Неисповедимы пути Господни. Сборник рассказов

Кира Каменецкая

Какой может быть любовь? А счастье? Дружба? Или жизнь? Какой она может быть?Каждый из вошедших в этот сборник рассказов – по-своему ответ. Но суть одна: любое из наших чувств, как и сама жизнь, может быть разным. И никогда нельзя с точностью предсказать, к чему в итоге приведёт тот или иной поступок, решение, событие, встреча. Можно лишь всегда, в счастливые и в трудные времена, помнить о том, что ничего никогда не бывает зря. Ведь недаром же говорят, что неисповедимы пути Господни…

ПОВОРОТ

В новогодние чудеса верить стало как-то не с руки: ей глубоко за двадцать, она переехала в город, закончила учёбу, нашла работу, стала самостоятельной и… В её возрасте давно пора было передать все эти «милые глупости» типа желаний, предвкушений и прочего, детям, но… «Нет у тебя детей» — горько мелькнуло в подсознании.

— Ну, нет и нет! — зачем-то вслух ответила Юля и тряхнула головой.

«Опять на работу опоздаешь, философ!», — мысленно выругала себя девушка и выскочила за дверь. В больницу в итоге буквально прибежала за десять минут до начала своей смены, запыхавшаяся и напрочь забывшая обо всём на свете.

Конечно, предпраздничное дежурство в больнице — совсем не тот подарок, о котором стоило мечтать, но всё же тем, кто останется после, в ночную смену, придётся ещё хуже, а потому Юля даже не думала жаловаться. Уж точно не ей, бессемейной, рваться в пустую квартиру. Она бы и в ночь осталась, но её, как новенькую, пока щадили.

— Ну и что? — уточнила её напарница Ритка, старательно заваривая утренний кофе. — Ты после дежурства к своим, в деревню?

Юля отрицательно качнула головой.

— Я по такой погоде, да ещё с пробками ехать к ним буду до самого утра.

— Так тебе же, вроде, рядом, нет?

— Рядом, да не рядом. Если дорога нормальная и пробок нет, то пулей почти долетаешь. А так… Даже если вовремя доползу до них, то упаду пластом и усну — только настроение всем портить. Если бы не смена, то с утра бы уехала, конечно. А так… Не поеду.

Рита протянула подруге кофе, присела рядом.

— А как же семейные традиции?

Юля пожала плечами, вдыхая поистине волшебный (с нотками корицы) аромат, заполнивший собой всю сестринскую.

— А что традиции? Остальные-то приедут! Только меня не будет, так что не особо традиция пострадает.

— И твои не обиделись?

— Да нет, кажется. В конце концов, я же их не на вовсе бросаю. Первого, если погода не подведёт, поеду. Даже соскучиться не успеют.

— Ладно, — будто давая своё согласие, кивнула Ритка, — а сама что? В гости к кому-нибудь? Или к тебе кто?

— Нет.

— А что же тогда делать будешь?

— Спать лягу! — выпалив это почти шутя, Юля тут же улыбнулась простоте и ясности спонтанного решения. — Хоть высплюсь, наконец-то!

— Ты шутишь, что ли? — удивлённо переспросила Ритка. — Может, к нам приедешь? Или как?

— Или как! — шире прежнего улыбнулась Юля. — Серьёзно, Рит… Я устала, как собака. Есть хочу и спать! Так что приду, поем — и в постель!

— Дело, конечно, твоё… Но ты учти, что ведь как встретишь, так потом и проведёшь, Юль! А ты спать собралась!

— Ну что? Я же не болею, слава Богу! Просто отдохну! Высплюсь!

«Одна», — снова шепнул внутренний голос.

Пару минут Рита молчала, потягивая кофе, а потом вдруг добавила:

— Может, ты и права? Кто его знает, как там всё устроено… Вдруг после этой перемены ещё что изменится.

Всё это настолько напоминало те самые новогодние глупости, верить в которые в последнее время стало слишком трудно, что Юля невольно скривилась, но спорить с подругой не стала.

— Ага, обязательно. Вот прям возьмёт и резко повернёт на все сто восемьдесят градусов! Пошли, работать надо!

День, как и ожидалось, выдался суетный, шумный, полный травм, поздравлений, шуток и всего того, от чего к вечеру начала нещадно болеть голова.

Вернувшись, наконец, после смены в сестринскую, Юля поспешно выпила таблетку и только потом заметила, что их небольшой столик накрыт и украшен в честь праздника: фрукты, тортик, конфеты, всё тот же фирменный Риткин кофе и наверняка (разумеется, из-под полы, якобы тайком) бутылка шампанского.

Отказаться, не испортив при этом отношения с новым коллективом, было почти нереально, и потому Юля безропотно согласилась. Правда, пить не стала, сославшись на таблетку и головную боль. Но кофе, сладости, и веселый разговор удивительным образом помогли — прошла в итоге не только ноющая тяжесть в висках, но и внезапно накатившая было хандра.

— Будем считать, что я отпраздновала! — одеваясь, резюмировала Юля. — Так что, Рит, можешь быть спокойна!

— Это она о чём? — уточнила одна из их сменщиц, светленькая и большеглазая Ира.

— А она у нас вместе со страной праздновать ныне не желает! — с трудом сдерживая смех, ответила Рита. — От родителей и прочих родных отмазалась! Спать планирует лечь!

— Ага! — кивнула Юля. — Про перемены только добавить забыла! Они же на меня после такого бунта, как из рога изобилия повалятся!

Ира, не удержавшись, рассмеялась. И Рита тоже сдавленно прыснула, но потом напустила на себя серьёзный вид.

— Да иди ты уже… спать! Буйная!

Так и ушла Юля в тот день под общий смех, унося с собой какую-то странную лёгкость, будто без слов говорившую, что всё правильно, всё так и должно быть.

Дома, после горячего душа и мятного чая с любимым печеньем, Юля вновь почувствовала накопившуюся за последние недели усталость. И, в очередной раз укрепившись в своём решении, позвонила родным, отключила телефон, забралась в постель…

Шум праздника (хлопки салюта, пьяно-радостные крики и прочее) порой долетали до неё даже сквозь сон, путая сновидения, мысли, образы, но… Проспав почти двенадцать часов, проснулась Юля свежей, отдохнувшей и очень голодной.

Наскоро приготовив завтрак, девушка поела, оделась и, повинуясь внезапному порыву, вышла на улицу. Морозно-пустынное январское утро было настолько похоже на ожившую сказку, что от прежнего Юлиного скептицизма не осталось и следа. Абсолютная тишина и покой, такие забытые, такие непривычные для всякого, кто живёт в большом городе; лёгкий хруст свежего, почти нетронутого снега; чуть колючий ветер; ватно-серое удивительно лёгкое небо… И такая же необъяснимая лёгкость, ясность где-то в самой глубине — там, где, видимо, обитает душа. Словно за несколько часов минувшей ночи вдруг растаял, по волшебству исчез тяжкий, долго давивший сердце груз.

Юля шла очень медленно, осознавая каждый шаг, и с каждым этим шагом, всё острее чувствовала, что она не одна — вот прямо здесь, рядом с ней медленно шагает живое, не надуманное предчувствие перемен…

***

Год спустя они снова сидели в сестринской и всё так же пили тот же фирменный Риткин кофе.

— Ну и что? — снова, как и в прошлом году, уточнила Ритка. — Какие в этом году планы?

— Никаких, — спокойно ответила Юля.

— Серьёзно? Ну ты даёшь! Опять, что ли, затеяла что-то? Ещё разок жизнь перевернуть, а?

Юля невольно рассмеялась, расслышав в голосе подруги возмущение.

— Да ты не поняла, Рит! Я просто не планировала ничего, потому что Костя сюрприз какой-то затеял, и молчит! А поворотов мне больше не надо, спасибо! Одного вполне достаточно, — глядя на тонкое обручальное кольцо у себя на пальце, подытожила девушка. — По крайней мере, пока! Всё, пошли работать, а то влетит по первое число!

— Так завтра и есть первое, чего бояться-то?!

— Иди!

Вот так, смеясь и подначивая друг друга, девушки «покинули оазис спокойствия», нырнув в «пучину рабочего процесса».

Больница, город, да как будто и весь мир всё так же гудел шумом предновогодней лихорадки. И всё вокруг, ставшее абсолютно иным для одного человека, в целом осталось неизменно-прежним во всей своей суматошно-нелепой прелести.