Корона

Кира Касс, 2016

«Корона» – это удивительно романтичная и последняя книга в серии «Отбор». Идлин соглашается снова устроить Отбор только для того, чтобы отвлечь внимание подданных, ведь, по ее мнению, найти среди тридцати пяти незнакомых юношей настоящую любовь невозможно. Довольно быстро и достаточно жестко принцесса избавляется от большинства претендентов на ее руку и корону. Однако из-за событий во дворце Идлин оказывается в центре внимания, ее решения ожидает вся страна. Даже если она не найдет настоящую любовь, как сумели найти ее родители, Идлин должна сделать свой выбор. Но порой сердце способно удивить вас… Впервые на русском языке!

Глава 5

— Доброе утро, ваше высочество.

— Доброе утро, — ответила я лакею. — Чашку крепкого кофе, пожалуйста. А на завтрак — то, что наш шеф-повар приготовил для Элиты.

— Будет сделано.

Он принес блинчики с черникой, жареные колбаски и разрезанные пополам крутые яйца. Я ковырялась в тарелке, одновременно просматривая газеты. Там писали о ненастной погоде в некоторых районах королевства, строили догадки, кого я наконец выберу в мужья, но в основном все материалы были посвящены всеобщей озабоченности здоровьем моей мамы. Я была растрогана. Ведь я опасалась, что страна восстанет, когда меня объявят регентшей. В глубине души я по-прежнему боялась, что если проявлю хоть малейшую слабость, то народная ненависть обрушится на меня со всей беспощадностью.

— День-день, ваше высочество, — услышала я чей-то голос.

Хотя нет, не чей-то. Приветствие Генри я узнала бы даже на том свете.

Я с улыбкой подняла голову и помахала им с Эриком рукой. Мне даже нравилось, что на Генри не действовала царящая во дворце мрачная атмосфера. А Эрик, казалось, был тем самым человеком, который спокойно и доброжелательно направлял Генри твердой рукой, помогая спуститься с небес на грешную землю.

Остен с Кейденом вошли вместе с Кайлом. Судя по всему, Кайл явно пытался развеселить моих братьев, и не безуспешно, поскольку те отвечали ему сдержанными ухмылками. Ин появился в компании Хейла и Фокса, и я была приятно удивлена, что ему наконец-то удалось найти общий язык с другими парнями. Ганнер потерянно плелся позади них. Я оставила его в Элите исключительно как автора того памятного стихотворения, рассмешившего меня до слез. Но в принципе Ганнер был для меня загадкой, поскольку я пока не успела поближе узнать его. Придется теперь по мере сил наверстывать упущенное.

Братья заняли свои обычные места, причем оба казались непривычно притихшими. А когда я увидела, как опустел наш семейный стол, у меня закололо сердце. На душе вдруг стало тоскливо, и как-то незаметно меня окутала тихая печаль одиночества. Более того, я заметила, что печаль эта подкрадывается и к моим младшим братьям, которые, сами того не замечая, сидели понурившись и угрюмо молчали.

— Остен? — (Он исподлобья посмотрел на меня, и я поймала на себе взгляды своих мальчиков.) — А ты помнишь, как мама когда-то пекла нам блинчики?

Кейден расхохотался и, повернувшись к присутствующим, сказал:

— Мама в детстве очень любила готовить, а потом время от времени стряпала и для нас, просто развлечения ради. Последний раз это было, быть может, года четыре назад.

— Ну да. Она, конечно, понимала, что растеряла свои кулинарные навыки, но ей вдруг захотелось испечь блинчики с черникой. Но вся фишка была в том, что она решила сделать из ягод узоры в виде звездочек, цветов и смешных рожиц. Но пока она выводила узоры, тесто на сковородке вконец подгорело, что обнаружилось, когда она стала переворачивать блинчики.

Остен весело рассмеялся:

— Ой, я помню! У нее получились не сдобные, а хрустящие блинчики!

— А ты, вредина, даже не захотела попробовать мамину стряпню!

Я виновато покачала головой:

— Да, но я сделала это исключительно из чувства самосохранения.

— А на самом деле блинчики получились что надо! Хрустящими, но вкусными. — Остен положил в рот кусочек лежавшего перед ним на тарелке блинчика. — Нет, этим блинчикам до маминых далеко!

Я услышала чей-то тихий смех. Это был Фокс, который явно хотел что-то сказать.

— Мой папа тоже был ужасным поваром, — произнес Фокс, немного повысив голос. — Но мы в основном жарили на гриле, и папа вечно говорил, что это сплошные угли.

— Типа подгорело, что ли? — поинтересовался Ганнер.

— Ну да.

— А вот мой папа… — застенчиво начал Эрик, и я удивилась, что он решил присоединиться к общей беседе. — У них с мамой было фирменное блюдо, которое они готовили друг для друга. Причем оно требовало обжарки. И последний раз, когда папа занимался готовкой, он так надымил, что, пока комната проветривалась, им пришлось взять меня и уехать из дома на два дня.

— А у тебя что, не было своей комнаты? — поинтересовался Кайл.

Эрик покачал головой:

— Нет. Я спал в гостиной, за что мне приходилось жестоко расплачиваться, когда мама просыпалась в шесть утра и затевала уборку.

Ганнер сочувственно рассмеялся:

— Ну почему, почему у родителей вечно так? И обязательно в тот самый день, когда, по идее, можно подольше поспать.

— А разве нельзя просто попросить их этого не делать? — удивленно сощурилась я.

— Ну вам, ваше высочество, конечно можно, — загоготал Фокс.

Я отлично понимала, что если меня поддразнивают, то вполне добродушно.

— Кстати, именно потому, что жизнь нас не слишком баловала, мы не хотим проиграть и лишиться этой красоты. — Хейл обвел рукой стол, а потом комнату.

— Ко мне это не относится, — ровным голосом произнес Кайл.

Обеденный зал утонул в гуле голосов, все наперебой принялись говорить, каждое новое замечание пробуждало новый поток воспоминаний. Разговор стал таким громким, а смех — несдержанным, что никто и не заметил, как какая-то служанка вышла на середину зала. Сделав реверанс, она прошептала мне на ухо:

— Ваша матушка проснулась.

И я сразу ощутила целую гамму эмоций, среди которых явно преобладала безумная радость.

— Спасибо! — не дожидаясь Кейдена и Остена, я как ошпаренная выскочила из комнаты.

Я бежала по коридору, не чуя под собой ног, но, влетев в больничное крыло, на секунду остановилась перед маминой палатой, чтобы взять себя в руки. Осторожно открыв дверь, я сразу услышала пиканье кардиомонитора, который на мгновение замер, когда я поймала мамин взгляд.

— Мама, — пролепетала я.

Стоявший рядом с ее постелью отец посмотрел на меня через плечо. Его глаза, с черными полукружиями внизу, были полны слез.

— Идлин, — прошептала мама, протянув мне руку.

Я медленно подошла к кровати, на секунду ослепнув из-за туманивших взор слез.

— Привет, мама. Как самочувствие? — Я осторожно взяла маму за руку, стараясь не слишком сильно сжимать ее пальцы.

— Чуть-чуть побаливает. — Значит, болело очень сильно.

— Только, ради бога, не гони лошадей. Тебе нужно время, чтобы поправиться.

— А сама-то ты как?

Я выпрямилась, чтобы выглядеть убедительно:

— У меня все под контролем. Кейден и Остен — просто молодцы. Уверена, они с минуты на минуту будут здесь. И сегодня вечером у меня свидание.

— Хорошая работа, Иди. — Отец ухмыльнулся и снова повернулся к маме: — Вот видишь, дорогая? Я там особо и не нужен. И спокойно могу остаться с тобой.

— Арен? — спросила мама, сделав паузу, чтобы отдышаться.

Я мгновенно сникла. Но не успела я открыть рот, чтобы сказать ей, что он так и не объявился, за меня ответил папа:

— Он звонил утром.

— Ой! — Я оцепенела от удивления.

— Он надеется скоро вернуться домой, но тут, по его словам, возникли некоторые затруднения. К сожалению, ему некогда было все объяснять. Он просил меня передать, что любит тебя.

Я надеялась, что эти слова относятся и ко мне тоже, но папа смотрел лишь на маму.

— Я хочу своего сына, — дрогнувшим голосом сказала мама.

— Знаю, дорогая. Потерпи. Он скоро будет здесь. — Папа сжал мамину руку.

— Мама?

В комнату вошел Остен. Судя по его лицу, он едва сдерживал волнение. Кейден откровенно хлюпал носом, стараясь не разрыдаться.

— Привет всем. — Мама умудрилась изобразить широкую улыбку, а когда Остен наклонился и крепко обнял ее, сморщилась от боли, но не проронила ни звука.

— Мы очень хорошо себя вели, — сообщил он.

— Расскажи кому-нибудь другому, — улыбнулась мама, и мы засмеялись.

— Привет, мам. — Кейден поцеловал маму в щеку, явно опасаясь дотронуться до нее.

Она провела рукой по его лицу. Похоже, наше присутствие с каждой минутой придавало ей новые силы. Интересно, а что было бы, если бы тут появился Арен? Может, тогда мама сразу вскочила бы с кровати?

— Я хочу, чтобы вы знали. Со мной все в порядке. — Ее грудь тяжело вздымалась, но на губах по-прежнему играла улыбка. — Полагаю, завтра я уже смогу подняться к себе наверх.

Папа поспешно кивнул:

— Да, если сегодняшний день пройдет без особых происшествий, ваша мама сможет вернуться в свою комнату.

— Вот здорово! — шумно обрадовался Кейден. — Значит, ты уже на полпути к выздоровлению.

Мне не хотелось его разочаровывать, впрочем, и Остена тоже. Кейден, от природы сообразительный, обычно сходу умел различать притворство, но сейчас явно выдавал желаемое за действительное.

— Конечно, — отозвалась мама.

— Хорошего понемножку, друзья, — подал голос папа. — С мамой вы уже повидались, ну а теперь живо к себе. Ведь нам надо управлять страной!

— Идлин дала нам выходной, — запротестовал Остен.

Я виновато улыбнулась. Когда мы сегодня проснулись, это действительно был мой единственный приказ. Я хотела, чтобы они просто поиграли и немного развеялись.

Мама рассмеялась. Тихий, но чудесный звук.

— Надо же, какая у нас великодушная королева!

— Я еще не королева, — запротестовала я, тихо радуясь, что настоящая королева жива и даже улыбается.

— Однако, — перебил меня папа, — твоя мама нуждается в отдыхе. Я обязательно позову вас всех вечером, перед тем как она ляжет спать.

Мальчики сразу успокоились и направились к выходу, на прощание помахав маме рукой.

Я поцеловала маму в лоб:

— Мама, я люблю тебя.

— Ты моя девочка. — Она погладила меня по голове дрожащими пальцами. — Я тоже тебя люблю.

Ее слова стали для меня утешением в свете предстоящего нелегкого дня, а кроме того, я надеялась получить моральную поддержку от Кайла Вудворка, причем уже этим вечером.

Выходя из больничного крыла, я столкнулась с еще одним представителем семейства Вудворк.

— Мисс Марли?! — удивленно воскликнула я. Она сидела на скамье и нервно мяла в руках носовой платок, глаза у нее опухли от слез. — Вы в порядке?

Она улыбнулась:

— Более чем. Я так боялась, что мы ее потеряем… и, положа руку на сердце, даже страшно представить, что бы я без нее делала. Ведь практически всю свою жизнь я провела рядом с твоей мамой.

Опустившись на скамью, я обняла мамину ближайшую подругу, и она прижала меня к себе, словно родную дочь. На душе у меня было тоскливо, я понимала: мисс Марли говорит от чистого сердца, не разыгрывая мелодрам. Ее покрытые шрамами ладони были свидетельством трагической истории этой женщины, начинавшей как честолюбивая конкурсантка, неумышленно ставшей презренной предательницей, а сразу после этого — любимой королевской фрейлиной. Мама с мисс Марли в своих воспоминаниях несколько лакировали прошлое, но я никогда не пыталась докопаться до правды, потому что боялась ступить на зыбкую почву. И сейчас у меня невольно возник вопрос. А что, если мисс Марли иногда все же казалось, будто их с мужем многолетняя преданность слишком высокая цена за полученное от моих родителей прощение?

— Я узнала, что тебе с братьями разрешили навестить маму, и тоже решила ее проведать, но не хотела вам мешать.

— А разве вы не видели, как уходили мальчики? Наш визит уже закончился. Советую вам поторопиться, а не то она снова уснет. Мама наверняка будет счастлива вас видеть.

Мисс Марли вытерла мокрые щеки:

— А как я выгляжу?

— Очень несчастной, — рассмеялась я. — Поторопитесь. Кстати, не могли бы вы сделать мне одолжение? Время от времени проверять, как там мои родители? Потому что мне вряд ли удастся заходить туда так часто, как хотелось бы.

— Не переживай. Буду постоянно держать тебя в курсе.

— Мисс Марли, я ваша должница.

Обняв меня на прощание, она направилась в больничное крыло. Я тихонько вздохнула, пытаясь получить удовольствие от коротких минут покоя. Хотя что уж там душой кривить? На данный момент все складывалось наилучшим образом.