В сети

Кира Мюррей, 2021

В сети, под маской анонимности, можно быть кем угодно. Все слова и поступки останутся безнаказанными. Айсун была в этом уверена, пока Вова и Дима, её одногруппники, не выставили в интернет видео с её пьяной ошибкой. Она стала посмешищем, потеряла все. Пришло время хакера, под кодовым именем «697530». Он предложил отплатить им тем же. И безопасность сети оказалась ложной. На поверхность всплывает все. Каждая ошибка, разговор, фотография, переписка. И суть человека. Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Айсун расслабленно откинулась на борт ванны. Закрыла глаза, наслаждаясь музыкой. От пены пахло клубникой, вода была идеальной, теплой. А очередная, популярная попсовая песенка звучала так громко, что если бы Айсун жила в хрущевке — по батареям бы уже стучали.

Недовольно поморщилась. Музыка постоянно затихала, казалось, через каждую секунду, из-за постоянно приходящих оповещений. Раздраженно и резко села, схватила телефон мокрой рукой.

Попыталась его разблокировать отпечатком пальца, но тот не реагировал.

— Заебал, — пробурчала себе под нос. Перегнулась через край ванны, от чего керамика неприятно надавила на кости ключиц.

Кожа покрылась мурашками — прижалась грудью к холодной поверхности ванной. Схватила полотенце и тщательно вытерла руку. Опять попыталась разблокировать телефон — он вспыхнул. На экране открылся чат, в котором состояли все её одногруппники.

Пролистала выше, недовольно морщась из-за количества сообщений.

Чат так внезапно ожил, потому что они, всей группой, решили отпраздновать начало нового учебного года. Тем более открылся новомодный клуб, вход в который стоял, как средняя ежемесячная зарплата. А цена коктейлей сравнима с ценой на новый телефон.

Но кому, как не им, золотой молодежи, ходить по таким заведениям?

Фыркнула от презрения, поморщив нос. Под какой-то картинкой, то ли персонаж мультфильма, то ли какой-то арт, скрывалась их одногурппница — Владлена. Она напоминала, что завтра пары.

Яна, подруга Айсун, прислала смеющийся смайлик в ответ на её сообщение. Айсун хохотнула, читая ответ подруги:

«Тебя никто и не зовет».

И ещё парочка вслед:

«Не хочешь — не иди».

«Посмотри мультики и не порть веселье свои бредом».

Айсун прищурилась, стараясь разглядеть фотографию профиля Яны. Зашла на него и открыла фото. Одногруппница заменила прошлую на новую, сделанную не так давно в салоне. Они вместе ходили на днях — решили к началу нового учебного года в университете немного подколоть губы.

Повела в сторону, просматривая следующее фото. На нем Яна была вместе с Айсун в баре.

Девушка ласково улыбнулась, хихикнула из-за желания чмокнуть экран телефона. Она искренне и сильно обожала Яну. Та была грубовато-саркастичной. Красивой девушкой, с длинными, густыми волосами и поразительно зелеными глазами. Девушки почти все время были вместе.

У них даже примерно одинаковое количество подписчиков в инстаграме. А в комментариях к их совместным фото, пишут, что они совсем, как сестры.

Естественно. Один косметолог, один парикмахер. Любят одни и те же бренды.

Айсун вернулась к чату и фыркнула от смеха. Владлене ответил так же Вова.

А Вова — это её большая любовь.

Он высокий, занимается боксом и ездит на новенькой машине. Она была подарком отца и рычала так, что бежали мурашки по коже.

Айсун влюбилась в Вову ещё на первом курсе. В момент, когда он зашел в аудиторию в черной кожанке и с уверенной улыбкой на лице. На его запястье были дорогие часы, а темно-русые волосы зачесаны назад.

«Сделай одолжение — не приходи», — грубовато ответил Вова Владлене.

«Главное, чтобы наши принцессы были».

Яна отправила смайлик с поцелуем и голосовое сообщение с тягучим: «Конечно, я буду. А ты, Айсун?».

Айсун зажала знак голосового сообщения и весело ответила:

— Конечно, дорогая, что за вопросы? Как я могу пропустить такую веселуху? Вов, давай вместе поедем. Моя крошка сейчас не на ходу.

Вова тут же прислал ответное голосовое сообщение:

— Конечно, малышка. Со мной будет Димон. Заеду за Янкой, а потом за тобой. До одиннадцати успеешь собраться?

— Если не успею, — весело фыркнула в ответе, — то подождешь. Приличная девушка обязана немного задерживаться.

Отбросила телефон и весело запищала. Скользнула по ванной вниз и с головой погрузилась в мыльную воду. Вынырнула и протерла глаза, но те все равно пощипывало.

Была невероятно сложно натягивать маску безразличия, стоить из себя снежную королеву. Учитывая, что Вова ей едва ли не снился.

А вот Дима, друг Вовы, ей совершенно не нравился. Тот был слишком громким, напоминал павлина, своими вечными попытками привлечь всеобщее внимание. И постоянно подшучивал над её сделанными губами.

Айсун была уверенна — это из-за того, что ему они до чертиков нравятся. А может не только губы, но и она целиком и полностью. Девушка была уверенна, что не существует парня, которому она может не понравится. Ей вслед всегда оглядывались.

Три раза в неделю бывала в спортзале и тщательно следить за тем, чтобы выглядеть идеально. Когда у тебя практически неограниченные финансы выглядеть красиво не сложно.

А её папочка, уважаемый Асхат Афонасев, владелец преуспевающей строительной компании, денег на неё не жалел. Компенсировал деньгами любовь и затыкал рот, чтобы она не завывала, что скучает по матери.

Для всех та умерла от внезапной болезни. От Айсун же не скрывали. Не заботились о её хрупкой детской психике. Оповестили, что её мать умерла от передозировки. Айсун тогда было лет пять.

Девушка опять перегнулась через бортик ванной и порылась в кармане своих джинс. Она небрежно бросила их на пол. Достала пакетик с белым порошком и студенческую карту.

Это была причина, почему она не возражала по поводу Димы.

Он был торчком и у него постоянно что-то было. Он очень часто угощал Айсун по доброте душевной. Остальным лишь продавал.

Девушка считала это ироничным. Она должна бояться наркотиков — это ведь стало причиной смерти её матери.

Но, вначале, она не хотела быть скучной девчонкой. Хотела, чтобы все думали, что она веселая и безбашенная. А потом как-то затянуло. Все было так быстро, стремительно. Словно водоворот. Но Айсун была уверенна, что у неё нет зависимости.

«Я ведь немного», — думала, делая полосу порошка.

Зажмурилась, вдохнув. Вытерла под носом тыльной стороной ладони и расслабленно откинулась на бортик ванной. Запрокинула голову, закрыв глаза.

Стало спокойно и одновременно с этим весело. Ей казалось, что, когда она под кайфом она лучшая версия себя. Более открытая, общительная. Словно тогда от неё невозможно отвести взгляда. Словно она пламя и притягивает к себе мотыльков.

Когда Айсун была подростком она ненавидела себя. Внешность, личность. Абсолютно все. Ненавидела свою скромность, неуверенность. Ей казалось, что она недостаточно красива, недостаточно веселая. Просто недостаточно хороша.

Ей постоянно повторяли, чтобы она не сидела в своей комнате. Чтобы ходила куда-то, а то как затворница.

Всего один вдох и она такая, какой хотят, чтобы она была.

Айсун вылезла из ванной. С неё стекала вода, оставляя лужи на полу. Музыка была такой громкой. Настолько, что девушке чудилось, что из-за неё вибрировала каждая клеточка её организма. Проникала куда-то вглубь, дергала за каждый нерв её тела.

Расставила руки, покачиваясь под музыку. Ей чудилось, что она парит. Что весь мир принадлежит ей.

Подхватила телефон и, напевая себе под нос в такт песни, пошагала в комнату. У неё всего несколько часов до того, как приедет Вова. А она должна выглядеть идеально.

Спустя час сделала ещё одну дорожку кокаина.

Пела почти до сорванного голоса, по-детски хихикала. Примеряла несколько платьев, но выбрала красное с глубоким вырезом. Завила волосы и принялась нервно ждать.

Закинула ногу на ногу, постоянно поглядывая на время. Музыка была громкой, не давала девушке погрузится в тревоги. Бросила очередной взгляд на экран — было одиннадцать часов вечера и пять минут. Проверила уровень заряда. Рисунок батарейки сверкал красным, оповещая, что телефон нужно зарядить.

Недовольно скривилась и понадеялась, что ей хватит батареи до звонка Вовы. Лишь подумала об этом и на экране загорелось его имя с его же фотографией.

Пискнула и крепче сжала телефон в руке. Глядела, как он звонит, не желая отвечать слишком быстро. Когда звонок должен был уже прерваться, ответила:

— Да?

— Принцесса, выходи. Мы у твоего дома.

— Рапунцель, спусти свои волосы, — громко заорал в телефон Дима и захохотал. Айсун поморщилась от того, что понимала — Дима уже то ли хорошо поддатый, то ли успел скурить что-то подозрительное.

— Мальчики, ждите, — фыркнула с притворным раздражение и сбросила.

Спрыгнула с кровати и заметалась по квартире, запихивая в меленький, блестящий клатч все необходимое. Цокала каблуками, шаги были нервными, не равномерными. Остановилась у зеркала и сделала глубокий вдох, а после выдох. Критично себя оглядела и подправила помаду. Постояла ещё пару минут, желая создать впечатление, что вовсе не спешила.

Черная блестящая машина стояла у её дома и Айсун запрыгнула на переднее пассажирское сидение. Вова мило ей улыбнулся и подмигнул. Яна сидела на заднем сидении, закинув ногу на ногу и недовольно скрестила руки на груди. Поджимала губы, глядя в окно.

Дима сидел рядом с ней. Он наклонился вперед, просовывая голову между передними сидениями. Повернулся к девушке лицом, широко-нахально улыбаясь. Его зрачки были широки и черны. Пугающие, как бездны. На щеках слабый румянец пятнами, а шея в испарине.

— Привет, Ай-Ай, — пьяно хихикнул.

— Ещё раз так на меня назовешь — лицо расцарапаю, — недовольно бросила Айсун.

— Не-а, — протянул Дима, схватив её за запястье и рассмотрел её ногти, после повернул руку к ней. Будто она её не видела, — ноготки испортишь.

Опять захихикал и упал обратно на своей место. Задел локтем Яну и та недовольно пихнула его в ответ. Дима, казалось, этого даже не заметил. Вова же покачал головой с едва заметной улыбкой. То ли дружеская нежности, то ли умиление.

— Почему ты общаешься с этим придурком? — недовольно спросила Айсун, морщась.

Вова повернул руль, выезжая. Неопределенно пожал плечами, глядя на дорогу.

— Потому что у меня есть наркота! — излишне громко завопил Дима, пугающе-истерично хохоча. Он запрокинул голову, обнажая шею. У него четко выделялись кадык и ключицы.

Айсун могла бы назвать его красивым, если бы не отвратительный характер. Слишком шумный, активный, постоянно под кайфом. Казалось, не знал, что такое личное пространство. И никогда не делал комплименты девушкам.

Мог вмешаться в разговор Айсун и Яны, буквально просунув голову между ними и раздражающе пропеть: «Ну, что, девочки? Обсуждаем у кого кошелек потолще?».

Высокий, жилистый, натуральный блондин с медово-карими глазами.

Но всегда какой-то небрежный.

— Насчет этого, — цыкнула языком Яна, глядя на подругу, — этот укурыш отказался делиться, пока тебя здесь нет.

— Ой-ой, какая злая, — засюсюкал Дима, принявшись рыться в карманах, — не злись, солнышко, — протянул мерзко-сладким голосом, от которого на зубах появлялась искома, — у меня кое-что новенькое. Хотел чтобы все вместе попробовали. На.

Протянул Яне таблетку. Она скептически покрутила её в пальцах. Аккуратно подцепила её длинными ногтями и закинула в рот.

Дима протянул такую же Айсун, а после вновь наклонился. Просунул голову между передними сидениями и повернулся лицом к Вове. Подставил таблетку к его губам и слащаво протянул «открой ротик».

Вова хохотнул и открыл рот. Дима тут же закинул в него таблетку. Айсун презрительно скривилась, перекатывая таблетку во рту, она была вкуса мела.

— Придурок, это было мерзко.

Дима откинулся на сидение и оскорбленно прижал руку к груди, делая вид, что теряет сознание. Себе взял две таблетки и отвратительно-удовлетворенно, слишком наигранно, простонал. Будто не рассасывал мерзкую на вкус таблетку, а находился на грани оргазма.

Несколько минут ехали в тишине. Яна оперлась лбом на стекло, цокая ногтями по экрану своего телефона, что-то печатая. Её лицо, загорелое, с правильными, красивыми чертами, отливало голубым цветом экране.

Молчание было тягучим, напряженным. Будто в трезвости они были скучны друг для друга. Обычно молчание разбавлял Дима, но он смотрел невидящим взглядом в окно. Глаза широко распахнуты, зрачки почти на всю радужку. Слишком черны, какие-то дикие. Рот слегка приоткрыт. Его лицо было искаженно подобием благоговейного трепета.

Айсун ощутила, что тело становится все легче и легче. Будто под ней облака, а на лице начала появляться улыбка. Самовольно, без её позволения. Словно Айсун больше не могла контролировать собственное тело.

Казалось, эффект ощутила не только она. Яна отложила телефон, Вова сделал музыку громче. Девушки начали напевать, хихикали, поднимали руки вверх, смешно-пьяно танцуя, все ещё сидя в машине.

Дима смеялся и подбадривал выкриками.

Они такие, веселые и одурманенные, подъехали к клубу. Айсун едва не вывалилась из машины. Подвернула ногу, ей показалось, что каблук затрещал. Но боли в лодыжке не ощутила.

Яна подскочила к ней и взяла под руку. Так, вместе, они пошли ко входу. Дима подстроился возле Яны, продолжая болтать, хотя блондинка его не слушала. Даже не смотрела в его сторону.

Вова шел по другую сторону от Айсун. И от этого девушке показалось, что внутри у неё бабочки, тепло и трепет. Ей хотелось петь от счастья. Ей казалось, что это что-то значит. Что это едва ли не признак большой любви.

Даже в клубе под ярким светом, в окружении оглушительной музыки, Вова почти все время был рядом с Айсун. Поднял руку, подзывая официантку в короткой юбочке. Улыбнулся Айсун и заказал ей коктейль.

Девушка прикусила нижнюю губу, пытаясь побороть широкую, счастливую улыбку. Надеялась, что это выглядеть завораживающие и красиво. Надеялась, что Вова сейчас горит желанием к ней.

Наклонилась к нему, делая вид, что единственная причина этого — громкая музыка. Положила ладонь ему на плечо и зашептала, обжига его своим дыханием. Прижалась к его предплечью грудью.

— Спасибо, дорогой.

Вова улыбнулся. На его лице было вежливое дружелюбие. Айсун видела в этом влечение. Влюбленность её ослепляла, видела лишь то, что желала видеть.

В заведении было много студентов их университета. Пришла почти вся их группа. Не было лишь нескольких излишне скучных. Тех, кто выбивался из их рядов золотой молодежи. Те, кто не вписывался.

Айсун наблюдала за тем, как девушки танцуют, едва не ломая каблуки и поглядывала на Вову, ожидая приглашения на танец. Но тот медленно попивал свой напиток и скучал. Дима тоже заметил его скуку. Поднялся с места, закрывая собой их столик и торжественно бросил им в коктейли по ещё одной таблетке. Прислонил указательный палец к губам и шикнул.

Айсун казалось, что мир прекрасен. Вспышки света завораживали. Чудилось, что все происходящее — волшебный сон. А её тело, вовсе не её. Она лучшая версия себя. Прекрасная и веселая. Навалилась на Яну, не в силах поддерживать тело и пьяно захихикала.

Яна недовольно поморщилась и приобняла её за плечи, не отрываясь от своего телефона.

— Ты почему не пьешь? — закричала на ухо своей подруге Айсун. Та неловко повела плечом и поджала губы, листая ленту инстаграма. — Выпей, тебе же скучно. Кто это? Фу, что за баба? Увеличь фотку. Она что, без макияжа? Могла бы хоть немного подкраситься.

Айсун навалилась ещё больше на Яну, заглядывая в её телефон. Та просматривала профиль какой-то женщины. Девушки с длинными волосами натурального блонда и едва заметными веснушками. Её глаза лучились добрым, ласковым светом.

На нескольких фотографиях она была со скучным, обычным мужчиной. На одной с большим, черным псом. И почти на всех фотографиях был ребенок. Мальчишка, с такими же светлыми волосами, как у матери. Тому было не больше пяти.

— Мария Юрьевна, — громко ответила Яна, повернувшись к Айсун, — мой психолог.

Айсун, решив, что этот ответ скучен, отвернулась, рассматривая людей, не слушая подругу. Подхватила свой коктейль и выпила его залпом. Громко поставила на стол и подняла напиток Яны. Поднесла его к ненатурально пухлым губам подруги и заявила «пей».

— Хорошо-хорошо, — устало вздохнула Яна. Взяла стакан и сделала большой глоток, зажмурившись из-за крепости. На её глаза навернулись слезы и она скривилась, — фу, что это? Здесь есть что-то кроме водки?

Айсун хихикнула. Неразборчиво пробурчала «не знаю» и тяжело отодвинулась от Яны. Повернулась к Вове и положила ладонь ему на бедро. Он удивленно вскинул брови, мягко ей улыбнувшись. Айсун по-девчачьи капризно надула губки и законючила:

— Почему мы не идем танцевать? Я хочу танцевать!

— Давай, Вовчик, — рассмеялся Дима, — веди даму на танцпол.

Вова поднялся и протянул руку Айсун. Девушка вложила ладонь в его руку и, встав, осознала насколько она пьяна. Перед глазами все плыло. Она не могла ровно стоять. Будто вовсе забыла, как двигаться. Стоять, ходить, танцевать.

Навалилась на Вову, обнимая его за шею. Положила голову ему на грудь и блаженно прикрыла глаза. Едва двигалась в ритм, наслаждаясь запахом Вовы. Он был пряным, густым, как виски, которые парень пил. Его руки были такими крепкими на её талии. Горячими и любимыми.

Девушке казалось, что все её тело превратилось в патоку. Вокруг было так много людей, громкая музыка и так много запахов. Но для неё во всем мире есть только она и Вова.

Приоткрыла глаза, глядела на лицо Вовы из под ресниц. Прижалась ещё ближе к нему и глубоко вдохнула, повела губами вдоль шеи парня, оставляя липкий след на его коже из-за сиропа в составе её коктейля. Тот остался на её губах.

С довольством ощутила дрожь в теле парня и как он крепче сжал руки на её талии.

— От тебя так приятно пахнет, — протянула, вновь глубоко вдохнув.

Прижалась губами к его шее, после к ямке возле уха.

— Айсун… — шепнул, в его голосе было напряжение.

— Что? — заглядывая в глаза Вовы, спросила. Её глаза слезились то ли из-за алкоголя и наркотиков, то ли из-за яркого света. — Тебе не нравится?

Не дала Вове возможности что-то сказать, близко прижалась к нему, ощущая крепкие мышцы под его футболкой. Пряжка его ремня давила её на живот. Она скользнула одной ладонью по его груди, забралась под футболку и положила горячую, немного липкую ладонь ему на живот.

Ощутила, как мышцы под её рукой напряглись. Вова глубоко вдохнул. Музыка поменялась. Стала более быстрой.

Айсун принялась танцевать активней, думала, что её танец прекрасен. Хотя тело ощущалось странно, чужеродно и непонятно. Будто кто-то другой им владеет.

Единственное, что она явно ощущала — это прикосновения Вовы. Как его ладонь скользит по её обнаженному бедру. А губы слишком близко к её шее. От чего вниз по спине бежали мурашки.

Они танцевали слишком долго, так, что мышцы ног болели и дрожали.

Айсун казалось, что от запаха Вовы или же из-за той таблетки в коктейле, она все более и более пьяна. Было так весело, хотелось, чтобы это состояние никогда не прекращалось.

Она парила, ей чудилось, что она ангел. Безгрешен, парит в небе.

Её даже не смутило, кода она ощутила ещё одну пару рук. Не было желания даже оглянутся, чтобы посмотреть кто это. Все равно не поняла бы — перед глазами вспышки света. Все плывет. Она даже не могла разглядеть лица Вовы.

Руки скользили под юбку, она хихикала с этого, извивалась. Старалась сильнее прижаться к горячим рукам. Ощутила, как крепко сжали её грудь, ягодицу.

Оглянулась через плечо, щурясь, силясь сосредоточить взгляд. Он самовольно, без её разрешения, уплывал куда-то в сторону. Спустя непозволительно долгое время она поняла, что за её спиной Дима. Его глаза были черными, из-за расширенных зрачков, он зубасто улыбался, крепко прижимаясь к её спине.

Простонала, откинув голову назад, когда её мокро поцеловали в шею. Или же от этого или же от того, что пальцы Вовы, или же Димы, забрались под лифчик и настойчиво, грубо погладили. Тело было невыносимо чувствительным.

Приоткрыла глаза, слегка поворачивая голову. Ей показалось, что она физически может ощутить чей-то настойчивый, напряженный взгляд. Он покалывал на её коже.

Она не осознавала ни своего тела, ни где находится. Понимала лишь, что хочет, чтобы то, что происходит, никогда не заканчивалось.

Посмотрела на Яну, та смотрела в ответ. Айсун даже не понимала, что это Яна.

Её светлые волосы — она недавно, буквально неделю назад подкрасилась под натуральный блонд. Её длинные ноги, одна закинута на другую, темные глаза и безразличие на лице.

Айсун не понимала, что это Яна.

Ощутила, как её куда-то тянут. Качнула головой и все перед глазами поплыло, будто мир перевернулся. Крепко, до царапин, вцепилась в чью-то руку, чтобы не упасть.

— Какая агрессивная, — хохотнул Дима, отцепляя её руку от своей.

Айсун почему-то с этого захихикала, бросив на парня взгляд.

Вова приобнял её за талию, настойчиво куда-то уводя. Казалось, почти тащил. Она позабыла, как правильно идти. Ей казалось, что она даже босиком не смогла бы идти, не то что на каблуках.

Закрыла на долю секунды глаза. Она была уверенна, что на долю секунды.

Дверь скрипнула. Захлопнулась. Потом опять скрип двери, уже другой.

Когда Айсун открыла глаза то не видела разноцветных всполохов. Лишь один, невыносимо яркий, белый свет. Огляделась. Оказалось, она привалилась к стене кабинки туалета.

Та была небольшой. Совсем крошечная для троих человек. Платье девушки было немного задрано, а если бы не стена Айсун повалилась бы на пол.

— Держи, — будто сквозь глубины воды или через плохую телефонную связь, раздался голос Димы.

Айсун непонимающе на него посмотрела. Тот держал какую-то таблетку у её рта и она послушно его открыла. Дима положил ей на язык таблетку и настойчиво погладил по губам. Айсун простонала. Провела языком по его пальцу и зажала его во рту зубами.

Вова и Дима сказали что-то друг другу. Она не поняла что.

Захихикала, когда на правый холмик её груди высыпали немного белого порошка. Вова наклонился, повел губами и кончиков носа по её груди, вдыхая порошок.

Айсун выгнулась, подставляясь. Довольно зажмурилась. Застонала громче, когда на её левую грудь вновь высыпали порошок и теперь его вдохнул Дима. Парни несколько секунд стояли, глубоко дыша. Переглянулись.

Дима надавил ей на плечи и девушка громко плюхнулась на колени.

Пол был вымощен плиткой, это должно было быть больно, она буквально упала на колени и оперлась ладонями в грязный пол. Но она этого не ощутила. Ей было все равно, что это туалет клуба, что она могла слышать чьи-то голоса.

Зашуршали молнии, пряжки ремней, щелкнули резинки белья.

Айсун подняла взгляд, тушь слегка размазалась черными разводами. А глаза продолжали слезиться, шея взмокла испариной.

Вова потянул её за руку, которой она опиралась на пол, чтобы не распластаться по полу и Айсун едва не потеряла равновесии. Захихикала с этого.

— Ты хочешь, чтобы я… — едва различимо, как-то странно растягивая слова, попыталась спросить Айсун.

— Да-да. Займи рот, а не трынди, — раздраженно бросил Дима.

Айсун опять пьяно захихикала и подняла глаза на парней. Те стояли близко, она могла ощутить запах их тел. А ещё запах чистящего средства, которым мыли унитазы.

Дима подошел ближе. Держал одной рукой свой обнаженный член, другой вцепился в волосы Айсун. Уткнулся членом в губы Айсун и она закрыла глаза, открывая рот. Под правой рукой было тепло члена Вовы.

Парни простонали, а рука Димы исчезла с головы Айсун. Она услышала какой-то щелчок. Парень что-то говорил, пьяно смеялся, протяжно стонал. Айсун не могла разобрать его слов.

Вова настойчиво потянул её за волосы, отрывая от Димы. Уткнул её лицом в свой пах и удовлетворённо промычал, когда она взяла его в рот.

Она не понимала, как долго все длилось. Понимала, что её челюсть болит, а подбородок и щеки мокрые и липкие. Даже не осознавала, кто на этот раз в её рту.

Над головой надрывно выдохнули и она подняла взгляд — Дима.

Он запрокинул голову назад, наслаждаясь. Рядом тяжело дышал Вова. Она перевела взгляд на него. Он отодвинул её руку, убирая её со своего тела и принялся быстро водить по своему члену. Ощутила, как на лицо, переносица, лоб и глаза тепло брызнуло. Ресницы слиплись. Было липко-странно.

Дима неожиданно схватил её за волосы на затылке и прижал ближе к себе. Она практически вжалась носом в его пах. Девушка поперхнулась, крепко зажмурившись. Не могла дышать, подступала тошнота.

Дима отстранился, а Айсун едва не упала лицом на плитку. Уперлась ладонями в пол и закашлялась. Её вырвало на пол, во рту стало кисло-горько. Отвратительно. Парни отшатнулись.

— Блять, это мерзко, — сказал кто-то. Айсун подняла взгляд, пытаясь сосредоточить его на ком-то. Увидела на лице Вовы отвращение и её опять вырвало на пол.

— Пошли, — потащив друга за локоть, сказал Дима.

За ними закрылась дверь кабинки. А Айсун рвало опять.

Она откинулась назад, прижалась спиной к перегородке между кабинками. Глубоко дышала.

Раздраженно вытерла лицо, после вытерла ладони об платье. Ей казалось, что все лицо липкое и мерзкое. Будто оно все ещё в слюне и сперме.

Растаивала ноги, чтобы случайно не задеть лужу рвоты.

Лишь подумала, что нужно встать и что-то делать и ужаснулась. Она вовсе не могла владеть собственным телом.

Не понимала, как двигаться, нормально дышать и что нужно делать. И не понимала сколько времени прошло.

Прижалась затылком к перегородке, закрыв глаза. Ей казалось, что она совсем в другом мире. Одна-одинешенька на какой-то незнакомой, покинутой всеми планете.

— Боженьки! — резко и пронзительно воскликнули.

Айсун медленно, лениво, будто у неё не было сил на это, открыла глаза и повернула голову. В дверном проеме кабинки стояла женщина среднего возраста. Она была в форме уборщицы. Отшатнулась, с удивлением и ужасом глядя на девушку. Пробегала взглядом по ней, по её тел, по луже на полу.

— Милочка, ты в порядке? Скорая? Полиция?

— Что? — настолько неразборчиво спросила Айсун, что женщина поморщилась. Девушка оперлась рукой на сидение унитаза, силясь подняться. Но опять плюхнулась на задницу. — Все нормально. Позовите Яну.

— Дорогая, чего нанюхалась? — устало спросила женщина, тяжело вздохнув. — Мне то откуда знать, кто такая Яна?

Айсун почему-то разозлилась. Не понимала, как эта женщина может не знать, кто такая Яна. Ей казалось, что та просто не хочет ей помогать.

Уборщица оглянулась назад и шагнула в кабинку, закрыв за собой дверь. Присела на корточки перед Айсун.

— Давай, девочка. Скажи, где эта Яна. Может столик? Где твоя сумка? Я её принесу и ты сможешь кому-то позвонить.

— Столик? — непонимающе переспросила Айсун, глядя невидящим взглядом на лицо женщины. Она даже не могла разглядеть её черты. Они как-то сливались, искажались.

Смотрела невыносимо долго, где-то с минуту. Молчала, пытаясь понять, что от неё хотят.

— Двенадцатый столик, — буркнула и опять откинулась назад, громко ударившись затылком об перегородку.

Женщина устало вздохнула, поднялась, кряхтя. Пробурчала что-то про молодёжь, про наркотики и что ей все это убирать. И не ради этого она получила высшее образование.

Она вышла из кабинки, закрыв за собой дверь, чтобы Айсун больше никто не видел. Девушке же казалось, что она находится в каком-то полусне. Будто ей просто все это снится.

Чудилось, что уборщицы нет то целые столетия, то пару секунд. Дверца вновь скрипнула и Айсун медленно и лениво повернула голову. Та неловко склонилась в бок. Будто перерезали жилы и сухожилья.

Женщина держала в руках клатч Айсун и девушка потянула к нему руку. Схватила и все содержимое выпало на пол. Айсун принялась слепо шарить по полу руками, низко склоняясь.

Уборщица вновь закрыла дверь и устало простонала, присев на корточки. Схватила телефон Айсун и попыталась разблокировать его.

— Разряжен, — повернув экран к Айсун, будто та могла сейчас это подтвердить, сказала, — потрясающая у тебя подруга. Я ей сказала, что тебе помощь нужна. Она заявила, что ей домой нужно и умчалась по своим делишкам. Давай я такси тебе вызову. Адрес скажи.

— Адрес? — непонимающе просила. Уборщица опять тяжело и устало вздохнула, кивнула.

Чтобы узнать у Айсун адрес ей понадобилось минут пять. Потом она приобняла девушку и повела к черному выходу. Бурчала себе что-то под нос и едва не тащила Айсун на себе.

Черный выход вел в зловонный, полный мусора переулок. Воняло мочой и рвотой. Стены были чем-то заляпаны. Но когда женщина отпустила Айсун, чтобы позвонить, девушке было все равно. Знала, что если не обопрётся на что-то — упадет. Даже когда оперлась на грязную стену, начала медленно сползать вниз.

Её спасительница подлетела и удержала в стоящем положении.

— Такси отказались. Настолько пьяных не везут, — сказала женщина, будто Айсун понимала о чем она, — я позвонила знакомой. Она тебя доведет до кроватки. Все таки мир не без добрых людей.

— Спасибо, — невнятно буркнула в ответ. Всучила в руки женщины кошелек, невнятно сказав, что это благодарность. Уборщица вскрикнула и принялась пихать его обратно девушке в руки. В кошельке было едва ли не её три зарплаты. Айсун же закрыла глаза, казалось, уснув или войдя в странное состояние оторванности от реальности.

Не поняла, как её усадили в машину. Все было будто сквозь воду или же вату. Положение её тела в пространстве менялось, но она не осознавала этого. Её тело было послушным, под чужими прикосновениями, как тесто. Единственное яркое понимание, которое у неё было пришло к ней, когда легла в свою кровать. Узнала запах своего кондиционера для белья и тут же погрузилась в глубокий сон, большее похожий на потерю сознания.