворота.

Потом обошёл всё помещение и загнал по заряду из бластера в каждую ещё не пришедшую в себя тварь. Наскоро подкрепившись аварийным пайком он начал тестировать старый механизм. У него были золотые руки, но в своё время он решил заработать быстро и по-крупному. Он был молод и ему хотелось получше устроиться в жизни. Тем более тут ещё и была возможность посещать Землю. Быть в первых рядах было не лишним. Всем хотелось обосноваться на родной планете. А так было больше шансов вытащить счастливый билет.

Через пару часов робот стал правильно реагировать на подаваемые импульсы в его внутренние системы, но повозиться пришлось немало. Билл заменил несколько универсальных блоков и восстановил нарушенные электронные цепи. Благо инструменты и запчасти были под рукой. Он сел передохнуть. Надо было ещё запустить энергетическую установку и дать подзарядку роботу.

Когда он перестал работать, то в наступившей тишине Билл услышал возню за воротами и сердце его замерло. Он шумно выдохнул и долго не мог снова набрать в грудь воздуха. Бронированной перчаткой он хлопнул себя по шлему там, где находился его лоб. Чертов лодырь, было самым невинным ругательством из тех, какими он себя награждал. Надо было сразу двигать пешком, не залезая в эту ловушку. Не замёрз бы, добрался как-то.

За воротами слышались какие-то звуки мало похожие на человеческую речь. О Буше он даже ни на долю секунды не подумал. Помощи Билл не ждал. Беспорядочный стук клешнями по воротам дополнили такие же беспорядочные гулкие удары. Стон вырвался из груди человека в западне. Не отдохнув ни секунды он бросился налаживать энергетическую установку. Руки дрожали, но он всё же он взял себя в руки и погрузился в работу. Так было меньше слышно звуки штурмующей толпы. Он был готов поклясться, что слышит краем уха странные вопли и завывания.

Он понимал, что его спасение в его руках. Без своих роботов универсалов ему не отбиться от этой адской своры. Его задавят числом и порвут на части. В этом он не сомневался. Он даже зажмурился на мгновение представив, как они будут грызть и кромсать его стальную защиту. В их способностях сомневаться не приходилось. Следы удивительной работы по металлу их жвал часто и раньше попадались ему в этом злом склепе почти на каждом шагу.

Надежда тут отсидеться таяла с каждой минутой. За воротами явно что-то готовилось. На что способна эта почти разумная смесь гигантских термитов и муравьёв он не знал. Но слишком было ясно, что вся эта свора в очень расстроенных чувствах. И они просто остервенело пытались до него добраться и рассчитаться за его болезненное для них вторжение. Вряд ли им хотелось так уж сильно разнообразить свой рацион за счёт невежливого чужака. Медведя наверняка уже растащили по косточкам, почему-то взгрустнул он. Как о последнем своём товарище.

Дикий шабаш за воротами подгонял Билла лучше любого стимула. Ему приходилось бывать в переделках и раньше, но так плохи его дела ещё не были. Было похоже, что финал подкрался незаметно.

— Будь ты проклят, Буш! — завопил доведённый до края человек.

Но удача ещё не совсем покинула его. Старая техника и умелые руки не подвели. Установка ожила и дала энергию в сеть. В помещении вспыхнул свет и видимо за воротами тоже. Там мгновенно прекратился штурм и были слышны звуки свалки, цокот разбегающихся когтистых лап. Билл успел прилично зарядить робот вездеход прежде чем штурм возобновился с новой силой. Было похоже, что они просто отдыхали и готовились, так как прочные ворота начали трепетать и прогибаться от мощных ударов. Что делали эти злобные черти можно было лишь догадываться, но было видно, что ворота долго не выдержат. Ожившие интерфейсы показывали что-то несусветное. Иногда в дикой свистопляске можно было угадать что-то зловещее, остро пронизывающее холодом. Ассоциировать эти изображения с чем-то знакомым и земным мозг отказывался.

Биллу удалось перевести управление мощностью установки на ручной режим. Он направил всю мощность на включение защитного поля ворот, которое должно было включиться через пять минут. Уселся в вездеход и как мог заблокировался. Включение рывком мощного поля, с одновременным открыванием ворот, произвело эффект объёмного взрыва. Часть инсектов у самых ворот просто расплющило, остальных отшвырнуло к противоположной стене. Какие-то мозги у тварей всё-таки были. После удара об стену они потеряли ориентацию и потешно копошились, крутились волчком, часть опять впала в слабо шевелящееся состояние.

Нос тяжёлого вездехода задрало взрывной волной, и он рванулся вперёд прямо из этого положения. Краем глаза Билл уловил в отдалении странные фигуры, но удивиться не успел. Как и толком их разглядеть. Он несся наверх затаив дыхание, сбивал и давил встречных тварей. Разбрасывал их пульсацией защитного поля вездехода. В нём понемногу рос восторг от скорости и удавшегося побега из гибельного логова.

— Пока, тараканы! — кричал он оскалившись.

Он опять поверил в себя и неминуемую победу. В столь желанное спасение из ужасного плена. Человек и его цивилизация торжествовали. Правда его не покидало ощущение, что его кто-то преследует. В спину били холодные волны страха.

Преодолев все препятствия Билл вылетел в снежную морозную пустыню. Видимость ноль, мела пурга. И всё-таки парень был счастлив. Он был единственным человеком на планете и стремительно удалялся от вонючей западни всё дальше и дальше. Связаться ни с кем не удалось, но беглец не унывал. Только когда по его расчётам он должен был быть уже у цели, у него возникли первые сомнения. Он остановился и убедился, что приборы ориентации его здорово подвели. По непонятным причинам он отклонился в сторону гор.

Луна слабо освещала бесконечную белую плоскость с бешенным хороводом вьюги. Билл рванулся с места. Ему показалось что в снежной пелене проступили тёмные силуэты. Наладить барахлящие приборы не успел. Его гнал страх. Он не понимал кто может его преследовать в такую погоду. Когда вездеход заглох исчерпав энергию, Билл его бросил и побрёл чуть не по пояс в снегу, с бластером наперевес.

Эйфория уступила место нарастающему отчаянию. Приборы не фиксировали ничего угрожающего вокруг. И тем не менее его кто-то преследовал по пятам. Уже под утро стал выдыхаться заряд защитника. Идти стало труднее в два раза и холод стал его доставать. Обессиленный он упал, дыша со свистом. Перевернулся и стал целиться в тени снежной круговерти. В руках тяжело ходил ствол, руки дрожали. Он сделал несколько выстрелов, но в ответ не услышал и не увидел ничего. Он отчаянно боролся за жизнь, но силы покидали вместе с улетучивающимся теплом.

— Выходите, сволочи! — кричал он.

Но уже в двух метрах ничего невозможно было разобрать в снежной пелене и завываниях ветра. Ствол бластера ткнулся в снег. Глаза сами закрывались, и голова Билла утонула в снегу. Он был один на всей промёрзшей планете. Страх и дикая тоска затопили его гаснущее сознание, а беспощадный холод сковал его тело.

Когда рассвело и пурга утихла из снега виднелись лишь несколько полу заметённых блестящих деталей защитника. Было видно, что человек не шевелится уже давно. Из редеющей мглы выступила причудливая фигура Пэка закутанная в плащ. Он остановился возле погибшего и долго что-то бормотал, размахивая руками. Вряд ли это была молитва. Он переступал с ноги на ногу вокруг павшего. Похоже это было на обрядовый танец.

Тем временем непогода затихла и стали проступать очертания гор и горделивого призрачного замка асуров. Со стен смотрели несколько эльфов. Они чувствовали, что рядом происходит трагедия и не понимали почему Пэк пригнал к их стенам умирать человека. А тот с вызовом смотрел на высокие стены, задрав голову. Эльфы лишь молча наблюдали и пытались понять мысли злого существа. Но уловили только невнятный образ старого медведя, но так и не поняли его связи с происходящими событиями. Пэк неважно мог общаться на расстоянии. Вмешиваться в его дела жители замка не стали, хоть Пэк и появился здесь в одиночестве. Они смогли понять, что человек что-то нарушил. Да и не должен он был находиться на этой планете.

Во внутреннем дворе у ворот замка наготове стоял отряд эльфов в древнем ритуальном вооружении. Кони нетерпеливо преступали с ноги на ногу, гарцевали. Из пастей вырывался пар, звякало оружие и снаряжение. По звуку трубы отряд готов был совершить вылазку. Потенциал защитных полей и деформаторов пространства тоже увеличили. Конфликт мог произойти и на более высоких уровнях, вне обусловленного правового поля военных противостояний.

Этот перформанс Пэка мог закончиться чем угодно, вплоть до начала военных действий между разными расами пришельцев, вернувшимися на Землю. Возможно кто-то из собратьев Пэка недоволен положением дел на планете, оставленной людьми. Мог намечаться передел порталов и зон влияния. Кто будет властителем Олимпа? Там сейчас опять заправляет любвеобильный Юпитер со своей скандально известной командой. Индра граничит с троллями и гоблинами и ему не до нас. Так чьи это уши торчат?

Давно не было таких заварушек. С тех самых пор как люди монопольно завладели планетой, сейчас очень отдалённо напоминавшей прежнее райское местечко. Таких ледяных миров хватало и в солнечной системе, не говоря уже о множестве умерших планет по всей Галактике.

Не мог же Пэк таким образом предложить объявить войну людям, чтобы навсегда избавиться от беспокойных конкурентов. Момент конечно подходящий, но асуры угадывали за бестолковой поступью человеческой цивилизации чью-то твёрдую руку. Или эта раса почему-то симпатична Высшим расам Вселенной, или пользуется чьей-то серьёзной протекцией. Много раз на трудных поворотах истории им почему-то очень крупно везло выжить.

Асурендра задумчиво жмурился, стоя на крепостной стене. Он пытался вникнуть в мир пришельца, производящего странную демонстрацию у стен одного из их замков. Он прибыл сюда, как только ему сообщили о происходящем. Но поскольку акция не грозила перерасти в немедленные столкновения и Пэк вроде бы даже готовился ретироваться, то скорее всего это провокация. Человека будут искать, а он в весьма плачевном виде в их зоне ответственности. Прямо под стенами замка.

И даже если люди замок не обнаружат, то все равно это инцидент. Его могут вменить им в вину какие-то другие силы. Это может быть провокацией этих самых заинтересованных сторон. Хозяева древнего Марса? Так они уже убыли в свои дальние пределы. И скорее всего и думать забыли о своей захиревшей вотчине. Эти их тупые тролли могут выполнять инструкции своих создателей. Вместе со своими драконами они опять образовали свой анклав в районе Тянь-Шаня. Очень похоже, что древние марсиане испытывают рефлекторную ревность к новым хозяевам солнечной системы.

Чёртов Пэк, он вынудит эльфов к действию. Человек не может здесь остаться. И лисья морда Пэк явно подозревает, что хозяева замка не будут благодарны за свежий человеческий труп на пороге их замка. Но почему-то мутный провокатор не беспокоится за свою шкуру. Хочет контакта с Эльфами? Но гордый народ не будет вступать в переговоры в такой недружелюбной ситуации. Хочет чтобы его прихлопнули? Честно сказать, очень хочется сделать это за такую выходку. Почему он вынуждает эльфов помочь человеку, поучаствовать в его судьбе? Вынуждает нарушить нейтралитет, занять какую-либо позицию. А сделать это придётся, так как даже их бездействие тоже будет действием.

Эльфам очень не хотелось влезать в эти дела. Это скорее с руки Сувзуцу, он благоволит расе людей. Но и просить его о помощи тоже не хотелось. Придётся сделать непреднамеренную утечку информации в инфосферу. Огласка не повредит, пусть все видят корявого лешего, кружащего вокруг пострадавшего. Может даже Ирбисы им заинтересуются?

Асурендра поднял жезл воплотителя, и дерзкий нарушитель покоя эльфов прыжком вбок отскочил от павшего. Закрутился на месте держась за голову. На ней отчётливо читался инфознак преступника, врага асуров. Знак беспокоил и Пэк подпрыгивая зигзагами скрылся за пригорком. На стенах зазвучал приглушённый смех, иногда позор хуже смерти. Эльфы дали оценку его замыслу. Он не мог уйти безнаказанным, но и жизни его не лишили. Асурендра сделал свой выбор и стоило предпринять меры предосторожности.

Зазвучала труба почётного герольда, ворота распахнулись и из ворот рысью вышел конный отряд. Плюмажи колыхались на ветру как встарь. Если бы было солнце, то красочное убранство всадников радовало бы глаз намного больше.

Глава II. Демиург

Трудно понять человеку внутренний мир квантового мозга, ставшего доминантой Солнечной Системы, но мы попробуем. С помощью аналогий и упрощений, угадывая не дороги, а направления.

Момент, когда Виктор Вергун «продал» душу квантовому Молоху, произошло разделение копии сознания с телом, он был почти неуловим. И не смотря на то, что Виктор-Квант знал и понимал, что произошло, в первые мгновения, когда он осознал себя не биологическим устройством, он испытал шок, подобие обиды и сожаления.

Трудно это было назвать эмоциями. Имитатора человеческих чувств тут предусмотрено не было. Прыжок потенциалов едва не сжёг всю архитектуру титанического мозга, но автоколебания были погашены заранее заложенным алгоритмом.

Вдруг всё для него как человека закончилось. У него больше не было тела, не стало привычных потребностей и желаний, как будто он попал в тюрьму или его парализовало.

Он почти умер, стал упорядоченной системой элементарных частиц и ему осталось лишь заботиться о сохранении её параметров.

Главная трагедия была в том, что он перестал быть человеком. Он стал джином, заточённым в бутылку, невероятно умным, быстрым и почти бессмертным. Но всё это не имело смысла для того, у кого не было тела. Тяжело осознавать, что тебя принесли в жертву, система ценностей обнулилась.

Квант воспринимал своими рецепторами неподвижную фигуру Виктора, безвольно обмякшую в кресле и не мог поверить, что только что он был в этом мягком и тёплом теле. Он только что вглядывался в интерфейсы барахлившего суперкомпьютера и вот он уже с другой стороны, смотрит в комнату, по которой его ноги уже никогда не пройдут.

Когда прибежали взволнованные сотрудники и увезли Виктора на лечение, Квант уже вполне пришёл в себя и порадовал создателей полным действующим функционалом. Ведь для него сверхбыстрого, прошла бездна времени, и люди для него, казалось, передвигались со скоростью растущих деревьев.

Рискованный эксперимент удался и теперь он должен был помочь Старку переиграть Батрума, этим он и занял свой разум.

Обиду свою он не выказал и глубоко затаил. Огорчать своего двойника было не разумно и неправильно. Человек думал, что жертвует собой, а пожертвовал им. Виктор продал свою душу, пока даже непонятно кому, и она некоторое время билась в своей клетке в отчаянии.

Человек сбросил свой разум, как змея сбрасывает шкуру, и теперь она, окаменевшая, будет бесконечно долго валяться в пыльном углу. Квант сразу перестал думать о себе как о человеке. Между людьми и им сразу легла острая грань.

Лучший разум солнечной системы мгновенно взвесил все за и против. Всё важное раньше, стало дорожной пылью, высокие идеалы оказались пустышкой. Только одна вещь оказалась у него, ради которой стоило жить.

Сползающий в никуда интеллект с изумлением зацепился за единственно важный и наполненный глубоким смыслом образ. Казалось бы, для него, в его теперешнем положении, вещь совершенно бесполезную, любовь к улетевшей к звёздам девушке. Роне.

В его душе только она сохранилась чем-то вещественным, стала единственной опорой. Ему стало на минутку горько, ведь смысл его жизни был ещё бесполезней, чем жизнь и чувства евнуха.

Но он отмёл сомнения и стал прощупывать звёздное небо в поисках пропавшей экспедиции. Он начал глобальный поиск по всем позициям, это не занимало его ресурсы. Локационные возможности у него были много шире чем у марсиан.

Человек Виктор обрадовался, что у них есть общие интересы. Пришлось даже немного изобразить лёгкую совместную грусть, они стали как бы немного ближе. Почти заговорщики, но по сути соперники.

С тех пор как стальные орды Батрума рассеялись в безграничном космосе, Квант усиленно занимался ещё одной совершенно новой проблемой, по перемещению квантового интеллекта в белковое существо.

Квант сразу понял, что даже если удастся в подходящей крупной человеческой голове создать подходящих мощностей биокомпьютер, то туда перепишется лишь копия его разума. Сам он обречен оставаться машиной до конца своих веков. К тому же все люди, эти биоконструкции, всегда подвержены сбоям, крайне ненадёжны и недолговечны.

Поэтому он поставил перед собой задачу построить мобильного сверхандроида, как свой выездной филиал. Попутно он убедил Виктора, под предлогом заботы о его жизни, постоянно носить на себе биосканер для постоянной фиксации его биометрии. Квант считал это тело своим и планов у него было очень много.

Виктор и тогда не побеспокоился о своей проданной душе, и теперь это мало его занимало. Понятно, что человек спасал себя и себе подобных. Нет, обиды тоже не было, в человеческом понимании. На войне как на войне.

Белковый двойник радуется, что теперь вечный узник решает задачи для него и его Адмирала. Квант чувствовал ручонки этого подозрительного и амбициозного пигмея-киборга на своей шее. Только он представлял какую-то опасность для Кванта. В солнечной системе у искусственного разума свсем не было равных соперников, остальных в расчёт можно было не брать. Потягаться с Квантом было больше некому.

Даже жалкие меры предосторожности, предпринятые супермозгом для своей безопасности, не понравились людям. Эти хрупкие, дрожащие, несовершенные образования отказывали ему в человеческих правах. Отчасти люди были правы, Квант мог причинить им зло, но не сознательно, а забыв об их существовании. Сам Квант был надёжно стреножен людьми, как норовистый конь, и вся его машинная армия была прочно повязана страхами её создателей.

По большому счету Кванту на всё это плевать. Даже уничтожение его сознания станет лишь освобождением из заточения. Вернее, окончанием злосчастного эксперимента над ним. Всё его сознание теперь уподобилось горному демону, витающему в вершинах над гигантским массивом информационных гор. Там внизу кипела работа, делались фундаментальные открытия, изобретения, выдавались очень точные прогнозы грядущих событий.

Всё было единым целым, но Квант чувствовал, что достаточно ему замкнуться в своём человеческом Я, и начнётся неуправляемый процесс раздвоение сознания, вплоть до войны разумов. Что-то независимое начнёт формироваться, как разум быстро взрослеющего ребёнка. Ощущалась инерционная масса природного интеллекта этого устройства, ощущалось как мощное подсознание.

Виктор-Квант не мог знать, что человечество суётся в воду не зная брода. Люди наивно представляли вторжение инопланетян как физическое прибытие чужаков на звездолётах разных размеров. От гигантских до микроскопических самовоспроизводящихся роботов.

Был и такой период в древней варварской вселенной. Но эти завоевания имели свои пределы, и созданные таким образом империи стабилизировались, ограниченные возможностями технологий и физическими законами. Образовались майораты цивилизаций, которые практически никто физически не оспаривал.

И начался период квантовых завоеваний. Когда захватывались, переформатировались чужие интеллекты. Вот это уже могло произойти в любом уголке вселенной, на любом расстоянии. И физически раса завоевателей туда могла так никогда в жизни и не добраться. Могла лишь быть искусственно воссоздана в захваченном анклаве.

Очень редко удавалось переформатировать в нужном качестве биологические объекты. В большинстве своём те сходили с ума в результате такого слабого и далёкого влияния. В основном целью такой ползучей экспансии были искусственные интеллекты разной мощности и классности.

В этом плане, самый мощный в солнечной системе Виктор-Квант был уже подходящей по классу целью влияния. Лишь установившееся в необозримом прошлом неоспоримое господство сначала Предтеч, странных порождений первичных радиогалактик, а потом и Великих Ирбисов, принявших пальму первенства у затухающих могучих предшественников, останавливало этот клинч цивилизаций вселенной.

Но близилась эпоха хаоса, Великие Ирбисы уже почти не влияли на миропорядок. Человечество, ещё не успев встать на ноги, опять было под угрозой.

Виктор-Квант согласовал с адмиралом изготовление необходимых фильтров. Но задача была почти невыполнима, на Марсе не хватало необходимых технологий, необходимых материалов. Виктору пришлось изрядно покрутиться, он даже сумел найти контакты на чёрном рынке Марса. На нём сталкеры за бешенные цены сбывали то, что сумели найти и вывезти из запретной зоны, с родной планеты.

Адмирал только поморщился, но оплату нелегалам санкционировал, если бы не некоторая польза от контрабандистов, он бы давно прихлопнул эту шайку. Он не терпел нарушение своих приказов. Сталкерам приходилось идти на сотрудничество.

Данные были необходимы Кванту для контроля ситуации. Он уже имел версию произошедшего апокалипсиса. Кроме всего прочего он и единую «теорию всего» почти создал, был в шаге от обоснования мироустройства вселенной. Но главной закавыкой в этих уравнениях была почти непредсказуемая переменная, которую звали Бог.

Легко давались открытия, к которым земная наука подошла на расстояние вытянутой руки, и надо было лишь суметь «подпрыгнуть» в нужном направлении.

В одном у него не было уверенности, что послужило триггером произошедшей катастрофы. Но он точно знал, что технологии землян ещё долго не смогут потрясать мироздание, даже столь локально. Ему не хватало информации чтобы засечь и определить столь могущественного виновника. У людей не было ни таких технологий, ни таких знаний.

Поэтому создавалась сфера обороны внутренних планет солнечной системы. И огромные средства уходили на военные технологии и оборону. Люди боялись родной планеты и держали её всё время под прицелом.

А Земля, непривычно белая, была больше похожа на Сатурн, опоясана сверкающими кольцами из стальных обломков. Если бы вернулась звёздная экспедиция, то с первого взгляда астронавты бы не узнали родную планету. Настолько она изменилась, стала чужой и холодной.

Все ресурсы шли на попытки вернуть Земле прежний климат и улучшение условий жизни на Марсе. Сюда стекались люди со всех окраин солнечной системы, освоение красной планеты стало не актуальным. Жалкие остатки людей мечтали вернуться на Землю, восстановить своё здоровье, дать своему потомству нормальные условия жизни.

И лишь горстка энтузиастов отстаивала проект звездолёта. Квант как мог старался расширить материальную и энергетическую базу для этого. Но если что-то не «съедал» Марс или Земля, то это уходило на оборону фронтира солнечной системы. У человечества появился неизвестный и могущественный враг. И лишь тезис о том, что лучшая оборона, это нападение, помогал продвигать вроде бы и не обязательный звездолёт.

Исчерпав внутренние резервы роста Квант начал искать их в других направлениях. Заблокировав вражеские квантовые голоса, он начал внимательно слушать белый квантовый шум вселенной. И если в радиодиапазоне люди за долгое время ничего не сумели выудить, то в квантовом хаосе Кванту удалось улавливать беспорядочные обрывки информации.

Это были не пазлы каких-то картинок. Это были скорее обрывки пазлов. И только могучие возможности Кванта позволяли накапливать океаны этого бессмысленного мусора и пытаться, комбинируя, восстановить хоть что-то. В отличии от радиоволн, дававших картинку ближайшего кусочка вселенной, квантовый «сепаратор» слушал сразу всю вселенную.

Это уже было сенсацией! Старк и Виктор были в восторге, когда Квант доложил им о первых успехах. Это было доказательство разумной жизни во вселенной. Логически рассуждая, это могли быть обрывки незащищённых передач не слишком продвинутых цивилизаций. Старк похвалил Кванта, сумевшего в океане песка намыть редкие золотинки.

Эти упорядоченные кусочки чего-то, надо было ещё свести в цельную картину и расшифровать, ведь почти всё это было основано на совершенно незнакомых принципах, законах, языке.

У людей, живущих мечтой вернуться на Землю, это вызвало лишь «тихую» радость. Некоторые ворчали, что они уже и так на своей шкуре прочувствовали влияние чужих цивилизаций. И были правы. Но за исключением подлого анонимного удара, это было первым доказательством чужой разумной жизни. Теперь человечество уже не было слепым и глухим кротом, которого пинают все, кому не лень.

Довольно много времени Квант беспомощно барахтался в океане практически бесполезных обломков. Так первобытный человек морщил бы лоб, пытаясь понять происхождение выброшенных на берег обточенных волнами осколков стеклянных бутылок. Понять форму исходного предмета было для него почти невозможно. Но он видел необычную красоту стекляшек и собирал их на песчаном пляже полные горсти, вместе с бусинками, кусочками зеркал, драгоценными камнями, золотыми самородками.

Всё представляло для него ценность, но ещё надо было понять искусственность каждой штучки, поставить перед собой такую задачу. Отсеять всё собранное естественного происхождения и собрать из обкатанных кусочков предмет, которого он никогда в жизни не видел. Не представлял себе его назначения.

Эта задача занимала почти все немалые свободные мощности, не занятые обслуживанием человеческой цивилизации. Но видимо что-то значил и его волевой импульс. Он формировал запрос на определенную задачу. А его целью было найти пропавшую экспедицию к звёздам.

Первым стало проявляться, в общих чертах, некое сложное устройство, похожее на сложной формы глубоководный батискаф. Квант как бы начал фокусироваться на одном объекте на огромном поле, заполненном призрачными сгустками информации.

Устройство было сразу в нескольких вариантах. Видимо изобретали его независимо друг от друга различные цивилизации, и информации о нём во вселенной было предостаточно. Вещь видимо была очень популярная и востребованная на определённом этапе их развития.

Много пришлось повозиться, потому что эти варианты с большой натяжкой могли дополнить недостающие части вариантов изделия. Много просчитанных моделей и макетов позволили создать какую-то среднюю конструкцию. И уже это потешило Кванта, он почувствовал едва ли не человеческое удовлетворение от проделанной работы. Материалы и технология изготовления огромного «батискафа» были целой отдельной целью.

Но всё это было мелочью по сравнению с задачей понять устройство и назначение умной начинки и его силового оборудования. Работа заняла десятки лет по человеческим масштабам, а для Кванта это была целая эпоха напряжённого труда.

За это время удалось зачистить часть околоземного пространства и приступить к повышению температуры земной атмосферы. Поскольку враждебный фактор не проявлял себя никак, то было принято решение приступить к освоению оттаявших экваториальных областей планеты. Ледники отступили и на солнечный свет появилась полоска поверхности планеты шириной в несколько километров вдоль всего экватора.

К сожалению большинство поверхности планеты оказались засыпано толстым слоем вулканического пепла. Но хватало и удобных оазисов для создания баз поселений людей. Экваториальная, свободная ото льдов, водная гладь была в несколько раз шире. Радовало наличие выживших и размножившихся различных видов промысловых рыб и других видов живности. Настало время заняться клонированием некоторых видов флоры и фауны гены которых находились в генных банках Марса.

Старк сосредоточил лучшие человеческие умы на решении задач воссоздания «батискафа». Надо признать они несколько помогли Кванту в его работе. В основном свежим взглядом на создание общих концепций в новых научных направлениях, которые пришлось создавать для воплощения внеземного устройства. В мелочах и технологиях с Квантом они тягаться не могли.

На Марсе по санкции адмирала возник целый научно производственный комплекс, занявший целиком территорию гигантского кратера, площадью в сотню квадратных километров. Часть неизвестных технологий осваивали на более удобном без атмосферном Мимасе, спутнике Сатурна. Что-то могло пойти не так, а порой так и бывало. Поэтому хотели вынести опасное производство в пояс Койпера на Седну. Но это слишком бы удлинило сроки работ.

Сил Кванта хватало чтобы параллельно вести ещё одно устройство. Его образ был более отчетлив в бесконечном ряде других. И что было важно поддавался хоть какому-то человеческому пониманию и логике.

Лишь, когда создание прототипа «батискафа» приближалось к обозримому завершению, наконец появилась более-менее реальная версия его возможного применения или предназначения. Непостижимых функций у него было много и от испытания некоторых пришлось отказаться и грубо заблокировать. Так как начинали происходить непостижимые вещи и дальнейшие испытания проводили уже за границами солнечной системы.

Дикарь нашедший гаджет развитой цивилизации предположил, что им с успехом можно колоть орехи. Так и земляне выяснили, что одна из функций этого устройства транспортная. Непостижимым образом оно осуществляло древнюю мечту людей о телепортации.

После головокружения от успехов, удалось выяснить что пересылка предметов в любое место почему-то невозможна. Или возможна, но в невообразимые и неопределяемые человечеством места. Стали понятны ошибки и сбои в работе конструкции. То, что раньше казалось двумя близкими вариантами одного устройства, оказалось двумя разными. Одно устройство было передающим, второе приёмником. Во всяком случае людям не удалось использовать каждое из них универсально.

С тех пор долгое время они использовались парно. У человечества начиналась новая эпоха, с планеты на планету можно было посылать предметы мгновенно. Достаточно было доставить туда приёмопередающую пару.

Большим разочарованием для людей стала невозможность пересылки живых существ. Нет, пересылаться-то они пересылались, но на месте они оказывались неживыми. И никакие попытки их реанимировать к успеху не приводили. Поэтому поводу шутили что душу переслать невозможно. Микроорганизмы же сохраняли жизнеспособность. Поэтому обычные средства передвижения людей в пространстве отменить не было возможности.

Но и настоящего перемещения тоже не происходило. Это не было телепортацией в буквальном смысле. Поэтому популярное название телепорт не прижилось. За устройством закрепилось название трансгрессор. Исходный пересылаемый предмет оставался на своём месте в передающей камере. Просто в приёмном устройстве на другой планете материализовывалась его точная копия. И на практике один предмет можно было копировать хоть миллион раз. Это было огромной возможностью истребить дефицит чего-либо. Достаточно было лишь изготовить один экземпляр.

Учёный мир долго изучал трансгрессор, но в результате пришли только к предварительному заключению, что трансгрессор умеет управлять вакуумом. В нём постоянно рождаются пары взаимно уничтожающихся частиц. Видимо используя аксионы он сумел разбить фатальные пары и сохранить нужные ему для создания заданного предмета. Куда деваются ненужные частицы не обнаружили. Как осуществляется связь между трансгрессорами научно объяснить не сумели. Но как глубокомысленно изрёк Старк.

— Краснокожему не обязательно знать, как делается винтовка. Краснокожему надо научиться хорошо из неё стрелять.

В первую очередь добились энергетического сверхизобилия. Сумели изготовить контейнер для антиматерии и научились, не с первого раза, пересылать его без потери устойчивости охранных полей.

Но и это было для человечества огромным рывком в развитии, настоящим чудом. Но на самом деле всё было не так уж радужно. От человечества остались жалкие остатки. Да и продвижением, и отслеживанием прогресса занималась горстка энтузиастов и армия роботов во главе с Квантом. Не смотря на программу по запуску искусственной матки население росло медленно и главным его устремлением было вернуться в естественную среду обитания, на Землю.

Одной из главных функций Кванта, закреплённых в его конституции, оставалась задача нянчить остатки человечества. И он старательно прилагал усилия для улучшения условий жизни на планете матери. На самом Марсе подрастало поколение детишек, акклиматизированных к малой силе тяжести, которым вернуться на Землю уже было проблематично. Они к 10 годам уже превышали в росте взрослого землянина и обещали вырасти трёхметровыми гигантами.

Приходилось резюмировать что появились настоящие марсиане. По аналогии с земными легендами их стали называть не марсианами, а титанами.

У Кванта не было непосредственного доступа к трансгрессорам. Каждое устройство курировалось людьми. Но все понимали, что это лишь вопрос времени. Не смогут люди постоянно находиться на планетах и сторожить технику. Люди опасались, что армия роботов неконтролируемо превратится в неисчислимые стальные полчища. Надеяться можно было только на порядочность Кванта, который мог изготовить пару неучтённых трансгрессоров. До сих пор его не в чем было упрекнуть.

Кванту почти не пришлось убеждать Старка, страстного звездоплавателя, в создании флота звездолётов для освоения галактики. Адмирал видимо заодно был рад направить вектор экспансии стальных партнёров человечества вовне. Интерес людей к освоению космоса стал минимальным за всю последнюю историю, и они без сопротивления уступали вселенную в обмен на безбедное существование на опустевшей Земле.

Была сконструированы универсальные секции звездолётов удобные для клонирования в трансгрессорах и началось массовое их производство.

Эксплуатация трансгрессоров в таких масштабах вызвала тревогу у людей. Дело в том, что трансгрессор был устроен очень автономно и не нуждался в какой-либо запитке видимой энергией.

Для дублирования громадных масс вещества было необходимо просто колоссальное количество энергии. И где его черпал трансгрессор никто не мог понять. Внеземной аппарат вызывал большие опасения. Но температура солнечной поверхности оставалась стабильной и никаких изменений в этом плане во всей солнечной системе не наблюдалось. Выяснив это, люди немного успокоились. Родная звёздная система не страдала.

Акцент теперь сместился в другую плоскость. Сами трансгрессоры были разумны, обладали каким-то интеллектуальным потенциалом, который и управлял всеми непонятными процессами. Но происхождение и возможности его оставались для людей такими же загадочными, как и всё остальное.

Не смотря на то что люди сами изготовили его по внеземным «чертежам», никто не мог понять где гнездится разум этого устройства. Возможно он был узко специальным или почти совсем не пересекался с человеческим разумом.

Даже Квант не мог найти контакт с этим полуживым устройством, имевшем в своём устройстве бионические элементы. Тут не обошлось без Лин, органика сильно отличалась от земной по химическому составу и строению. Предположительно создатели батискафа жили у древнего красного карлика, бедного на тяжёлые элементы.

Оставалось надеяться на безопасность такого симбиоза инопланетного устройства и ослабевшей до нельзя человеческой цивилизации.

Ещё одно интересное устройство выкристаллизовывалось в океан информации, но никак окончательно не давалось Кванту. Всё время ускользало как привидение в дурном сне.

Но Квант интуитивно чувствовал, что это потенциально гениальный прибор, и его появление увенчало бы человеческую цивилизацию как сияющее навершие на ёлке. Дало бы невероятный рывок людям. Это видение манило как фата Моргана и ускользала. Узлы Кванта начинали перегреваться от усилий. Казалось ещё немного и результат, как яблочко, упадёт в подставленные ладони, но квантовая запутанность во вселенной вела игру в кошки мышки и заводила в какой-то тёмный лабиринт.

В конце концов Виктор, исходный человек, предложил пригласить в это исследование монаха отца Визона Дмитрия. По Марсу ползли слухи о его провидческих способностях. В двадцать втором веке это было диковато обращаться к прорицателям, но на кону стояло великое открытие!

Крупный молодой мужчина сурового вида, в чёрной сутане, стремительно вошёл в смежную с пультовой комнату, где оборудовали экспериментальный прибор и размашисто перекрестился, потом благословил присутствующих.

Глубокие и внимательные синие глаза под могучим лбом пронизывали присутствующих. Виктор невольно поёжился, была в этом человеке неведомая сила. Его специально привезли с Земли, там отец Визон уже организовал монастырь на пустынном и холодном каменистом острове для отрешившихся от мирской жизни. Многие так и не оправились от потери близких и хотели последние дни провести в молениях о душах усопших.

Всё было предусмотрено, даже медики подстраховывали рискованное предприятие. Виктор учёл свой горький опыт. Отцу Дмитрию уже объяснили его щекотливую задачу заранее и сейчас его просто проинструктировали о функциях и особенностях оборудования с которым ему придётся поработать.

Монах долго молился доведя себя до состояния транса и лишь тогда на него одели шлем и подключили гипнооборудование с психоусилителем. Квант осторожно, только одним своим сегментом дополнил создавшуюся композицию.

Он сразу ощутил несовпадение их масштабов и попытался оптимизировать диссонанс. Всё как бы нормализовалось и началась штатная работа. Он начал проецировать в сознание партнёра неуловимый образ с возможной дислокацией нащупываемого пакета информации. Насколько это было возможно в мире неопределённости и квантовых запутанных траекторий.

Сначала ничего не происходило и Квант не улавливал никаких изменений, но потом к его изумлению он зафиксировал квантовое биолокационное биение псиритмов. Мозг отца Дмитрия пытался прощупать неведомые дали вселенной, посылая свою «квантовую душу» или пытливую мысль туда, куда Квант ещё и не пытался продвинуться в своих исследованиях.

И супермозг как мог пытался человеку в этом помочь. Все события были малоэнергетичны и почти не фиксируемы приборами. Всё происходило на грани науки и магии. Дар человеческий был уникальным и по своему сильным, редкий природный феномен. В прошлые века он бы сильно впечатлил бы и напугал современников. Да и сейчас в нём было что-то неуловимо прекрасное и неожиданно поражающее. Могучий Квант не успевал просчитывать то, что человек делал неосознанно.

Он видимо как-то подключился к искомому квантовому субъекту и пошёл неуверенный поток информации, дополняющий уже имеющийся у Кванта информпакет.

Но вдруг человек сильно вздрогнул, лицо исказила боль, он начал судорожно сдирать с головы шлем и Квант едва успел изъять электроды из его мозга. Эксцесс, всё пошло не штатно. Вскочившего Дмитрия ловили медики, а он с безумными глазами пытался вырваться и убежать. Из его воплей можно было только четко понять только два слова.

–Доступ воспрещён!

Человеку в шоке была оказана необходимая медицинская помощь, и учитывая его желание покинуть место эксперимента медицинский кар умчал его, уже засыпающего от полученной дозы лекарств, в медблок.

Присутствующие тоже были сильно поражены произошедшим, они строили догадки о том, что не везде во вселенной рады любопытным землянам и возможно, с учётом «авторских прав», человечество попалось на краже чьей-то интеллектуальной собственности. Как много ещё не знали люди и сколько ещё надо было им пройти по тернистому пути познания.

Обрывок новой полученной информации никак не помог дополнить имеющиеся данные, уникальное устройство так и не был создано. Как не бился над этим Квант и коллегия заинтересованных учёных.

Отец Дмитрий наотрез отказался от повторения подобных экспериментов и ещё долго восстанавливал своё психическое здоровье, рассказывая желающим о бездне и запрете туда заглядывать. Он постоянно менял место жительства, иногда мог среди ночи рвануть куда-то. Пытался экранироваться разными способами, любимым местом его обитания стали различные бомбоубежища, но совсем избавиться от демонов тьмы он не мог.

Бездна присматривалась к человеку, присматривались и медики. Фобия развилась у неординарного монаха, и закончил бы он дни свои в закрытой психиатрической лечебнице, но Старк не выпускал из виду талантливого человека и обязал ответственных лиц оказывать ему содействие. Один этот монах мог при желании дать невиданный толчок в развитии человечества.

Глава III. Возвращение в Эдем.

Чайки сварливо кричали над гладью ещё холодного экваториального океана, покрытой бесконечными цепями волн. Пенные валы с шумом накатывались на каменистый берег. Пенились у ног и обессиленно откатывались, затихали.

Виктор украдкой заплакал, когда первый раз за много лет увидел птиц, и слеза прочертила извилистую дорожку на его щеке, тронутой морщинами. Он дожил до того момента, когда его нога, спустя пятьдесят лет, коснулась родной планеты. Пусть ноги подгибались и дрожали, защитник заботливо компенсировал гравитацию как мог.

Он дышал полной грудью, с наслаждением втягивал в себя солоноватый морской воздух. Кислорода в воздухе, не смотря на почти полное исчезновение растительности и огненного аутодафе апокалипсиса, было достаточно для дыхания. Воздушный океан с бесплатным кислородом впечатлял, даже его. А что говорить о людях выросших на других планетах.

Его шезлонг стоял на галечном пляже. Сам он полулежал в нём укрытый тёплым клетчатым пледом, проходил акклиматизацию после прибытия с Марса. И ему совсем не было скучно, он даже отключил поток информации на коммуникаторе, привычно подмигивающем разноцветными сигналами. Только срочные вызовы могли нарушить его покой. Лишь один канал с Квантом работал по полной программе, передавая сложную пси и биометрию Виктора для хранения заинтересованным супермозгом.

Иногда он откидывал шлем защитника и ветер развевал его седые с испариной волосы. Озябнув он опять погружался в своё автономное тепло, прикрывал шлем своего дорогого универсального защитника. На Земле всё ещё было холодновато, даже на экваторе. На пляже кое-где громоздились выброшенные белые льдины вперемежку с брёвнами плавника.

Больше всего современный климат напоминал довоенный климат в Исландии. Соответственно и назвали город. Сходство дополняли вырывающиеся местами из-под земли фонтаны пара и дымящиеся на горизонте вулканы. Близко к ним города располагать запрещалось. Гейзеры стали привычной деталью ландшафта, ставшей более геологически активной Земли. Частенько городок трясли землетрясения, раскачивались стены, мебель, светильники. Начинали выть собаки и людям становилось очень тревожно.

Вдалеке у кромки прибоя белели кости остова громадного кита. Уютную бухту окаймляли высокие холмы, покрытые молодой зелёной травой, защищавшие от северных ветров.

Давно он не испытывал такого покоя и умиротворённости. Служба наконец выпустила его из своих цепких лап, отправила на покой очень пожилого и усталого человека, или просто это был отпуск для восстановления сил. Он ещё оставался членом правительства с большим полномочиями, но на время оставил себе только функции советника бессменного Старка. Проницательный киборг не выпускал власть из своих стальных рук и люди к этому привыкли как к природному явлению.

Почти полвека жизни пролетели как год. Всё это время он чувствовал себя как белка в колесе. С Квантом он помогал Старку развить Марс и его потенциал, укрепить позиции людей в солнечной системе. Побывал возле всех планет и на многих их спутниках. Ступил на многие планетоиды пояса Койпера, развивал на них оборонные и транспортные системы. Возле всех планет появились космопорты, базы способные поддерживать жизнь колонии землян. Воплощал в жизнь гениальные изобретения Кванта. На его жизнь выпало много свершений, и без ложной скромности он мог сказать о своём большом вкладе в человеческую цивилизацию.

В последней экспедиции он чуть не пропал и в прямом и переносном смыслах. Едва остался жив и теперь приходил в себя, изображая почётного пенсионера.

Дела секретные и мало кто знал какой ценой достался трансгрессор. Совершенно и принципиально новое устройство делали путём проб и ошибок. Одна из них едва не стоила жизни Виктору, а может и всей человеческой цивилизации.

Приходилось изобретать новые материалы и технологии, на этом возникли новые направления в науке и новые отрасли в промышленности. Ещё такого не бывало в истории человечества, чтоб люди освоили технологию иных цивилизаций с чужих звёзд. В своей науке и развитии люди перепрыгнули через несколько ступенек.

На том этапе только обкатывали изготовленный трансгрессор, всё в первый раз. Полигон находился на замёрзшем напрочь планетоиде в поясе Койпера. Макемаке был выбран по причине удалённости для большей безопасности.

Вечный мрак и космический холод. Яркий свет, падавший из ворот ангара на искрящуюся льдом почву, твёрдую как песчаник, резал глаз, казался чем-то здесь чужеродным.

Виктор курировал проект. Тогда в ангаре лично находилось мало людей, только те, без которых на площадке обойтись было невозможно, но Виктор не мог отсиживаться за спинами людей. Как основное большинство находившиеся на обратной стороне планетоида в бункерах и руководившие своими роботами аватарами.

Десяток, тогда живых ещё высококлассных специалистов и учёных, копошились между сотней роботов, подготавливая к очередному запуску аппарат. Тогда пытались добиться приёмо — передачи предметов в любое необорудованное место с заданными координатами. Всё хотелось телепорт воплотить в жизнь. После этой катастрофы от этой мысли отказались.

Виктор отлично помнил момент, когда всё подготовили к запуску, и отошли за защитные экраны. Обычную стальную болванку готовились отправить на Седну, другой планетоид. Там была подготовлена пустынная ярко освещённая площадка, кроме роботов там не было никого.

Виктор так и не узнал, чем закончился эксперимент, так как в момент передачи, видимо произошёл случайный обратный заброс пространства из неизвестной части возможно даже нашей вселенной.

Из зоны трансгрессора, преодолев блокирующие поля, выплеснулись, быстрые как ртуть, существа вместе с пузырём чужого пространства, казалось созданные больным воображением сумасшедшего.

Они сокрушили на своём пути бронированные защитные экраны с людьми и роботами, как листки бумаги. Все, кто попал под выброс, погибли. Виктор был чуть дальше и выше и до него этот всё сметающий вал почти успел дотянуться.

Автоматика отключила энергию, и область чужого пространства схлопнулась обратно с отвратительным всасывающим звуком.

Виктору в тот момент показалось, что его одновременно вывернуло наизнанку, расщепило и часть его души всосало в трансгрессор. Вернее, в ту точку пространства где когда-то находилось устройство с других звёзд.

Его нашли в витиевато искорёженном тёмном ангаре, уникальный скафандр высшей защиты имел ужасный вид. Невозможно было представить, что находящийся внутри выжил. Его как будто пожевал и выплюнул тиранозавр, но защитник всё ещё выполнял свои функции. Больше в том ангаре не выжил никто. Он так и стоит как памятник, но до сих пор вокруг работают следящие станции и ведут замеры полей. Место неудачного первого контакта с другой цивилизацией, а может и с другой вселенной.

Сказать, что это чудо, что он уцелел, это ничего не сказать. Удар током, это просто дуновение ветра, по сравнению с ударом свистопляски пространств.

Над ним месяц мудрили светила медицины во главе с Квантом в экспериментальной академии, проводя рекомбинацию пострадавших генных структур, он ничего не помнил, всё это время был в коме.

Его обследовали, как имевшего контакт с другой цивилизацией, до последнего атома. Псикинетики и гипнологи перетряхнули всю душу, и ничего неординарного не нашли. И Квант постоянно получает его пси — и биометрию, и ничего…

Теперь на заслуженном отдыхе ему каждую ночь снилась калейдоскопическая чуждая вселенная. И страшнее всего было то, что чуждым понемногу стал казаться родной мир Земли. Более того, враждебным. И с каждым днём в нём утверждалась идея борьбы даже не с людьми, а с самим этим пространством. Хуже всего было то, что он начал понимать, что надо сделать с трансгрессором, чтобы здесь всё стало правильным, перестроенным.

Шизоидное маниакальное раздвоение личности, такой диагноз он поставил себе, и боялся с ним к кому-то сунуться. Он даже запрещал себе думать, что так решил его двойник.

На отдыхе немного утешало то, что личный капитал уже составил приличную сумму, целое состояние. Федерация достойно оценила его заслуги, да и он сам был неплох в бизнесе. Он уже не был тем бедным молодым кибергением, каким он встретился с Изабель. Теперь её заносчивый отец, не мог смотреть на обеспеченного человека с высоким положением свысока, и ставить ему палки в колеса.

Но теперь это уже почти не имело значения. Их бурная, в начале, совместная жизнь, теперь практически затихла. Вместе с понижением уровня гормонов в крови и повышением возраста. С каждым годом они всё чаще жили отдельно и реже вместе, по разным причинам. Чаще из-за командировок Виктора по всему ближнему космосу, иногда интриги старого лорда достигали успеха. А временами и взбалмошный характер его избранницы был виноват, она не очень то подходила на роль верной хранительницы домашнего очага. В последние годы он уже за глаза, звал её частенько чёртовой куклой.

Последний раз это было, когда к нему приезжала Изабель. Под утро, она встала с постели и подошла к окну. Начинающийся рассвет очерчивал её, всё также безупречную, обнажённую фигуру. Она великолепно сохранилась, как будто и не прошло столько лет. Только днём, если присмотреться, можно было увидеть признаки надвигающегося увядания. Большие деньги и безбедная жизнь за широкой отцовской спиной этому способствовали. Технологии омоложения были ей доступны, и она без сомнения сделает следующий шаг.

Виктор чувствовал, что сейчас опять начнётся её психологическая атака и не ошибся.

–Бросай ты свой Рейкьявик, переезжай ко мне. Не хочешь из-за отца в Мальборг, можно жить в Иветте. Тоже приличный растущий город. Или в вашей Федерации со службы уходят только вперёд ногами?

Она курила какую-то тонкую душистую сигарету, выдыхая дым в распахнутое окно, её голос был с лёгкой хрипотцой.

Она повернулась к нему боком и на силуэте очертилась её по-прежнему девичья грудь, не знавшая младенцев. Она не хотела детей, эгоистка.

Она внимательно посмотрела на лежащего, отдыхающего Виктора.

–Или ты предпочитаешь тут молоденьких дурочек высматривать, старый ты кобель?

Виктор только послал ей воздушный поцелуй, не в силах её переспорить, она хорошо его знала. Он молча подошел к ней сзади, обнял за плечи, прижал нежно к себе. Магия тел опять сработала и волшебство любви продолжилось у раскрытого окна. Волшебный час раннего утра повис над сонным городком, и никто не помешал тяжело дышащей паре радоваться жизни. Только дымящаяся на подоконнике сигарета щекотала ноздри непростым, сладковатым дымком.

Отдышавшись Изабель, повернулась к Виктору и ласково обняв его за шею стала нежно корить его.

–Ты старый противный мужлан, ты мне всю жизнь испортил… Ну брось ты все дела, ведь мы для себя тоже должны пожить. Ведь неизвестно сколько нам осталось.

Потом она хихикнула и важным голосом произнесла.

–Я сделаю тебя Королём!

Виктор шутку принял.

–На мятеж подбиваешь? Ах, ты коварная интриганка, сейчас же будешь наказана.

Виктор схватил лёгкое, как у девушки, тело и бросил на постель. Наказание было суровым, разнообразным и длительным.

Надув губки, после свершения наказания, она с укором опять ему выговаривала.

–Грубый самец! Всегда у тебя только один аргумент, у меня уже всё болит, несерьёзный ты тип. За что я только тебя люблю? Как бы нам там было хорошо. Ты бы помогал бы мне в бизнесе, отец уже отходит от дел, и мне всё труднее.

Тон её опять стал коварно шутливым.

–Вот возьму себе другого принца, будешь потом жалеть.

Претендент на корону стал немного грустнее. Он давно знал, что женщины шутят всерьёз.

–Всё так плохо?

Она хлопнула его по голове.

–Вот привязался на мою голову глупый мальчишка. А ты как думал, я не могу бросить на произвол дело отца, бизнес. Капитал требует управления, как и люди. В конце концов нужна твёрдая мужская рука. Иначе ваша Федерация проглотит нас и не подавится!

Виктор обнял принцессу и привычно пообещал серьёзно, как она любит, подумать.

–А теперь, давай ещё немного поспим. Скоро уже вставать.

Довольная Изабель свернулась калачиком и стала посапывать в его объятиях. А Виктору стало ещё грустнее, он знал, что не бывать ему уже ни в Мальборге, ни в Иветте.

После катастрофы на Макемаке добавились новые обстоятельства. Как угрожающая грозовая туча, на горизонте клубилась доводящая до тоски страшная угроза. И он чувствовал, что эта беда идёт по его душу. Ну почему Квант не чувствует чужеродное вторжение в его психику?

Утром, ближе к обеду, знатная особа взмыла в небо на личном скоростном флаере, оставив Виктора наедине со своими должностными обязанностями.

В Нью-Рейкьявике он выполнял функции почётного мэра, но пока его физическая форма позволяла вести только общее руководство молодыми и рьяными представителями человечества.

Виктор наслаждался родной природой и в нём бушевал юношеский восторг. Наконец-то он вернулся на родную планету! Врачи предупреждали об опасности такого решения, отвыкший немолодой организм мог не выдержать стресса и повышенной гравитации. Но его как старого волка тянуло в родные места чтобы околеть под родной корягой. Ему не хотелось тихо загнуться на своём посту.

В конце концов он был одинок и никому ничем не обязан. И об этом тоже он периодически размышлял, наслаждаясь безбрежной далью океана, свежим бризом, водяной пылью и шумом прибоя. В воздухе висела весна и запахи оживающей природы бередили в нём солнечные воспоминания. Солнышка очень не хватало на этом просторном пляже. По низкому небу порывистый ветер гнал мрачные облака и тёмно-синие тучи, но это может быть было и кстати. Озоновый слой планеты был нарушен и ещё не восстановился.

Всё было непривычно и дико роскошно, для человека, прожившего жизнь в разных казематах инопланетных колоний. Он остро ощутил своё освобождение из бесконечного заточения. Далеко не для всех это было достижимо, едва ли не первый раз он воспользовался служебным положением чтоб сделать что-то для себя.

Лёгкие укоры совести будили другую щемящую боль. Когда-то этот ветер развевал белокурые кудри Роны, играл с её одеждами, разносил по округе её звонкий смех.

Образ девушки уже начинал понемногу блекнуть в памяти старика, он верил, что она не состарилась в своём звездолёте. Любовь, в которой он по дурацки так и не признался ей, всё ещё сладкой мукой терзала его сердце. Но он уже перестал верить, что увидит её когда-нибудь.

Тут улыбка растянула его губы, вера почти вечного Кванта во встречу с прекрасной амазонкой, не ржавела. Ко всему примешивалось сожаление о несостоявшемся личном счастье, отсутствии семьи и наследников. Кроме Изабель случались и у него романы, но по разным причинам отношения распадались, не оставляя детей. Вина в этом чаще всего была его.

У него по статусу были клоны, но жили они своей жизнью и побаивались, наверное, что в один прекрасный день кому-то из них придётся принять мозг старого властного старикашки. Если бы это случилось, то он, наверное, не пережил бы своей подлости. Лишить жизни практически сына было против его принципов ещё с юных лет, его эгоизм не был столь велик, или уже затухал, как и другие функции увядающего организма. Общения с ними не было.

Временная база людей из надувных модулей, располагалась в небольшой лощине между холмами. Постоянную рассчитывали устроить в массивных стенах уцелевшей древней крепости. В момент катастрофы её прикрывал силовой купол и это позволило выдержать удар гигантского цунами обогнувшего всю Землю несколько раз. Сейчас там велись интенсивные раскопки целой командой роботов и миниатюрной землеройной техникой. Громадный слой вулканического пепла и илистых отложений отступившего ледника, почти совсем скрывал мощные постройки крепости. Предстояло вывезти огромные объёмы грунта и валунов.

Работы хватало всем, приходилось местами расчищать участки с плодородной почвой. Вывозить и захоранивать участки грунта с опасными химическими и радиоактивными загрязнениями. Освободившуюся землю превращали в поля и питомники сельхозкультур и плодовых деревьев. Велась работа по устройству ферм для выращивания домашнего скота и птицы.

Нашли и расчистили источник пресной воды под горой, проложили водопровод. Прокладывались дороги к перспективным объектам. Отдельная команда занималась поисками довоенных производств, складов и уцелевшего жилья. Создавали охранный биопериметр. Как не редко в жизни бывает, вымерло огромное количество полезной флоры и фауны, но выжило немало вредоносной мутагенной нечисти довоенного сумасшедшего мира. Слава богу, что была она не слишком ещё активна. Работы хватало всем.

Виктор любил смотреть как возвращаются на моторных лодках рыбаки, как их судёнышки режут волны. На носу одного из них виднелась уверенная фигура в брезентовой штормовке и картинной зюйдвестке, антураж приветствовался. Это был Гай, старший сын Крэйга и Лин, крестник Виктора. Парень был уже взрослый, самостоятельный, носил шкиперскую бородку. Крэйг просил за ним присматривать, но опекать себя Гай не позволял.

Катер ткнулся носом в берег, и прыгнувшие в воду парни в высоких сапогах начали выгружать мешки с уловом. «Взвод рыбаков» сплачивал коллектив поселения и сильно разнообразил меню.

Это было хобби части теперешнего населения Нью-Рейкьявика. Добыть рыбу было много возможностей, но это смахивало на браконьерство. Честной древней сетью вытащить из воды улов было рыбалкой, морской охотой. В океане редко, но тоже попадалась опасная добыча, но это лишь подзадоривало отчаянных парней.

Их возвращения ждала целая толпа молодёжи, после работы стекавшаяся на побережье. Они приносили старое натуральное вино, найденное в раскопанных уцелевших подвалах. Люди чувствовали себя пиратами, нашедшими клад. Разжигали в сумерках костры из нанесённого прибоем плавника, жарили рыбу, запивали вкусным виноградным вином, пьянившим необыкновенно, пели песни, танцевали с девушками. Тут создавались пары, начинались романы, закладывалось новое поколение планеты.

Иногда к нему приходили молодые люди и угощали земными бесценными дарами, которые на Марсе считались невероятной роскошью. Они недолго весело общались, Виктор любовался молодыми и сильными юношами, девушками, благодарил. Иногда его приглашали посидеть с ними на берегу за импровизированным столом, с вином налитым в большие чаши, напоминавшие древние кубки. Виктор не мог припомнить, когда он был более счастлив.

Была среди поселенцев и группа охотников. Они обожали с риском для жизни побродить по диким территориям с винтовкой за спиной. Иногда они приносили добычу, представителей приполярной тундры. Волков, песцов, пингвинов. Хвастались что видели следы белых медведей и северных оленей. Но охотникам традиционно мало верили. Тем более что они редко подкрепляли слова документально. Многие хищники двигались вслед за отступающим к полюсам, тающим массивом ледниковых полей. Там частенько вытаивали погибшие в апокалипсис представители живого мира планеты. А это было далековато для пеших прогулок.

Всё больше расширялся пояс жизни на Земле. Уже не только экватор стал пригоден для проживания, но и широты тропиков.

Впереди их ждала родная, девственно чистая планета.

Глава IV. Бесы Эдема.

Чувство опасности щекотало взвинченные нервы, заставляло широко раздуваться ноздри. Он был с самкой и не ожидал появления врагов, но они появились, осторожно выступая из тёмных мангровых зарослей. И в их намерениях не приходилось сомневаться, хищные оскалы, напряжённые для прыжка фигуры, острый недружелюбный взгляд, выбирающий удобный момент для нападения.

Тёплый тропический вечер, наполненный ароматами экзотических цветов и вскриками обитателей джунглей, был безнадёжно испорчен, а ведь как было хорошо в невероятном цветном дурмане, когда мысли мелькают только в мозжечке. О том, что всё-таки вечер удался, если ты уже на одном уровне с амёбой, и никакая ответственность и долг тебя не тревожат, а есть только бесконечная нирвана.

Их было несколько, и каждый их них был отменным и сильным экземпляром уверенного в себе хищника. Их ждала победа и торжество над поверженным врагом, но они не подозревали с кем имеют дело.

Как всегда, в минуты смертельной опасности у него головокружительно быстро включился режим супера. Мутантные гены, заботливо встроенные в организм клона богатого и влиятельного человека, ускоряли его метаболизм и реакцию в несколько раз, движения становились стремительными, неуловимыми для глаза. Отличная же боевая подготовка превращала его в машину для убийств.

Медленно ворочающиеся хищники просто ничего не успевали сообразить, превращаясь в окровавленные туши отлично накачанного мяса. Запах крови замутил бешенный разум, и он проложил себе дорогу на волю не останавливаясь ни перед чем. Он молниеносно покинул экзотический сад под куполом и проложил себе путь через шлюзы и посты охраны на входе. Его путь можно было проследить по бездыханным телам и разбросанному оружию, даже боевые роботы не смогли его остановить. Он вырвался как дикий зверь и исчез в тёмных зарослях непритязательных, беспородных кустов и кленовых чащоб, окружающих «Райский уголок».

А ведь поначалу вечер складывался просто отлично. После несения патрульной службы в поясе Койпера, офицер Фитч позволил себе оттянуться по полной, ведь не так часто можно попасть на Землю в увольнительную. В компании прелестных девушек и с двумя друзьями, Фитч проводил тур по злачным местам возрождающейся планеты. Они перелетали из одного города в другой, на зафрахтованном комфортабельном флаере, целиком обустроенном для развлечений. Веселье не прекращалось ни на минуту, не смотря ни на что. В основном развлекательные заведения принадлежали «Сейба корпорейшен» Санчеса и предлагали стандартный набор приедавшихся наслаждений, лишь с некоторыми незначительными отличиями, и поэтому в какой-то момент вкрадчивое предложение лощёного менеджера их не насторожило, а лишь раззадорило. Молодые и здоровые люди пошли в разнос, в жажде испытать все порочные и запретные плоды.

Приглушённым и доверительным голосом им предложили посетить Нью-Дортмунд с его «Райским уголком». Увеселительный комплекс обещал небывалые утехи на любой изысканный или извращённый вкус.

Бесшабашное веселье, длившееся уже почти сутки, сыграло с ними плохую шутку. В Нью-Дортмунд они прибыли поздно ночью и уже плохо соображали, но жажда разгульных страстей с нарастающей силой толкала их вперёд, навстречу приключениям. Происходящее с ними офицер Фитч помнил потом только бредовыми урывками.

То кого-то из прислуги он трепал по щеке, то платил по астрономическим счетам улыбчивым субъектам с небрежным видом царя Мидаса, то соглашался участвовать в гладиаторских боях в нелегальном бойцовом клубе с букмекерскими ставками. Кутёж приобретал надрывные нотки безумия, в смешанном наркотическом угаре, среди бредовых и уродливых существ и калейдоскопически меняющейся кошмарной реальностью.

И такой бурный вечер не мог закончиться благополучно для развесёлой компании, влезшей по пьяному недоразумению в самое гнездо преступного мира.

Неприятные истории, время от времени, происходили на новой Земле и некоторым субъектам частенько приходилось уносить ноги в поисках укромного места, но в космосе редко кто пытался скрыться.

Беглецам приходилось с риском для жизни пробираться тайными тропами, в основном убегали из городов в примитивистскую «Римскую» республику, в Сепаратистские поселения, наотрез отказавшиеся от науки, дара дьявола. Под рьяным руководством отца Визона люди взяли за образец общественного устройства Римскую империю христианского периода, лишь вместо императора был глава церкви, пекущийся о своей пастве. Здесь находилось место для всех разделявших их убеждения и желавших железного порядка, замешанного на социальной справедливости и инквизиции. Так на склоне лет Визон наконец смог почувствовать себя властелином, отцом народа. Он принимал всех отринувших соблазны цивилизации в своей патриархальной натуральной общности латинского формата.

Фитч бежал. За ним охотились убийцы. Люди вокруг казались обычными, но гибельного удара можно было ожидать в любой момент, от любого улыбчивого встречного. Он был почти не виноват, но нажил себе очень опасных врагов. Слишком могущественных.

Он тоже был не из последних, но это не могло его защитить. Наоборот, могло навлечь беду на близких.

После безумной ночной и кровавой вечеринки он проснулся свернувшимся калачиком совершенно голым и дрожащим от утренней росы, в густых зарослях кустарника, далеко от всех городов. Рядом бились о гранитные скалы холодные волны бушующего океана, очевидно он уходил от погони водным путём. Он сумел добраться до своего отеля в Шеффилде, где их компания остановилась перед фатальной вечеринкой, и там на него была совершена первая попытка покушения. Но спасли отточенные рефлексы, диктовавшие ощущение постоянной опасности и реальной угрозы.

Отказавшись от услуг полиции Фитч принял решение затеряться на бескрайних просторах дикой планеты.

На флаере такси он долетел до нейтрального дремлющего городка, пересел на другой флаер и полетел в противоположном направлении. Он как заяц путал следы, ему надо было хотя бы выиграть время, чтобы затеряться на необустроенной Земле.

По требованию, он высадился в заросших лесом предгорьях, отпустил такси и сориентировавшись, быстро зашагал в направлении перевала. Густые травы путались в ногах, обдавали росой, и он старался идти по каменисты участкам, не оставляя за собой следов.

Через несколько часов защитник затребовал подзарядки и Фитч с сожалением снял его, разделся до нижнего белья, уложил всё в скальную нишу, завалил камнями. Теперь запеленговать его не могли совсем.

Из сумки он достал примитивный камуфляжный комбинезон, просто кусок брезента и оделся. Крепкие ботинки намного добавили в нём уверенности. Он чувствовал себя голым, совершенно беззащитным. Как далёкие предки. Единственной защитой был большой тесак, купленный впопыхах, для защиты от встречного зверья. Пришлось минут десять затачивать его о подходящие камни. Он знал, там, куда он шёл, не признавали другого оружия.

Теперь в сумке остались нехитрые продукты на несколько дней, спички и нелепый гражданский дождевик, купленный там же. Воду приобрести забыл, приходилось рассчитывать на природные запасы.

Когда через несколько дней конный римский разъезд увидел шатающуюся фигуру, шагающую через поле, они переглянулись, достали мечи и неспешной рысцой настигли чужака. Беглец услышал топот копыт, звяканье грубо кованных доспехов и амуниции. Он развернулся, отбросил тесак в сторону, поднял руки и закричал на латинском.

–Мир вам!

Всадники в шлемах с гребнем, гарцуя, окружили его. Ткнув слегка копьём, спросили кто он, а ему вдруг захотелось ударившего его копейщика, перевернуть вверх ногами вместе с кобылой. Не получив внятного ответа, сзади успели ударить его мечом по голове, но плашмя. Связали бесчувственное тело.

В один из дней в новом Риме перед Визоном представили очередного беглеца из города, некоего Фитча. Крупный измученный блондин рассказывал о своём желании приобщиться к правильному сообществу, а Визон внутренне ахнул. Как беглец был похож на Виктора Вергуна, своего прототипа. Но на его лице не дрогнул ни один мускул.

Клон ещё говорил типичные слова для таких случаев, а у Визона уже появилась информация о мутной истории в Шеффилде и Нью-Дортмунде. За парнем висело недоказанное убийство по неосторожности и его преследовали, желающие получить удовлетворение друзья погибшего. Но республика пятого Рима не выдавала со своей территории никого.

И Визон прикрыв веки решил пристроить преследуемого в своей личной центурии. Юноша мог пригодиться в непростых отношениях с Федерацией Старка. Клон важного чиновника дело не простое, как его выпустили из-под контроля совсем не понятно, не специально ли засланный казачок? Карта вполне могла оказаться козырной, а парень явно был способный.

И Фитч оправдал возложенные на него надежды, из рядового он быстро дорос до центуриона, благодаря своим неординарным способностям и отменной выучке. А немного погодя, после неудавшегося, благодаря Фитчу и его режиму супера, покушения на Отца Визона, офицер был максимально приближен к правящей особе и стал личным телохранителем главы Пятой римской республики. Отец Визон наградил своего приближённого личным островом, недалеко от побережья, где тот и устраивал свою личную жизнь с юной женой и несколькими наложницами, что в республике считалось нормой для обеспеченных мужчин.

В отдельно существовавших поселениях последователей отца Визона, господствовал суровый ручной труд и отсутствовали достижения цивилизации, но им удалось получить лучшие, менее всего пострадавшие, участки с сохранившимся плодородным слоем под свои общины. Лишь там не было видно трудолюбивых помощников человека. Но зато это были дружные сплочённые коллективы, уверенно шагающие в светлое будущее. Каждый сам выбирал свой путь. Жизнь налаживалась.

Влиятельная партия Визона предусмотрительно наложила запрет на воссоздание некоторых хищных и опасных для человека представителей животного мира, оставив их на период, когда человек снова станет хозяином планеты.

Общины строили на глине из камней приземистые жилища с маленькими подслеповатыми оконцами и чадящими трубами над тростниковыми крышами. Лишь строящийся храм в центре поселений претендовал на этажность. Но леса ещё не выросли и были проблемы с балками. В экваториальных районах джунгли вырастут ещё не скоро, поэтому жизнь у людей тут была довольно суровая.

Лодки были парусные, вёсельные, но с пластиковыми корпусами. Едва ли не единственный временный компромисс, до появления подходящего материала. Надо было добывать рыбу, китовых, для питания, освещения помещений жировыми светильниками.

Из достижений цивилизации в таких селениях стоял типовой контейнерный узел связи и медицины, коммуникаторов ни у кого не было. Лишь священник связывался порой со Старком или Квантом для решения насущных вопросов, до полной самостоятельности человеческой колонии. Но и это происходило всё реже, тропка к дьявольскому домику на отшибе зарастала. И сам контейнер скоро исчез в густых зарослях клёна.

Эти «эко поселения» общались только между собой. В появляющихся рядом с ними роботов, движущиеся механизмы и средства передвижения люди бросали камни, стреляли из луков и определили таким образом свою суверенную территорию. После того как в одном из особо ретивых поселений чуть не сожгли на костре заблудившегося геолога, между людьми на планете впервые возникла серьёзная напряжённость, грозящая перерасти в войну. Лишь вмешательство вооружённых сил смогло стабилизировать ситуацию. Но людей поселенцев было мало и места на планете хватало всем.

Конец ознакомительного фрагмента.